доктор экономических наук
Известному персонажу повести Ильфа и Петрова хватало всего лишь тридцати слов, чтобы выразить все свои мысли и эмоции в отношении созерцаемого объекта. Лексикон практически всех экономических советников, экспертов и пишущего на экономическую тему журналистского сообщества состоит из много меньшего набора слов, отражающего их скудный набор мыслей, реализуемых, к сожалению, в предельно упрощенных управленческих решениях.
Все многообразие наших возможностей по созданию неповторимых, реальных ценностей растворилось, исчезло, потеряло всякий смысл в процессе трепетного слежения за валютным курсом, ценой барреля, уровнем процента и ставкой налога. Это тот набор слов, который, к глубокому сожалению, определяет сегодня нашу судьбу.
Мы просыпаемся с тревожным вопросом, сколько стоит сегодня баррель нефти на мировом рынке, а засыпаем с радостью оттого, что курс национальной валюты понизился, а значит завтра на нее можно обменять инвалюту и стать богаче. Как простейшее племя, ждущее благости от природы и не верящее в свои собственные силы, мы ежедневно следим за цифрами на мониторе.
В угаре монетарной опиумной завесы нам кажется, что девальвация рубля станет мощным толчком для развития национального производства и для этого не стоит прилагать никаких дополнительных усилий, повышение процентной ставки снизит инфляцию, а снижение налога автоматически даст инвестиционный импульс для производителя, который в короткие сроки завалит нас качественными и дешевыми товарами.
Но и иной сценарий, как, оказывается, имеет несомненные преимущества для экономики. Так, повышение курса национальной валюты привлекательно для притока иностранного капитала, так как приводит к удешевлению желанного для потребителей ширпотреба. Понижение процента приводит к росту спроса на внутреннем рынке и стимулирует экономическую активность, а высокий налог очень хорош для пополнения государственного бюджета, который, между прочим, удовлетворяет социальные потребности многих слоев населения — от государственных служащих до пенсионеров и инвалидов. И даже поддержка реального сектора экономики или решение поставленной стратегической задачи перехода к инновационной экономике представляется ничем иным, как предоставлением налоговых льгот, кредитов, прямым финансированием из государственного бюджета.
Но даже в том случае, когда эти меры не приносят желаемого результата (отсутствие конкурентоспособного автомобиля в результате падения курса национальной валюты), монетаристы находят свой положительный результат, как, например, в том, что «население получило возможность использовать девальвацию рубля для принятия решения о создании своей собственной «подушки безопасности». Хотя, называя вещи своими именами, речь должна идти об усилении спекулятивной гонки в нашем обществе.
Правду говорят, поймать монетариста на слове — все равно что «прибить желе к стенке». Мы сделали уже не один «монетаристский» круг, начав забег со снижения налога на прибыль предприятий в эпоху «ускорения», но так и бегаем по замкнутому кругу, всегда оказываясь в исходной точке, нисколько не продвигаясь вперед и стыдясь признаться, что рецепт «налог-процент-валютный курс» порочен для любой экономики и российской тоже. Объясняется это тем, что других понятий российские чиновники самого разного уровня еще со времен Гайдара просто не знают.
В этом забеге мы уже даже не следим за тем, как умирает наше производство и компетенция что-либо производить, как уезжают за пределы страны молодые специалисты, чьи умы являются для нас единственной реальной надеждой на преодоление кризиса, как ввиду неясности политики федерального правительства российские регионы постепенно разрабатывают собственные антикризисные программы, которые могут стать прологом к усилению дезинтеграционных процессов. А это уже угроза экономической и национальной безопасности России.
Экономическому кризису можно противостоять, лишь владея иным языком, профессиональным. А для этого необходимы специалисты, обладающие иным словарным запасом, отличным от убогого лексикона Эллочки-людоедки. viperson.ru
