доктор педагогических наук, профессор, Недавно соответствующая кремлёвская комиссия приняла решение продолжить общественную дискуссию по вопросам проведения единого государственного экзамена (ЕГЭ). Она признала, что ЕГЭ в его нынешнем виде — не единственный способ выявления уровня подготовленности учащихся, который должен совершенствоваться. Отмечено также, что содержание единого госэкзамена надо сделать соответствующим требованиям, зафиксированным в Федеральном государственном образовательном стандарте. Содержание банка заданий пора рассекретить и представить в открытом доступе. Эти выводы комиссии надо признать верными и полезными. Но трудно согласиться с мнением комиссии об эффективности ЕГЭ. Например, по расходам денег и технологии его проведения ЕГЭ является очень неэффективным экзаменом. Затраты на одного экзаменующегося у нас не сопоставимы с расходами в США и Казахстане, там используются автоматическое оптикоэлектронное сканирование информации с индивидуальных бланков и ее компьютерная обработка, и результаты экзаменов становятся известными в тот же день. У нас же — многодневные ожидания, пока комиссии на местах не нарисуют подходящие цифры. Качество массового общего среднего и высшего профессионального образования в стране деградирует уже много лет. Единый госэкзамен деградацию не остановил, а, напротив, подхлестнул. Именно поэтому тысячи учёных, преподавателей вузов и учителей школ писали и продолжают писать о его преимущественно отрицательном влиянии на учебный процесс. В чем же тут упомянутая комиссия увидела эффективность ЕГЭ?
А в 2009 году вместо одного, единого, ввели уже три вида экзаменов. Первые — аттестационные экзамены по русскому языку и математике, по итогам которых принимались решения об окончании школы. После них проводились экзамены для поступающих в вузы по другим учебным дисциплинам. А в двадцати четырёх наиболее престижных вузах в качестве защитной меры были введены еще и собственные экзамены.
Таким образом, в 2009 году проводились государственные аттестационные и приёмные экзамены, а также вузовские приёмные экзамены для избранных. Причём, оказалось, что значение вузовских экзаменов было выше. Таким образом, в прошедшем году единого госэкзамена уже не было. Единый госэкзамен, как предмет обсуждения, фактически исчез, его больше нет. Где же и в этом случае члены комиссии увидели эффективность ЕГЭ? ЕГЭ можно назвать эффективным только в отрицательном смысле. Он усилил коррупцию, ухудшил качество образования, усилил власть бюрократии в сфере образования, примитивизировал школьное образование, подчинив его логике малоэффективного контроля. А каков контроль, таким становится и образование. Кроме того, ЕГЭ создал неравные условия для оканчивающих школы на языках народов России. В федеративном государстве пора обратить внимание на этот фактор национального неравенства.
Итак, результаты ЕГЭ необъективны, несправедливы, ненадёжны. Они непригодны для научно обоснованного вывода об уровне образованности личности, о качестве работы учителя и образовательного процесса. При этом используются эклектические формы оценивания, когда составляющие интегральной оценки знаний между собой не стыкуются, а их содержание не соответствует требованиям государственных образовательных стандартов. Поэтому в методах ЕГЭ нет объективных тестов и иных компонентов подлинных педагогических измерений, в оценках много субъективизма, и подтасовки результатов приобрели массовый характер в угоду идеям ложно понимаемого местного патриотизма.
О какой же эффективности ЕГЭ можно при этом говорить?
Автор — главный редактор журнала «Педагогические измерения»
