Антон Чехов, побывавший на Сахалине в 1890 году, описывал этот остров — в то время каторжную колонию — как ужасное место. Даже сегодня Сахалинская область является удаленной и малонаселенной, а в ее немногочисленных городах преобладают жилые дома советской эпохи и бродят стаи полудиких собак.
Шестисотмильная полоса гор и лесных массивов у побережья российского Дальнего Востока является не менее хорошим, чем другие, местом для того, чтобы увидеть будущее международной нефтяной индустрии и те трудности, с которой она сталкивается. Большой Нефти приходится делать все большие ставки, чтобы получить нужные ей резервы. Как результат, над этим неприветливым, окутанным туманами островом возвысились огромные, бросающиеся в глаза новые объекты: буровые платформы, трубопроводы и заводы по сжижению природного газа.
У берегов Сахалина под ледяными водами скрываются запасы углеводородов, эквивалентные 45 млрд. баррелей нефти — цифра, которая может сравниться с остатками запасов в США или Европе. Но освоение этих ресурсов оказалось делом длительным, трудным и дорогостоящим. Перерасход смет огромен, и никто не знает, сумеют ли, в конце концов, россияне контролировать все те объекты, которые сегодня строятся. «Это экстремально трудный проект вроде освоения Северного моря или Аляски, — говорит главный исполнительный директор компании «Sakhalin Energy Investment Co.» Иан Крейг. — Индустрия пока еще не знает, как здесь нужно все делать».
Совершенно очевидно, что эта игра только для крупнейших нефтяных компаний, таких, как «Shell», «ExxonMobil» и BP, но даже они с трудом справляются с Сахалином. Предприятия крупнейшей на острове «Royal Dutch Shell PLC» раскинулись от бесплодного северо-восточного побережья Охотского моря до столицы области Южно-Сахалинска, и дальше к югу. «Shell» владеет 55% акций в «Sakhalin Energy»; этот контрольный пакет она получила, когда в 2000 году из дела вышла компания «Marathon Oil Corp.».
Другими партнерами «Shell» являются «Mitsui & Co.» и «Mitsubishi Corp.». Вместе они строят и эксплуатируют «Сахалин II», группу из пяти или шести проектов, каждый из которых оценивается в миллиард или более долларов и требует для своего осуществления 17 000 человек. «Shell» подмочила свою репутацию у инвесторов и своих российских хозяев, допустив резкое увеличение расходов на это совместное предприятие. В 2005 году «Shell» объявила, что расходы на основной этап проекта «Сахалин II» вырастут вдвое и достигнут 20 млрд. долларов.
На кону стоит очень многое. Нефть и природный газ из-под трех буровых платформ у северо-восточного побережья острова будут качать на берег по трубам и транспортировать дальше на 500 миль, к южной оконечности острова. Там нефть будут грузить на танкеры, а газ, охлажденный до сверхнизкой температуры в гигантских заводах по сжижению природного газа, будут отправлять морем в страдающие от энергетического голода Японию и Южную Корею, а возможно, также в Китай. Некоторая часть этого газа будет доставляться на терминал Байя-Калифорния в Мексике, а оттуда попадет на Западное побережье США.
Если этот проект увенчается успехом, будет подтвержден статус Сахалина как новой крупной энергетической провинции, а Россия превратится в ключевого поставщика энергоносителей в Азию. «Сахалин II» станет также первым пропуском России для участия в игре со сжиженным природным газом, достаточно «горячей» в наши дни сферой энергетики. В совокупности на «Сахалин II» приходится 4,5 млрд. баррелей резервов. «Shell» рассчитывает к 2008 году добывать 185 000 баррелей нефти в сутки плюс газовый конденсат и 467 млрд. кубометров природного газа в год. Это авангардный проект для России, — говорит недавно вышедший на пенсию вице-президент по Сахалину компании BP PLC Динти Миллер. — Это огромный барометр всего того, что может быть сделано».
Даже добраться до Сахалина и до предприятий «Shell» трудно само по себе. Этот остров расположен через семь часовых поясов и в 9 часах полета от Москвы. Но это только первый этап путешествия. Затем надо ехать поездом, который следует из Южно-Сахалинска на север, в город Ноглики, являющийся заснеженными воротами к прибрежным нефтяным месторождениям.
У «Sakhalin Energy» есть собственный спальный вагон с деревянной обивкой, коврами и украшенными татуировками охранниками плотного телосложения, чтобы отбиваться от бандитов. Пассажиры садятся в поезд вечером и мечутся на узких полках в душных купе, пока поезд 15 часов с толчками и лязгом продвигается по снежной пустыне. Предприятия «Sakhalin Energy» на севере острова настолько удалены, что пришлось построить 43-мильную автомобильную дорогу, чтобы можно было туда попасть. В лесах бродят медведи, а погода бывает настолько плохой, что менеджер по строительству Джон Берн 6 месяцев в году нанимает 70 человек для расчистки территории от снега и льда.
Условия работы жестокие.
Даже в марте сильные снегопады обрушиваются на рабочих, пытающихся построить неподалеку от города Ноглики 100-мегаваттную электростанцию, которая будет использоваться для питания электроэнергией прибрежных буровых платформ «Sakhalin Energy». В Охотском море в течение большей части года встречаются дрейфующие ледовые поля, поэтому компания строит сильно укрепленные буровые платформы, рассчитанные на то, чтобы выдержать столкновения с льдинами и даже землетрясения — Сахалин расположен в активной сейсмической зоне. На каждой платформе на случай чрезвычайной ситуации будут постоянно дежурить ледоколы, что представляет собой дополнительные затраты в сравнении с большинством других прибрежных операций, которые требуют менее дорогостоящие суда.
Трубопроводная система, которую строит «Sakhalin Energy», является не менее сложной. Два трубопровода — один для газа, другой для нефти — укладываются в землю у подножий гор и на другой сильнопересеченной местности, и на своем пути к югу они должны пересечь около 1000 ручьев и рек. Многие из водных путей являются местами нерестилища для лосося, что вызывает затруднения экологического характера. В особых случаях «Sakhalin Energy» использует сложную бурильную технику для прокладки тоннелей под ручьями и реками. Но компания столкнулась с неприятностями, поскольку, как утверждают ее менеджеры, ленивые местные подрядчики предпочитают полагаться на свои инстинкты и делать все так, как им того хочется.
Сахалинских защитников окружающей среды трудно удовлетворить. Бывший плотник Дмитрий Лисицин, возглавляющий местную экологическую организацию «Sakhalin Environment Watch», тревожится за уложенный в землю трубопровод, поскольку утечку из него будет трудно обнаружить. Он критикует «Shell» за то, что та медленно реагирует на тревоги экологов. «Exxon» решает вопросы значительно быстрее», — жалуется Лисицин.
Его тревожит также угроза для серых китов, пастбища которых расположены недалеко от месторождения «Sakhalin Energy». После многих лет критики компания в 2003 году приняла решение изменить маршрут одного из запланированных к строительству трубопроводов. Это и другие изменения обойдутся ей дополнительно в 300 млн. долл. Тем не менее, Лисицин все еще утверждает, что одна из платформ будет располагаться слишком близко к китам.
Поскольку на Сахалине нет высокотехнологичной нефтяной индустрии, «Sakhalin Energy» должна импортировать почти все, включая построенные в Корее нефтяные платформы, которые придется вести на буксире по Японскому морю. «Shell» надеялась, что российские поставщики снабдят ее герметическими резервуарами и прочим оборудованием, однако это оборудование оказалось бесполезным, говорит один из высокопоставленных менеджеров этой компании. При всем при том, «Shell все-таки выдала российским подрядчикам заказов на 6 млрд. долл. на строительство дорог, трубопроводов и выполнение других работ.
«Sakhalin Energy» реагирует также на требования аборигенов. Их насчитывается около 3500 человек, проживают они главным образом на севере и активно протестуют против строительных проектов компании в этих местах. Поэтому «Sakhalin Energy» расходует около 1,5 млрд. долл. на поддержку таких предприятий, как рыболовство и разведение собак. «Через 20-30 лет компания оставит этот остров истощенным. Но местные народности никуда не денутся», — говорит Катерина Коралова, которая представляет аборигенов в сахалинском парламенте.
А тем временем мэр города Корсаков, где расположен один из заводов «Sakhalin Energy» по сжижению природного газа, требует от компании субсидий. Геннадий Зливко организовал несколько демонстраций и подал на эту компанию в суд, требуя увеличить в 10 раз, до 500 000 долл. арендную плату за землю под строительство завода по сжижению природного газа. Теперь он хочет, чтобы «Shell» газифицировала его город, который отапливается углем и не имеет бесперебойного водоснабжения. «Я увидел в этом наш шанс, — говорит он. — В этом году я веду «холодную войну» за то, чтобы наверстать упущенное нами прежде».
Если принять в расчет миллиарды, которые должна заработать «Shell» на проекте «Сахалин II», то аборигены и Зливко — мелкие неприятности. Более серьезным вопросом является Кремль. Все, от президента Владимира Путина и далее вниз, жалуются на перерасход смет. Это потому, что в соответствии с соглашением о разделе продукции от 1994 года Россия начнет зарабатывать серьезные деньги только после того, как «Sakhalin Energy» возместит свои затраты.
А до той поры компания выплачивает налог на прибыль в размере всего 6%. После того «Sakhalin Energy» будет получать 90% прибыли, пока этот проект не достигнет отдачи 17,5%. Налог на доход составит 32%. «Если они не смогут освоить этот проект в соответствии с первоначальной сметной стоимостью, возможно, нам придется пригласить другого оператора», — недовольно говорит председатель сахалинского парламента Владимир Ефремов.
Его слова, возможно, просто риторика, но вопрос в том, насколько высокую цену готова платить «Shell» за превышение сметной стоимости. Россия, подобно другим нефтедобывающим странам, знает, что сегодня у нее имеются гораздо более сильные рычаги влияния, чем были в то время, когда она подписывала свое первое соглашение с «Sakhalin Energy».
Менеджеры «Shell» признают некоторые ошибки. «Мы были чересчур оптимистичными в отношении бюджета и недооценили ряда вещей», — говорит исполнительный директор «Shell» по геологоразведке и добыче Малькольм Бриндед. — Если работаешь в крайне удаленной зоне, следует закладывать в свои оценки более значительный фактор неопределенности». Крейг из компании «Sakhalin Energy» утверждает, что затраты на разведку нефти и природного газа будут приемлемыми даже после превышения сметной стоимости.
Для того чтобы сгладить отношения с Кремлем и получить сильного местного партнера, «Shell» в прошлом году согласилась обменять 25% своего контрольного пакета акций в «Sakhalin Energy» на акции могущественного «Газпрома». В обмен «Shell» получает 50-процентную долю в газовом месторождении «Газпрома» в Западной Сибири. Совместная работа с «Газпромом» должна на какое-то время обеспечить компании «Shell» определенную политическую защиту, но большой вопрос, в какой мере правительство захочет оплачивать общие расходы позднее. Некоторые бывалые наблюдатели, например, Миллер из компании BP, настороженно относятся к «Газпрому». «Если ты менеджер ’Shell’, тебе приходится нервничать. Они ступают в неизвестность», — говорит он.
Руководство «Shell» хранит молчание по поводу переговоров с «Газпромом». Но для «Shell» объединение с «Газпромом» может стать ключом к закреплению своей роли на острове Сахалин и к обеспечению долгосрочных преимуществ. Реальные деньги придут, говорит Бриндед из компании «Shell», когда остальные партнеры начнут использовать дорогостоящие заводы по сжижению природного газа и терминалы для сжиженного газа компании «Shell». «Наша цель — получить преимущества первопроходца, а после начать расширяться, — говорит он. Большие инвестиции — это большие риски. Такое вот будущее у глобальных нефтяных компаний. «Business Week», США — Inosmi.ru
