По всем основным экономическим изданиям страны недавно прошла почти сенсационная новость: Россия утвердила затраты на Харьягу. Теперь должен последовать «жест доброй воли» со стороны французской Total: ожидается, что она отзовет свой иск к российской стороне из стокгольмского арбитража.
Как вдохновенно прокомментировала этот факт одна из отечественных газет, российские власти и Total «сделали еще один шаг к урегулированию конфликта по Харьягинскому месторождению». Было бы правильнее сказать по-другому: война между Россией и Total закончилась поражением наших «всухую». Позиции мы сдали без нанесения какого-либо материального ущерба французам, более того, наполнив их карманы желанными сотнями миллионов нефтедолларов. Моральное превосходство тоже осталось не за нами.
Так и хочется спросить, чьи же интересы поддерживает Россия, лоббируя продвижение и закрепление таким образом на нашем рынке Тоtal? Сдается, что не свои. Правда, возможно, личные интересы отдельно взятых чиновников все-таки соблюдаются.
Собственно, то, к чему так стремились последние годы некоторые российские структуры и политики, стало возможным благодаря смене губернатора в Ненецком автономном округе (НАО). Потому что именно несговорчивость колючего и недипломатичного Владимира Бутова, который возглавлял регион с 1996 по 2004 годы, не давала французам развернуться на просторах заполярной тундры в полную силу.
С большой вероятностью можно предположить, что скандал вокруг проекта Харьягинского СРП стал одной из причин, по которой в отношении Бутова как грибы после дождя стали вдруг возбуждаться уголовные дела, а в СМИ развернулась против него беспрецедентная информационная война. В конечном итоге он был выведен из игры по совершенно формальному поводу после целой череды судов, вплоть до Верховного (ему было отказано в праве баллотироваться на пост главы НАО на третий срок).
Справка. Харьягинское месторождение в Ненецком автономном округе — одно из трех в России, разрабатывающихся на условиях соглашения о разделе продукции (СРП). Общие запасы нефти по категориям A+B+C на месторождении оцениваются в 160,4 млн. тонн, в контрактной зоне — 97 млн. тонн. Харьягинское СРП было заключено 20 декабря 1995 года сроком на 29 лет с возможностью продления до 33 лет и вступило в силу 12 февраля 1999 года. Инвесторами проекта стали АО «Total Разведка Разработка Россия» (Франция) — 50%, Norsk Hydro Sverige A.B. (Швеция) — 40% и АО «Ненецкая нефтяная компания» (Россия) — 10%. Деятельность последней контролируется администрацией НАО. Оператором проекта выступает «Total» (ТРРР). Запасы нефти по Харьягинскому месторождению, переданные на баланс ТРРР, составляют более 55 млн. тонн, за время действия проекта предполагалось добыть порядка 45 млн. тонн «черного золота».
Еще в 1999 году правительство России договорилось с иностранными инвесторами об уступке 20% в проекте одной из российских нефтяных компаний. Основным претендентом на этот пакет стала НК «ЛУКОЙЛ». Принадлежащая ей «Коминефть» работала на Харьяге с советских времен, что стало решающим аргументом в пользу «ЛУКОЙЛа». Было это еще в октябре 2002 года. Однако компания почему-то до сих пор не стала участником этого грандиозного проекта.
Присмотревшись поближе к Харьягинскому СРП, менеджеры «ЛУКОЙЛа» засомневались в его рентабельности. В беседах с журналистами представители НК откровенно заявляли, что компания склонна и вовсе отказаться от вхождения в проект, поскольку его оператор Total в 3-4 раза завышает расходы на освоение месторождения и делает СРП убыточным. «Данная система расчета затрат ставит большие вопросы, и «ЛУКОЙЛ» задумался о целесообразности участия в этом проекте», — сказал один из ответственных работников компании (цитата «Интерфакса»).
Однако первым, кто забил тревогу по поводу завышения иностранными инвесторами расходов по Харьяге, стала именно администрация Ненецкого автономного округа. Она использовала все имеющиеся в ее распоряжении рычаги, чтобы предотвратить растаскивание российских недр, а именно: отказалась утвердить смету проекта. Еще в августе 2002 года администрация НАО распространила в СМИ Северо-Запада пресс-релиз следующего содержания: «Администрация Ненецкого автономного округа обеспокоена ходом выполнения соглашения о разделе продукции Харьягинского месторождения. В частности, особую тревогу вызывает рост затрат по проекту. При этом на неоднократные просьбы администрации предоставить государству документы с их обоснованием оператор и один из основных инвесторов проекта — компания «Тоtal Разведка Разработка Россия» — отвечает отказом».
Надо отметить, что в ТЭО разработки Харьягинского месторождения образца 1992 года были заложены экономические нормативы затрат на бурение скважин и добычу нефти, уже тогда в два раза превышавшие российские. На основании этого документа в 1999 году был представлен общий объем затрат по ХСРП на весь период действия, равный 2 млрд. долларов, включая капитальные и эксплуатационные затраты. Однако к настоящему времени общая сумма затрат по ХСРП оценивается оператором уже в 5 млрд. долларов.
При этом фактические затраты на бурение одной скважины превышают российские в 3-4 раза, а себестоимость 1 тонны нефти выше среднероссийской — в 2-3 раза. Выручка от реализации запланированной добычи в рамках ХСРП нефти предполагается около 6,6 млрд. долларов. Поэтому специалисты администрации НАО выражали обеспокоенность, что при имеющихся темпах роста затрат к 2010 года прибыли по проекту может вообще не быть, данное СРП потеряет свой изначальный смысл, а государству будет нанесен невосполнимый ущерб.
Особую тревогу у чиновников администрации НАО вызывал тот факт, что разработка объектов Харьягинского месторождения осуществляется оператором без утвержденного проектного документа — плана разработки на весь период эксплуатации. В интервью «Росбалту» заместитель главы администрации, курирующая направление СРП, рассказала, что «на каком-то этапе единый проект оказался раздробленным на отдельные части, которые выполняют различные организации, в разное время, без взаимной увязки решений при постоянном изменении технологических показателей.
На начало 2002 года на месторождении не было пробурено ни одной добывающей скважины, не достигаются утвержденные уровни добычи нефти, не составлена технологическая схема разработки объектов, которая позволила бы получить ясную будущую картину от реализации СРП». Однако при этом ТРРР без зазрения совести представила российскому государству к утверждению смету затрат за 2001-2002 годы в размере более 300 млн. долларов. А за 1999-2001 годы ТРРР было затрачено еще примерно 250 млн. долларов.
Вот что говорил в интервью «Интерфаксу» бывший тогда еще губернатором НАО Владимир Бутов: «Инвестиции должны контролироваться государством, и государство должно четко знать, сколько и во что вложено. Те инвестиции, которые рисуются на бумаге для ухода от налогообложения — я против таких инвестиций». По его мнению, «реальные инвестиции легко посчитать, если известно, сколько стоит скважина, если известно, сколько стоят тонна трубы, обустройство того или иного месторождения. Мы были категорически против тех затрат, которые делала Total.
Категорически против того, чтобы данное соглашение разрабатывалось без технологической схемы разработки месторождения. Это — основной документ, на основании которого можно приступить к разработке месторождения, а нам все время обещали — завтра представим, послезавтра. И так этот процесс идет, начиная с 1999 года, хотя ни одно нефтедобывающее предприятие не работает без технологической схемы. Тратятся сотни миллионов долларов, которые якобы необходимы на обустройство месторождения, а мы не видим основного документа, по которому можно посмотреть экономику — действительно ли такие затраты необходимы или они завышены.
Мы считаем, что там завышаются затраты и завышаются в несколько раз, в реализации проекта не все чисто, не все понятно — совсем не так, как они заявляют», — волновался Бутов. Короче, «нарисованные» затраты утверждать ненецкая администрация категорически отказалась.
Интересно, что на каком-то этапе Total даже призналась в частичном завышении затрат при освоении Харьягинского месторождения. Как заявлял в марте 2003 года журналистам ее генеральный директор Жан-Пьер Долла, «некоторые затраты по Харьяге у нас действительно выше, чем у российских компаний, работающих на других месторождениях (цитаты по «Интерфаксу»). По документам у них (российских разработчиков месторождений) себестоимость скважины может быть 3-4 миллиона долларов, а у нас 6-7», — сказал Долла. Он объяснил это тем, что «у нас по-разному построена бухгалтерия: мы на себестоимость относим ряд вещей, которые в России провели бы по другим статьям. Hо, главное, — сложность тех объектов на Харьягинском месторождении, что достались именно нам. Высокое содержание сероводорода, очень много парафинов — все это увеличивает затраты».
К тому времени ТРРР наконец-то представила в Центральную комиссию по разработке месторождений горючих полезных ископаемых (ЦКР) Министерства энергетики РФ «Технологическую схему разработки 2-го и 3-го объектов Харьягинского нефтяного месторождения». 2 апреля 2003 года ЦКР рассмотрела схему и отказалась ее согласовать. Как сообщала тогда пресс-служба администрации НАО, в предложенном документе «компания необоснованно сократила извлекаемые запасы нефти в 1,7 раза».
Более того, с учетом фактических показателей, к 2006 году (8-й год ХСРП) суммарные затраты по проекту должны были составить 1 млрд. 465 млн. долларов, а доход российского государства — всего около 60 млн. долларов. Что касается всего периода действия СРП, то, по последней версии Тоtal, за 29 лет разработки, при расчетной цене нефти 17 долларов за баррель, выручка от реализации Харьягинского СРП (за минусом роялти) составит 3 млрд. 209 млн. долларов, суммарные затраты к возмещению российской стороной — 3 млрд. 164 млн. долларов, а доход российского государства составит всего 256 млн. долларов. Между тем, в прошлых проектных документах, в том числе и тех, на основании которых заключалось само СРП, компания обещала государству доход не менее 2,5 млрд. долларов.
ЦКР порекомендовала компании «доизучить» месторождение, а также подсчитать и утвердить реальные запасы нефти. Кроме того, Комиссия предложила Объединенному комитету ХСРП, куда входят представители Total, администрации НАО и Минпромэнерго, включать в годовые программы работ оператора (ТРРР) технологические решения, рекомендованные уже самой комиссией, коль их нет у французского оператора. В целях повышения экономической эффективности ХСРП оператору было поручено «принять срочные меры, направленные на снижение удельных капитальных и эксплуатационных затрат по освоению месторождения».
Тем не менее ТРРР снова вынесла вопрос об утверждении затрат за 2001-2002 годы на заседание Объединенного комитета по Харьягинскому проекту, состоявшееся 16 декабря 2003 года. Так, Total оценила свои затраты за 2001 год в сумме около $146 млн., за 2002 год — более $178 млн. Затраты утверждены не были, администрация НАО по-прежнему стояла насмерть. И тогда Total обратилась в Стокгольмский арбитражный суд с требованием признать обоснованными затраты на освоение Харьягинского месторождения.
Суд должен был состояться в июле 2005 года. Правда, сама Тоталь не слишком надеялась на успех своего предприятия и рассчитывала (и не зря!) на досудебное разрешение конфликта. «Мы не очень верим в действенность международных судов, поэтому считаем, что решение по выходу из сложившейся ситуации может быть найдено до решения суда», — сказал Жан-Пьер Долла на парламентских слушаниях по ситуации с ХСРП в Собрании депутатов HАО. Ответил он и на вопрос об отсутствии технологической схемы разработки месторождения: «Это дорогостоящий по уважительным причинам проект» (цитата «Интерфакса»). Комментарии, как говорится, излишни.
Между тем Тоtal всячески оттягивала начало слушаний по делу о затратах. Июль 2004 года — это уже в который раз перенесенная дата суда. Зачем это нужно было инвестору и оператору? На начало 2005 года были назначены выборы губернатора НАО. Бутова, как известно, к ним не допустили. «В феврале 2005 года губернатором НАО был избран Алексей Баринов, после этого буксовавшие переговоры пошли в гору», — откровенно сказал на днях в интервью одной влиятельной московской газете пожелавший остаться неназванным представитель нынешней администрации округа.
По информации пресс-службы Минпромэнерго, уже 30 мая и 22 июля этого года Объединенный комитет по Харьягинскому месторождению одобрил программы работ и сметы затрат ТРРР на 2002-2005 годы, а также отчеты о возмещении затрат за 2001-2004 годы. Эту информацию журналистам подтвердили и в администрации Ненецкого округа.
Дальше — больше. На днях в газете «Ведомости» появилась информация о том, что Total направила 26 июля письмо премьер-министру России Михаилу Фрадкову, в котором попросила гарантий, что утвержденные Объединенным комитетом суммы не будут пересмотрены налоговиками. Total дала понять, что готова отозвать иск из стокгольмского арбитража, но только после того, как налоговики отзовут свои иски, а также возместят компании НДС, уплаченный за последние 3,5 года. Речь идет о лете 2003 года, когда Министерство РФ по налогам и сборам подало на Total в суд, требуя выплатить $48,5 млн. налога на прибыль.
Что-то мне подсказывает, и эти требования французских нефтяников будут удовлетворены. Вот и получается, что 10 лет зарубежная компания качает нефть из недр России, при этом государство не только не имеет обещанной прибыли, но еще и оплачивает баснословно возросшие расходы французов.
Правда, есть маленькая надежда, что у Тоtal и с новой администрацией НАО сложится не все так гладко. Во всяком случае, та же газета «Ведомости» приводит слова сотрудника аппарата правительства, который говорит, что официальной реакции Фрадкова на письмо Тоtal ждать не стоит — «правительство такие вопросы не решает». А анонимный чиновник Администрации президента даже предположил, что «подобные договоренности могут быть обжалованы в суде». «При этом компания может получить неофициальные гарантии, — отмечает собеседник «Ведомостей». Они будут действовать, пока у власти находится чиновник, их давший».
Но, по-видимому, говорить о выгоде для государства Харьягинского проекта уже поздно. Это в чистом виде бизнес по-русски. То есть, когда государство, неся баснословные убытки, не получает взамен ничего, кроме головной боли. Но при этом имеет целый отряд лоббистов проекта, которые по причинам, о которых мы можем только догадываться, всеми силами пытаются доказать, что невыгодное — выгодно.
Сегодня, наверное, в первую очередь следует обратить внимание на нормативно-правовую базу, которая позволяет чужеземцам столь вольготно обращаться с российскими недрами.
В принципе, раздел продукции — это принятая в мире еще с 70-х годов прошлого века практика создания льготного режима для инвестора. По российскому законодательству, уплата некоторых налогов заменяется разделом произведенной продукции между инвестором и государством. В частности, ХСРП предусматривает право инвестора на часть от общего количества добытой нефти. В России, помимо Харьягинского СРП на Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, действуют еще два соглашения о разделе продукции — «Сахалин-1» и «Сахалин-2». И накопленный опыт реализации показывает, что все они для России оказались невыгодными.
Как считает эксперт Моисей Гельман из «Промышленных ведомостей», «в самом законе о СРП имеется ряд существенных недостатков, касающихся как концепции недропользования, так и его применения на практике». По его мнению, «распыление ответственности и дублирование функций различных министерств и ведомств привело к полной потере контроля за соблюдением условий уже подписанных СРП.
Наблюдательный совет не в состоянии выполнять свои функции именно из-за неудачного выбора представителей государства, которые, возможно, преследуют не только государственные интересы. Кроме того, по существующим положениям, всей полнотой информации обладает и может контролировать ее только оператор месторождения (в случае с ХСРП — французская Тоtal). Интересно, что выбирает оператора в виде акционерного общества почему-то не Россия, хозяин месторождения, а иностранный инвестор.
Таким образом, компания-оператор тоже оказывается иностранной, и счета ее открываются в зарубежных банках», — отмечает Гельман. И приводит в качестве примера «Сахалин-2», когда неоднократные попытки сотрудников Счетной палаты, проверявших исполнение СРП, получить копии или оригиналы «платежек» на приобретенное для проекта оборудования, ни к чему не привели. В бухгалтерии оператора копий платежных документов якобы не было, а зарубежный банк, где был открыт счет оператора, на запросы просто не отвечал.
«Чтобы российская сторона чувствовала себя хозяином в собственном доме и могла контролировать затраты на освоение месторождений, она должна сама учреждать операторов для реализации соответствующих проектов по СРП», — утверждает Гельман.
Вещь, в общем-то, совершенно очевидная. Мне, например, хотелось бы узнать имя того человека, который протащил в закон о СРП положение, по которому все нити управления проектами оказались в руках зарубежных компаний, полностью выведенных из-под контроля России, то есть собственника недр. Ведь это абсурд: зарубежный оператор под предлогом защиты коммерческой информации устанавливает столь закрытый режим работы, что государство в лице как местных органов власти, так и федеральных структур не имеет доступа к рабочим материалам.
То есть, по сути, мы просто не знаем, что делается с нашими недрами, сколько на самом деле качается нефти, по какой цене и куда идут деньги от ее реализации. Во всяком случае, не государству. Мы вынуждены на веру принимать все, что рисует на бумаге оператор. И при этом еще находятся ярые защитники, уверяющие, что это безобразие лежит в плоскости наших национальных интересов, хотя на самом деле больше всего смахивает на крупномасштабное мошенничество.
Если мы действительно хотим защитить наши недра и собственность, то государство должно получить возможность и право контролировать процесс и активно влиять на него, в противном случае разрабатывать углеводородные месторождения на условиях СРП будет ему невыгодно».
Есть еще один момент, который отмечают эксперты: операторы проектов не заинтересованы и в увеличении добычи нефти. Потому что все в тот же закон о СРП было внесено следующее положение, которое, казалось бы, тоже должно защищать государство: чем выше отдача пласта, чем больше произведено продукции — тем больше доход государственной стороны. Как мы видим, оператор проекта с легкостью научился обходить это препятствие, поскольку совершенно очевидно, что ему это совершенно невыгодно.
Одно верно: в существующем виде СРП, действительно, стимулирует привлечение зарубежных инвесторов, как того обещали его лоббисты. Еще бы, ведь начав получать доходы от разработки месторождения, инвестор сначала полностью возмещает за счет государства-собственника месторождения свои затраты, которые, как мы видим, может бесконечно менять в процессе эксплуатации в сторону увеличения. Но привлечение инвесторов, к сожалению, не всегда, как оказывается, влечет за собой привлечение инвестиций. ИА «Росбалт»
