Бывший руководитель мордовского казначейства Виктор Кедров: «Со мной теперь вся республика не здоровается. Обеспечение устойчивости банковской системы региона кедров виктор иванович Рекомендованный список диссертаций

Могут быть замешаны мордовские чиновники. «Известия» выяснили, что аресту начальника управления информационных систем ведомства, а также председателя совета директоров IT-компании «Сириус» предшествовало задержание 62-летнего руководителя Управления казначейства по республике Мордовия Виктора Кедрова. Чиновник дал показания на своего более высокопоставленного компаньона и избежал ареста. На профессиональном жаргоне это называется «паровоз», когда оперативники берут одно звено преступной схемы и с его помощью выходят на других участников.

31 мая стало известно об аресте по подозрению в мошенничестве замруководителя Федерального казначейства Сергея Гуральникова и начальника управления информационных систем ведомства Сергея Павлова . «Известия» из осведомленных источников, близких к следствию, узнали о событиях, предшествовавших этому аресту, и его далеко идущих последствиях.

Еще 13 мая Хорошевский районный суд Москвы вынес постановление об аресте указанных чиновников, а также председателя совета директоров IT-компании «Сириус» и ее исполнительного директора Романа Павлова и Александра Литвинова . Заметим, что это был субботний день, что вряд ли можно назвать случайностью. Выходной дает больше возможности сделать все тихо и незаметно. Официальных сообщений и публикаций в СМИ не последовало. Задержание в квартирах фигурантов дела проводили оперативники ФСБ и следователи СКР , которые, если бы не утечка информации, и сейчас продолжали операцию по выявлению всех коррупционных и мошеннических связей этой группы в условиях полной секретности.

А началась эта история, как рассказал «Известиям» источник, близкий к следствию, в Мордовии, за два дня до ареста Гуральникова и Павлова.

11 мая 2017 года в Саранске был задержан 62-летний руководитель управления казначейства по республике Мордовия Виктор Кедров. Его подозревали в коррупционном преступлении и причастности к мошеннической схеме, по которой он хотел обогатиться. Называлась сумма в миллион рублей за посредничество между коммерсантами и более высокопоставленными чиновниками ведомства. Однако Кедров не был арестован и даже не взят под домашний арест. Проверку в отношении Виктора Кедрова ведет местное УФСБ. Лояльное отношение к нему источник «Известий» в силовом ведомстве объясняет тем, что чиновник начал сотрудничать со следствием и дал показания на своего более высокопоставленного компаньона.

Первого июня в приемной руководителя республиканского казначейства корреспонденту «Известий» ответили, что Виктор Кедров уволился 26 мая в связи с достижением пенсионного возраста. На вопрос, связано ли это с проверкой силовыми структурами, переадресовали в отдел кадров казначейства, а оттуда - к помощнику руководителя Ирине Гурьяновой . Ее телефон молчал весь день.

В Саранске Виктор Кедров фигура заметная. С 1987-го он - заместитель министра финансов МАССР, затем глава минфина Мордовии. В 2005 году стал руководителем Управления Федерального казначейства по Мордовии, где и трудился до конца мая этого года.

В кругу саранской элиты Виктор Кедров слывет театралом, заядлым путешественником, коллекционером живописи и антиквариата. Возможно, для перевозки художественных ценностей еще в прошлом году в его автопарке числился инкассаторский бронемобиль «ДИСА». Из декларации о доходах и имуществе Виктора Кедрова за 2016 год видно, что его официальный годовой доход составил 3 млн 743 тыс. рублей. В собственности у него две квартиры, жилой дом, несколько земельных участков и два внедорожника.

Задержание Кедрова в собственном кабинете могло бы остаться неприятным фактом регионального значения. Но за ним последовали другие аресты, уже в Москве, которые выводят эту историю на федеральный уровень.

Как рассказал «Известиям» источник, близкий к следствию, именно задержание в Мордовии повлекло за собой арест по подозрению в мошенничестве заместителя руководителя Федерального казначейства Сергея Гуральникова и начальника управления информационных систем ведомства Сергея Павлова.

Задержанный в Москве Роман Павлов - брат Сергея Павлова - руководил компанией «Сириус», выступающей подрядчиком казначейства и в Москве, и в Саранске. Она неоднократно выигрывала контракты на поставки серверов и техническую поддержку школам и вузам.

Начало расцвета всех филиалов компании с названием ООО «ГК Сириус» приходится на 2011-2012 годы. Чуть раньше, в октябре 2010-го Сергей Гуральников был назначен заместителем руководителя Федерального казначейства. В ноябре 2011 года Сергей Павлов возглавил управление информационных систем.

Изначально «Сириус» был создан в Краснодаре , затем появился филиал в Москве, вслед за ним - в Мордовии. Все филиалы работали с казначейством. Краснодар стал стартовой точкой не случайно, Гуральников возглавлял там местное казначейство, и руководство «Сириуса» также начинало свой бизнес в этом крае.

По данным базы «СПАРК-Интерфакс», «СИРИУС» в год основания в Краснодарском крае , в 2012 году, имел на счету 10 процедур закупок и четыре госконтракта с учебными заведениями на сумму около 1,4 млн рублей, а через год эта сумма выросла до 19,7 млн руб., далее суммы немного уменьшились, зато размножились филиалы.

По данным того же «СПАРК-Интерфакс» УФК по Республике Мордовия имело контракт с ООО ГК «СИРИУС» на поставку 22 компьютеров на сумму 650100 руб. Это только один контракт из множества, при этом база фиксирует сделки от ста тысяч рублей, и сколько всего их было, предстоит выяснить следствию.

ООО ГК «СИРИУС» только в 2012 году заключила в Мордовии 23 контракта и провела 25 процедур закупок для бюджетных организаций на сумму почти в 53 млн рублей и еще почти 10 млн в 2013 году. Имел ли к этому отношение Виктор Кедров - вопрос, который предстоит выяснить следствию.

Сейчас, когда празднуется 70-летие Победы в Великой Отечественной войне, многие вспоминают своих дедов, прадедов, бабушек и прабабушек, которые прошли через войну. К сожалению, в наши дни часто замалчиваются одни факты о войне - и «выпячиваются» другие, более приглядные. Поэтому особенно ценны воспоминания тех, кто сам прошел войну и видел все своими глазами.

«Я вспоминаю своего дедушку, Кедрова Виктора Ивановича. Он тоже прошел через войну. Попадал в окружение, был ранен, выжил. После войны жил в Пушкине. Дожил до 76 лет и умер в 1995 году. Однажды в 1987 году - возможно, даже 9 мая - мы пришли его поздравить с праздником и попросили рассказать о войне. С собой был кассетный магнитофон, и его рассказ записали на пленку. И сейчас, когда я ставлю эту запись, я окунаюсь в далекий 1942 год, наверное, самый сложный в войне для нашей страны», - рассказывает журналист Максим Горсков.

Виктор Иванович Кедров. Воспоминания о войне

Работал я перед войной шофером, строительство № 102 министерства путей сообщений. После Финской войны мы начали делать железную дорогу. Сейчас там станция называется Сосново.

И вот на этой трассе меня застала война. Над нашим строительством летели уже «Мессершмитты», иногда появлялись немецкие бомбардировщики. Мы недолго проработали, может быть, дней 15-20. А потом решили нас эвакуировать. На Министерство путей сообщения была наложена бронь - в армию не брать! Вот и решили нашу организацию эвакуировать в Свердловск.

Когда мы прибыли в Свердловск, часть наших людей отправили на работу в город Серов - это километров 500, может быть, от Свердловска на север. А нас как давнишних работников оставили при Свердловске при управлении железной дороги. Потом, месяца через два, стал формироваться бронетанковый полк имени Сталина. В этом полку должны были быть все коммунисты. На каком основании я попал - это высшая администрация должна знать. Может, кого подменил? Но факт, что попал.

Наш бронетанковый полк бросили в тыл немцам. И полк гулял там месяца 3 по тылам немецкой армии, громил их всех, все скопления войск. Но однажды нас нащупали. И пускали на нас такую авиацию, что было страшно в воздух смотреть! И солнца не было видно. Весь наш полк был так разгромлен, что никто не знал, где находится какой танк. Но каким-то образом двум танкам все же удалось прорваться через линию фронта и попасть к своим войскам. Там наши экипажи отправили на отдых, а машины передали в пополнение к другим танковым частям.

И когда я забыл уже о войне уже, меня опять мобилизуют. Попадаю на фронт, километров 30-40 от Ворошиловграда (ныне Луганск - прим ред. ). Там я был адъютантом у командира батальона. Сорок второй год был. Очень тяжелый год. Наши войска просто летели кувырком от противника. Отступали группами по 3-5 человек. И когда хлынуло это отступление, командир батальона подошел ко мне и отдал приказ: «Товарищ сержант, отдайте своего коня лейтенанту!»

Я не знаю, поднялись ли у меня волосы дыбом тогда или нет. Такой критический момент, безвыходное положение, немец уже наседает. Сказали бы раньше, что возьмут лошадь... И что мне дальше делать самому? А в такой критический момент уже и частей наших нет по дороге, они отступают, все уже ушли. Ну, думаю, это гибель! Выхожу я на центральную дорогу и вижу - едет казак на бричке, гонит лошадь в галоп. Я встал на дороге: или дави меня, или остановись! Лошадь прямо передо мною на дыбы встала, остановилась. Я прыгнул в бричку - «Гони!»

Когда проезжали Ворошиловград - город весь в пламени был. Нам страшно, лошадь фыркает, мы ее гоним, она не идет. Жарко ей. Но кое-как проехали. Проехали, дали коню отдохнуть немного и сами в чувство немного пришли. И вот под Новочеркасском, в 12 километрах, был небольшой лесок. Это приблизительно на полпути от Новочеркасска до Ростова. Мы заехали в лесок, а там было все брошено! Такие богатейшие склады интендантские: и вооружение, и продовольствие, и обувка-одежка - все было брошено, сами все удрали. Тогда я подумал-подумал и этому сержанту говорю: «Ты никуда отсюда не уходи! До Ростова 12 километров, я проеду туда, узнаю, какое положение». Когда я прибыл в Ростов, то увидел, что все улицы были забиты войсками для отступления. А единственную переправу через Дон немцы все время бомбили, не давая нашим войскам возможности для отступления. Я вернулся опять в лесок, пробыли там еще сутки. А что? Еды много, выпивки много, что нам там торопиться? Казак немного побаиваться стал, я его успокоил: «Не торопись, обожди, найдем выход!» И стал искать другой выход.

Понимаю, что в Ростове с переправой у нас ничего не выйдет, конец нам там. Тогда я пошел в деревню, что была напротив нашего леска. И смотрю, ходит паром через Дон. Паром на этой стороне, как раз грузится. Я прыгнул на паром, нашел начальника. Надо еще сказать, что прежде чем идти в эту деревушку, я в лесочке надел на себя все комсоставское обмундирование. Спрашиваю у сержанта: «Ну как?» - «Ух, бравый стал офицер!» - говорит. «Ну вот, - говорю, - так и надо». Так вот, знакомлюсь с начальником парома, спрашиваю, где начальник переправы. Он отвечает: «На той стороне». - «Тогда я с вами поплыву туда к начальнику!» - «Хорошо, хорошо, пожалуйста!»

Все офицеры в это время с себя посрывали погоны - черт его знает, кто это, полковник, генерал или адмирал! А когда я надел форму, они передо мной все козыряли. Так и так, товарищ офицер, что нам делать, какую оборону нам занимать? А я думаю: «Какую оборону? Надо бы погоны свои надеть, да им объявить, кто я». Но мужества не нашлось. Прибыли на тот берег, нашел начальника переправы, майора, он в землянке сидел. Так и так, говорю, специальная отдельная часть, которая прикрывает отступление наших войск, требует паром! Он вскочил передо мной: «Ух, только я у вас спасение могу взять!» - «Какое спасение?» - «Дай мне хоть винтовок или еще чего-нибудь для обороны!» Я, говорю, дам тебе ящиков пять гранат, штук 20 винтовок, патронов - сколько хочешь. Он прямо встал на колени передо мной и чуть не расцеловал. Сразу вызывает начальника парома - паром в нашем распоряжении! Я говорю: «Вот сейчас переправлюсь и все оружие вам дам».

Переплыли. Говорю, пусть паром стоит, пока к вам не соберусь. А до парома 10 километров. Прибегаю - мой казак на месте, слово держит. Нагрузили все, что я обещал: винтовки-гранаты, еще бочку вина и еще бархат со сцены. Так вот идешь по деревне, отрежешь кусок бархата, на еду поменяешь. Ну и пошли мы путешествовать. Мало того что я бричку с лошадьми на паром погрузил, я еще в пристяжку взял белого жеребца. Жалко немцам было оставлять. Подошел, в нос его поцеловал: «Ну, дорогой, выдержишь? Пойдем со мной!»

На паром некуда его было ставить - прицепил на веревку, пошел вплавь. Я стоял и все говорил: «Не отставай, плыви, плыви!» Ноздри раздулись у него - дальше некуда... Доплыл! Дон переплыл! На берег вышел, еле шатался. Дали отдохнуть ему часа два, дал ему буханку хлеба, овса. Потом конь оклемался. И пошел я по степям на этой бричке, и лошадь за мной идет. Так дошли мы до кавказских хребтов. Зашли в какое-то село. Там еще большая церковь была. Я автомат на плечо - и пошел. И тут увидел своего начальника штаба и комиссара. Они мне рады, я им рад. Говорят, будь с нами! Позавтракали мы с ними, потом я автомат на плечо - и пошел по деревне. Заметил через щель в заборе одну легковую машину. Смотрю, грузят ее и в багажник, и сверху - всюду. Я постучался - не открывают. Я автомат взял и очередь вверх - «Откройте!» Открыли. Спрашиваю: «Кто вы такой?» Он назвал себя большим чином Райисполкома. Спрашиваю: «Куда вы собираетесь?» - «Как куда? Эвакуируемся. Отступаем!» - «Знаете, что на расстоянии 80 километров от передовой линии до тыла эта зона находится в распоряжении воюющих войск?» - «Да, да...» - «А куда же вы? Разгрузите машину? Машина нам нужна». Они разгрузили. Я сел в машину и поехал. Приезжаю к своим начальникам. Как они рады были! Спрашивают: «Где ты взял? Откуда ты взял?» - «Да вот, один идиот решил удирать». - «Молодец, молодец!» Ну и пошел на этой машине...

Во время отступления, когда мы прибыли под Кавказские, наша колонна собралась на центральной дороге. И немцы однажды устроили нам такую панику - в нашу колонну, где тысячи людей, лошадей и машин, не понять какие рода войск идут, затесались немецкие разведчики. Ночью как стали палить - то тут, то там по колонне! Такая паника поднялась! Кто, откуда стреляет по своей колонне? Никто ничего не разберет. Такие случаи повторялись несколько раз. Я в такой ситуации, как только застрочит пулемет, беру автомат в руки, прыг за какой-нибудь кустик - и сижу, выслеживаю. В первый раз обошлось, никого не убили. Два раза были в окружении. Из окружений выходили ночью.

Еду на машине, а на меня пулеметные очереди летят: и сверху, и с флангов, и перемежается все это трассирующими пулями. Попали в двигатель, машина закипела, встала. Я себя проверил - в порядке. А начальники со мной в тот раз не поехали, понимали, что машина - отличная мишень. Сказали: «Сам езжай». И вот, когда понял, что машина без движения, открыл дверь, вывалился и пополз вперед. Долго полз. Смотрю, впереди речонка. За ней немцев уже не было. Только когда перебрался на тот берег, смог встать в полный рост. Так вырвался из окружения. Второй раз, когда попали в окружение, было сложнее. Из него выходили - на явную смерть шли. Когда самое пекло проходили, у меня все волосы дыбом встали, вся жизнь прожитая предстала за секунду как на ладони... Как я народился сразу вспомнил, как я жил, как прожил, как взяли в армию - все на свете! Ну, думаю, это что-то нехорошее. Но тоже из этого окружения вышел. Нас тогда было 500, а вышли всего человек 70.

А когда под горы подошли - в июне это было или, может, в июле, - был приказ Сталина всем комиссарам явиться в Москву на совещание. И вот, когда комиссар уезжал с начальником штаба, меня передали одной из частей. Когда они уехали в Москву, я отдыхал. Отдыхал, наверное, недели две. Речонка течет, вода чистенькая, горы. Отойду от своей части метров 500, лежу, загораю. Никто меня не беспокоил. А потом вдруг узнаю, что часть, в которой меня оставили, идет в разведку с боем.

Как я у них оказался? Меня все знали же! Я на машине ездил в каждую роту, в каждый батальон. Все со мной знакомы, все ко мне подходили, через меня адъютанта как адъютанта, узнавали последние новости от командования. Прибываю в часть, а там уже все уже на ногах, только команду дать - и вперед! И вот команда звучит. Я автомат взял и с ними поперся! Идем, разговариваем, все новости у меня спрашивают, я рассказываю, рассказываю про то, где наши командиры. Потом пришли на место. Стали высматривать, обнаруживать, где противник, где его основные точки. И на одну точку мы пошли в наступление, взять ее надо было. И в этот момент меня полосонуло, ранило в ногу. Я как подкошенный зверек упал на бок. По всему телу дрожь пошла - неожиданный удар такой был. Потом был госпиталь. Сначала попал в полевой, потом отправили в госпиталь в Гаграх.

Пока до Гагр ехали, у меня на ноге образовалась гангрена. Нога стала толще моего туловища, а ступня и пальцы были совсем черные. Как в госпиталь попал, врачи сходу: «Резать ногу!» Я подумал-подумал и решил, что ногу резать я не дам. Хоть там консилиум из 20 врачей собрался и все решили резать, но я сказал «Нет, я не дам!» Уже на столе лежу и говорю: «Умру здесь, а отрезать не дам!» Ну, они все разошлись. Ну а что со мной считаться - война же идет! Они свое слово сказали.

В палате остался один врач, у которого я был на излечении. Подходит ко мне, говорит: «Я отрезать ногу не буду. Операцию разрешишь делать?» - «Пожалуйста! Для этого меня сюда и привезли, чтобы сделать операцию. Но, еще раз повторяю, ноги не отрезать». Сразу подбегает медсестра, дает мне маску. Я вдохнул и... не знаю по какому колодцу я летел там, аж сердце замирало - такой наркоз был. Лечу, все думаю, когда ж конец, я шлепнусь? Но потом успокоился. Видимо, наркоз весь выработался в организме. Когда я очнулся, был уже вечер. Лежу на столе. Смотрю, даже живот завязан бинтами. А так хорошо себя чувствую, никакой боли. Я уже почти ноги свесил, на локти приподнялся. А врачи рядом операцию делали. Как подскочили ко мне, почти на лету поймали. «Сейчас бы все пропало», - говорят. «Как пропало? Теперь живем!» - «Пропало бы все, что мы тебе позавязали!» Положили опять на стол, потом прибежали два санитара с носилками и отнесли меня в палату. Один из них задержался и говорит: «Ты знаешь, мы еще таких больных не видали!» - «Почему?» - «Да у тебя полтора ведра одной только грязи вытащили с ноги. Я сам выносил». К часу ночи я заснул. В 10 утра на перевязку. Вот тут-то... нет, я не кричал, не орал, я с врачом дрался. С этим врачом, который меня спасал, я с ним просто дрался. Смотрит на меня, спрашивает: «Как дома, как деда, баба, братья», а сам как дернет! Тут и крикнуть не успеешь. Потом уже у меня слезы градом: «Что ты делаешь?» - «Ничего, ничего, все уже кончено». Там, где кровь идет, он там и помажет, а где дернуть надо еще, там он уже инструмент приготовил. И опять - как дернет! Во время операции организм мой уже отказался и от питья и от еды. После операции врач дает мне поесть, а для меня еда как будто и не существует. «Нет», - говорит врач, - «так нельзя». Влил мне в рот грамм 50 спирта и стакан молока. Лежу, потом, чувствую, похорошело мне, повеселело. Спирт, видимо, дал некий толчок в организме. Потом врач стал ходить на рынок и покупать мне за свои деньги фрукты. В основном хурму, ее особо жевать не надо было. Постепенно я пошел на поправку.

Немцы наступали. Я лежал и уже слышал канонаду с фронта. Однажды врач пришел ко мне в палату со слезами на глазах и говорит: «Знаешь, как ты мне дорог! Эта болезнь, гангрена, неизлечима была. Сто процентов ее смертельны. А вот ты - выжил. И мне это очень интересно, и я бы тебя ни за что не отпустил, но надо. Слышишь орудия?» - «Слышу». - «Придется нам с тобою расставаться. Я тебе специально заказал самолет У-2, эвакуирую тебя на 120 км от Гагр». Куда именно - название города уже забыл (предположительно Очамчира - прим. ред. ) . Он попросил, видимо, чтобы за мной ухаживали. С утра накормят, вывезут под пальму, смотрю на море. Там пробыл три недели. А оттуда уже на поезд погрузили и отправили в Сухуми, затем - в Баку. В Баку месяц пробыл. Потом переправили морем в Красноводск. Оттуда - в Таджикскую ССР. А потом выписали меня уже на гражданку. Вот и все мои похождения.

Расшифровка магнитофонной записи - Максим Горсков

Фото из семейного архива

Окончил Московскую Духовную Семинарию в 1881 году, историческое отделение Московской Духовной Академии в 1885 году. Кандидат богословия.

С 1885 по 1901 гг служил учителем в Московском Заиконоспасском Духовном училище. Статский советник.

В 1901 году рукоположен в иерея. С 1901 по 1913 гг был священником Николаевской церкви в московской Новой слободе.

В 1904-1912 гг был членом Правления Братства имени Св. Алексия по помощи беспризорным детям. В 1904-1916 гг на добровольной основе был заведующим ремесленной школой – переплетной и типографской – при Николаевской церкви в московской Новой слободе.

В 1908-1917 гг состоял законоучителем Синодального училища. В 1912 г. избран Секретарем Епархиального Братства по борьбе с пьянством. В 1912 г. избран Секретарем Всероссийского антиалкогольного съезда. В том же году назначен членом правления Синодального Училища.

С 1913 года – протоиерей. До 1926 года настоятель Николаевской церкви в московской Новой слободе.

В годы Первой Мировой войны, в 1914-1917 гг учредил и заведовал приходским лазаретом на
25 коек, который содержал на собственные средства и благотворительную помощь прихожан.

В 1918-1922 гг. Высшим Церковным Советом и Синодом избран и утвержден в должности Председателя Епархиального Совета. В 1922 году Совет был закрыт властями.

22 марта 1922 года арестован ОГПУ в Москве по обвинению в "сокрытии церковных ценностей". 8 мая 1922 года Московским Революционным Трибуналом по групповому делу "Московский процесс об изъятии церковных ценностей» приговорен к 5 годам лишения свободы.

Из приговора Трибунала: "… Состоя членами организации, называемой Православной иерархией, они по предварительному между собой соглашению, а также по соглашению с другими лицами... приняли личное и непосредственное участие в пропаганде и агитации среди верующих и преимущественно среди невежественных мещанских слоев населения... в распространении заведомо ложных сведений о цели и назначении изъятия церковных ценностей, а также о деятельности представителей Рабоче-крестьянской власти... призывая эти элементы к массовому и открытому противодействию... последствием чего было то, что при фактическом изъятии произошли неоднократные эксцессы..."

Был выслан в Рязанскую губернию, в с. Высокое. До 1931 года протоиерей храма апостола Иоанна Богослова.

Арестован чекистами в 1931 году в селе Высокое на рязанщине. Тройкой при Полномочном Представительстве ОГПУ приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Этапирован в неизвестном направлении.

После этого связь с Кедровым Виктором Ивановичем прервалась. Его родственники (внучка Каравашкина Марина Викторовна), прихожане, общество «Мемориал» разыскивают сведения о его судьбе после 1931 года.

Когда чекисты пришли в 1931 году арестовывать жену Виктора Ивановича Кедрова – Евдокию Петровну, у нее начались предродовые схватки и арест не состоялся. Сын Владимир родился 21 апреля 1931 года. Она одна воспитывала четверых детей.

Сын – митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава (Кедров Владимир Викторович).

Подробности Происшествия 20:12 // 24 августа 2017

В Ленинском суде приступили к рассмотрению одного из самых громких дел последних лет. На скамье подсудимых – бывший руководитель регионального казначейства Виктор Кедров. Его обвиняют в покушении на мошенничество. По данным следствия, чиновник получил от индивидуального предпринимателя Федора Неяскина миллион рублей

В Ленинском суде приступили к рассмотрению одного из самых громких дел последних лет. На скамье подсудимых – бывший руководитель регионального казначейства Виктор Кедров. Его обвиняют в покушении на мошенничество. По данным следствия, чиновник получил от индивидуального предпринимателя Федора Неяскина миллион рублей. Взамен обещал оказать содействие в получении гранта на развитие семейных животноводческих ферм. На самом же деле Виктор Кедров помочь ничем не мог и делать этого не собирался
Перед началом заседания Виктор Кедров около десяти минут общался с журналистами.
- Виктор Иванович, у нас к вам есть несколько вопросов, - поспешили представители СМИ к подсудимому.
- У меня к вам тоже, - неожиданно заявил Виктор Кедров.
- На каком основании журналисты связали меня с арестом Гуральникова и обвинили меня в том, что я всех предал, подставил, сдал (авт: летом этого года по подозрению в мошенничестве в Москве задержали заместителя руководителя Федерального казначейства Сергея Гуральникова. Н екоторые СМИ сообщали, что именно Виктор Кедров дал показания против высокопоставленного коллеги и за счет этого избежал ареста )? Вы представляете, что это такое? У нас в России в принципе никто не любит предателей, а здесь кто-то что-то наговорил, а со мной теперь вся республика не здоровается.
Я 62 года честно прожил на этом свете, работал на разных постах и не имел ничего. Да, случился со мной вот этот казус, я этого не отрицаю, суд даст оценку моим действиям. А то, что меня назвали предателем, для меня очень обидно.
К сожалению, любой человек может переступить черту закона, еще раз подчеркиваю, я раскаиваюсь. Сам не могу понять, как это могло получиться, я всю жизнь работал с деньгами. Но никто про меня не скажет плохого, что я брал взятки или протекцию кому-то оказывал.
Я взял деньги признаю, доказывать, что это была провокация, не собираюсь. Вот я на скамье подсудимых. Все деньги, которые я взял, возместил в полном объеме, в дальнейшем таких вопросов не будет, их и не может быть. Преступление никак не связано с моей деятельностью.
-Вы все же написали заявление об уходе на пенсию…
- Я посчитал для себя, что морально не вправе находиться на этой работе, потому что взял деньги.
- Для чего вам нужны были деньги?
- Давайте об этом говорить не будем. Вы знаете, какой у меня был доход и сказать, что эти деньги значительно могли повлиять на мое финансовое состояние нельзя. А здесь, наверное, фактор испуга сработал. Когда я, дожив до 60 лет, получил пенсионное удостоверение, и выяснилось, что мне начислена пенсия в размере 13 тысяч рублей, а до этого мой доход составлял больше 150 тысяч, мне стало страшно: как жить-то дальше? Наверное, этот фактор сработал. Совершенный мной поступок - это стыд, который я испытываю сейчас, это очень печальный итог моей долгой работы. К сожалению, он такой.
Очень хочется рассчитывать, что решение суда будет не очень жестким, но каким будет, то и приму.

• Дата рождения: 1897 г.
• Место рождения: Рязанская обл., Рязанский р-н, с. Высокое
• Пол: мужчина
• Профессия / место работы: священник, Родствосын протоиерея
• Место проживания:

• Дата смерти: 16 ноября 1932 г.
• Место смерти: Кемеровская о., ИТЛ

• Где и кем арестован: Московская о., Зарайский р., с. Высокое
• Мера пресечения: арестован
• Дата ареста: 20 февраля 1931 г.
• Обвинение: 58, п. 10 УК РСФСР
• Осуждение: 9 мая 1931 г.
• Осудивший орган: Тройка при ПП ОГПУ Московской обл.
• Приговор: 10 лет
• Место отбывания: Рязань, тюрьма (1931 г.Дом и все имущество семьи отобрали в собственность колхоза, а Евдокию Петровну,которая скоро должна была родить, с тремя малолетними детьми поселилив маленьком доме-времянке.Семьи осужденных обычно подлежали немедленной высылке, и через месяц, вВеликую Субботу 1931 года, пришли и к ним, чтобы сослать в Сибирь.Но у Евдокии Петровны в это время начались схватки, и вскоре, 21 апреля 1931г.она родила мальчика, которого назвала Владимиром. Володя был четвертый ребенок.Власти отложили арест и пообещали вернуться через несколько дней, нопочему-то не вернулись.Сын Владимир - впоследствии митрополит Чувашский и Чебоксарский ВарнаваКемеровская о., Сиблаг ОГПУДата окончания: 09.04.1932 г.Белбалтлаг Дата начала: 09.04.1932-16.11.1932 гг.)
• Реабилитирующий орган: Рязоблпрокуратурой
• Основания реабилитации: по Указу ПВС СССР от 16.01.89

• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Книга памяти Рязанской обл.; БД «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века»

Места проживания

Московская о., Зарайский р., с. Высокое
Дата окончания: 1931 г.
Виктор Иванович был женат. Жена - Евдокия Петровна, В их семье было трое детей.
В 1931г. она ждала четвертого ребенка
В 1931г. Виктор Иванович Кедров, был определен служить священником в с. Высокое.
В Прощеное воскресенье его должны были рукоположить в сан диакона,
а в последующем - священника

Заявители

1. Варнава (Кедров Владимир Викторович), митрополит Чувашский и Чебоксарский
сын
2. Сенчихин Владимир Анатольевич

Публикации

1. Голубцов С., протодиак. Московское духовенство в преддверии и начале гонений 1917-1922гг. М., 1999.
С. 164.
2. http://www. daavdeev. ru/stati-i-intervyu/ (Митрополит Варнава: "Господь хранил и укреплял меня. . . ". Дмитрий Авдеев. Газета "Возглас", N 10, 2011).