Принятие в прошлом году вопреки мнению многих специалистов пакета законов о «реформировании» электроэнергетики явилось очередным трагическим порождением многовековой беды России. Для этого оказалось достаточным лицемерной и безответственной позиции думского «болота». «Побожись, – потребовали тогдашние думские центристы от премьера Михаила Касьянова,— что все будет в порядке, и мы примем эти законы». Тот и побожился… А что ему было терять? Не он первый… Хотя намерения превратить естественную монополию в рыночное сообщество напоминают аферу с попыткой выдать, к примеру, пароход за самолет. Ясно, что морское судно, принципиально лишенное возможности создавать подъемную силу, взлететь не может. Тем не менее соответствующий федеральный закон — считать пароход самолетом — принимается.
И так как нормативные директивы по «реформированию» жизненно значимой для страны системы электроснабжения были вилами по воде писаны, что видно непредвзятым взглядом, то нынешний премьер Михаил Фрадков «тормознул» эти начинания реформаторов, дабы разобраться во всем. В отличие от своего предшественника.
Разбираться же есть в чем. Дело в том, что никоим образом не обоснованные намерения разделить РАО «ЕЭС России» на множество самостоятельных компаний якобы для создания рыночных отношений между ними не только противоречат физическим, экономическим и технологическим принципам построения и функционирования Единой энергосистемы страны (ЕЭС) как естественной монополии. Эти намерения, воплощенные в Закон «Об электроэнергетике», их регламентирующий, грубо нарушили конституционное и федеральное законодательство – нормы Конституции и Гражданского кодекса РФ, а также федеральных законов «Об акционерных обществах» и «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Причем нарушения законодательства отражают объективную невозможность взлететь на пароходе в небеса.
Чтобы во всем этом разобраться, необходимо четко понимать, как построена и работает ЕЭС, которая изначально создавалась в качестве общего источника электроэнергии для значительной части регионов Советского Союза. К несчастью, те, кто взялся за ничем не обоснованную ее трансформацию в рыночную, имеют весьма смутные представления о предмете своих забот, в котором воплощены передовые по сей день идеи эффективного электроснабжения больших территорий.
Бассейновая стратегия
На одном из заседаний комиссии, обсуждавшей в 2002 году законопроекты реформирования электроэнергетики, я спросил главного ответственного по ее реформе в правительстве, заместителя министра экономического развития Андрея Шаронова, знает ли он о принципах, положенных в основу ЕЭС ее создателями. Ответ был, конечно же, утвердительным. Тогда я поинтересовался, почему в странах Западной Европы, США, а в последние годы в Москве по ночам на улицах и дорогах разливанное море света — вовсю горят светильники и реклама? Хотя прежде в Москве после полуночи большую часть фонарей гасили. Из разумной экономии.
Ответ оказался, каким я его и ожидал: мол, тарифы на электроэнергию там по ночам намного ниже дневных. Поэтому следующий вопрос — зачем снижать тарифы, чтобы впустую сжигать топливо на электростанциях, поставил главного специалиста по реформе в тупик. Между тем верный ответ на этот вопрос является ключом к пониманию, как необходимо реформировать РАО «ЕЭС».
Причина ночного прожигания топлива вызвана отнюдь не бездумной расточительностью владельцев электростанций. Дело в том, что в большинстве европейских стран электроэнергию вырабатывают атомные, а в основном тепловые, сжигающие углеводородное топливо энергоустановки. Как и двигатель автомобиля, выводятся они из «холодного» состояния на рабочую мощность не сразу, а постепенно, по мере прогрева оборудования. Иначе неизбежны аварии. Чтобы полностью «раскочегарить» тепловую станцию требуется от 6 до 8 часов, а атомную — примерно сутки. Поэтому когда к концу дня нагрузка потребителей падает, мощности электростанций снижают на меньшую величину по сравнению с изменившейся нагрузкой. В противном случае, когда страна проснется, утром не хватит времени для их полного восстановления. Вот почему по ночам на Западе (про Москву чуть ниже) появляются значительные излишки электроэнергии, которые в буквальном смысле приходится выплескивать на улицы по сниженным ценам. Больше деть ее там некуда, так как вся Европа размещена в основном в одном часовом поясе и живет по одному графику потребления энергии.
Россия размещена в восьми часовых поясах, поэтому одни и те же электростанции могут последовательно обслуживать различные регионы в нескольких поясах по мере смены в них дня и ночи. Такая возможность и была реализована благодаря созданию ЕЭС.
Образно говоря, ЕЭС представляет собой систему бассейнов двух уровней. Первый уровень — общероссийский — образуют шесть больших сообщающихся между собой бассейнов, размещенных в европейской части страны, Сибири и Забайкалье, т. е. в границах шести часовых поясов. Именуются эти бассейны «объединенные энергосистемы», которые являются сегодня подразделениями РАО «ЕЭС». Наполняются они электроэнергией расположенных внутри них крупных электростанций, работающих параллельно, т. е. как единый генератор.
Каждый из этих бассейнов размещен примерно в границах того или иного федерального округа и питает электроэнергией группу более мелких региональных бассейнов, которые представляют собой соответствующие региональные энергосистемы. В большинстве из них также есть свои параллельно работающие электростанции, но менее мощные, чем в больших бассейнах, — в основном это теплоэлектроцентрали (ТЭЦ), вырабатывающие одновременно тепло и электроэнергию. Причем лишь несколько региональных бассейнов могут собственными источниками полностью обеспечивать своих потребителей, а остальные в той или иной мере подпитываются из соответствующих больших бассейнов.
В основу построения ЕЭС были заложены принципы, обеспечивающие высокую надежность электроснабжения всех потребителей при максимально возможном снижении его общесистемной себестоимости. Надежность достигалась бассейновым принципом и параллельной работой всех электростанций. Благодаря перетокам электроэнергии внутри бассейнов и между ними одновременно создавался и общий резерв мощностей. Поэтому выход из строя какой-либо станции не приводил к отключению потребителей.
Что касается минимизации себестоимости электроэнергии, она достигалась комплексным снижением всех затрат в системе.
Во-первых, этому способствовал сам принцип сообщающихся бассейнов, благодаря которому одни и те же электростанции поочередно снабжают электроэнергией регионы, расположенные в разных часовых поясах, — она перетекает между бассейнами по мере изменения в них нагрузки. При этом выбирался такой экономически эффективный режим загруженности каждой станции, когда удельный расход топлива минимален. Кроме того, общий бассейн позволяет в нем снизить максимум требуемой мощности, так как пиковые нагрузки отдельных потребителей, в общем случае, не совпадают во времени и усредняются. Тем самым удалось сэкономить примерно 20 млн. кВт генерирующих мощностей, которые понадобились бы дополнительно при самообеспечении регионов, включая резервные мощности.
Во-вторых, стоимость электроэнергии минимизируется за счет уменьшения дальности ее перетоков — в основном они организованы между парами соседних сообщающихся бассейнов, т. е. по принципу работы шлюзов. Поэтому снизились затраты на строительство дальних линий электропередачи (ЛЭП), а также потери электроэнергии, растущие с увеличением длины ЛЭП и дальности передачи. Этому способствовало и размещение многих станций вблизи крупных потребителей. Так что в ЕЭС на расстояние свыше 800-1000 км можно передавать не более 3-4% всей мощности ее электростанций.
В-третьих, стоимость электроэнергии в бассейнах снижалась благодаря первоочередному использованию станций с наиболее дешевой электроэнергией и установлению средневзвешенных тарифов при смешивании энергии разной себестоимости. В советские времена было два постоянных средневзвешенных тарифа — 2 копейки за 1 кВт . ч для промышленности и 4 копейки для населения и коммунальной сферы.
ЕЭС, охватывавшая значительную часть территории Советского Союза, действительно являлась тогда общей системой энергоснабжения. При этом единые средневзвешенные тарифы исключали, в частности, преференции или получение ренты для кого-либо из потребителей, обусловленные более близким размещением к источнику наиболее дешевой электроэнергии, что не являлось заслугой или результатом действий этих потребителей. А 4 копейки объяснялись большим количеством «переделов» напряжения — конечным является 220 В — и необходимостью содержать дополнительно к высоковольтным, к которым подсоединены промышленные предприятия, еще и обширные распределительные сети низкого напряжения.
Все перечисленные выше принципы и достоинства ЕЭС были реализованы благодаря тому, что ее организационная структура хозяйствования и управления полностью соответствовала технологической «бассейновой» структуре. Технологическое и организационное единство позволяло в рамках единого хозяйствующего субъекта централизованно управлять электростанциями и перетоками электроэнергии «сверху вниз», руководствуясь описанными выше общесистемными критериями надежности и правилами минимизации себестоимости электроэнергоснабжения потребителей.
Управление осуществляла единая диспетчерская служба. Ее возглавляло Центральное диспетчерское управление (ЦДУ), которое непрерывно решало задачу оптимизации передачи и распределения электроэнергии, направленной на поддержание минимальными затраты в системе. Для этого ЦДУ регулировало перетоки между сообщающимися бассейнами и управляло станциями, их наполнявшими. Перетоками внутри «больших» бассейнов управляли их диспетчерские службы — объединенные диспетчерские управления, а внутри региональных систем действовали свои соответствующие диспетчерские управления.
Технологическая и организационная целостности в сочетании с единством управления ЕЭС «сверху вниз» были обусловлены не только необходимостью достижения максимальной надежности и экономической эффективности электроэнергоснабжения потребителей, что трактуется сегодня «реформаторами» как пережиток социализма, но и физической сущностью электроэнергии. Дело в том, что электроэнергия — виртуальный товар, который нельзя где-то складировать. Передается она по проводам со скоростью света и должна немедленно потребляться по мере ее производства. Поэтому производство, передача, распределение и потребление электроэнергии как процесс физически единый, неделимый и быстропротекающий требует технологического и организационного единства в рамках целостной энергосистемы. В том числе и с точки зрения безопасности ввиду его скоротечности.
Местечковая оптимизация прибыли Но многие преимущества ЕЭС после ее в 1992-1993 гг. акционирования и приватизации остались в прошлом. Тогда под надуманными псевдорыночными лозунгами разрушили организационное единство системы, а иерархию управления «сверху вниз» перевернули вверх ногами. Вместо единого хозяйствующего субъекта в лице прежнего Министерства энергетики образовали холдинг РАО «ЕЭС России», а внутри него — свыше 80 дочерних региональных компаний АО-энерго. При этом над входами в сообщающиеся бассейны прибили вывески с названием «Федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности» (ФОРЭМ), прикрепив к нему в качестве поставщиков крупные электростанции — тепловые и гидравлические (ТЭС и ГЭС), которые также стали дочерними акционерными обществами РАО «ЕЭС». Но рынок не возник. И понятно почему — естественная монополия под него не приспособлена в принципе. А некогда экономически и технически благополучные крупные электростанции, в частности тепловые, работающие на ФОРЭМ, пришли в упадок.
Причины происшедшего кроются в подмене прежних системных принципов и критериев электроснабжения потребителей частными коммерческими интересами множества мелких региональных энергосистем. Дело в том, что АО-энерго выгоднее использовать в первую очередь собственные станции, расположенные внутри соответствующих региональных бассейнов. Они менее мощные, чем на ФОРЭМе, и вырабатывают более дорогую электроэнергию, от продажи которой получают в абсолютном исчислении больше выручки и прибыли. Поэтому управление производством электроэнергии и ее перетоками происходит теперь по командам «снизу», и ни о какой общесистемной их оптимизации по экономным, рассчитанным на потребителя «социалистическим» принципам говорить не приходится.
Прежде местные станции, а это в основном ТЭЦ, эксплуатировались в большинстве своем только в холодное время года, когда требовалась тепловая энергия, а спрос на электроэнергию возрастал. Сейчас ТЭЦ во многих населенных пунктах нередко работают и летом, обогревая невостребуемым теплом окружающую среду, на что впустую расходуется немало топлива, а издержки подобных «рыночных» отношений с местными монополистами оплачивает потребитель. Вот почему в электрически самодостаточной Москве, где множество теплоэлектроцентралей, в последние годы по ночам, как и в Европе, можно видеть море огня рекламы и света.
Естественно, отбор электроэнергии с ФОРЭМа при такой оптимизации региональными энергосистемами собственной прибыли резко понизился. Средняя годовая загрузка крупнейших тепловых станций на ФОРЭМе суммарной мощностью 51,8 ГВт, прежде работавших «под завязку», сейчас немногим превышает половину их возможностей. Хотя их мощность составляет почти четверть от всех генерирующих мощностей. Половинчатая загрузка крупных ТЭС вызвала увеличение удельных затрат на производство электроэнергии, что резко ухудшило их экономическое положение, повлекшее за собой ухудшение технического состояния этих станций. Анализ показывает, что большинство из них находится в финансовом кризисе.
Местечковая оптимизация эффективности вовсю поощряется региональными администрациями, приватизировавшими региональные энергетические комиссии, которым дано право самостоятельно регулировать тарифы на местах. Ведь чем больше выручка и прибыль АО-энерго, которые возрастают при реализации собственной, более дорогой, чем на ФОРЭМе, электроэнергии, тем большая сумма налогов в абсолютном исчислении поступает и в бюджеты всех уровней.
В результате порочного по экономическим критериям акционирования электроэнергетики и отказа при этом от прежних принципов оптимального регулирования ЕЭС только пережог топлива в ней при сопоставимом производстве электроэнергии возрос с 1992 г., по оценкам, не менее чем на 20%. В 2003 г. понапрасну сожженное топливо обошлось примерно в 60 млрд. рублей. Сейчас его удельный расход на производство киловатт-часа существенно превышает стандарт ВТО, что создаст дополнительные трудности при вступлении России в эту организацию.
Качественное ухудшение технико-экономических характеристик и деградация ЕЭС, вызванные неверным акционированием отрасли, усугубляются дремучей некомпетентностью и корыстолюбием многих управляющих РАО «ЕЭС России», а также уводом денег на сторону (см. «Левые дела правого Чубайса». — «ПВ» № 11-12, 2001 г.). За первые три года пребывания Чубайса во главе энергохолдинга кредиторская задолженность этого РАО к началу 2001 г., согласно отчету аудиторской проверки, на 217 млрд. рублей превысила «дебиторку», что тщательно скрывалось. Хотя незадолго до незаконного восшествия Чубайса на энергопрестол дебиторская задолженность РАО «ЕЭС» — в начале 1998 г.- на несколько миллиардов рублей превышала кредиторскую. В конце 2001 г. правительство страны весьма сомнительным образом выкупило российский долг Чехии и, почему-то передав его РАО «ЕЭС», снизило кредиторскую задолженность РАО «ЕЭС» примерно на 40 млрд. рублей (см. «Поле чудес Анатолия Чубайса, а Буратино на нем — вся Россия». — «ПВ», № 1-2, 2002 г.). В консолидированном отчете холдинга за 2001 г. указана даже прибыль по «чешским операциям» — 15,083 млрд. рублей.
Тем не менее, невзирая на персональную правительственную помощь, по данным Минэкономразвития, нерациональные и неоправданные завышенные затраты, ведущие к повышению тарифов на тепло и электроэнергию, превышают в электроэнергетике ежегодно 60 млрд. рублей. Следует заметить, что при одной и той же суммарной мощности электростанций и снижении производства электроэнергии по сравнению с 1991 г. число работников в отрасли возросло за это время почти на 70%.
Немалая часть «нерациональных затрат» оседает в карманах многочисленных посредников. Одни по завышенным ценам перепродают «дочкам» РАО «ЕЭС» топливо и оборудование, другие — потребителям электроэнергию. Причем посредников, и весьма определенных, навязывает ближайшее окружение Чубайса, поставившее под свой контроль все финансовые и товарные потоки в отрасли. Эта публика во главе со своим руководителем вовсю паразитирует не только за счет потребителей электроэнергии, добиваясь неоправданно высоких на нее тарифов при бесконтрольности многих затрат, но и за счет собственных «дочек», перераспределяя их прибыль. Следующим шагом на этом пути паразитирования становится навязанная Чубайсом и его окружением реформа электроэнергетики.
Узаконенный блеф
Суть реформы, напомню, сводится к следующему. Будут созданы самостоятельные компании, раздельно по производству электроэнергии и ее передаче: оптовые генерирующие компании, федеральная и региональные сетевые компании, федеральный оператор, а также региональные генерирующие компании, куда войдут местные ТЭЦ и мелкие станции. При этом АО-энерго ликвидируют, и тем самым окончательно ликвидируют былое организационное и технологическое единство ЕЭС, делавшее ее системой. После чего потребители полностью лишатся прежних преимуществ этой системы — от нее останется одно «железо».
«Реформаторы» убеждают, что крупные электростанции, объединенные по группам в десять компаний, станут конкурировать между собой, и тогда возникнет рынок электроэнергии со свободным ценообразованием. Причем цены якобы начнут снижаться. На самом же деле «электрическая» конкуренция в России не возникнет, как показано ниже, в принципе, а цены на электроэнергию в результате «реформ» повысятся, в том числе благодаря сговору продавцов. Ведь даже при нынешнем, пусть во многом фиктивном, регулировании тарифов, но монопольной продаже электроэнергии на местах прирост индекса цен на нее за последние 12 лет более чем вдвое опередил прирост индекса цен на промышленную продукцию и в 7 раз на сельхозпродукцию и труд. На «свободном» рынке, кроме низкого платежеспособного спроса, никаких барьеров для роста цен не окажется. К тому же, согласно Закону «Об электроэнергетике», текущая цена на нем будет устанавливаться по самой дорогой электроэнергии, востребуемой в данное время для удовлетворения заявок потребителей. Кому достанется сверхприбыль — можно догадываться.
Электростанции из одной и той же оптовой генерирующей компании будут находиться в разных точках страны. Придумано это отнюдь не ради удовлетворения вымышленных критериев по выравниванию стартовых условий хозяйствования компаний, а для формального выполнения условий антимонопольного законодательства, которое ограничивает доминирование субъекта на рынке сектором не более 35% всего оборота данной продукции. «Разместив» в каждом регионе станции нескольких компаний, таким обманным путем можно будет якобы перейти к свободным рыночным отношениям с потребителями. Но свобода эта окажется односторонней. Напомню, по существующим магистральным линиям электропередачи на расстояние свыше 800-1000 км без значительных потерь можно передавать не более 3-4% всей электрической мощности ЕЭС. Так что объединять в компании станции, разнесенные друг от друга на расстояния в несколько тысяч километров и лишенные общего хозяйства, совершенно бессмысленно. Сделано это по иным причинам, о чем несколько ниже.
Рынок как отношения, основанные на конкуренции продавцов, требует для ее возникновения примерно до 30-40% избыточных объемов предложений продукции. Однако содержание избыточных производственных мощностей связано с немалыми затратами, покрываться которые будут в основном за счет их владельца, а не покупателя. Ведь для сбыта избыточного товара придется снижать его цену. Поэтому в сфере крупного товарного производства конкуренция либо неизбежно завершается чьим-то поражением и устанавливается монополия победителя, либо продавцы-конкуренты договариваются о единых ценах. В случае поражения конкурента его предприятие либо присоединяется к победителю, либо исчезает. И, как правило, новый конкурент на этом месте не возникает, что объяснить несложно.
Во-первых, делать это зачастую не позволяют сами результаты «натурного моделирования», итогом которых становится захват рынка победителем. Во-вторых, современное крупное товарное производство — занятие весьма рискованное, оно требует громадных капитальных затрат, окупающихся за весьма длительный срок, а следовательно, концентрации капитала. Поэтому конкуренция в этой сфере наблюдается в основном между транснациональными корпорациями, а монополизация соответствующих сегментов внутренних рынков становится объективно неизбежной. Наглядным примером являются естественные монополии. Чтобы они при отсутствии конкурентов удовлетворяли требованиям потребителей, воздействие отсутствующих конкурентов имитируется государственным регулированием цен на их продукцию и услуги. Иначе говоря, невидимая рука заменяется видимой.
У нас в результате непродуманного акционирования электроэнергетики выпустили джинна из бутылки с наклейкой «Министерство энергетики», и он превратился в многоголовую гидру. Каждая голова гидры присосалась к своему региону и требует персонального тарифного подношения. Так что бывшая естественная монополия выродилась во множество обычных монополий на местах с произвольным установлением для них тарифов, разнящихся по стране в 3-4 раза. «Реформа» электроэнергетики позволит директивно, простым делением, увеличить в каждом регионе число голов гидры. Причем декларируемой конкуренции между ними не возникнет как из-за отсутствия в большинстве регионов избыточных мощностей, так и вследствие различия технологических возможностей электростанций, включая различную скорость регулирования их мощности и ограничение по экономическим соображениям дальности передачи электроэнергии.
Мощность АЭС составляет около 11% от общей электрической мощности всех российских станций, ГЭС — 20%, а остальную часть мощностей образуют различные по своим экономическим и техническим характеристикам тепловые электростанции, работающие на газе, угле или мазуте.
Самыми мощными, но и самыми инерционными по времени вывода их на максимальную нагрузку — около суток — являются атомные станции. С точки зрения экономической эффективности и безопасности они должны работать непрерывно «под завязку» и обеспечивать базовую (неизменную) часть графика нагрузки в ЕЭС. До ее акционирования так и было. Сейчас АЭС недозагружены примерно на 20% (несколько лет назад их мощности использовались еще меньше), хотя себестоимость «атомной» электроэнергии на 20-25% ниже, чем у большинства тепловых станций. Объясняется это тем, что руководство РАО «ЕЭС» ради увеличения собственной выручки безнаказанно злоупотребляет своим доминирующим положением на рынке и ограничивает производство электроэнергии чужим для него атомным станциям.
Совершенно очевидно, АЭС должны эксплуатироваться вне всякой конкуренции. Вне конкуренции окажутся и ГЭС. Их мощность регулируется быстро, почти одновременно с изменением напора на лопатки гидротурбин падающей с плотин воды. Поэтому ГЭС используются в Единой энергосистеме для оперативного обеспечения мощностью быстроменяющейся (пиковой) части общей нагрузки потребителей. Вместе с тем ГЭС являются «горячим» резервом на случай аварий до включения дополнительных тепловых станций. Так как они играют роль общесистемной «скорой помощи», т. е. общесистемного оперативного регулятора мощности, их вообще нельзя было приватизировать. Тем не менее это произошло. А вскоре ГЭС намечено объединить в четыре коммерческие оптовые генерирующие компании. Как заставят их владельцев держать часть мощности в резерве, «реформаторы» не сообщают. Надо полагать, они вообще об этом, как и о многом другом, не задумывались. К тому же режимы работы ГЭС должны жестко согласовываться с другими субъектами, хозяйствующими на соответствующих реках, что нередко игнорирует руководство РАО «ЕЭС» и наносит тем немалый ущерб остальным водопользователям. И наконец, значительная часть мощностей ГЭС «заперта» в Сибири. Так что участие в рыночной конкуренции гидроэлектростанций также весьма проблематично, учитывая еще их зависимость от «водности» года.
Остаются одни тепловые станции. Но около 70% их мощностей, или 48% от всех российских, приходится на ТЭЦ, многие из которых не имеют выхода на ФОРЭМ, т. е. в сообщающиеся бассейны. Послереформенная судьба ТЭЦ туманна. Часть из них, видимо, войдет в ту самую ЖКХ-компанию, которую учредил Анатолий Чубайс. Завладев всем коммунальным электро- и теплоснабжением, «правые» во главе со своим вождем ко времени следующих президентских выборов могут захватить фактически власть на местах, а за долги станут выселять людей в бараки и «веерно» отключать канализацию и воду.
Возвращаясь к конкуренции, нетрудно подсчитать, что в нее на ФОРЭМе можно было бы вовлечь всего лишь примерно 20% всех электрических мощностей. Да и то летом, и если бы не ограничения по дальности их передачи. Какой же это рынок? А по мере роста промышленного производства и этот резерв исчезнет, что скажется на надежности электроснабжения. Поэтому в результате «реформы» на местах вместо прежних, как-то похожих на естественных, возникнут уже никому не подконтрольные монополисты. Столь закономерно завершались все попытки и в других странах, включая Англию, сделать производство электроэнергии свободным, рыночным.
Конкуренция и рынок понадобились «реформаторам» якобы для привлечения инвестиций. Однако дальнейшее, окончательное организационное расчленение ЕЭС ведет не только к окончательной потере ее прежних системных свойств и качеств, но и к существенному снижению инвестиционной привлекательности разрозненных кусков прежней системы, которые будут принадлежать разным собственникам.
Сказанное можно пояснить таким примером. Допустим, владельцу некоего доходного дома понадобилось отремонтировать часть квартир. Для этого он может взять кредит в банке под залог своего дома. Причем его залоговая стоимость будет много ниже рыночной. Как в ломбарде. Возврат кредита гарантировался бы получением хозяином дома квартплаты с нанимателей неремонтируемых квартир.
Если руководствоваться логикой Чубайса и апологетов его «реформ», то для привлечения инвестиций на ремонт дома все квартиры следует продать разным владельцам. Пусть сами их обновляют. Но тогда рыночная и залоговая стоимости обветшалых квартир окажутся близкими к нулевой и под них не получить кредиты, а залоговая и рыночная стоимости всех квартир будут меньше тех, чем когда весь дом принадлежал одному владельцу. В результате снизится инвестиционная привлекательность всех квартир, так как существенно возрастет риск для вложений, дом будет ветшать, его капитализация снижаться, и он в конце концов разрушится. Таковы последствия дробления активов любого целостного объекта, о которых знают даже студенты-первокурсники экономических учебных заведений.
Что касается РАО «ЕЭС», то инвестиционная привлекательность вновь образованных из него компаний окажется намного ниже их нынешней в составе РАО еще по одной причине. Когда в результате реформирования упразднят региональные АО-энерго, повсеместно исчезнут ответственные поставщики электроэнергии, что увеличит риски для инвесторов. А ответственным, то есть гарантирующим, поставщиком объективно может быть только лицо, владеющее всем комплексом средств электроснабжения, обеспечивающих производство, передачу и распределение электроэнергии, то есть конечный результат. Напомню, это объясняется физической и технологической целостностью указанных процессов, так как электроэнергия — виртуальный товар, который нельзя складировать, передается она по проводам со скоростью света и должна немедленно потребляться по мере ее производства. Поэтому энергоснабжение для надежности и экономической эффективности требует единства управления составляющими его неделимыми процессами, что возможно только при их организационном и технологическом единстве в рамках целостной энергосистемы, принадлежащей одному хозяйствующему субъекту.
Антиконституционность Закона «Об электроэнергетике» Существование и целостность ЕЭС как федеральной энергосистемы регламентированы и поныне действующим Указом Президента РФ от 15 августа 1992 г. № 923, которым было создано РАО «ЕЭС России». Из этого указа также следовало, что ЕЭС является системой энергоснабжения, для чего созданному РАО были переданы электростанции, линии электропередачи, распределительные сети и подсистема диспетчерского управления. И хотя в указе президента говорилось об одной российской, то есть федеральной системе, на самом деле их несколько. Собственно ЕЭС охватывает, как отмечалось, европейскую часть страны, Сибирь и Забайкалье. Изолированы от нее Магаданская, Сахалинская и Камчатская энергосистемы, а также Объединенная энергосистема Дальнего Востока, которая простирается от юга Якутии до Тихого океана.
Существование, а значит, целостность федеральных энергосистем, были затем закреплены в статье 71 Конституции РФ, согласно которой эти системы находятся в ведении Российской Федерации. Именно поэтому контрольный пакет акций РАО «ЕЭС России» принадлежит государству. Однако чтобы эта конституционная норма выполнялась, она должна одновременно распространяться на все системообразующие функциональные части (компоненты) той же ЕЭС. Это обусловлено следующими обстоятельствами.
Понятие «ведение», согласно Толковому словарю С. И. Ожегова, означает «сфера деятельности, управления». Известно, что управление объектом (системой) должно быть направлено на решение этим объектом определенной задачи по заданным критериям. Для РАО «ЕЭС России», как сказано в указе президента страны по его учреждению, такой общесистемной задачей является «обеспечение надежности энергоснабжения народного хозяйства и населения и повышение эффективности функционирования Единой энергосистемы».
Решать эту задачу, учитывая свойства электроэнергии и самой ЕЭС, можно только на основе единства и координации управления всеми частями Единой энергосистемы, что записано в уставе РАО «ЕЭС». Именно единое оперативно-технологическое управление всеми станциями и перетоками электроэнергии позволяет в считанные секунды реагировать на колебания нагрузки и поддерживать стандартную частоту электрического тока по всей стране, а тем самым статическую и динамическую устойчивость всех региональных энергосистем и надежность энергоснабжения. Наличие разных собственников у разных функциональных компонентов ЕЭС чревато катастрофами из-за весьма возможных несогласованностей между ними или даже кратковременных задержек в принятии единых решений по управлению при возникновении аварийных ситуаций. Об этом свидетельствует, в частности, и опыт США, где нет организационно и технологически единой системы энергоснабжения страны и единого оперативного диспетчерского управления системами энергоснабжения различных штатов. Поэтому там при рыночных отношениях в электроэнергетике, объекты которой принадлежат исключительно частным собственникам, преследующим чисто коммерческие цели, несколько раз происходили масштабные аварии с отключением электроэнергии во многих регионах.
Намеченное, согласно Закону «Об электроэнергетике», выделение из РАО «ЕЭС» электростанций, образование из них множества коммерчески самостоятельных генерирующих компаний, контрольные пакеты акций которых не будут принадлежать государству, и прекращение государственного регулирования тарифов на электроэнергию в итоге приведет к отчуждению у Российской Федерации нынешнего ее права влиять на использование и развитие источников энергоснабжения страны, а значит, и на решение общесистемной задачи — надежного энергоснабжения потребителей. Иначе говоря, все это приведет к утрате федерального ведения федеральными энергетическими системами.
Таким образом, принятый закон о реформировании электроэнергетики противоречит как физическим законам в области электричества, так и Конституции Российской Федерации. Причем не только ее 71-й статье, в которой эти физические законы учтены. Дробление активов РАО «ЕЭС» снизит, как отмечалось, инвестиционную привлекательность выделенных из нее новых компаний, а значит, их экономическую эффективность, и, как следствие, уменьшатся доходность и ликвидность их акций, которые выпустят в обмен на нынешние. Тем самым будут ущемлены имущественные права и интересы граждан — акционеров РАО «ЕЭС», которые понесут материальный ущерб. Это явится еще одним нарушением Конституции РФ — пункта 2 статьи 55, запрещающего издавать законы, ограничивающие или умаляющие права и свободы граждан.
Но чтобы можно было покуситься на имущественные права акционеров, следовало сначала ограничить им свободу действий по сравнению с предоставленной Федеральным законом «Об акционерных обществах», т. е. целиком нарушить упомянутую конституционную норму статьи 55. Так и поступили. Согласно этому закону, решение о реструктуризации (разделе) акционерного общества принимается на общем собрании акционеров квалифицированным большинством голосов (75%) владельцев голосующих акций. А у государства в лице правительства такого числа голосов нет — пакет его акций содержит около 52%. Этот пакет позволяет, подобно единоличному по строгим правилам вождению автомобиля, управлять ЕЭС как целостным объектом, но не дает права «шоферу» единолично распоряжаться «автомобилем» как имуществом, принадлежащим солидарно всем акционерам. Поэтому, чтобы навязать реформу по Чубайсу, в новом законе о реформе электроэнергетики не мудрствуя лукаво записали, что для раздела РАО «ЕЭС» требуется не 75% голосов акционеров, а всего лишь простое большинство. Хотя это противоречит не только конституционной норме статьи 55 и Закону «Об акционерных обществах», но и тому, что новые законы обратной силы иметь не могут. Заполучив таким противоправным образом незаконное право на диктат, правительство, повинуясь воле Чубайса, противоправно заставит акционеров РАО «ЕЭС» отказаться от своих нынешних акций и стать акционерами десятка других, более мелких обществ с материальными для них потерями.
Очевидно, оценить соответствие «реформаторских» законов Конституции РФ смог бы Конституционный суд страны. Но пока никто его об этом не запрашивал.
В этом, достаточно сомнительном с позиций права, деле есть еще весьма сомнительные правовые нюансы. Закон «Об электроэнергетике» представляет собой, по сути, набор ничем не обоснованных предписаний по преобразованию РАО «ЕЭС», что является исключительным правом общего собрания акционеров, а также по коренному изменению объекта, принадлежащего акционерам, которые обладают исключительным правом совместного владения и распоряжения этим объектом. Указанные права записаны в Гражданском кодексе и в Законе «Об акционерных обществах». Тогда спрашивается, на каком вообще основании государство принимало законы по реструктуризации РАО «ЕЭС», противоправно подменив собой общее собрание его акционеров и присвоив себе их право солидарно распоряжаться имуществом общества?
Речь идет не о ведении- управлении федеральной энергосистемой как целостным объектом, осуществляемом государством через совет директоров РАО «ЕЭС», а именно об одностороннем вмешательстве в деятельность общества, направленном в том числе на разрушение ЕЭС как объекта-предмета федерального ведения. Согласно п. 1 статьи 76 Конституции РФ, по предметам ведения Российской Федерации принимаются соответствующие федеральные законы. А закон по «реформированию» ЕЭС этот предмет ведения ликвидирует. Следовательно, прежде чем его принимать, требовалось изменить соответствующие статьи Конституции и Гражданского кодекса РФ. Но тогда высветилась бы вся противоправность затеянного и стало бы ясно, что вместо Закона «Об электроэнергетике» следовало принимать Закон «О федеральных энергосистемах» или «Об электроснабжении».
Закон для монополистов- «наперсточников»
Однако для принятия Закона “Об электроэнергетике” требовалось не только изменить Конституцию и Гражданский кодекс РФ, но еще и отменить Федеральный закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Последний целиком «противоречит» главе 6 Закона «Об электроэнергетике», в которой регламентирована деятельность оптового рынка электроэнергии и его субъектов, то есть основа затеянного реформирования. Эта деятельность, как показано ниже, организованно направляется на сговор поставщиков с целью установления монопольно высоких цен, а также на дискриминацию отдельных субъектов рынка — поставщиков и потребителей электроэнергии.
В результате реформы цены на ФОРЭМе должны стать свободными, рыночными. Но пока, в «переходный период», действует так называемый двухсекторный федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности. В одной его части тарифы регулируются, а в другой, конкурентной, можно продавать электроэнергию по свободным ценам, но пока не более 15-30% от объема ее производства. Сейчас свободные цены ниже регулируемых, так как желающих торговать в конкурентном секторе приводят туда «под пистолетом», чтобы доказать «возможность» конкуренции. Поэтому объем «свободной» торговли не превышает 8% всех продаж. Утверждается, что это якобы модель перехода к полным рыночным отношениям.
В секторе с регулируемыми ценами тарифы устанавливаются средневзвешенными в выделенных территориальных зонах. В конкурентном секторе вместо зонального средневзвешенного введено так называемое поузловое ценообразование с ежечасным установлением продажной цены. Занимается этим делом некоммерческое партнерство «Администратор торговой системы» – некое подобие биржи электроэнергии. В «Администраторе…» собирают заявки потребителей, примыкающих к тому или иному узлу, и отбирают для удовлетворения этих заявок предложения поставщиков соответствующего количества электроэнергии, начиная с самой дешевой. Продажной для всех, согласно Закону «Об электроэнергетике», устанавливается цена, запрашиваемая последним отобранным поставщиком. В законе она лукаво именуется «равновесной», а по сути, является монопольно высокой, устанавливаемой поставщиками по сговору с «Администратором…», что позволит им на будущем “свободном” рынке получать сверхприбыли.
Число узловых точек — физически это некоторые участки сети — отобрано свыше 6000 (почему столько – никто не знает). Такой порядок правительственная комиссия Христенко со скандалами приняла в угоду Чубайсу и вопреки аргументам специалистов из бывших Минэнерго и ФЭКа. Переход в «рыночном» секторе к замыкающей, самой высокой продажной цене спровоцирует всех поставщиков для максимального увеличения своей прибыли договариваться об искусственном увеличении производственных затрат на определенных станциях и создании в узлах ценообразования фиктивного дефицита мощностей. Продавцов-то в каждом узле в виде оптовых генерирующих компаний (ОГК) и ничем не владеющих посредников – “гарантирующих поставщиков” понаделают много, и смогут торговать они, «оптимизируя» повсеместно в своих интересах фиктивную нехватку электроэнергии и ее цены «рыночными» методами.
Похоже, сговор поставщиков заложен в самой математической модели, по которой проводятся рыночные торги электроэнергией и о содержимом которой никто, кроме ее автора, не ведает (см. “Мафиози на ФОРЭМе”. – “ПВ” № 16, август 2003 г.). Все это напоминает игру в «наперстки». Ведь при принятом принципе «замыкающей» цены использование множества точек для ценообразования позволит дополнительно увеличивать вымогаемые у потребителей суммы.
Выше отмечалось, что ЕЭС строилась как единый источник энергоснабжения, подобный большому бассейну, с минимальной избыточностью, но высочайшей надежности. С учетом расположения крупных потребителей размещены и питающие их, вполне определенные электростанции, электроэнергия от которых потребителям передается кратчайшими путями, т. е. с минимальными, исходя из экономической целесообразности, потерями.
Если при ценообразовании в заданных точках пренебрегать допустимостью вполне определенных потерь, т. е. системными проектными критериями эффективного электроснабжения, то можно вести фиктивные расчеты с потребителями. Фиктивные потому, что на «рынке» все будет происходить как в «дорыночные» времена согласно правилам и законам электротехники, заложенным в проект Единой энергосистемы, физически остающейся неизменной, то есть в прежнем дореформенном виде. А громадную разницу между реальной низкой и фиктивной псевдорыночной ценой электроэнергии «наперсточники» станут присваивать.
Напомню, в Единой энергосистеме на расстояние свыше 800 – 1000 км физически возможно или экономически целесообразно передавать лишь порядка 4 % всей вырабатываемой в ней электроэнергии. Теперь, по сути, фиктивно разрешено выбирать для фиктивных же расчетов с потребителями электростанции, удаленные от них за тысячи километров, пренебрегая при этом как допустимостью только вполне определенных потерь в линиях электропередачи, так и вообще невозможностью получать электроэнергию в точках, вырабатываемую от них за тридевять земель. И тогда вследствие учета фиктивных потерь, оплачиваемых потребителями, возрастет цена в каждой точке. Хотя электроэнергия, как отмечалось, ввиду физической неизменности ЕЭС будет по-прежнему передаваться потребителям по физически неизменным кратчайшим путям.
Выбирая на свободном от госрегулирования «рынке» для каждой точки по сговору удаленную от нее электростанцию для фиктивных поставок электроэнергии по самой высокой «замыкающей» цене, можно добиваться максимальной выручки и тем самым ренты. Например, выбором «замыкающей» электростанции для Москвы на Дальнем Востоке, и наоборот. Этому обману будет способствовать также ограниченное количество станций, физически (линиями электропередачи) связанных с конкретными точками и близко от них размещенных. Вот для чего понадобилось включать в одну и ту же оптовую генерирующую компанию электростанции, разбросанные по всей стране, даже из практически не связанных между собой Единой и Дальневосточной энергосистем.
Такой отбор фиктивных поставщиков позволит декларировать еще больший ложный дефицит электроэнергии в отдельных точках, что также поспособствует повышению «замыкающих» цен. И чем больше выбрано точек для ценообразования, тем больше оказывается возможностей для обмана потребителей. К тому же навязанные соответствующим правительственным постановлением ежечасные изменения цен во множестве узлов не позволят потребителям контролировать достоверность столь частого выбора замыкающих электростанций. Именно по этим причинам Чубайс и его представители в правительстве отвергли зональное ценообразование, так как в этом случае поставщиками оказываются все станции соответствующей зональной части бассейна для всей совокупности питающихся из нее потребителей, и в «наперстки» играть будет намного сложнее. Хотя и в этом случае «замыкающая» цена уже сама по себе создаст громадные возможности для махинаций в торговле электроэнергией.
Следует заметить, наряду с регламентацией продаж электроэнергии по «равновесной», монопольно высокой цене, устанавливаемой ее поставщиками по сговору с «Администратором торговой системы», Закон «Об электроэнергетике» ограничивает или устраняет конкуренцию между поставщиками за счет установления трех очередей по приоритетности продаж виртуального товара. В первую очередь на рынок пускают атомные и крупные тепловые станции. А дешевая электроэнергия гидроэлектростанций принимается во вторую очередь, что противоречит устанавливаемой тем же законом очередности отбора предложений по стоимости электроэнергии — от низких цен к высоким вплоть до «равновесной». Таким образом, закон зафиксировал объективную разницу в «весовых» категориях субъектов ФОРЭМа – продавцов электроэнергии и тем самым отразил невозможность равной конкуренции между электростанциями различных типов.
Приоритетность очередности продаж электроэнергии вызвана объективными обстоятельствами – ограниченностью пропускной способности линий электропередачи, а также технологическими особенностями разных типов электростанций, влияющими на скорость регулирования их мощности. Это вынудит на «рынке», как прежде в «социалистической» ЕЭС, непрерывно держать под нагрузкой весьма инерционные атомные и тепловые станции, невзирая на себестоимость их электроэнергии и продажные цены. Так что свойства естественной монополии нельзя изменить или обойти никаким рыночным декретом, и сочинители рассматриваемого законодательного опуса, видимо, это понимали.
Но «свободу выбора» на рынке предусмотрели. Если тот или иной потребитель не захочет работать по заявкам с «Администратором торговой системы», он сможет заключить с каким-то поставщиком прямой договор. Правда, при этом отпускать ему электроэнергию станут уже в третью очередь, когда удовлетворят все заявки. Так что налицо явная дискриминация шибко самостоятельных потребителей, не желающих играть в «наперстки». Пойдут они на такой риск лишь, если договорятся о цене, которая будет много ниже замыкающей. Но кто же станет продавать электроэнергию себе в убыток? Только получивший налом в карман. А так как дешевая электроэнергия в дефиците, то продажа ее по прямым договорам с «откатом» приведет к росту замыкающей, «равновесной» цены в торгах по заявкам. Тем самым созданы дискриминационные условия для «заявочников» и возможности для коррупции.
Условия и правила функционирования оптового рынка электроэнергии, прописанные в Законе «Об электроэнергетике», целиком и полностью противоречат статье 6 Закона «О конкуренции…», что не позволяет перекраивать РАО «ЕЭС» на рыночный лад и с точки зрения антимонопольного законодательства. Так, согласно п. 1 ст. 32 Закона «Об электроэнергетике», «на оптовом рынке действует организованная система договоров между субъектами оптового рынка, определяющая основные условия деятельности соответствующих субъектов и условия продажи электрической энергии…». Принципы такой «организованности» – подача заявок спроса и предложений и установление «равновесной», то есть монопольно высокой цены для всех продавцов и покупателей, — описаны выше. Но в ст. 6 Закона «О конкуренции…» сказано, что «запрещается заключение договора, иной сделки, соглашения или осуществление согласованных действий хозяйствующими субъектами, действующими на рынке одного товара, которые приводят или могут привести к повышению, снижению или поддержанию цен на аукционах и торгах, разделу рынка по объему продаж или закупок, ограничению доступа на рынок хозяйствующих субъектов, недопущению, ограничению или устранению конкуренции, ущемлению интересов каких-то хозяйствующих субъектов на этом рынке».
Как показано выше, «организованная система договоров между субъектами оптового рынка», а также наличие трех очередей по приоритетности продаж электроэнергии приводят к нарушению всех антимонопольных условий ст. 6 Закона «О конкуренции…». Кроме того, в этой статье запрещается заключение соглашений, которые приводят или могут привести к разделу рынка по территориальному признаку. Но как показано выше, единого, общего для всех федерального оптового рынка электроэнергии не может быть в принципе – он изначально был поделен на части. Ведь перетоки электроэнергии в ЕЭС и, следовательно, ее продажи допустимы лишь внутри пар соседних «сообщающихся бассейнов», то есть соответствующих федеральных округов, а на расстояние свыше 800-1000 км можно передавать не более 4% всех мощностей. Так что раздел рынка электроэнергии по территориям обусловлен как самим построением и технологией работы Единой энергосистемы, так и обособленностью от нее других, изолированных энергосистем – Дальнего Востока, Магаданской, Сахалинской и Камчатской.
Над пропастью во лжи
Для чего же все это затеяно? Безусловно, блеф с реформой понадобился для очередного передела и захвата собственности — сначала электростанций и сетей, а через них наиболее привлекательных, работающих на экспорт крупных компаний, в первую очередь — сырьевых. 
Ползучий передел и захват чужой собственности путем ничем не обоснованного увеличения тарифов на тепло и электроэнергию, провоцирования тем неплатежей и банкротства должников происходит уже сейчас. РАО «ЕЭС» заполучило таким путем ряд непрофильных предприятий, в частности по производству боеприпасов, которые, надо полагать, понадобятся для защиты энергетиков от народа.
«Реформа», если она состоится, позволит избавиться даже от нынешнего, во многом фиктивного государственного регулирования тарифов, и, навязав потребителям в несколько раз большие, «рыночные» цены на электроэнергию, генерирующие компании смогут существенно расширить число присоединяемых к ним банкротов.
Дальнейшее подорожание электроэнергии будет провоцироваться искусственным созданием ее дефицита за счет закрытия наименее эффективных электростанций без замены на новые. Какой же частный владелец станет держать убыточные основные фонды? А их сейчас в РАО «ЕЭС» немало. Анализ показал, что оптовые генерирующие компании уже в зародышевом состоянии, т. е. в умах их создателей, финансово несостоятельны. Очевидно, все так и задумано специально. Когда владельцы компаний начнут избавляться от убыточных станций, возрастет дефицит электроэнергии, и она будет интенсивно дорожать. Тогда увеличившихся неплательщиков станут банкротить в больших масштабах, присоединяя их к кредиторам-энергокомпаниям. А крупные товаропроизводители либо начнут строить собственные станции, что маловероятно в силу приведенных выше причин, либо будут стремиться объединиться с генерирующими компаниями.
Но это в идеале, который за горизонтом. Более вероятно, что с увеличением «рыночной» стоимости электроэнергии убыточные и малорентабельные потребители, каковых в стране значительно более половины, начнут закрываться. Вследствие этого выручка энергокомпаний будет падать, что неизбежно приведет к интенсивному развалу их основных фондов, сворачиванию производства электроэнергии, ее новому подорожанию, дальнейшему росту банкротств потребителей, а выручка энергокомпаний…- читай предложение сначала. Процесс этот будет саморазвивающимся, и в конце концов многие энергокомпании и их потребители вместе рухнут в пропасть. Но до этого «реформаторы», видимо, надеются еще поживиться остатками советского пирога. В том числе и путем захвата по всей стране множества квартир, переселив их хозяев в бараки за долги перед энергетиками. Неспроста Чубайс затеял создание федерального ЖКХ-холдинга — нового монополиста взамен монополии РАО «ЕЭС».
Что бы приватизатор всея Руси ни изрекал и в кого бы ни рядился, хоть Красной Шапочкой, Серый Волк всегда останется волком. Под стать ему оказались и многие депутаты думских фракций, входивших в «Единую Россию». Раболепно, видимо испугавшись угроз Чубайса, проголосовав за Закон «Об электроэнергетике», провоцирующий рост тарифов, дальнейшую инфляцию и обнищание людей, они после этого лицемерно и цинично собирали у обманутых ими же избирателей подписи против повышения тарифов на тепло и электроэнергию.
Как довести РАО «ЕЭС России» не до ручки, а до ума Напомню, ЕЭС создавалась как единый промышленный комплекс, все характеристики и свойства которого сохранялись лишь при его целостности и соблюдении предписанных правил его эксплуатации. Ничем не мотивированный отказ от Единой энергосистемы и разделение ее на хозяйственно самостоятельные функциональные части с окончательным упразднением их былого организационного единства и управления неизбежно приведут к развалу электроэнергоснабжения страны.
Чтобы восстановить прежнюю эффективную работу ЕЭС как естественной монополии, необходимо привести ее структуру хозяйствования и управления в соответствие с ее бассейновой технологической структурой. Для этого в хозяйствующих субъектов — акционерные общества — следует превратить объединенные энергосистемы, образующие шесть сообщающихся бассейнов. Они должны стать основными производителями электроэнергии и единственными ее поставщиками соответствующим потребителям. Такая реорганизация необходима для максимального увеличения загрузки крупных, более эффективных станций, восстановления оптимальных перетоков электроэнергии и снижения тем тарифов. Для этого тарифы надо устанавливать не по регионам, а в границах каждого объединенного АО-энерго как средневзвешенные при смешивании электроэнергии различной стоимости соответствующих станций на этих территориях. Чтобы это произошло, все тепловые станции, включая ТЭЦ на территории каждого бассейна, должны стать собственностью соответствующего объединенного АО-энерго. А чтобы невыгодно было летом обогревать атмосферу эксплуатацией ТЭЦ, как это происходит нынче, тарифы целесообразно устанавливать сезонными — зимние и, более низкие, летние. При этом они должны рассчитываться исходя также из максимально возможной первоочередной загрузки АЭС, действующих в данном бассейне.
Тогда, чтобы сводить годовые балансы продаж электроэнергии и получаемой за нее выручки, объединенные АО-энерго вынуждены будут, как и прежде, добиваться максимального снижения себестоимости киловатт-часа и его транспортировки, в том числе за счет более рациональных перетоков внутри своих бассейнов — «больших» и питающихся от них соответствующих региональных.
Нынешние же региональные энергосистемы реорганизуются в дочерние компании соответствующих объединенных АО-энерго. Учитывая неделимость процесса электроэнергоснабжения, эти «дочки» будут ответственными за его конечный результат перед всеми потребителями своего региона (исключение составят некоторые крупные предприятия, подключенные непосредственно к ЛЭП высокого напряжения объединенных АО-энерго). Для этого региональным АО-энерго надо будет передать все распределительные сети внутри регионов, включая так называемые коммунальные на самые низкие напряжения. С появлением в регионе одного лица, ответственного за его энергоснабжение, и исчезновением каких-либо посредников-спекулянтов, что тоже скажется на снижении тарифов, станет единой и прозрачной система расчетов с потребителями и производителями электроэнергии, а также выплата налогов.
Сохраняя за собой ТЭЦ для возможности влияния на их загрузку, исходя из условий минимизации системных затрат, объединенные АО-энерго смогут передать их в оперативное управление своим «дочкам».
Что касается нынешней «матери» — РАО «ЕЭС», то она превратится в «бабушку» энергетического семейства. За ней через Центральное диспетчерское управление сохранятся обязанности регулирования перетоков между сообщающимися бассейнами и поддержания стабильности всей ЕЭС, в том числе оперативной подстройкой мощности при помощи своих гидроэлектростанций.
Как же провести предлагаемое обустройство РАО «ЕЭС»? Для этого необходимо объединить капиталы всего семейства, выпустить единый пакет акций и обменять на них пропорционально стоимости нынешние акции — материнской компании и ее «дочек». Таким образом, нынешние акционеры в энергохолдинге станут акционерами двух или трех обществ. В этом случае повышение инвестиционной привлекательности РАО «ЕЭС» за счет восстановления Единой и обособленных от нее энергосистем как организационно и хозяйственно целостных объектов будет подкреплено интеграцией капиталов этих систем, что дополнительно усилит их инвестиционную привлекательность, а следовательно, увеличит котировку и ликвидность новых акций.
Предлагаемое восстановление ЕЭС как целостной системы позволит перейти к экономически эффективной политике электроэнергоснабжения, основанной на экономически целесообразном сочетании развития генерирующих мощностей и сетей для распределения электроэнергии с энергосбережением у потребителей и в самой ЕЭС. Одним из основных критериев экономической целесообразности должна стать минимизация удельных энергозатрат при производстве различных видов продукции и ВВП в целом.
Экономически эффективный потенциал энергосбережения в стране оценивается суммарно в 150-180 млн. т условного топлива (у. т.), что соответствует примерно 20% всего энергопотребления. Из них 80-90 млн. т приходятся на потери при транспортировке тепловой и электрической энергии. Стоит 1 т у. т. около 1000 рублей. Вместе с тем, снижение электрической мощности в нагрузке у потребителя на 1 кВт обходится в 3-5 раз дешевле, чем создание 1 кВт генерирующей мощности на электростанции, стоимость которого превышает 1000 долларов. А в ближайшие годы потребуется обновить несколько десятков миллионов киловатт.
Нынче в отрасли насчитывается порядка сотни недостроенных объектов, где заморожены многие десятки миллиардов рублей. Получается парадокс. У потребителей изымают деньги на обновление мощностей и часть их закапывают в землю. Хотя закапываемые средства можно с большим эффектом использовать для энергосбережения у самих потребителей — кредиторов поневоле. И какую-то часть генерирующих мощностей не обновлять. Ведь резервы снижения нагрузки исчисляются, по оценкам, десятками миллионов кВт, а потребляемой электроэнергии — десятками миллиардов киловатт-часов.
Помимо перечисленных, далеко не полных возможностей экономии энергоресурсов и снижения в конечном итоге себестоимости электроэнергии, напомню о возможности сэкономить еще примерно 20% топлива при восстановлении прежнего организационного и технологического единства ЕЭС и порядка ее работы. Кроме того, немало энергоресурсов можно будет сберечь за счет дополнительной оптимизации перетоков электроэнергии и строительства для этого новых соответствующих линий ее транспортировки. Речь, в частности, идет о присоединении к ЕЭС Объединенной энергосистемы Дальнего Востока, что позволит дальневосточным регионам обмениваться электроэнергией с Сибирью, и о завершении строительства мощной с малыми потерями линии постоянного тока Сибирь-Центр для передачи дешевой избыточной электроэнергии сибирских ГЭС в европейскую часть страны.
Чтобы перейти к политике экономичного электроэнергоснабжения страны, необходимо также коренным образом изменить организационные, хозяйственные и экономические взаимоотношения между энергетиками и потребителями и привести их в соответствие с физическим и технологическим единством производства и потребления электроэнергии. Этого можно добиться, если потребители электроэнергии, в первую очередь крупные, станут коллективным совладельцем РАО «ЕЭС России». У потребителей на получение «электрических» акций есть полное право. Ведь они примерно за 10 лет солидарно выплатили в тарифе за электроэнергию в виде инвестиционной компоненты порядка 9-10 млрд. долларов. В том числе благодаря и этим средствам в РАО «ЕЭС» появился добавочный капитал — у материнской компании на сумму около 130 млрд. рублей, что более чем в 6 раз превышает ее уставный капитал, а у «дочек» суммарно в размере около 400 млрд. рублей, что почти втрое больше суммы их уставных капиталов. Но и помимо вклада потребителей далеко не вся «добавка» принадлежит акционерам: значительная ее доля либо создана на бюджетные средства, либо передана государством.
Кому после реформирования РАО «ЕЭС» достанется громадный добавочный капитал общества — умалчивается. Надо полагать, неспроста. Хотя совершенно очевидно, что капитал этот, во избежание незаконного присвоения, должен быть внесен в соответствующие уставные капиталы путем дополнительной эмиссии акций. А новые акции надо будет раздать бывшим владельцам «добавки» и тем, на чьи средства ее создали. Пропорционально вкладу в нее. При этом на долю потребителей придется явно более половины дополнительного пакета акций.
Во избежание споров, кому сколько причитается, представляется целесообразным организовать специальную корпорацию потребителей всех отраслей экономики и передать ей соответствующий пакет новых акций. Тогда эта корпорация в виде коллективного акционера займет места в советах директоров «внучек», «дочек» и «бабушки» обновленного РАО «ЕЭС России». После чего узкоотраслевым коммерческим интересам энергетиков будут противопоставлены общесистемные и макроэкономические интересы потребителей: снижение удельных энергозатрат при производстве продукции и ВВП. А добиваться этого можно, внедряя ресурсо- и энергосберегающие технику и технологии как в производстве, передаче и распределении электроэнергии, так у ее потребителей.
Представляется также целесообразным передать упомянутой корпорации потребителей в доверительное управление, частично или полностью, государственный пакет акций, дивиденды по которым будут перечисляться в бюджеты. Ведь чиновники, представляющие государство в советах директоров РАО «ЕЭС» и его «дочек», ввиду своего непрофессионализма и ангажированности явно не справляются с данным им поручением. Об этом свидетельствует кризисное состояние энергохолдинга, во многом порожденное некомпетентностью его управляющих и почти полным отсутствием контроля за их деятельностью со стороны главного акционера — государства.
Итак, предлагаемая реорганизация РАО «ЕЭС» и приход в его советы директоров представителей потребителей позволят коренным образом изменить политику этой стратегически значимой для страны компании. Прежняя ложная цель — получение максимальной прибыли от продажи электроэнергии, которая в кризисных экономических условиях ведет к разрушению электроэнергетики, будет заменена на общесистемную рыночную — получение максимальной прибыли от продаж различной продукции за счет снижения энергозатрат на ее производство. Интеграция капитала и выпуск единой акции энергетического «семейства» позволят для этого сконцентрировать в едином фонде все средства для инвестиций, направляя их массированно в нужные точки. В фонд должны быть направлены все амортизационные отчисления, инвестиционная компонента, дивиденды, начисляемые на акции корпорации потребителей, доходы от ценных бумаг и пр. В итоге ЕЭС превратится в систему коллективного пользования, управляемую потребителями электроэнергии. Они заинтересованы в достижении максимальной эффективности своего производства, частью которого является Единая энергосистема.
Геостратегический ресурс
Однако в РАО «ЕЭС», видимо, полагают обратное: что вся страна является их частью. И пока успешно добиваются этого. Происходит эдакий своеобразный аншлюс в виде ползучего антиконституционного переворота. Если его не ликвидируют, то под прикрытием реформирования электроэнергетики власть в стране постепенно перейдет к организованному сообществу частных владельцев электростанций, а Россия потеряет еще один из немногих оставшихся у нее геостратегических ресурсов – Единую энергосистему.
Напомню, ЕЭС в советские времена явилась основой создания объединенной энергосистемы «Мир», куда входили страны, члены существовавшего тогда Совета экономической взаимопомощи, и Финляндия. Восстановить «Мир» не составит особых технических сложностей при наличии доброй воли у бывших участников этой системы. В их числе были Польша, Чехословакия, Германия и Венгрия, чьи энергосистемы связаны сейчас с сетями стран Евросоюза. Поэтому российская ЕЭС по инициативе России могла бы стать ядром формирования будущей евразийской объединенной энергетической системы, куда помимо стран Евросоюза и СНГ вошли бы постепенно Китай, обе Кореи, Турция, Иран, Ирак, возможно Япония, Афганистан, Индия…
Таким образом, речь идет о значимом факторе обеспечения долгосрочных геополитических и геоэкономических интересов России, который позволит начать ей развивать новые, взаимовыгодные экономические отношения с внешним миром. Так, создание евразийской объединенной энергосистемы с оптимизацией в ней перетоков электроэнергии положит начало новой международной энергетической политике, основанной на управлении межнациональными топливно-энергетическими балансами и энергосбережении. Это позволит ввести в иное русло и буксующий нынче киотский процесс. Вместе с тем, восстановление и развитие российской ЕЭС в рамках евразийской объединенной энергосистемы положит конец бездумному росту экспорта российских нефти и газа и ограничит дорогостоящее строительство трубопроводов для их транспортировки. Ведь стоимость «трубы» и ее эксплуатации вдвое- втрое дороже строительства и обслуживания мощной линии электропередачи такой же длины, что часто делает предпочтительным крупное производство электроэнергии вблизи мест добычи того же газа. Рост при этом экспорта электроэнергии, который намного выгоднее экспорта углеводородного сырья, позволит привлечь инвестиции как в российскую электроэнергетику, так и в обслуживающие ее отрасли промышленности, включая топливную. Все это инициирует развитие внутреннего российского рынка, рост занятости населения и его платежеспособного спроса, а следовательно, увеличение отечественного производства разнообразных потребительских товаров – конечной продукции промышленного сообщества в любой нормальной стране.
Одним словом, восстановление ЕЭС может стать началом интенсивного обновления экономики России и усиления ее геостратегического положения в мире. Однако вместо всего этого власти пошли на поводу у группы лиц с психологией мелких лавочников, которые ради собственного обогащения заинтересованы в новом переделе собственности. Любой ценой, а там хоть трава не расти. Рисунок Александра ГОРБАРУКОВА
