4:52 25 мая 2024

Арифметика вице-премьера Рогозина и космос

  Почему перенесли скандальный запуск ракеты-носителя на космодроме «Восточный»

Моисей Гельман,

кандидат технических наук

На заседании коллегии Минпромторга,  которое состоялось  27 мая этого года, вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий ВПК и космонавтику, заявил: «Мы сегодня в космической отрасли отстаем от американцев в девять раз. А все наши амбициозные проекты говорят о том, что мы должны повысить эту производительность в полтора раза. Ну, повысим в полтора раза, но все равно их не догоним никогда». Об этом сообщил «Интерфакс».

Столь противоречивое заявление вызвало немало саркастических комментариев в социальных сетях. Ведь еще недавно,  в 2015 году,  Рогозин называл отечественную космическую отрасль «национально-технологической скрепой» России, поскольку такую большую страну, как наша, «необходимо связать космическими услугами: связью, коммуникациями, картографией, навигацией». И о непреодолимости нашего отставания в освоении космоса тогда ничего не говорилось. Видимо поэтому Рогозин поспешил сообщить, что сказанное им якобы исказили журналисты, и он имел в виду не показатели отрасли, а лишь наше отставание в ней по производительности труда.

Между тем, упомянутое заявление  Дмитрия Олеговича, как  и последовавшее пояснение, удивительны по своей абсурдности. И вот почему. Отставание России от США в космической отрасли Дмитрий Рогозин оценил  производительностью труда, непонятно в каких единицах, что, впрочем, неважно.  Любопытна арифметика сопоставления. Дмитрий Рогозин охарактеризовал наше отставание  в космосе от американцев  как девятикратное.  Казалось бы, для ликвидации такого отставания  нам потребуется увеличить земную производительность труда в отрасли в девять раз. Однако Дмитрий Олегович почему-то убежден, что для этого придется больше потрудиться лишь…  в полтора раза. Возможно, такое двойственное представление одного и того же числа вытекает из новой, разработанной им арифметики, в которой  для лакировки событий и вешания «лапши на уши» начальству предусмотрено сжатие данных. Тогда согласно новым арифметическим правилам по Рогозину получается, что если отстали мы в чем-то, положим, в девять раз,  то это тождественно в шесть раз меньшему виртуальному отставанию.

Но при создании новой арифметики, назовем ее компрессионной, Дмитрий Олегович допустил нелогичное отклонение от предложенного  им же сжатия данных, что сводит на нет весь эффект от «вешания лапши». Заявив,  «ну, повысим (производительность) в полтора раза, но все равно их не догоним никогда», он тем самым не только уравнял между собой числа 9 и 1,5, но одновременно приравнял их еще и…  к бесконечности.  Конечно же, вице-премьер Рогозин учил в школе арифметику и наверняка знает, как правильно выполнять простые арифметические действия.  Поэтому без какой-то важной государственной причины он не мог просто так нарушить многовековые правила вычислений и наговорить глупостей о наличии у одного и того же числа множества разных значений за счет  их одновременного сжатия и  декомпрессии. Можно предположить, сказано было все это скорее для того, чтобы заморочить головы потенциальным супостатам, то есть  из соображений совсекретности.

Допустим, с новой арифметикой вице-премьера вроде разобрались – она для дезы. Но можно ли вообще оценивать достижения в космонавтике производительностью труда? Производительность труда — это показатель его эффективности, который  в общем случае указывает, сколько произведенной в единицу времени продукции, в штуках или рублях, приходится в среднем на одного работника данного предприятия. Увеличение производительности труда — один из возможных способов повышения рентабельности, то есть прибыли  предприятия. Очевидно, что этот удельный показатель применим в основном для оценки эффективности серийного рыночного производства, к примеру, автомобилей,  в чем у нас производительность труда много ниже, чем, допустим, в Италии или Японии.  

Но сложная космическая техника — это в основном уникальные штучные, а не поточные изделия, предназначенные главным образом для научных исследований, от которых не ожидают прибыли. Возьмем, к примеру, ракету-носитель, при ее изготовлении выполняются тысячи различных операций  множеством различных специалистов.  В этом случае  производительность труда – средняя часовая выработка на одного человека стоимости какого-то гипотетического куска ракеты, который невозможно физически выделить, является абсурдом. Эффективность научных исследований и разработок, которые характеризуются новизной, в том числе новыми функциональными возможностями, а также большей эффективностью работы в сравнении с предшествующими аналогами, также не оценивают производительностью труда. Да и как можно оценить стоимость «штучного» результата коллективной мозговой деятельности коллектива ученых и инженеров?

В мае 2015 года Дмитрий Рогозин уже заявлял, что в освоении космоса Россия в девять раз уступает США по эффективности работы. Тогда он привел в пример американскую компанию Orbital Sciences, где работают 1,3 тысячи человек — в 13 раз меньше, чем в Центре имени Хруничева, «но выработка в год на одного человека составляет почти 414 тысяч долларов». На самом же деле это никакая не производительность труда, а годовое освоение средств  в пересчете в среднем на одного работника, что ну никак не характеризует эффективность работы упомянутой компании или создаваемой  там техники. Российская практика, что должно быть хорошо известно Дмитрию Олеговичу хотя бы по космодрому «Восточный», богата примерами «полного освоения» бюджетных средств, в том числе их разворовыванием,  при отсутствии ожидавшихся результатов. Спрашивается, как при таких искаженных представлениях об оценках деятельности предприятий можно управлять сложной отраслью?

На самом деле мы действительно серьезно отстали от американцев в новизне и эффективности космической техники, что во многом определяется качеством мозговой деятельности  ученых и инженеров, организацией их труда и финансированием.  Поэтому по  сей день пользуемся прошлыми, еще советскими, достижениями. Мы отстаем от американцев в освоении космоса практически по всем показателям, прежде всего – по капиталовложениям. На нашу федеральную космическую программу (до 2025 года) выделяется сумма, которую Америка тратит на космос за 6-7 месяцев. Единственное исключение — двигателестроение: США покупают наши двигатели для ракет, хотя уже разрабатывают им замену. Мы пока возим американских астронавтов на МКС, но скоро будем возить туда только самих себя.

Американские же проекты можно перечислять долго. На Марсе работают два американских марсохода, все мы помним фотографии с Плутона. В конце этого года  американцы должны запустить супертяжелую ракету, которая сможет выводить на околоземную орбиту порядка 50 тонн груза. Но наша новая «Ангара-А5В»,  которая полетит, если суждено,  только после 2025 года, будет иметь существенно меньшую грузоподъемность. Компания  SpaceX в 2018 г. должна запустить на Марс свой новый пилотируемый корабль Red Dragon, первый испытательный полет которого намечен на 2017 год.

А наш самый яркий проект, «Фобос-грунт», не улетел дальше околоземной орбиты. Даже свой сегмент на МКС мы, единственные из всех участников работ на станции, не смогли достроить. Так и не запустили ни энергетический, ни научный модули. Хотя строим их уже 15 лет. Из нашей федеральной программы исключили сверхтяжелую ракету, предназначенную для полетов на другие планеты. Разговоры есть, а денег нет. Единственное, в чем мы явно превзошли американцев, так это в пустозвонстве многих наших чиновников, назначенных руководить российской экономикой и отечественной космонавтикой, в частности. Поэтому и заявить о нашем безнадежном отставании в космосе якобы только из-за низкой у нас производительности труда мог человек,  который никогда в промышленности и научно-технических НИИ не работал и имеет весьма смутные о них представления.

Нет у Дмитрия Рогозина также должных навыков хозяйственной деятельности и управления ею. Курируемое им строительство космодрома «Восточный» в Амурской области сопровождалось переносами сроков сдачи пока единственного там стартового комплекса, громкими скандалами,  хищениями и растратами, а также массовыми забастовками и голодовками рабочих из-за задержек в выплате им заработной платы. Поэтому потребовалось даже вмешательство президента страны в режиме «ручного» управления.

Упомянутое заявление Рогозина на коллегии Минпромторга  коррелируется с его поведением при недавнем запуске с космодрома «Восточный» ракеты-носителя «Союз-2.1а». Как известно, назначенный на 27 апреля запуск был отложен — в процессе предстартового автоматического контроля ракеты обнаружилась неисправность в стартовом комплексе. Дефект, однако, относительно быстро устранили, и спустя сутки ракета доставила «прицепленные» к ней спутники в околоземное пространство. Это говорит о высокой надежности космического комплекса в целом и его компьютерной системы управления в частности, которая позволяет предотвращать катастрофы космических летательных аппаратов и значительно снижать риски развития опасных ситуаций.

Президент страны Владимир Путин, присутствовавший на космодроме при запуске ракеты, за обнаруженный дефект и перенос старта почему-то объявил выговор вице-премьеру Дмитрию Рогозину и главе Роскосмоса Игорю Комарову. Одновременно он почему-то внес также представление о неполном служебном соответствии занимаемой должности Леонида Шалимова, генерального директора екатеринбургского НПО автоматики, которое разрабатывало и изготавливало ракету-носитель. И тут же поспешно назначенный «стрелочник» распоряжением Рогозина столь же поспешно был отстранен от должности до выявления специально созданной комиссией причин происшедшего. Однако Леонид Шалимов, оскорбленный не заслуженным им недоверием, дожидаться результатов проверки не стал и подал заявление об уходе, которое совет директоров предприятия 4 мая утвердил.

Кадровое решение принималось скоропалительно, а значит – необъективно, так как принималось  до начала работы комиссии, которой хватило всего два дня, чтобы 6 мая заявить о завершении расследования. Однако его результаты две недели не оглашали, и причина отказа запуска ракеты, указанная комиссией, у меня, как инженера, вызывает вопросы. Запуск отложили из-за дефекта в одном из кабелей  системы управления стартового комплекса.  Согласно выводам комиссии, дефект возник из-за ошибки, допущенной программистом при разработке программы автоматического перевода достоверного чертежа упомянутого кабеля с бумаги  в цифровую форму ЭВМ.  Затем по ошибочной цифровой версии был распечатан новый бумажный чертеж и по нему уже ошибочно распаяли разъемы этого кабеля.

Стартовый комплекс на «Восточном» представляет собой копию его аналога на Байконуре, и злополучный кабель, но изготовленный много лет назад по исходному бумажному чертежу, работал на Байконуре исправно. Дефектный кабель должны были бы выявить при локальных испытаниях системы управления нового стартового комплекса после завершения его монтажа на «Восточном». Вторую возможность выявить дефектный кабель давали испытания всего комплекса вместе с ракетой-носителем.  

Более чем за месяц до ее пуска, 25 марта, Роскосмос сообщил об успешном завершении комплексных испытаний стартового комплекса на космодроме «Восточный». В течение пяти дней  проверялись системы стартового и измерительного комплексов, а затем  полный цикл подготовки ракеты к запуску кроме заправки баков ракетным топливом.  Далее ее возвратили в монтажно-испытательный корпус для завершения дальнейших работ, включая сборку головной части с космическими аппаратами «Ломоносов», «Аист-2Д» и «Контакт-наноспутник». Инспектировал испытания вице-премьер Дмитрий Рогозин. Но кто отвечал за их проведение,  Роскосмос  на своем интернет-сайте почему-то не сообщил.

Государственная комиссия на основании положительных результатов комплексных испытаний стартового комплекса и ракеты-носителя и после успешной заправки ракеты топливом в ночь на  27 апреля приняла решение о готовности ракеты «Союз-2.1а» к первому пуску. Таким образом, сопредседатели госкомиссии  — первый заместитель генерального директора Госкорпорации «Роскосмос» Александр Иванов, и заместитель командующего космическими войсками ВКС ВС России Андрей Ивашин  взяли на себя ответственность за достоверность положительных результатов  комплексных испытаний стартового комплекса и ракеты-носителя. Это в частности означало, что и все кабели были исправны.

В выводах комиссии, расследовавшей причины отказа  от запуска ракеты,  умалчивается, каким образом в стартовом комплексе, который после проведения его комплексных испытаний был фактически принят государственной комиссией в эксплуатацию, появился дефектный кабель.  Поэтому невольно напрашиваются два предположения о причинах происшедшего: либо комплексные испытания стартового комплекса, признанные в Роскосмосе успешными, на самом деле  провели неполностью и недобросовестно, а их результаты госкомиссией не проверялись, либо дефектный кабель вместо штатного исправного  кто-то подключил уже после проведения комплексных испытаний.

Первый пуск с «Восточного»  ракеты-носителя фактически являлся экспериментальным, что несло в себе элементы риска. Неспроста к ракете «прицепили» три относительно недорогих спутника, содержавших исследовательскую аппаратуру двух ВУЗов, и один из них, «Контакт-наноспутник», на связь с ЦУПом не вышел. Но даже давно апробированные запуски  ракеты-носителя тоже требует учета рисков возможных отказов. Поэтому предстартовый контроль при каждом запуске и вероятность обнаружения при этом сбоев, в том числе обусловленных ошибками при сборке ракеты на космодроме, являются штатной ситуацией, предусмотренной соответствующим регламентом предстартовых работ. Их проведение позволяет предотвращать катастрофы, хотя и не всегда. К примеру, первый «Союз-2» на Байконуре запустили только с шестой попытки, много раз неудачно запускали «Булаву». Примеры неудачных пусков  ракет и другой техники можно продолжить. Случались катастрофы пилотируемых космических аппаратов с гибелью людей. Все это неоднократно происходило не только у нас, но в других странах, в том числе в США.

Казалось бы, об этих обстоятельствах, которые могут возникать при запуске в работу и функционировании любых сложных технических систем, должны были бы знать вице-премьер Дмитрий Рогозин и глава Роскосмоса Игорь Комаров. Они должны были объяснить Владимиру Путину, что отложенный старт ракеты-носителя — ситуация хотя и неприятная, но штатная. Однако, ни тот, ни другой никогда не занимались научными и инженерными разработками сложной техники вообще, а предназначенной для космоса, тем более.

Дмитрий Рогозин, по образованию журналист, много лет занимался политикой. В 2008 году его назначили постоянным представителем России при НАТО. Однако военно-дипломатическая деятельность не имеет отношения к научным и инженерным  разработкам сложной техники и промышленному производству. Тем не менее, в декабре 2013 г. его почему-то назначили вице-премьером правительства, поручив надзирать за ВПК и космонавтикой.

Игорь Комаров, экономист по образованию, много лет работал в разных банках на руководящих должностях. Затем  несколько лет был президентом АВТОВАЗа, чьи автомобили так и не стали конкурировать с зарубежными марками, и их производство  поддерживалось госдотациями покупателям за счет обирания пенсионеров. В марте 2014 года его назначили главой… объединенной ракетно-космической корпорации, а в январе 2015 года он уже возглавил Госкорпорацию «Роскосмос». Хотя, как известно, ни банки, ни автомобили в космос, вроде бы, еще не запускали и даже не собираются этого делать.

Полагаю, упомянутые руководители  и предложили президенту страны приехать на «Восточный» поглядеть на первый пуск ракеты с первого  на космодроме стартового комплекса. Предложили, возможно, чтобы похвастать отнюдь не собственными достижениями. Однако объявление им выговоров представляется нелогичным, так как нелогично было назначать этих людей кураторами ВПК и космической отрасли, при  том, что их образование и вся предшествовавшая деятельность явно не соответствовали ныне занимаемым должностям. Но если президент страны признал  их виновными в переносе пуска ракеты-носителя, то вину с ними, как представляется, по праву должны были  бы разделить и сопредседатели государственной комиссии, члены которой наверняка принимали участие в комплексных испытаниях ракеты.

Замечу, во времена Королева руководители партии и правительства, чтобы не вносить дополнительную нервозность и сумятицу в и без того напряженную обстановку на космодроме при подготовке к запуску в космос того или иного объекта, наблюдали за происходившим по телевидению. Это было гораздо удобней и наглядней.

Уволенный Леонид Шалимов, которому через несколько месяцев исполнится 70 лет, является крупнейшим специалистом в области разработок систем управления ракетных комплексов и космических аппаратов. Помимо инженерного, он получил еще и экономическое образование. Генеральным директором НПО автоматики его назначили в 1997 году. Это единственное место его работы, куда пришел он в 1970-м рядовым инженером после окончания института и в отличие от своих кураторов прошел все ступени научно-производственной лестницы. Под его руководством разрабатывались системы управления баллистических ракет для подводных лодок, в том числе «Булавы», ракеты-носителя «Союз-2» всех модификаций, и систем управления ряда космических аппаратов. Мне доводилось бывать в этом авторитетном объединении, тогда – почтовом ящике, и принимать созданную там в 1970-х управляющую ЭВМ, а потом работать на ней. Это был шедевр для того времени.

Так как обнаружение ошибки при предстартовом контроле ракеты-носителя и перенос из-за этого ее запуска является ситуацией, предусмотренной соответствующим регламентом, то без выяснения всех обстоятельств происшедшего объявление о неполном служебном соответствии Леонида Шалимова занимаемой должности, выглядело, мягко говоря, нелогичным. Ведь в разработке и изготовлении модифицированной ракеты-носителя «Союз-2.1а» участвовали и другие предприятия Роскосмоса.  И то, что Дмитрий Рогозин не вступился за без вины виноватого гендиректора НПО автоматики, а, наоборот, помог «утопить» его, говорит не только о некомпетентности вице-премьера как управленца – уникальными специалистами не разбрасываются, но и о его морали  и этике.

Перенос старта ракеты-носителя на одни сутки не нанес стране какого-либо ощутимого экономического ущерба. А вот неконтролируемые  действия, к примеру, председателя Центробанка РФ Эльвиры Набиуллиной  во многом  поспособствовали  возникновению в стране  финансового, а затем  экономического кризиса. Но, в отличие от гендиректора НПО автоматики, невзирая на колоссальную вину Эльвиры Набиуллиной в провале государственной денежно-кредитной политики, девальвации рубля,  банкротстве почти четверти банков страны из-за невыполнения Центробанком своих надзорных функций за банковской деятельностью, и др., Президент России почему-то не объявил о ее очевидном полном несоответствии занимаемой должности. Наоборот, он ее неоднократно хвалил. Трудно понять такое различие в стандартах контроля  над деятельностью руководителей двух государственных организаций.

                                                               ***

Гражданская война в России, порожденная Октябрьской революцией, давно закончилась, а кадры, как известно, решают все.  Однако  нынешняя политика назначения высших руководителей для управления экономикой и ее секторами, в том числе промышленностью,  финансами и банками, наукой, образованием, социальной сферой, нередко напоминает первые годы после Гражданской войны, когда основным кадровым резервом партии и правительства была Первая конная армия Буденного.

космос, НПО автоматики, Леонид Шалимов, Роскосмос, Минпромторг, космодром «Восточный»