Превратят ли Госдуму в орган нормативно-технического регулирования?
Российские и зарубежные информагентства с пометкой «Срочно» передали ошеломляющую новость. По информации высокопоставленного чиновника, просившего не называть его имени, в Государственной думе кулуарно обсуждается возможность её срочного преобразования в федеральный орган по техническим регламентам.
На это серьезно повлияла недавняя нота Правительства США, адресованная 
Правительству РФ. В ней говорится, что Соединенные Штаты аннулируют договоренность о вступлении России в ВТО, если наконец не начнется реализация Закона «О техническом регулировании», а также если в него внесут хоть какие-то поправки.
Как сообщил источник, ноту в МИДе оставили без ответа. Официальная же причина возможного изменения статуса нижней палаты парламента – катастрофический провал с исполнением принятого четыре года назад упомянутого Закона. Согласно его статье 46, п.7 к середине 2010 г. необходимо принять введённое этим актом всё множество новых федеральных законов — технических регламентов.
Лишь до этого времени сохраняют свою силу положения прежних нормативно-технических документов, но относящиеся только к безопасности людей, имущества и окружающей среды. Если вместо них до 1 июля 2010 г. не появятся соответствующие техрегламенты, то экономика страны окажется в правовом отношении не защищённой от конкурентов из ВТО, и отечественное товарное производство может разрушиться.
Так как за прошедшие четыре года в ранге федерального закона не приняли ни одного техрегламента, то во избежание надвигающейся катастрофы решено освободить Госдуму от всех других дел, сосредоточив её деятельность только на обсуждении и принятии таких документов. Для этого намечено преобразовать нижнюю палату в законодательно-исполнительный орган – Ростехрегламент, а Федеральное собрание – в однопалатный парламент – Верховный Совет Российской Федерации.
Всё это потребует внесения соответствующих поправок в Конституцию страны, отмены в этом году выборов в упраздняемую Госдуму и введения выборности в новый законодательный орган.
Чтобы не потерять ценные кадры законодателей, бывшим депутатам последней Госдумы разрешат перейти в Ростехрегламент с сохранением окладов, льгот и привилегий.
В последние четыре года Госдума заседала в среднем по 65 раз в году. А количество требуемых техрегламентов уже возросло до 1500, и оно далеко не окончательное. Если их будут рассматривать по одному на каждом пленарном заседании и сразу в трех чтениях, то при нынешней производительности нижней палаты на их принятие потребуется более 20 лет.
Поэтому, как сообщил упомянутый анонимный источник, для наверстания упущенного Ростехрегламент станет работать круглосуточно, в три смены. Кроме того, введут скользящий график выходных дней, и это позволит принимать технические регламенты все 365 дней в году.
В сменных коллективах предполагается создать по 10 групп, ориентированных на определённые сектора экономики. Если каждая группа будет принимать по документу в день, то удастся ежегодно выпускать в свет до 3600 техрегламентов. Тем самым до середины 2010 года смогут принять примерно 9000 новых актов, хотя, по оценкам, понадобится в несколько раз больше.
Но их предварительно нужно еще написать, а затем рассмотреть в правительстве. Поэтому для координации и ускорения работ предполагается назначить главу правительства Михаила Фрадкова или его первого заместителя Сергея Иванова по совместительству руководителем Ростехрегламента, а также руководителем Ростехрегулирования с оперативным подчинением последнему всех федеральных министерств и агентств и поручением им срочной разработки проектов новых актов.
По словам упомянутого источника, в связи с опасностью, грозящей стране, рассматривается также целесообразность введения чрезвычайного положения, переноса выборов президента и мобилизации всех – возрастом до 75 лет – специалистов, когда-то занимавшихся разработкой нормативно-технических документов, на работу в Ростехрегламент.
На очереди в Госдуме законы Ома, Ньютона, о теореме Ферма?..
Прочитавший все это наверняка подумает: что за бред публикует газета? И окажется… не прав. «Сообщение информагентств» – всего лишь возможный сценарий смягчения последствий краха отечественной экономики, который предписан Законом «О техническом регулировании» (далее — Закон). Альтернативой может быть только отмена этого акта ввиду его абсурдности, надуманности и опасности для страны. Ведь вступив с середины 2003 г. в силу, он по сей день так и не заработал.
На то есть принципиальные причины, вызванные, в том числе, безосновательными попытками придать законодательный статус сугубо отраслевым и производственным нормативно-техническим документам, из-за чего проистекают ошибочность и несостоятельность многих его основных положений.
Причём название Закона не соответствует его содержанию, и авторы даже не указали его цель, что делает Закон из-за отсутствия обоснованности выбора предмета правового регулирования юридически несостоятельным. А трактовка в нём ряда основных понятий и положений противоречит как общепринятым международным нормам и учебникам, так и семантике русского языка. Всё это внесло большую путаницу в практику правоприменения акта, сделав его невозможным.
Например, основополагающее в нем понятие «безопасность» трактуется как состояние объекта. На самом же деле безопасность – это свойство, которое является одним из отражений качества объекта. Однако авторы Закона почему-то разделили эти взаимосвязанные понятия, регламентировав обязательность только безопасности, да и то минимальной (?!), той же продукции. Хотя степень ее опасности зависит именно от качества ее изготовления.
Поэтому утверждение, что потребитель сам должен отбирать на рынке качественные товары, – от лукавого. Ведь их свойства обычно скрыты, и зачастую узнают, хорошая продукция или плохая, после того как ее приобретут, съев, допустим, некачественный пирожок или купив билет на самолет, обреченный из-за скрытых огрехов на катастрофу. Рост числа массовых отравлений и аварий на транспорте и в строительстве порожден именно отменой обязательности соответствующих ГОСТов качества продукции как «нерыночных».
Продукты питания должны изготавливаться обязательно безопасными для человека, что обеспечивается, в частности, соответствующим нормированием значений ПДК вредных веществ и сроков годности, но при этом качество их в целом может быть плохим – допустим, в сосисках вместо мяса окажутся безопасный крахмал и прочие наполнители.
Однако многие виды технической (промышленной) продукции в работающем состоянии всегда потенциально опасны для человека. Например, энергоустановки высокого напряжения. Или движущийся по дороге автомобиль – он тоже потенциально опасен для неосторожных пешеходов и бездумных водителей.
Разумеется, подобные технические объекты должны обладать определённой надёжностью в работе и быть относительно безопасными, в том числе для окружающей среды, что обеспечивается их конструктивным исполнением. А для их безопасной эксплуатации необходимо соблюдать определённые правила.
К примеру, в правилах эксплуатации энергоустановок высокого напряжения регламентируется, в частности, обязательная их защищенность от доступа посторонних людей. Предупредительный плакат на опорах смертельно опасных линий электропередачи «Не влезай, убьёт!» – тоже одно из подобных правил. Для водителей транспорта и пешеходов действуют правила дорожного движения.
Требования к качеству потенциально опасной технической продукции, в том числе надёжности, указываются заказчиками в ТЗ на её изготовление и обеспечиваются выполнением соответствующих технических условий и технологических регламентов.
Принимать все эти чисто производственные документы, смешав их в кучу, в виде федеральных законов совершенно бессмысленно. К тому же их нельзя согласно Закону назвать техническими регламентами, так как они не только про безопасность. Поэтому многие намеченные к разработке техрегламенты о безопасности различных технических и технологических установок и систем, в частности, высоковольтного оборудования, являются совершенно надуманными.
Ошибочно распространение в Законе норм безопасности и на многие другие объекты, в том числе, являющиеся виртуальными или относящиеся к совершенно другим сферам права, например, охраны труда, никак не связанным с нормированием характеристик продукции. Причём требования по безопасности регламентируются Законом даже для метрологической политики – единства измерений, что тоже совершенно абсурдно.
Замечу, в рамках ВТО — чтобы вступить в нее и принимался Закон — технические нормативы введены только для рыночной продукции. Но Закон, вопреки декларировавшейся гармонизации с нормативно-техническими документами ВТО и ЕС, распространили почти на все сферы экономики, кроме разве что связи. Хотя, к примеру, атомная энергетика или космическая отрасль – отнюдь не рыночные сферы, и к их объектам предъявляются совсем иные требования, нежели, допустим, к электрическому чайнику.
Неспроста американская правительственная организация, контролирующая атомную промышленность США, дала негативную оценку Закону, который разрушит систему ядерной и радиационной безопасности России и нарушает международные соглашения в этой области.
Следует также заметить, что правовое регулирование (нормирование) характеристик объектов вопреки толкованию авторов Закона — отнюдь не синоним технического регулирования. Техническое регулирование, согласно учебникам, — это целенаправленное изменение параметров процессов и объектов при помощи технических средств. Воистину, в огороде бузина, а в Киеве дядька!
Со вступлением Закона в силу перестала действовать как обязательная для применения большая часть нормативно-технической базы страны, насчитывавшая около 170 000 документов, в числе которых примерно 25 000 государственных стандартов.
А разработка вводимых вместо них новых законодательных актов – технических регламентов оказалась невозможной, причем не только для потенциально опасной технической продукции, ввиду их надуманности и порочности самого Закона (в нем определение техрегламентов, как показано ниже, фальсифицировано, что тоже делает этот акт юридически несостоятельным). К тому же технические регламенты – это документы совсем иного толка, предписывающие правила (требования, условия и порядок) обслуживания техники.
Пунктом 8 статьи 7 Закона отечественные государственные стандарты позволено использовать в качестве основы техрегламентов, включая в них обусловленные нормы безопасности. Но тогда спрашивается: почему нельзя было обойтись просто корректировкой существующих нормативно-технических документов, не прибегая к революции, чреватой хаосом? Их разработкой обычно занимаются специальные НИИ и КБ.
Зачем же Госдуму превращать в научное и проектно-конструкторское учреждение, учитывая, что в ней не наберется и двух десятков депутатов, сведущих в этих делах? А то, глядишь, кому-нибудь придет в голову пойти еще дальше: законодательно утверждать открываемые учёными законы, допустим, Ома или Ньютона.
Пороки Закона не сводятся только к надуманной смене вывески на стандартах. Отсутствует в нем и однозначное толкование новых актов и их содержимого, а методикой по их разработке и написанию, созданной в Минпромэнерго, можно воспользоваться разве лишь что в Зазеркалье. К тому же позволено разрабатывать техрегламенты всем кому не лень, а победителями тендеров, проводимых Минпромэнерго для получения на то бюджетных средств, почему-то нередко оказываются весьма сомнительные по компетентности лица. Является ли это результатом сговора или тоже следствием некомпетентности чиновников министерства, сказать трудно.
Поэтому неудивительно, что, к примеру, проект техрегламента «О пожарной безопасности» изложен на 580 страницах – пока его изучишь, сгорит не один населённый пункт. Проект, посвящённый безопасности в машиностроении, содержит 500 страниц — директива ЕС по этой проблеме объёмом в 10 раз меньше. Про безопасность трубопроводного транспорта, хотя речь должна идти о его качестве, представлено более 50 версий – столько оказалось толкований этого законопроекта.
Дело в том, что вопреки Закону Минпромэнерго в лице соответствующего департамента запретило давать в техрегламентах ссылки на обязательное применение каких-либо стандартов и иных документов. А вместо этого вынуждает переписывать в разные новые акты одни и те же нормы прежних нормативно-технических документов, содержащих сугубо технические характеристики и конструктивные особенности, коих великое множество, и включать в них даже правила эксплуатации различных объектов.
Таким образом, технические регламенты в нарушение Закона заставляют превращать в правовые акты прямого действия обо всем, что сделает их малопригодными или вовсе негодными для применения.
И, наконец, об основной причине «преобразования Госдумы в Ростехрегламент». Как ни покажется странным, но при принятии Закона депутаты не потребовали его объективного и всестороннего экономического обоснования, в том числе эффективности. Экономические же показатели во многом будут зависеть от количества технических регламентов, которые предписывается разработать и принять.
Однако, объективного обоснования их требуемого количества нет по сей день. Сначала толкователи говорили о нескольких десятках, потом – о сотнях, сейчас – о полутора тысячах, а на самом деле, если следовать положениям Закона, вырисовывается апокалиптическая картина.
Техрегламенты должны включать в себя только требования, имеющие отношение к обеспечению различного вида безопасности людей, продукции, процессов, окружающей среды и т. п. Но почти во всех 170 000 российских нормативно-технических документах такие требования содержатся, так что неспроста национальные стандарты позволено фактически целиком переписывать в новые акты. При этом требования безопасности обычно выступают не в одиночку – зачастую их выполнение должно быть обусловлено различными показателями качества и конструктивным исполнением той же продукции, а также требованиями к технологии ее производства.
Поэтому во многие технические регламенты придётся, к примеру, неоднократно включать частично или целиком Единую систему конструкторской документации (ЕСКД), что вовсе абсурдно. Ведь Минпромэнерго, как отмечалось, вопреки Закону запретило давать в техрегламентах ссылки на обязательное применение каких-либо стандартов и иных документов.
Допустим, в технические регламенты преобразуют только треть всей нормативно-технической документации, имеющейся в стране, но все равно получится громадное число, превышающее 50 000. Если Госдума будет заседать не 65, как сейчас, а примерно 150 дней в году, причем на каждом заседании будут принимать по одному техрегламенту и сразу в трёх чтениях, то для исполнения Закона в полном объёме понадобится свыше 330 лет!
Даже замена техрегламентами одних только государственных стандартов, коих, без метрологических, примерно 24 000, и все они содержат требования по безопасности, потребует не менее 160 лет!
Но проекты новых актов надо еще разработать, обсудить в разных местах…
В пучину по дефектному закону
Конечно же, абсурдность положений Закона и то необходимое количество технических регламентов, для принятия которых потребуется не одно столетие, делают этот законодательный акт абсолютно невыполнимым. Поэтому к середине 2010 г., когда завершится семилетний переходный период, отпущенный на принятие техрегламентов, российская экономика останется без нормативно-технических документов и в ней начнётся хаос. Его признаки наблюдаются уже сегодня: это, как отмечалось, рост числа массовых пищевых отравлений, аварий на транспорте и в строительстве…
Так что надо признать: попытки некомпетентных людей реформировать эту сферу потерпели крах. Причём сам Закон не имеет аналогов в мире. И хотя его апологеты декларировали необходимость равняться в этом деле на Запад, они не удосужились хотя бы ознакомиться с тем, к чему призывали.
Обо всём этом подробно и аргументированно говорится в статье «Закон «О техническом регулировании» развала российской экономики. Проплаченный стриптиз перед вступлением в ВТО» и ещё в почти 25 статьях авторитетных специалистов, опубликованных в сентябрьском спецвыпуске газеты «Промышленные ведомости» № 9 за 2006 год.
Сказанное очевидно для всех специалистов в различных отраслях экономики, о чём свидетельствуют также многочисленные публикации в специализированных изданиях. Поэтому неспроста председатель Правительства РФ Михаил Фрадков при обсуждении исполнения Закона в апреле 2006 г. заявил:
«Проведена супероперация в интересах наших глобальных конкурентов, и нам предстоит разобраться, кто вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности. К 2010 г., когда будут разработаны какие-то технические регламенты, наши конкуренты со своими стандартами будут на Луне».
Кто же вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности? Концепция Закона была разработана в 2002 году за деньги (грант) Агентства США по международному развитию (USAID). Это американская правительственная организация, реализующая различные программы Правительства США более чем в 100 странах мира.
Согласно информации на интернет-сайте USAID (его после появления упомянутых газетных публикаций закрыли) в России бюджет этой организации в 2002 г. составил почти 39,65 млрд. долларов, из которых на реформу экономической политики потратили 5,693 млрд. долларов. Сумма, выделенная из этих средств на реформу в России технического регулирования, тщательно скрывается.
Но, исходя из «расценок» за написание и лоббирование принятия законов, а также из числа грантов, выданных в 2002 г. на реформу экономической политики России, можно предположить, что сумма составила никак не меньше 100 млн. долларов. Это сущий пустяк в сравнении с той громадной выгодой, которую получат западные компании от устранения российских конкурентов на товарных рынках.
Грант Агентства МОНФ № 016/4-03 от 1 апреля 2002 г. через посредника — Московский общественный научный фонд получила некоммерческая организация «Информационно-аналитический центр «Тезаурус-маркетинг». Судя по названию, Центр должен был бы заниматься лингвистическими исследованиями и систематизацией терминологии в области торговли. Однако на самом деле это консалтинговая фирма, оказывающая услуги по рекламе и связям с общественностью, консультации по маркетингу и т. п.
Иначе говоря, она по роду своей деятельности не имеет никакого абсолютно отношения ни к разработке нормативно-технической документации, ни к стандартизации. Впрочем, кто платит деньги, тот не только заказывает музыку, но и выбирает тех, кто её исполнит в нужной заказчику тональности. Если фальшивой, профессионалы не требуются.
Как следует из отчёта грантополучателя, проект выполняли в основном всего 6 человек вместе с руководителем упомянутого Центра Александром Рубцовым, кандидатом философских наук, специалистом по социокультурной прогностике.
Работа длилась с 1 апреля по 30 сентября 2002 г. Судя по отчёту, сделано было за эти полгода очень много. Из обобщающих выводов следует, что за один, два месяца якобы проанализирована вся российская база нормативно-технической документации, а это, как отмечалось, около 170 000 (!) многостраничных документов во всех отраслях экономики и техники, а также метрологии. В их числе около 25 000 государственных стандартов.
И все эти документы, вобравшие многолетний опыт, включая горький, всех отраслей народного хозяйства, а также научные, инженерные и конструкторские достижения нашей страны, в том числе в космической области, группа Рубцова огульно «оценила» как негодные. Хотя европейская стандартизация во многом основана на советской системе, причем нормативные требования к безопасности многих товаров у нас гораздо жестче.
На основании своих обобщающих выводов группа разработала концепцию и, по всей видимости, проект Закона «О техническом регулировании», который спешно приняли в том же 2002 г., невзирая на многочисленные протесты специалистов. Кроме того, согласно отчету были разработаны, но неизвестно куда подевались несколько десятков проектов технических регламентов по безопасности во многих отраслях промышленности: доменного производства, эксплуатации нефтебаз, маслосыродельной отрасли, холодной обработки металлов, производства глинозёма, алюминия, магния, хлора, пива, вина, полимерных материалов и др. Поэтому даже при поверхностном взгляде на эти материалы производительность труда столь малочисленной группы просто ошеломляет. И сильно настораживает.
Но, вчитавшись в содержимое упомянутого отчёта и Закона, приходишь к выводу, что у авторов этих документов не всё в порядке с логикой, и, кроме того, они весьма далеки от понимания современной идеологии и практики стандартизации.
Подобного акта, который провоцировал бы недобросовестную конкуренцию, производство опасной продукции и строительство опасных объектов, регламентировал незащищённость потребителя, стагнацию экономики и уход из неё государства, а также внедрял многие прочие, порочные, по сути, «либеральные ценности», нет нигде в мире. Как нет ни в одной стране возведённых в ранг надуманных законодательных актов технических регламентов, имеющих совсем иной смысл.
К слову, среди авторов Закона, помимо упомянутого философа Рубцова, значится и физиолог с трехлетним стажем Марина Глазатова, возглавляющая нынче штаб «реформы» — Департамент технического регулирования и метрологии Минпромэнерго.
Причем Рубцов является сопредседателем более 45 (!) экспертных советов при Экспертном управлении Администрации Президента России по самым разным техническим регламентам – от воды с пивом, соков с молоком и мороженой рыбы до железобетонных изделий, метрологии, землеройных машин, радиационной безопасности, электромагнитной совместимости, машиностроения и еще многого другого. Как ни странно, но именно эти люди и еще несколько подобных им «специалистов» сегодня во многом влияют на принимаемые решения по этим стратегически значимым вопросам.
Для чего сфальсифицировали техрегламенты
Согласно толковым словарям и учебникам регламент – это правила, регулирующие (предписывающие) порядок какой-либо деятельности. Например, очередность выступлений на собрании. Что касается понятия «технический регламент», то, как отмечалось, это правила обслуживания техники. Но авторы Закона исказили суть понятия «технический регламент», записав в его определении общепринятые признаки стандартов.
Сделано это было либо умышленно, в расчете на неспециалистов, либо из-за неправильного, по безграмотности, перевода англоязычного термина «technical regulation», приведённого в Руководстве 2-1991 ИСО МЭК «Общие термины, касающиеся стандартизации и связанной с ней деятельности».
Термин использован в Соглашении ВТО по техническим барьерам в торговле и определяется как документ, устанавливающий (регламентирующий) определенные характеристики товара и процессов его производства, соблюдение которых обязательно. Это общепринятое в мире определение стандарта.
Однако «technical regulation» неправильно перевели как «технический регламент», хотя по смыслу, общепринятому в русскоязычной профессиональной литературе, он означает «техническая норма», то есть «стандарт». После чего в Законе подменили «правовое регулирование» и «техническое нормирование» или «нормирование технических характеристик» совершенно иным понятием — «техническим регулированием», а стандарты – соответственно техническими регламентами.
Такая подмена была использована в качестве основы «новой концепции реформы технического регулирования» и предлога для написания и принятия соответствующего закона, которым фальсифицированные технические регламенты возвели в ранг надуманных федеральных законодательных актов. Мол, за рубежом якобы так, и поэтому нам прежние ГОСТы, как обязательные документы, тоже не нужны.
Идея замены стандартов их фальсифицированными отображениями оказалась нежизнеспособной. Поэтому неудивительно, что, руководствуясь положениями Закона и соответствующей методикой Минпромэнерго, ни один техрегламент в облике законопроекта в Госдуму за прошедшие четыре года представить не удалось.
Значительную их часть из случайно составленного перечня просто невозможно написать, а пара десятков «законопроектов», невзирая на беспрецедентное лоббирование, пока не проходит сквозь правительственное сито благодаря правительственным чиновникам, которых модно нынче всячески поносить. К счастью для страны, среди них после многочисленных реформ и чисток сохранились ещё порядочные, государственно мыслящие и компетентные люди, не пропускающие поделки в Госдуму.
Если примут хотя бы одну из них, то в соответствующем сегменте российской экономики может наступить коллапс. Так полагают многие эксперты, и это прекрасно осознают некоторые специалисты правительственных департаментов, профильных федеральных министерств и агентств.
Создаётся впечатление, что Закон изначально замышлялся неработающим, по принципу «чем хуже, тем лучше». И вот почему.
Если, как справедливо заявил Михаил Фрадков, «проведена супероперация в интересах наших глобальных конкурентов», то её очевидная цель – оставить нашу экономику в правовом отношении не защищённой перед экспансией конкурентов на наши рынки после вступления России в ВТО.
Но, что называется, «в лоб» этого сделать нельзя. Зато, прикрываясь дефектным законодательным актом, можно было сначала запретить обязательность применения большей части нормативно-технических документов и их корректировку, а также прекратить действие законов о стандартизации и сертификации.
После чего, сделав невозможной или специально затягивая разработку надуманных техрегламентов, 1 июля 2010 года, т. е. по окончании семилетнего «переходного периода», удастся законно поставить крест на обязательности выполнения всех прежних нормативных требований к продукции, процессам её производства и пр. Что и записано в п.7 ст. 46 Закона. Причём после «переходного периода» согласно этой же статье 46 техрегламенты нельзя будет уже принимать, а прежние документы уже перестанут действовать. Вряд ли подобные законодательные нормы появились только по чьей-то дурости.
После вступления в ВТО нормативно-правовая незащищённость отечественной продукции вызовет масштабный приток импорта по демпинговым ценам, чему поспособствует и политика ослабления рубля. В результате разрушатся остатки нашей лёгкой промышленности и машиностроения, которые не смогут противостоять дешёвой импортной продукции, что вызовет масштабную безработицу.
При этом из-за развала отечественного промышленного производства сырьевые отрасли и ТЭК окажутся в полной зависимости от западных технологий и оборудования. Их сначала тоже будут предлагать по низким ценам. А когда «крючок заглотнут», цены подскочат до «мировых», в том числе и за счет девальвации рубля. Поэтому бюджет страны существенно сократится, и его не удастся пополнить усохшим из-за инфляции содержимым Стабилизационного фонда.
О разрушительных замыслах апологетов «реформы технического регулирования» свидетельствуют и бессмысленное содержание самого Закона, а потому отсутствие по сей день каких-либо техрегламентов в виде законодательных актов, и скандальные события последнего времени, связанные с попытками хоть как-то исправить Закон при нарастающем организованном сопротивлении внесению в него поправок.
В среде сопротивляющихся недавно вынужденно высветились и некоторые представители возможных заказчиков этой масштабной авантюры. Один из них – президент Американской торговой палаты в России Эндрю Соммерс, чья «нота» Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву в форме письма от 30 января этого года напоминает о нравах и отношениях времен метрополий и колоний.
Почему-то полагая, что ему дано право вмешиваться во внутренние дела нашей страны, Соммерс настоятельно рекомендует Путину не менять Закон и его концепцию, иначе это «затормозит интеграцию России в передовое международное экономическое сообщество» и «ущерб имиджу России в глазах мировой общественности будет огромен».
Конечно же, это не скрытая угроза, а всего лишь дружеское предупреждение, на которое президента Американской торговой палаты, видимо, уполномочила вся «мировая общественность», но, скорее всего, лоббисты Закона. Любопытно, обращался ли г-н Соммерс к президенту Бушу и американским конгрессменам с дружеским советом отменить, наконец, реликт времен «холодной войны» поправку Джексона-Веника, ограничивающую нашу страну в торговле с США?
А пока Соммерса, в частности, очень беспокоит, что «поправки исключают возможность принятия технических регламентов федеральными законами и предполагают их принятие постановлениями Правительства РФ. Такой подход, утверждает Соммерс, противоречит общепринятой мировой практике установления обязательных норм законодательными актами».
Чего здесь больше – лукавства или некомпетентности – не суть важно. Дело даже не в искажении в письме смысла поправки: правительственными постановлениями предлагается принимать только часть регламентов – специальных. К слову, такая возможность предусмотрена и самим Законом. Но, утверждая, что «такой подход противоречит общепринятой мировой практике», Соммерс, если это не наивная попытка ввести в заблуждение, демонстрирует полную неосведомлённость как принимаются нормативные документы у него в стране.
А в США имеется около сотни правительственных агентств, которые уполномочены принимать обязательные нормы – государственные стандарты, содержащие технические требования к различной продукции, и делают это отнюдь не законодательными актами.
Причём, в США действуют свыше 44 000 обязательных для применения государственных стандартов, в законодательных актах содержатся ссылки на 10 000 стандартов, а всего стандартов 93 000. Иначе говоря, там, как прежде в Советском Союзе, а затем в России, выстроено научно обоснованное дерево стандартизации по принципу от общего к частному. И это помимо других нормативно-технических документов.
Лукавством отдаёт и утверждение Соммерса, что поправками хотят якобы восстановить обязательность применения всей прежней нормативно-технической базы России. В письме содержатся ещё некоторые неверные утверждения. Видимо, Соммерс подписал его, не глядя. Удивительно, как ему доверяют представлять свои интересы свыше 800 американских компаний! Впрочем, они, похоже, самостоятельно вершат у нас свои дела.
Соммерс сообщил, что члены Палаты активно участвуют в разработке новых российских технических регламентов. Подробности одного такого «сотрудничества» в разработке регламента «О безопасности строительных, дорожных и коммунальных машин» описаны в статье «Новые толкователи Конституции России», публикуемой в этом же номере газеты.
Поэтому искать «кто вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности» не приходится. Это заказчики, авторы и прочие апологеты «новой концепции техрегулирования» и самого закона о нём, заинтересованные в полном устранении российских товаропроизводителей, как конкурентов западным, и освобождении российского рынка для внешней экспансии. Специалист, если он не враг своей стране, такого не предложит. Некомпетентный же человек, будучи зомбирован либеральной псевдорыночной идеологией, запросто становится проводником её догм и под их прикрытием опасных новаций.
Подобное уже происходило неоднократно, начиная с 1990-х годов, при осуществлении псевдорыночных реформ в нашей экономике с участием американских советников и по их рецептам. Некоторые из них вместе с российскими коллегами занимались тогда противоправными делами, за что на родине были привлечены к суду.
Можно напомнить, как масштабно — из-за рубежа и «пятой колонной» внутри страны — лоббировалось принятие Закона «О разделе продукции», и какой ущерб нанес он стране. Опасность Закона «О техническом регулировании» несоразмерно больше, так как он фактически взаимосвязан с планами НАТО, напоминающими «Дранг нах Остен».
Причем его лоббисты действуют нахраписто и нагло. Им, в частности, удалось за последние три месяца трижды сорвать парламентские слушания по этой проблеме и заблокировать часть одобренных в правительстве поправок к Закону, в том числе учитывавших требования обеспечения национальной безопасности. Главный из аргументов необходимости сохранения незыблемости этого уникального в мире творения – мол, в противном случае нас якобы не пустят в ВТО.
А чтобы легче осуществлялось задуманное, решено было надолго заблокировать либо существенно затруднить работу Правительства России, навязав его аппарату рассмотрение непредсказуемого множества надуманных техрегламентов. Такая тактика напоминает заказную хакерскую атаку на какой-нибудь интернет-сайт, который необходимо вывести из строя. Для этого по его адресу организуется одновременное и непрерывное обращение тысяч специально запрограммированных компьютеров, и сайт глохнет.
Следует обратить внимание на гармонизацию интересов заказчиков и исполнителей «реформы», то есть, всех тех, «кто вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности». Разработка проектов специально придуманных под Закон «техрегламентов» для определённой группы лиц стала своеобразным шабашничеством, в смысле халтурой, за которую платят немалые бюджетные деньги.
Оплачивают такую работу также некоторые российские и зарубежные компании, прямо заинтересованные в нужных для них законах (см. в этом номере газеты «Бизнес шабашников на ниве технического регулирования»). По оценкам, на «реформу технического регулирования» уже израсходовано свыше 5,3 млрд. рублей, которых хватило бы, чтобы скорректировать всю нормативно-техническую базу страны.
От фальсификации стандартов к их гармонизации с национальными интересами…
Итак, Закон «О техническом регулировании», намечавшийся рамочным, оказался концептуально надуманным и юридически несостоятельным, а потому дефектным и противоречащим международным принципам нормативно-технического регулирования. Вместе с тем, его принятие привело к ничем не обоснованной поэтапной ликвидации отечественных нормативно-технических документов, что угрожает национальной безопасности России.
Очевидно, что для предотвращения хаоса в экономике страны Закон, ввиду его опасности, необходимо срочно отменить. А так как практическое значение имеют нормативно-технические документы, которые содержат конкретные технические нормы и требования, то их следует срочно возвратить в экономику, скорректировать, обновить и часть гармонизировать с международными с учетом наших национальных интересов.
Но при этом потребуется законодательно установить общие нормы и критерии их правоприменения, чего они были лишены. Иначе говоря, речь идет во многом о формальной юридической процедуре, для чего нужен новый соответствующий закон.
Он должен быть рамочным и содержать общие, включая критерии обязательности и добровольности, нормы правоприменения нормативно-технических документов, а также общие нормы, регламентирующие требования к качеству, в частности безопасности продукции и её сертификации. Чтобы защитить интересы массового потребителя новый закон, как и в ЕС, должен распространяться только на рыночную, главным образом функционально и потребительски завершённую продукцию, т. е., согласно Гражданскому кодексу РФ, на товары.
Замечу, используемый в Законе термин «продукция» безоговорочно распространяет его действие на все виды ее переделов, т. е. на сырье, полуфабрикаты, комплектующие, вплоть до конечной, потребительски завершенной – товара. Это, помимо подмены понятий, позволившей написать сам Закон, чтобы создать рынок для нового бизнеса – торговли надуманными техрегламентами, видимо, еще одна из лукавых уловок. Она, усиливая административную зависимость товаропроизводителей, позволит лицам, создавшим рынок техрегламентов, многие десятилетия заниматься производством массы надуманных законодательных актов и получать большие деньги.
Таким образом, целью нового закона должно быть установление общих требований к качеству, в частности безопасности рыночной продукции (товаров), а также условий правоприменения — обязательного или добровольного — нормативно-технических документов, регламентирующих конкретные нормы качества продукции и её сертификации. Из чего следует название нового закона:
«О правовом регулировании (нормировании) характеристик рыночной продукции и правоприменении нормативно-технических документов по ее стандартизации и сертификации».
Для отдельных групп рыночной продукции и средств массовых коммуникаций (связи, транспорта) должны быть оговорены рамочные требования к их качеству, в том числе безопасности, в специальных законах, гармонизированных с соответствующими Директивами ЕС. Требования должны также обеспечивать выполнение норм российского законодательства, защищающих национальные интересы и права потребителей (см., к примеру, в этом номере «ПВ» статью «Кнут стандартизации для энергосбережения»).
Специальные рамочные акты будут содержать ссылки на государственные стандарты и иные документы, обязательные для применения, обеспечивающие выполнение общих рамочных требований. Это позволит оперативно корректировать технические нормы, чтобы учитывать новые достижения науки и техники.
Критерием для принятия таких рамочных законов может быть общенациональный характер той или иной проблемы и общенациональная значимость предмета (объекта) нормативно-технического регулирования. В остальных случаях должны непосредственно применяться нормативно-технические документы, обязательные или рекомендуемые для использования, и не противоречащие законодательству.
Их правоприменение должно устанавливаться специальным национальным органом, уполномоченным на то предложенным выше федеральным законом. При этом участники кооперационных производств и отдельные предприятия получат право иметь корпоративные, в том числе отраслевые и межотраслевые, стандарты при условии их согласованности с соответствующими законами.
Аналогичный подход к формально-юридическому установлению правоприменения нормативно-технических документов необходим во всех секторах экономики, а также для нерыночной продукции, в том числе оборонной, изготавливаемой по госзаказам. Ведь ввиду качественного различия и множества предметов и объектов правового регулирования требования к их характеристикам невозможно обобщить и изложить в одном законодательном акте, как это попытались сделать.
В частности, в строительстве может быть принят Строительный кодекс, регламентирующий рамочные требования к качеству объектов промышленного и гражданского назначения, со ссылками на обязательные СНИПы и другие нормативно-технические документы, а также законы.
Так нормативно-техническая база страны получит не достававшую ей прежде правоприменительную надстройку. И еще для полноты придется восстановить отменённые законы о стандартизации и сертификации и, скорректировав, придать им тоже рамочный формат.
Учитывая общенациональный характер правоприменения нормативно-технической базы, необходимо координацию её ведения и разработки документов, а также их утверждение и контроль за стандартизацией и сертификацией продукции возложить на специальный федеральный орган, которого сейчас нет. Очевидно, для этого потребуется воссоздать Госстандарт, но с сетью специализированных агентств, подчинив его главе правительства страны.
Агентства, как и в США, получат полномочия разрабатывать, принимать и обновлять государственные стандарты и иные, обязательные для применения нормативно-технические документы. Их можно образовать на базе профильных НИИ и нынешних общественных технических комитетов по стандартизации при Ростехрегулирования, куда входят представители заинтересованных министерств и ведомств, различных корпораций, бизнеса и научных организаций. При этом в министерствах должны быть созданы соответствующие отраслевые службы.
Сам будущий Госстандарт, как симбиоз директивного органа исполнительной власти и комплексной научно-исследовательской организации, объективно может быть законодательно уполномочен регулировать правоприменение – добровольное или обязательное — всех нормативно-технических документов. Кроме того, столь компетентной будущей экспертной организации следует также поручить разрабатывать и предлагать от имени правительства проекты необходимых рамочных законодательных актов.
Так что осталось только проявить политическую волю, передав, как во всем мире делается, решение стратегически важных и весьма специфических проблем нормативно-технического регулирования специалистам, и выделить необходимые средства. Пока еще не совсем поздно.
Рисунок Вячеслава Шилова
