Предсказания о республике Беларусь. Михаил Малаш: Почему Беларусь ждёт только светлое будущее
Международный валютный фонд прогнозирует, что в 2019-20 годах в случае нестабильности на зарубежных рынках Беларусь не справится с выплатами долгов, говорит экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра Дмитрий Крук. Что это вообще такое - дефолт, насколько вероятно, что он случится и к чему нам готовиться? Станислав Ивашкевич предлагает разобраться.
В этом году внешний долг нашей страны достиг рекордной отметки в истории - более $ 15 млрд, или около 40% от ВВП. Евразийский фонд стабилизации и развития объясняет: внешний долг начал расти в геометрической прогрессии после 2006 года, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста.
«Возможности экстенсивного роста (за счет увеличения количества продукции), были исчерпаны еще до 2006 года. Далее роста можно было достигать только административной мобилизацией ресурсов при одновременном наращивании долгового бремени», - говорит Алишер Мирзоев, директор проектов стабилизационных кредитов.
Кстати, формальный внешний долг правительства, который публикует Нацбанк и перепечатывают СМИ, - лишь часть государственной задолженности. На самом деле туда входит еще внутренний долг, номинированный в иностранной валюте, а также кредиты госпредприятий, где доля государственной собственности составляет более половины.
«В общей сложности этот долг приблизился к 60% от ВВП, - говорит Александр Чубрик, директор исследовательского центра «Институт приватизации и менеджмента». - Когда мы говорим, что в Японии долг 200%, то, во-первых, он отчасти, внутренний. Во-вторых, он очень долгосрочный, и, в-третьих, очень дешевый, нам такой просто не снился. Поэтому, получается, для них 200, это, может, лучше, чем для нас 60».
Куда пошли все эти деньги?
До 2015 года они расходовались на:
1) удержание высокого курса рубля, который был под постоянным давлением вследствие того, что Нацбанк стимулировал экономику напечатанными деньгами.
2) на государственные модернизационные проекты, которые, в подавляющем большинстве, однако, оказались непросчитанными и провальными.
Среди прочего, белорусские предприятия деревообработки или, например, цементного производства, на модернизацию которых государство потратило по миллиарду долларов (преимущественно китайских кредитов), могут производить в разы больше продукции, чем раньше, но себестоимость этой продукции - неконкурентная. В результате они простаивают или работают с убытками, продолжая сжигать иностранную валюту, которую правительству снова приходится одалживать.
«У нас проблема в том, что даже не долги государства очень дорогие, а долги предприятий, так как они набрали много долгов», - добавляет Александр Чубрик.
Сейчас выплаты по одним только процентам за набранные кредиты составляют более 2% от валового внутреннего продукта. Это - каждый 8-й бюджетный рубль, который идет не на возвращение старых долгов, а на удержание уже набранных. Если бы в этом году мы выплатили сами хотя бы проценты по набранным кредитам, то вместо того, чтобы вырасти на 1,5%, белорусская экономика приблизительно настолько же упала бы.
В 2007 году, когда существующая экономическая модель достигла лимита своего устойчивого роста, власти Беларуси продолжили иллюзию ее развития за счет иностранных займов.
Теперь, когда государственный долг достиг почти 60% процентов ВВП, отечественная экономика не справляется с тяжестью процентов по набранным кредитам, и внешний долг ежегодно увеличивается уже просто для того, чтобы кормить себя. Скатывание такого снежного кома рано или поздно должно закончиться дефолтом.
Что такое дефолт?
Дефолт, это когда страна не способна вовремя сделать актуальные выплаты по своим долгам. Как только страна объявляет дефолт, она начинает экономить на выплатах иностранных займов, но по крайней мере временно теряет возможность делать новые.
«Можем взять, например, Аргентину. Аргентина объявляет дефолт, ее банки не могут вовлечь финансирование и не могут выполнить своих обязанностей по тем депозитам в валюте, которые у них есть», - приводит пример Дмитрий Крук, экономист Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра.
Непосредственными последствиями дефолта станет резкая девальвация и рост цен, так как Нацбанк будет вынужден печатать рубли, чтобы закупать дефицитную валюту внутри страны на оплату критического импорта: топлива, пищи, медикаментов. Многие предприятия будут временно неспособны закупать за границей оборудование, что приведет к закрытию многих заводов и резкому скачку безработицы.
«Это, скорее всего, приведет к снижению ВВП, снижению зарплат, к снижению социальных платежей», - считает Дмитрий Крук.
Непосредственную опасность дефолта власти осознали в 2015 году, когда доходы бюджета упали - вследствие падения экономики, а расходы для содержания валютного долга, наоборот, резко увеличились - за счет девальвации рубля. С того момента власти решили взять курс на сокращение внешнего долга.
В 2016 году внешний долг, впервые за многие годы, снизился. Правда, всего на 0,5%. И, чтобы достичь этого, то есть выплатить самостоятельно проценты по долгам, плюс погасить всего полпроцента самого долга, властям пришлось урезать на целых семь процентов все остальные бюджетные расходы. Это стало одним из важных причин прошлогоднего падения экономики, зарплат и занятости.
«На 7% снизить бюджетные расходы за шесть лет это просто - нечеловечески много», - говорит Александр Чубрик.
В этом году власти от идеи погашения долга, похоже, уже отказались, так как резать бюджетные расходы, по большому счету, больше не за счет чего. Реалистичная задача, исходя из статистики, стоит в том, чтобы хотя бы максимально замедлить рост задолженности.
«Этот долг набирается для того, чтобы мы остались в состоянии стагнации, а не продолжили падение», - говорит Леонид Фридкин, шеф-редактор «Экономической газеты».
Специалисты подчеркивают: сейчас стоимость внешнего долга для Беларуси - приблизительно вдвое ниже рыночного - менее 4% годовых, в среднем, за счет льготных кредитов от России, Евразийского фонда стабилизации и развития и Китая.
«Еврооблигации для нас - достаточно дорогие. Но мы получаем льготные кредиты от России и ЕФСР, поэтому средняя эффективная ставка для нас - не такая большая», - говорит Фридкин.
Если Россия будет продолжать поддерживать Минск такими кредитами, то дефолта можно избегать еще много лет, даже не проводя реформ. Но, отмечают специалисты, льготы со стороны Кремля поступают не бесплатно. С каждым годом Кремль требует от Беларуси все новых уступок в деле экономического и политического суверенитета.
«Начиная от военной базы, которую Беларусь крайне не хочет размещать на своей территории и пока этот вопрос якобы закрыла, но он может возникнуть позже. Во-вторых, лакомый кусочек - калий», - говорит политолог Андрей Елисеев.
По словам экономиста Дмитрия Крука, следующий раунд торговли за продолжение российских льгот для Минска ожидается в 2019-2020 годах, когда Беларусь ожидают новые пиковые оплаты госдолга, которые предстоит рефинансировать. Тогда у существующих властей останутся два варианта: или перейти на рыночные условия кредитования, которые в два раза дороже - реальная угроза дефолта тогда может наступить уже в 2021-2022 году. Или согласиться на требования Кремля, потеряв критические элементы военного, политического или экономического суверенитета.
«В рамках того же Евразийского экономического союза, который сейчас представляет экономическое интеграционное объединение, но может приобрести черты политического», - добавляет Андрей Елисеев.
Правда, гипотетически, страна могла бы выплачивать долг и сама, не жертвуя при этом независимостью. Но это потребует шагов, на которые существующие власти Беларуси не решатся, полагают опрошенные нами специалисты.
«Это - очень глубокие институциональные изменения в экономике, изменения системы стимулов, изменения системы экономических отношений в национальной экономике», - говорит Дмитрий Крук.
Стоит отметить, что история знает пример, когда и нереформированная социалистическая экономика приближалась к дефолту, но потом выплатила все свои иностранные долги сама - за счет чрезвычайных мер бюджетной экономии. Это - Румыния времен правления там диктатора Николае Чаушеску. Но эти меры привели к такому падению уровня жизни обычных граждан, что в результате Чаушеску свергли и расстреляли вместе с женой.
Поэтому, полагают опрошенные нами специалисты, Лукашенко будет проводить политику более мягкой бюджетной экономии, которая не позволит сокращать задолженность, но замедлит приближение к дефолту.
В ближайшие год-два дефолта не предвидится. Благодаря льготным кредитам с востока цена государственной задолженности Беларуси за последние два года существенно снизилась и составляет сейчас приблизительно половину от рыночной. Поэтому сейчас наша страна способна выплачивать половину процентов за внешний долг сама. Вторую половину процентных платежей приходится все равно покрывать за счет новых займов, то есть государственный долг все равно растет, но гораздо медленнее, чем до сих пор. Час X, однако, может наступить через 2-3 года, если Минск будет договариваться с Москвой о продолжении условия кредитования. Если власти Беларуси не согласятся на уступку критических элементов независимости страны, то нас ожидает если и не сразу дефолт, то болючие экономические потрясения.
Станислав Ивашкевич, АХ
Экс-помощник президента Кирилл Рудый, известный своими «непричесанными» мыслями, выпустил новую книгу - «Потому что так решили мы». В книге автор объясняет корни белорусской экономической модели и пытается найти ответы на извечные вопросы, которые стоят перед страной.
Особенности национального страха
Доктор финансов, директор аспирантуры Университета Аризоны (США) Юрий Церлюкевич назвал вышедшую книгу первой в своем роде, которая «связывает национальные особенности мышления белорусов с экономическим и социальным развитием».
Экс-помощник президента Кирилл Рудый на примере поведения как простых, так и высокопоставленных белорусов попытался найти объяснение нынешнему лицу национальной экономики. В частности, доктор экономических наук акцентирует свое внимание на страхах как одном из главных факторов поведенческой экономики Беларуси.
«В Беларуси фобии объясняют многие черты поведенческой белорусской экономики. Страх потерять заработанные деньги, например, из-за обесценения вследствие инфляции, превышает желание заработать новые, что формирует большую склонность к сбережениям, чем к инвестициям. Страх потери работы при смене собственника по примеру 90-х годов в России вызывает настороженное отношение к приватизации», - пишет Рудый.
«Страх находится в топе причин, которые сдерживают деловую активность в стране. Когда дело, например, касается приватизации, ни власти, ни директора предприятий не выражают готовность сегодня ее инициировать. Первые боятся социальных потрясений, вторые - потерять свою должность» , - отметила в беседе с корреспондентом БелаПАН эксперт Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Мария Акулова .
По наблюдениям экс-помощника президента, страхи достаточно прочно закрепились в головах сотрудников госаппарата.
«Страх «прослушки» приводит к тому, что коммерческие переговоры с госпредприятиями иногда ведутся шепотом, в коридоре, на улице, чтобы случайные слова не были неправильно истолкованы и не так доложены. Риск и страх сделать ошибку в госаппарате не компенсируется ничем»,
Страх в сегодняшней Беларуси существенно сокращает возможность обсуждения с властью важных для бизнеса, а значит и для построения рыночной экономики, вопросов.
В качестве иллюстрации можно взять банковскую систему. Казалось бы, продвинутый сектор экономики. В отличие от многих белорусских предприятий, банки уже давно привлекли в акционерный капитал иностранные инвестиции, используют международные стандарты финансовой отчетности и принципы корпоративного управления. Но при этом страх оказывает сильное влияние на поведение банкиров, когда дело доходит до обсуждения вопросов их деятельности с государством.
«Мы не будем возражать и писать письмо в Нацбанк - регулятор может обидеться», - говорит член правления одного из банков. «На расширенном правлении Нацбанка в первом ряду сидят сотрудники силовых ведомств, поэтому выражать там свое мнение - себе дороже» , - рассказывает топ-менеджер другого банка.
Страх, который по разным причинам существует у представителей власти, бизнеса и в белорусском обществе в целом, мешает откровенному диалогу и обсуждению ключевых вопросов национальной экономики. А без ответа на них, уверен Кирилл Рудый, невозможно сделать четкий выбор в пользу пути, который может привести экономику к устойчивому росту.
Ответы на извечные вопросы
Чтобы сделать будущее Беларуси определенным и обеспечить тем самым устойчивый экономический рост, необходимо, считает экс-помощник президента, ответить на несколько извечных вопросов - «капитализм или коммунизм?», «рыночные или административные инструменты?», «Европа или Россия?».
Красной нитью через книгу проходит мысль о том, что нынешняя национальная экономика сочетает в себе элементы административных и рыночных отношений, и четкого выбора в пользу одних или других до сих пор не сделано.
Белорусские экономисты отмечают, что такой дуализм возник закономерно и является следствием нескольких факторов.
«В Беларуси внешнеторговый оборот существенно выше 100% к ВВП. Поэтому если посмотреть с одной стороны, то страна вынуждена конкурировать с внешним миром, и поэтому естественным образом формируются предпосылки для рыночной экономики, когда не государство, а потребитель определяет, что нужно производить и продавать», - говорит директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик .
Однако, с другой стороны, продолжает он, значительная часть экономики все еще остается за госпредприятиями, которые во многих случаях выполняют доводимые целевые показатели, характерные для плановой экономики.
«Беларусь до сих пор не может определиться, по какому пути двигаться, и какие отношения (административные или рыночные) положить в основу экономики» , - отмечает эксперт.
Но постоянное нахождение в пограничном состоянии между коммунизмом и капитализмом, подчеркивает в книге Рудый, - «это иллюзия».
«При ориентации на советское прошлое естественным образом происходит возрождение социалистических элементов в экономике, что ведет к сползанию в социализм и движению в конечном итоге к коммунизму. Поэтому важно помнить, что если общество определяет своим приоритетом благосостояние и развитие, то выбор капитализма неизбежен», - убежден доктор экономических наук.
Отвечая на другой извечный вопрос - Европа или Россия, экс-помощник президента приходит к выводу, что Беларуси лучше выстраивать отношения с двумя геополитическими центрами с позиции прагматизма.
«Если выгодно сотрудничать и с Европой, и с Россией, то нет необходимости выбирать. На платформе всеобщей выгоды возможно объединение европейской матрицы с русской. Географическая предопределенность подталкивает Беларусь сыграть роль площадки переплетения европейских и российских экономических интересов, их совместного бизнеса», - считает Кирилл Рудый.
По его мнению, белорусам следует осознать, что у них не может быть «старшего брата» ни в чьем лице, «никто им не должен» и «никто им не поможет, кроме самих себя».
«Такой синдром одиночества, ощущение принадлежности к малой стране, стремление к самодостаточности в условиях дефицита человеческих, природных ресурсов и есть чувство независимости», - убежден доктор экономических наук.
Вместо хеппи-энда
Обычно долгосрочные прогнозы, принимаемые в Беларуси на государственном уровне, заканчиваются выводами о том, что светлое будущее у страны обязательно наступит, впереди нас ждет инновационное развитие отраслей, которые обеспечат высокие темпы экономического роста и повышение благосостояния народа.
В книге экс-помощника президента такой хеппи-энд отсутствует. Вместо него автор привел два возможных сценария развития событий Беларуси до 2030 года.
Первый - пессимистичный: «отсутствие новых точек роста, исчерпание старых, придавленность белорусской экономики долговым навесом проецируют ее инерционный рост в размере 1% в год». В этом случае, полагает экономист, Беларусь отстанет к 2030 году от стран-соседей лет на 20.
Второй сценарий - желательный: приход в Беларусь лучших мировых практик и капитала создаст никому не известные сегодня новые точки роста, и экономика станет прибавлять на 5-7% ежегодно.
«Но следует понимать, что и в таком случае чуда, например, к 2030 году не произойдет. Беларусь не преодолеет отставание, но сократит его. И главное - могут измениться целевые ориентиры. Появится шанс догнать не соседние, а передовые страны», - предполагает Кирилл Рудый.
Белорусские экономисты, как и доктор наук, надеются на лучшее.
«Хочется рассчитывать на реализацию второго сценария. При этом совершенно очевидно, что без привлечения большого объема иностранных инвестиций не удастся привлечь в экономику страны лучшие мировые практики. Соседние страны (Литва, Польша), догонять которые сегодня нужно нам, именно благодаря иностранным инвестициям достигли нынешнего уровня развития», - констатирует Мария Акулова.
Главный практический вопрос - с чего начинать движение в направлении, которое приведет белорусскую экономику к устойчивому росту.
С общественного диалога, считает Рудый. «Это первый реальный шаг. Для этого всем потребуется проявить мудрость, преодолеть себя и не загонять друг друга в угол. Следует выйти на обсуждение конкретных вопросов, согласия, сплочения внутри против внешних проблем», - советует автор книги.
Общественный диалог, считают эксперты, крайне важен для признания на всех уровнях глубины проблем национальной экономики.
«Отток квалифицированных кадров, постоянная придавленность долговым навесом и затяжная стагнация будут приводить к отставанию Беларуси от соседних стран. Общественный диалог позволяет увидеть эту угрозу, и страх перед ней должен мотивировать всех в государстве, а не парализовать людей», - резюмировал Александр Чубрик.
