На какой экономической школе базировались реформы е гайдара в начале 90 х годов. Издательский дом «Питер» — Электронный каталог

2 января 1992 года был объявлена либерализация цен. Российская экономика шагнула с места плановой экономики в карьер рыночной. Гайдаровская «шоковая терапия» пришлась по душе и желудку не всем. Россия оказалась на грани кризиса.

На краю пропасти

Демократы оправдывают применение гайдаровской «шоковой терапии» тем, что России грозил голод. Запасов мяса и рыбы в розничной торговле к концу 1991 г. оставалось на 10 дней, запасы своего зерна в январе 1992 г. составили около 3 млн тонн, при потребностях в 5 млн тонн в месяц, в 60 из 89 российских регионов запасы зерна были исчерпаны, хлеб пекли «с колёс» сразу после завоза импортного зерна. Иссякли валютные резервы страны, зерно покупалось за счёт внешних займов.

Как никто и никогда

Академик РАН А. Аганбегян говорил: «Никто никогда ни до, ни после России не переходил к рынку в подобных условиях». В книге «Смуты и институты» Гайдар признал: «Решение было одним из самых рискованных в мировой истории». Эксперимент над населением целой страны. Над живыми людьми. Многие из них его не выдержали - погибли.
По словам бывшего соратника Ельцина М. Полторанина, концепции «мягких» реформ предлагали многие российские экономисты, и они были реализуемы, но Ельцин принял концепцию МВФ и лично Джэффри Сакса, который внушил Ельцину, что постепенные реформы грозят возвратом коммунистов, а удержать власть помогут только резкие меры.

Русский народ выжил, несмотря ни на что

Г. Явлинский (с августа 1991 г. - зампред Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР) считал «безальтернативность» решений Гайдара способом «политического самооправдания» за тот кошмар, который он устроил в России. А вот мнение главного научного сотрудника Института экономики РАН Р. Симоняна: «Обойтись без голода удалось не благодаря Гайдару, Чубайсу и Коху, а потому, что русский народ способен приспосабливаться». А директор Института проблем рынка РАН Н. Петраков заявляет: «Именно при Гайдаре как раз и появились голодные люди».

«Ножки Буша»

«Ножки Буша» - куриные окорочка, начинённые антибиотиками и гормональными препаратами, как биологические гранаты, стали символом «помощи» западных «партнёров». Россия превратилась в место слива «грязных» продуктов со всего мира. Взамен - проданы и сданы в долгосрочную аренду иностранцам нефтяные промыслы, рыболовная промышленность, суда и т. д. Академик РАН О. Богомолов пишет: «... как при неуклонно продолжающемся дальнейшем спаде производства, особенно в сельском хозяйстве, лёгкой и пищевой промышленности, удалось накормить страну и удержать её на плаву? Ответ - либо за счёт огромных заимствований на Западе, либо в результате проедания несметных природных и других богатств, доставшихся реформаторам в наследство от предшествующего режима. И то, и другое имело место, и именно за счет этого удалось выжить».

Организованная бандитская свобода

2 января 1992 г. были «отпущены» цены, а 29-го опубликован указ «О свободе торговли»: предприятиям и гражданам предоставлялось право вести торговую, посредническую и закупочную деятельность без специальных разрешений. Всюду возникли многочисленные стихийные рынки, некоторые из них затем метастазировали в монстров, вроде Черкизона, где хозяйничали китайцы, вьетнамцы, чеченцы и др. Никаких «механизмов рыночной конкуренции» не возникло, контроль над всеми рыночными структурами захватили организованные преступные группировки. Магазины вдруг заполнились товарами. Стало понятно, что дефицит был организован искусственно.

Прихватизация, коррупция и Геращенко

Вскоре вышел и указ о приватизации государственных предприятий, метко прозванной в народе «прихватизацией». Российские предприятия остались без оборотных средств, что привело к острейшему кризису взаимных неплатежей. Стремительно росли долги по зарплатам, возникла угроза остановки жизнеобеспечивающих производств: водоснабжения, электроэнергетики, транспорта и т. п. И тут появились богатые дяди, заранее скупившие за копейки пресловутые «ваучеры», - российские нувориши, иностранцы, нефтяные восточные князьки - и загребли всё подряд.
Коррупция достигла апогея: чиновничьи откаты и взятки, воровство казённых сумм исчислялись миллионами и миллиардами. Сам Гайдар писал: «Размах номенклатурного разворовывания в 1990-1991 гг. намного превосходил всё, что мы имели на этой ниве в 1992-1994 гг.»
В июле 1992 г. руководить Центральным банком был назначен В. Геращенко. По мнению 4-го министра экономики России Е. Ясина, «с приходом Геращенко в Центробанк первая попытка финансовой стабилизации была окончательно сорвана».

Развал науки, армии и оборонной промышленности

Президент Лиги содействия оборонным предприятиям (ОКБ Сухого, НПО «Союз», ЦАГИ, НПО «Антей») А. Шулунов заявляет: «В 1992 году был разрушен порядок финансирования и проведения оборонных НИОКР. Это привело к деградации и распаду научных коллективов, из которых уходили молодые перспективные кадры». Шулунов считает это как минимум «крупнейшей ошибкой», а то и диверсией и предательством. Генеральный директор ОАО «Корпорация Радиокомплекс» В. Фадеев: «По ВПК первый удар был нанесён в 1992 г. с приходом Гайдара».

Анализируя итоги деструктивных реформ Гайдара, академик Р. Симонян сегодня приходит к выводу: правительство Гайдара «простимулировало создание коррумпированного государства». А утверждение о том, что Гайдар «спас страну» - миф, создаваемым его друзьями.

19 марта экономисту Егору Гайдару, одному из главных идеологов и руководителей экономических реформ в России в начале 1990-х годов, исполнилось бы 60 лет.

Опросы общественного мнения с завидным постоянством помещают политика в разряд главных народных антигероев, хотя с годами градус этой нелюбви и слабеет, сообщает т

Если в 2002 году, согласно статистике ВЦИОМ, 55% россиян считали реформы Гайдара разрушительными, то в 2010 году аналогичный эпитет к ним применяли 23% (правда, еще 15% считали, что в них не было вообще никакой необходимости).

Одновременно увеличилось число тех, кто полностью одобряет действия правительства Ельцина-Гайдара: с 2% в 2002 году до 7% в 2010-м. Цифры по-прежнему балансируют на грани статистической погрешности.

Но зато, по-видимому, к этой категории населения относятся верховные руководители России. Так, нынешний президент Владимир Путин после смерти Гайдара назвал его "настоящим гражданином", "патриотом", "сильным духом человеком", который, возглавив процесс преобразований, "проявил лучшие профессиональные и личные качества".

Русская служба Би-би-си решила суммировать некоторые распространенные высказывания о заслугах политика, сопроводив их по возможности немногословными аргументами и контраргументами. Тезисы к спорам, которые неизбежно будут разворачиваться вокруг имени Егора Гайдара еще долго.

Гайдар развалил экономику, страна была ввергнута в пучину бедствий

Трансформационный спад, произошедший в России в пореформенные годы, действительно был огромен и, по некоторым оценкам, беспрецедентен для государства в отсутствие войн, эпидемий и стихийных бедствий:

Теневая экономика выросла с 10-15% ВВП при Брежневе (по самым щедрым оценкам) до 50% ВВП в середине 1990-х
Усилилось неравенство доходов: так называемый коэффициент Джини увеличился с 26% в 1986 году до 40% в 2000 году
В первые годы после распада СССР произошло удвоение преступности
Смертность в 1990-1994 годах выросла на 60%
Доля расходов на НИОКРы упала с 3,5% ВВП до примерно 1%
Агрегированный индекс промышленного производства России лишь в 2008 году достиг уровня начала 1990-х годов

("Экономика России. Оксфордский сборник"; другие источники).

Однако слишком некорректно было бы приписывать все последствия данного трансформационного спада политике Егора Гайдара:

Во-первых, он пришел в правительство лишь в ноябре 1991 года, когда процесс трансформации в стране уже шел полным ходом
Во-вторых, сложно обвинить Егора Гайдара в формировании структурных перекосов в советской экономике: в частности, в накоплении гигантского "денежного навеса" (не обеспеченных товарами денег), который вынудил еще советское правительство под председательством Валентина Павлованачать денежную реформу
В-третьих, вряд ли Гайдар виноват в том, что цены на главный советский экспортный ресурс - нефть - падали с 1980 года, формируя бюджетный дефицит: сначала в связи с перепроизводством ресурса, а в 1991 году - в связи с окончанием "Войны в заливе"

Гайдар спас страну от массового голода

Эта точка зрения настолько же популярна среди соратников Егора Гайдара, насколько непопулярна среди его оппонентов.

В книге "Развилки новейшей истории России" сам Гайдар писал о ситуации, сложившейся к моменту его прихода в правительство, так: "Страна по-прежнему была банкротом, валютные резервы оказывались близки к нулю. Запасов зерна по оптимистичным прогнозам хватало примерно до февраля-марта 1992 года…"

"Выбор варианта ускоренной либерализации цен и форсированного снятия ограничений на торговлю предотвратил катастрофический сценарий на продовольственном рынке страны весной 1992 года", - отмечал он.

Противники данной точки зрения утверждают, что никакой продовольственной катастрофы не было:

Во-первых, СССР располагал стратегическими запасами зерна, который экономист Андрей Илларионов оценивает в 48 млн тонн, чего было достаточно, чтобы кормить народ в течение года в отсутствие нового урожая
Во-вторых, даже умиравшая система продовольственного распределения,по словам политика Григория Явлинского, "не вызывала опасений, что все вот-вот погибнет", потому что на смену постепенно приходила новая система: да, "она была хаотическая, странная, извращенная, теневая", но вполне работоспособная
В-третьих, Гайдар, говоря об истощении зерновых запасов к марту 1992 года, везде ссылается на документ, в котором указывается на соответствующую опасность в марте 1991 года - то есть на год раньше описываемой потенциальной катастрофы

Политика гайдаровского правительства привела к тому, что сбережения россиян обесценились

"…По сегодняшнему самоуверенно ухмыльному лицу политика не видно смущения: как, разорением сберегательных вкладов, он сбросил в нищету десятки миллионов своих соотечественников (уничтожив основу того самого "среднего класса", который и клялся создать)", - писал в 1998 году о Егоре Гайдаре Александр Солженицын, довольно исчерпывающе отображая мнение большинства россиян о достижениях гайдаровских реформ.

Данное мнение опровергается рядом исследователей на следующих основаниях:

Первые шаги к заморозке вкладов населения в Сберегательном банке сделало советское правительство в рамках денежной реформы премьер-министра Валентина Павлова 22 января 1991 года, согласно которой гражданам СССР было запрещено снимать больше 500 рублей на человека в месяц
Да, через несколько месяцев запрет сняли, но одновременно в апреле подняли официальные цены на 65-70%. До инфляции следующего года, составившей 2508,8%, было еще далеко, но покупательная способность денег начала стремительно снижаться
Никаких денег фактически в Сберегательном банке и не было, потому что все 369 млрд рублей, накопленных советскими гражданами, в 1990 году правительство Николая Рыжкова изъяло на финансирование бюджетного дефицита.

Есть и контраргументы:

• Деньги советские власти изъяли, но лишь в качестве заемных средств, которые должны были вернуть. Проблема в том, что годовая ставка по этим кредитным ресурсам была на уровне 5% (столько правительство платило Сбербанку за пользование деньгами), и ни правительство Павлова, ни новые российские власти, включая команду Гайдара, не пошли на радикальное повышение ставки
• В итоге реальная ставка по сбережениям населения составила, по некоторым подсчетам, в 1991 году минус 60,8%, в 1992 году - минус 94,4%. Таким образом, в 1991 году сбережения граждан обесценились почти на 61%, а в следующем году оставшаяся сумма девальвировалась еще на 94,4%

Нельзя было просто взять и отпустить цены, как это сделал Гайдар

2 января 1992 года правительство Ельцина-Гайдара освободило от регулирования цены, которые до этого на протяжении десятилетий советской власти устанавливались государством. Этот процесс получил название либерализации цен.

До сих пор в российском общественном и академическом дискурсах не сформировалось единого подхода к этой реформе.

• Удалось ликвидировать товарный дефицит
• Страна была спасена от неминуемого голода ("Всякий, кто помнит абсолютную пустоту прилавков осенью 1991 года и реальную угрозу голода в крупных городах, понимает, почему либерализация цен тогда принималась без особый дискуссий", - писал один из соратников Егора Гайдара, ныне ректор Академии госслужбы при президенте Владимир Мау)
• Была обеспечена внутренняя конвертируемость рубля (то есть предотвратили переход к бартеру, когда деньги ничего не стоят и людям проще обмениваться товарами)

Противники реформы в таком виде указывают на следующие обстоятельства:

• Огромный накопленный "денежный навес", то есть необеспеченность денег товарами, при одномоментной либерализации должен был привести к росту инфляции - так и случилось
• Нельзя было отпускать цены в ситуации, когда вся экономика страны государственная, в результате чего огромные монополии начинают диктовать цены (происходит либерализация не цен, а монополий)
• В отсутствие сдерживающих механизмов либерализация цен привела "не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы путем взвинчивания цен", - писал экономист Сергей Глазьев

Правительство Гайдара заложило основы будущего экономического роста в России

Дать исчерпывающие, более точные оценки наследию Егора Гайдара - задача будущих времен. Пока же, не впадая ни в одну из крайностей, можно констатировать лишь то, что он действительно заложил основы финансовой и экономической конструкции современной России, какой бы эта конструкция ни была.

• Помимо либерализации цен, создания финансового рынка, приватизации, Гайдар участвовал также в разработке Налогового кодекса, Бюджетного кодекса, законодательства о Стабилизационном фонде России
• Многие соратники и просто сторонники Гайдара занимают ключевые позиции в государственной и академической иерархиях (глава минэка Алексей Улюкаев, ректор РАНХиГС Владимир Мау)
• Рост цен на энергоресурсы времен Владимира Путина наложился на уже созданные к тому времени и функционирующие экономические институты

Вместе с тем, именно в 90-х годах, по мнению некоторых экономистов, структура российской экономики окончательно пришла к ресурсному типу.

Пореформенные годы стали "периодом быстрой деиндустриализации российской экономики и перевода ее на ресурсные рельсы, а рост мировых цен на топливо с 1999 года, по-видимому, усилил эту тенденцию", - писал главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН Владимир Попов.

В 2004 году Михаил Ходорковский в статье "Кризис либерализма в России" пришел к такому же выводу: именно тогда Россия прочно села на сырьевую иглу (впрочем, речь шла не конкретно о Гайдаре, а вообще о либеральном правлении).

Промежуточный итог

Подытожить эти тезисные заметки к спорам о Егоре Гайдаре можно словами французского философа-моралиста Ларошфуко, который еще в XVII веке сказал: "Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией".

До тех пор, пока живы и "кровоточат" в сознании большинства населения России 1990-е годы, никакие сухие академические дискуссии о наследии Гайдара не пересилят этого мощного эмоционального поля. Да и академические дискуссии, как частично показывают вышеприведенные дискуссии, пока, кажется, не до конца очистились от эмоций.

Оценки работы правительства того времени прямо противоположны и сходятся лишь в одном: Гайдар и его команда ликвидировали советскую экономику. Только одни называют это разрушением, другие — освобождением.

Журналист Егор Гайдар (завотделом экономической политики в журнале «Коммунист», начальник отдела экономики газеты «Правда») стал зампредом правительства России по экономике 6 ноября 1991 г. С 11 ноября 1991 г. он там переходил с поста на пост — министр экономики и финансов, министр финансов, первый зампред правительства. А 15 июня был назначен исполняющим обязанности председателя правительства. Гайдара отправили в отставку 14 декабря 1992 года после утверждения кандидатуры нового премьера — Виктора Черномырдина . Но на этом пребывание реформатора в структурах власти не закончилось. С 18 сентября 1993 г. он — первый зампред Совета министров, а с 22 сентября 1993 г. по 20 января 1994 г. — исполняющий обязанности министра экономики.

«Когда пришёл Гайдар, экономики уже не было, — вспоминает ректор РАНХиГС Владимир Мау (в 1991-1994 годах — советник Гайдара). — Золотовалютные резервы составляли 30 миллионов долларов. Журналисты не верили и везде писали «30 миллиардов». При этом претензии на благосостояние, созданные нефтяным бумом 70-х, были очень велики. 80% городского населения требовали отсутствия дефицита. Но при троекратном падении цен на нефть в 80-е обеспечить такое же потребление было невозможно без реформ».

«Экономика ещё функционировала, — возражает историк Евгений Спицын . — Однако хозяйственные связи ослабели, причём их разрыв был спровоцирован самими гайдаровцами. Да, Гайдар формально пришёл во власть в ноябре 1991-го, но фактически она принадлежала Ельцину и его окружению с августа. А руководили экономикой в этой команде люди круга Гайдара. Дефицит же был вызван загодя растиражированным обещанием отпустить цены».

В ноябре - декабре 1991 г. очереди были за всем: хлебом, мясом, колбасой, водкой, овощами… Вводились карточки по регионам. В конце ноября 1991 г. Гайдар изложил план действий правительства: отпустить цены и зарплату при жёсткой финансовой политике. То есть денег никому не давать.

Со 2 января цены на почти все товары (кроме хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей) были освобождены. Введён налог на добавленную стоимость в 28%. Были отменены ограничения на импорт, установлен нулевой импортный тариф. А 29 января 1992 года президент РФ Борис Ельцин подписал указ «О свободе торговли»: предприятиям и гражданам было предоставлено право вести торговую, посредническую и закупочную деятельность без разрешений.

«Этот указ привёл к постепенному насыщению рынка и росту товарных запасов в рознице, — считает экономист, член Экспертного совета при Правительстве РФ Вадим Новиков . — Нужно его вернуть. Государство же сейчас мешает покупателю и продавцу найти друг друга».

«ВВП в 90-е рухнул на 45%, производство — на 60%, инвестиции снизились более чем в 5 раз, — оценивает последствия реформ Владислав Жуковский, экономист, член президиума Столыпинского клуба . — Зато преступность выросла в 5 раз, число заболеваний — в сотни раз. Нищими в 90-е годы были около 70% россиян, а бедными — примерно 90%. Произошло уничтожение среднего класса, а возможность обогащаться была дана узкому кругу «своих». У Гайдара и его команды была задача разрушения экономики и последующей раздачи предприятий с помощью ваучерной приватизации и залоговых аукционов «нужным людям». А также — личного обогащения. Если бы Гайдару дали довести реформы до конца, то уровень жизни в России сравнялся бы не с Гондурасом, а с Зимбабве. Но всё равно в результате была построена монополистическая экономика. Мы взяли худшее из капиталистической и советской систем — получился бандитский олигархический бюрократизированный совок. Гайдара нет, но дело его живёт».

Шоковая терапия, а режет по живому.

Евгений Ханкин,
(российский прозаик)

В 1992 г. начались радикальные рыночные реформы в стране, впоследствии получившие наименование «шоковой терапии». Это название закрепилось, потому что они крайне болезненно отразились на уровне жизни подавляющего большинства россиян.

Всю ответственность по осуществлению реформ взяла на себя группа молодых специалистов во главе с целеустремленным экономистом-теоретиком Е.Т. Гайдаром. Это была группа «ультралибералов», или «либералов-большевиков», которые на новом историческом переломе с поистине революционным запалом стали крушить уже нежизнеспособную, но все еще исполинскую советскую государственную систему. Тем не менее, они на тот момент имели большой кредит доверия у населения страны, поверившего в возможность одним «махом» перескочить в капиталистический рай всеобщего благоденствия и изобилия.

Самым уязвимым местом в проведении их внутреннего социально-экономического и политического курса было полное незнание русской «специфики» (в первую очередь, менталитета и политической культуры) и абсолютное стремление проводить либерально-рыночные реформы, не считаясь с возможными потерями и даже жертвами. В общем, так, как и действовали их далекие предшественники – большевики (например, знаменитый дед Егора Гайдара Аркадий Гайдар). Среди помощников Гайдара был целый ряд иностранных экспертов, советников и даже как свидетельствуют некоторые источники сотрудники ЦРУ.

В основу реформ была положена не европейская – «социальная», а американская модель с ее идеологией неограниченного рынка. Реформы должны были, по мысли реформаторов, привести к капиталистическому способу производства («чистому капитализму»), либеральной демократии и в ускоренном порядке сформировать обширный класс собственников, которые могли бы стать прочной основой существующего режима. Для успеха реформ власти, используя контроль над средствами массовой информации в стране, провели широкомасштабную пропагандистскую кампанию в СМИ в поддержку проводимых реформ с целью нейтрализовать возможное неприятие населением его негативных сторон.

Запад в лице руководителей глав государств, деловой среды крупнейших корпораций и международных институтов (МВФ и ВБ) оказывал идейную, организационно-техническую, но отнюдь не финансовую поддержку российским младореформаторам. Отсутствие финансовой помощи, аналогичной той, что по плану Маршалла получила от США послевоенная Западная Европа, сегодня подтверждают многие на Западе. Так, шведский экономист Андерс Ослунд констатировал: «Ведущие силы Запада не оказали России необходимой финансовой помощи, когда…Россия приступила к экономической стабилизации».

Однако было бы наивно предполагать, что Запад склонен был жертвовать собой ради сотворения в России мощной экономики и процветающего общества, чтобы своими же руками создать себе опасного конкурента. Западный капитализм, составлявший мировой капиталистический центр смотрел на Россию как на богатую дойную корову, а, вовсе не пытаясь ее облагоденствовать, в силу отсутствия у капиталистического рынка самого понятия альтруизма.

Но для Запада было важно лишь функционирование в России стабильного, желательно демократического по либерально-западным лекалам режима, надежно контролирующего военно-ядерный потенциал и служащего безотказным поставщиком дешевых природных ресурсов на западные рынки.

К положительным результатам реформ можно отнести: резкое насыщение потребительского рынка и прощание с советской унизительной эпохой всеобщего дефицита и бесконечных очередей. В разы сокращен явно раздутый и поглощающий гигантские средства военно-промышленный комплекс. Резко выросли социальная мобильность и перемещения граждан между различными социальными группами.

Сотни тысяч мужчин и женщин, распростившись с привычной работой (которая не обеспечивала им на жизнь) и укладом жизни на свой страх и риск становились индивидуальными предпринимателями-челноками, и начали осваивать новые страны (Китай, Турцию, Польшу) и города, привозя на родину все, в чем нуждались их земляки. Их жизнь была наполнена опасными приключениями и далеко не всем из них сопутствовала удача и материальный успех. Зато появилось ощущение безграничной свободы - свободы в выборе нового образа жизни.

Социальная структура до этого бывшая закостенелой, теперь приобрела гибкость и подвижность, при этом возникло множество новых профессий и специализаций, и у граждан появилась большая свобода выбора профессий. В стране было покончено с «закрытостью границ», и граждане получили свободный выезд за рубеж. Приватизация покончила с абсолютно неэффективной монополией государства в сфере производства и привела к многочисленному предпринимательскому классу (вначале явно избыточному, пока многие из них не разорились) с наиболее эффективной производительностью труда.

Характерно, что в тот период многих российских граждан охватила предпринимательская «горячка» и острое желание разбогатеть (порой даже криминальными способами), что ломало устаревшие стереотипы о якобы «некапиталистическом менталитете» россиян. Кроме этого, положительными результатами реформирования можно назвать формирование частно-предпринимательского сектора в промышленности и торговле на основе приватизации, становление новой банковской системы.

Уже в 1995 г. 65 % валового внутреннего продукта в стране было произведено в негосударственном секторе. Но главное – в стране, долгие десятилетия считавшейся оплотом несвободного мира, тотального контроля за своими гражданами и их взглядами и умонастроением, пришла долгожданная свобода слова, совести, выбора занятий и места жительства. Веками угнетенная государством и обществом- личная свобода граждан получила невиданное развитие- порой даже без берегов.

К негативным социально-экономическим последствиям реформ следует отнести многократно возросшую социальную поляризацию общества, нарушение базового для всех россиян принципа социальной справедливости. Численность населения с доходами ниже прожиточного уровня к 1995 г. составила до 48 % населения.

Появилась масштабная безработица. Все это вело к социальной напряженности в обществе и стало питательной средой для возникновения различных экстремистских организаций и движений. В стране резко выросла преступность, и увеличилось количество тяжких уголовных преступлений, появились также и ОПГ (организованные преступные группировки). Возникла полная социальная незащищенность граждан вследствие самоустранения государства от проведения активной социальной политики.

Как следствие этого сократилась продолжительность жизни россиян (в 1994 г. составляла всего 64 года) и началось самое масштабное со времен Великой Отечественной войны вымирание населения (смертность превышала рождаемость населения в среднем до 1 млн человек в год!). По сути это означало демографическую катастрофу. Произошел резкий спад промышленного и сельскохозяйственного производства, масштабная утечка отечественных капиталов за границу составила до 10 млрд долл. в год, в то время как приток прямых зарубежных инвестиций не более 1,5 млрд долларов.

Проведенная приватизация государственной собственности привела к тому, что вся общенародная собственность досталась узкой группе лиц, а не широким массам трудящихся, в результате чего в стране так и не возник широкий слой среднего класса. Кроме того, немалая часть государственной и приватизированной собственности ушла в «теневую» сферу, скрываясь от налогообложения.

Согласно данным бывшего министра внутренних дел РФ Куликова, «теневая» сфера в России уже в 1995 г. охватила 45 % экономики. В сфере криминального влияния и контроля в стране оказались более 40 тыс. различных объектов, в том числе 1500 государственных предприятий, 4 тыс. акционерных обществ, 550 банков, около 700 оптовых и розничных рынков. Фундаментом всего этого стала номенклатурно-мафиозная приватизация. С 1992 по 1996 гг. 500 крупнейших государственных предприятий России, стоившие не менее 200 млрд долл., были проданы всего за 7,2. млрд. (Н. Длин)

По другим данным, все государственные предприятия к концу 90-х гг. ушли буквально за бесценок, по цене не более 1,5 % от цен мирового рынка. (Кагарлицкий) Причем в отличие от постсоциалистических стран Восточной Европы, Россия при приватизации получила для своей казны очень малые финансовые ресурсы, за 1992–1995 гг. всего 18781 млрд рублей, или 5,8 % всех доходов бюджета.

Реформы нанесли непоправимый удар по научно-техническому потенциалу страны. Вследствие резкого сокращения финансирования науки и образования в коммерцию (буквально чтобы прокормить свои семьи!) ушли сотни тысяч ученых. Наряду с этим началась невиданная со времен Гражданской войны «утечка умов» – отъезд ученых и специалистов за границу, в основном на Запад. Бывший советский средний класс: госслужащие, интеллигенция, высоко квалифицированные рабочие, которые оказали главную поддержку реформам М. Горбачева во времена перестройки и которые, в свою очередь, могли бы стать и социальной опорой «буржуазных реформаторов», ничего не получили от реформ, а скорее потеряли. Средние слои сократились в несколько раз.

Провозглашавшая структурная перестройка хозяйства фактически привела к резкой деиндустриализации страны, разрушению научно-технического потенциала, а в итоге к усилению сырьевой ориентации экономики. Страна утратила статус сверхдержавы и оказалась на обочине мирового капитализма – периферийного типа.

Резко упала трудовая дисциплина и самое понятие служение обществу. Возобладали анархическо-гедонистические ценности, в духе - моя хата с краю, ничего не знаю. Проповедь выгоды и голого материального интереса любой ценой - нанесло непоправимый удар по вековым традициям нравственности и морали. «В оборот была запущена даже такая броская формула: что эффективно, то и нравственно (подобно прежней: что коммунистично, то и нравственно)» (цит. по Толстых В.).

Но главное – гайдаровские «демократические реформы» у россиян прочно стали ассоциироваться с разгулом преступности, беззаконности и чудовищной несправедливости по отношению к населению страны. В результате чего доверие населения к реформаторам было полностью потеряно, а заодно и к государству, во главе которого они стояли. А это, в свою очередь, укрепило позиции национал-изоляционистов, реваншистов, коммунистов и других сторонников некапиталистической модернизации страны. Отсюда, регрессивность этих реформ более чем очевидна.

В этот день, 2 января 1992 года в России стартовала комплексная экономическая модернизация административно-хозяйственной системы СССР, получившая название «гайдаровских реформ». Начало реформированию положила ценовая либерализация, которую впоследствии стали называть «шоковой терапией» и главным детищем Егора Тимуровича Гайдара.

К тому времени Россия подходила с багажом застарелых экономических и социальных проблем. Из-за повсеместного дефицита властям пришлось вводить продуктовые и товарные талоны, нормировать потребление бензина, разрешать стихийные рынки и частную торговлю.

Ситуация в стране усугублялась политической дезинтеграцией, распадом хозяйственных связей, ростом местного сепаратизма и появлением большого количества «горячих точек».

Сложность проводимых реформ заключалась в том, что их приходилось проводить одновременно сразу по многим направлениям – в экономической и правовой сфере, в социальной и государственной области, в бизнесе и военно-промышленном комплексе. При этом внутренние золотовалютные резервы были практически полностью исчерпаны, а внешний долг (который полностью приняла на себя новая Россия) составлял порядка 170 млрд. долл.

Осенью того же 1992 года началась ваучерная приватизация государственного имущества, которая прочно связалась с именем другого российского реформатора – Анатолия Чубайса. Населению были выданы приватизационные чеки номиналом в 10 тыс. рублей, которые можно было продать или обменять на акции приватизируемых предприятий.

Теперь, спустя два десятилетия после начала радикальных экономических реформ в нашей стране, можно указать на ее недостатки и явные промахи. Стоит упомянуть, что в том же 1992 году инфляция составила 2700%, то есть цены выросли в 27 раз.

Многие люди в тот период потеряли работу и личные сбережения, стали заложниками многомесячных задержек зарплаты. Особенно туго пришлось пенсионерам, инвалидам, жителям моногородов и гражданам, ставшим в одночасье иностранцами в бывших союзных республиках.

Все накопившееся недовольство, раздражение против властей и социальной несправедливости, Гайдар, словно громоотвод, принял на себя. Мало кто хотел вникать в тонкости экономического реформирования и того, что либерализация цен была неизбежной. Более того, никто не обращал внимание на тот факт, что правительство реформаторов возглавил тогда сам президент Ельцин, а Егор Гайдар был лишь вице-премьером.

Спустя годы Е.Гайдар продолжал оценивать свою модернизационную программу положительно, сожалея лишь о том, что приходилось идти на многие компромиссы, которые мешали динамичному движению вперед.