Моисей Гельман
,
кандидат технических наук
Огнепоклонничество Авиапассажиры, пролетающие ночью над Западно-Сибирским регионом, в безоблачную погоду видят внизу множество горящих факелов. Расположены они в местах добычи нефти и газа, и сгорают в них ценнейшие компоненты углеводородного сырья. В последнее десятилетие из российских недр ежегодно извлекалось в среднем примерно по 21 млн. кубометров попутного нефтяного газа, и четверть его количества сжигалась, обогревая атмосферу. Но газовые факелы — не единственные печальные памятники нашей бесхозяйственности. Из-за некомплексной переработки добываемых нефти и газа в стране ежегодно не только сжигаются, но также закачиваются в землю и просто разливаются 20—25 млн. тонн попутного и вторичного углеводородного сырья, из которого можно производить различные моторные топлива, в том числе высокооктановые бензины. Речь идет прежде всего о газовом конденсате. Он накапливается на нефтеперерабатывающих заводах и газокомпрессорных станциях от 10 до 50 тысяч тонн в год на каждом из таких предприятий. Какую-то его часть закачивают обратно в трубопроводы. Остальной же всеми правдами и неправдами хоронят и разливают, превращая окружающую среду в отхожее место. Это многие миллионы тонн в год. Правда, кое-где предприятия Газпрома на установках первичной переработки (разгонки) выделяют из газового конденсата дизельные фракции и используют получаемое дизтопливо для своих нужд. В том числе для производства электроэнергии. А куда идут отходы (до 30%) такой переработки — низкооктановые бензиновые фракции, непригодные для использования в качестве моторных топлив, можно только догадываться. То же происходит на многочисленных заводах по переработке газоконденсата, где вынуждены длительно хранить часть отходов: зачастую их просто некуда сливать. В лучшем случае низкооктановые фракции, если это экономически целесообразно и возможно, перевозят на близрасположенный НПЗ, где вырабатывают из них сортные бензины. Между тем в последние годы существенно возросла актуальность получения моторных топлив в местах добычи нефти и газа, а также их трубопроводной транспортировки вследствие обвального роста морских, речных и железнодорожных транспортных тарифов. Стоимость перевозок топлива в отдаленные регионы теперь намного превышает отпускную цену самого топлива. А удорожание привозных топливных энергоресурсов приводит к увеличению себестоимости всей производимой в местах их поставок продукции, включая, если они там добываются, нефть и газ. Парадоксально, но факт, что в ту же Тюменскую область ежегодно завозятся миллионы тонн сортных топлив, производимых на НПЗ, расположенных в Поволжье и вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали. И на все это уходят значительные средства. В то же время миллионы тонн легкого углеводородного сырья, из которого можно получать эти топлива, извлекаются из тюменских недр, чтобы безвозвратно исчезнуть в болотах тамошней тундры и водоемах или накапливаться вдоль газовых и нефтяных магистралей, загрязняя окружающую среду. Упомянутые потери не единственные. Ежегодно на каждом отечественном НПЗ в зависимости от его мощности сгорает от 80 до 300 тысяч тонн ценного сырья, содержащего высокооктановые бензиновые фракции. А суммарно ежегодно по стране сжигается его до 3—5 млн. тонн. И еще об одном весьма важном потенциальном источнике сырья для производства моторных топлив. Речь идет о многих малодебитных нефтяных и газовых месторождениях, которые сегодня не эксплуатируются по экономическим соображениям. Главным образом из-за громадных капитальных затрат, необходимых для строительства транспортных трубопроводов от этих скважин к магистральным нефтяным трубопроводам. Затраты эти могут и не окупаться при низкой рентабельности добычи сырья. К примеру, в той же Тюменской области не эксплуатируется около сотни мелких и средних нефтяных месторождений. В Новосибирской области вскрыты три малых месторождения высококачественной нефти. На них можно ежегодно добывать до 1 млн. тонн сырья и его глубокой переработкой в области почти полностью удовлетворять потребности региона в моторных топливах. Однако обладатель лицензий на месторождения компания «Сиданко» предпочла построить нефтепровод и гнать нефть в магистраль на продажу, ухудшая ее качество в смеси. А в область с Омского НПЗ завозятся бензин и дизтопливо.
На острове Колгуев, что в центре архипелага Новая Земля, на малом месторождении добывали ежегодно примерно 120 тысяч тонн нефти. Ее вывозили в Норвегию и Голландию, а на остров из Мурманска везли мазут, дизтопливо, солярку… Примеры можно продолжить.
В одеянии цеолита Для получения высокооктановых сортных бензинов на НПЗ пользуются традиционной каталитической химической технологией «Риформинг». В ней применяются дорогостоящие платиновые катализаторы, содержание также тяжелые металлы. Для стабилизации их воздействия на процесс требуется водород. Процесс весьма критичен к содержанию в сырье серы: ее должно быть не более тысячной доли процента. Такая сложная и дорогая технология оказывается экономически эффективной лишь при производительности установки, перерабатывающей в год свыше 300 тысяч тонн сырья. В Советском Союзе нефтеперерабатывающая промышленность создавалась в основном в европейской части страны. При этом предпочтение отдавалось строительству крупных НПЗ. Так, если в России имеется всего несколько заводов с мощностью переработки нефти менее 3 млн. тонн в год, то в США 116 таких заводов. В тех же США около 60% сырья перерабатывается на предприятиях мощностью до 10 млн. тонн в год, и они рассредоточены по всей стране. А у нас примерно 70% нефти перерабатывает с десяток заводов мощностью от 15 млн. тонн в год и больше. Такая концентрация производства вредна не только с точки зрения дороговизны перевозок топлив и увеличения степени загрязнения окружающей среды вблизи крупных заводов. Дело еще и в том, что сейчас, когда НПЗ загружены в среднем за год на 65%, существенно возросли удельные затраты на производство тонны нефтепродуктов. Создание малотоннажных установок по производству высокооктановых бензинов оказалось экономически целесообразным лишь с появлением новой каталитической технологии «Цеоформинг». Ее разработала еще в 1984 г. группа новосибирских ученых из Института катализа СО АН СССР под руководством доктора химических наук, профессора Казимиры Ионе. Сейчас она возглавляет специально организованный для развития этой технологии, а также проектирования и внедрения соответствующих установок научно-инженерный центр «Цеосит». Технология основана на новом искусственно синтезированном той же группой ученых минерале цеолите, используемом в качестве катализатора. Благодаря цеолиту превращение низкооктановых нефтяных фракций в высокооктановый бензин происходит при более низких, чем в «Риформинге», давлении (5—15 против 3,3—35 атм.) и температуре (340—460 против 480—550°С). При этом не требуются водород и соответствующее оборудование для его получения. Сырье подается без гидроочистки, и содержание в нем серы может достигать 1,5%. А на выходе соответствующей установки выделяется готовый к употреблению неэтилированный бензин, не требующий дополнительной технологической обработки. Все эти преимущества позволяют на треть в сравнении с традиционной технологией при сопоставимых объемах производства снизить капитальные затраты и эксплуатационные расходы и создавать рентабельные мини-производства моторных топлив с производительностью переработки от 5 тысяч до 500 тысяч тонн сырья в год. От 0,5 до 1 млн. тонн это экономически целесообразно при подвижности катализатора, например, по технологии «кипящего слоя». А свыше 1 млн. тонн сырья процесс теряет экономическую привлекательность из-за увеличения затрат. Полный комплект такого производства (мини-НПЗ) состоит из двух установок. Первая из них — установка традиционной первичной переработки нефти или газового конденсата позволяет получать (соотношения зависят от сырья) дизельное топливо (30—40%), прямогонный бензин — малооктановые фракции (25—40%) и мазут. Вторая установка предназначена для каталитической по технологии «Цеоформинг» переработки низкооктановых бензиновых фракций в высокооктановые неэтилированные бензины А-76, Аи-80, Аи-91, Аи-93, а также «Евросупер-95». В зависимости от сырья, параметров процесса и модификации цеолитных катализаторов выход бензинов составляет от 65 до 92%. Остальная часть готовой продукции — сжиженный газ, содержащий пропан, бутан и изобутан, что позволяет его использовать в качестве автомобильного топлива и для бытовых нужд. Таким образом, новая технология оказывается практически без-отходной и экологически безвредной. Ее эффективность была подтверждена на нескольких пилотных установках, действующих на севере Сибири, а также 10-летней, с 1992 г., эксплуатацией на Нижневартовском газоперерабатывающем заводе промышленной установки производительностью 5 тысяч тонн сырья в год. Одновременно было создано и промышленное производство цеолитосодержащих катализаторов, которые много дешевле платиновых — 16—18 тысяч против 67—150 тысяч долларов за тонну соответственно. В феврале 1997 года на НПЗ в Горличе (Польша) ввели в эксплуатацию установку «Цеоформинг», перерабатывающую 40 тысяч тонн сырья в год, на которой из прямогонного бензина производится неэтилированный автобензин «Евросупер-95» и сжиженный газ. Суммарный выход готовых продуктов составляет не менее 92—95% от массы сырья. Установка спроектирована и изготовлена одной немецкой фирмой по лицензии и базовому проекту научно-инженерного центра «Цеосит». Строительство обошлось в 7 млн. долларов, инвестиции окупились за 1,5 года. Дело в том, что себестоимость бензина всего лишь на треть превышает стоимость сырья, затрачиваемого на его производство, и поэтому прибыль при оптовой продаже оказывается значительной. Подобная установка пущена также в марте 2002 г. в промышленную эксплуатацию в Рустави (Грузия) и подготовлена к запуску в Бишкеке. Стоимость строительства каждой не превысила 4,5 млн. долларов. А в ноябре 2001 г. в Южной Корее (г. Дайджон) начала работать опытная демонстрационная установка по технологии «Цеоформинг» с движущимся слоем катализатора, что позволяет увеличить производительность переработки сырья до 1 млн. тонн в год. Установка, построенная компанией «Самсунг» по проекту НИЦ «Цеосит», вырабатывает 2 т бензина в сутки и предназначена для проведения исследований спроса на подобные НПЗ. Сырьем для технологии «Цеоформинг», помимо прямогонного бензина и газоконденсата, могут служить вторичные углеводородные продукты и отходы предприятий химии и нефтехимии, в частности летучие бензиновые фракции, образующиеся при крекинге нефти. Поэтому установки «Цеоформинг» могут монтироваться непосредственно на этих предприятиях. На Западно-Сибирском металлургическом комбинате несколько лет действовала пилотная установка, перерабатывавшая в высокооктановый бензин доменные газы, содержащие углекислый газ. С появлением нынешних хозяев комбината ее отключили. На Кузбасском металлургическом комбинате строилась такая промышленная установка производительностью 10 тысяч тонн сырья в год. Строили ее, но так и не достроили.
Окупаются мини-НПЗ в зависимости от вида сырья, производительности, стоимости оборудования и строительства необходимой инфраструктуры в течение 1,5—3 лет. Для сравнения: срок окупаемости традиционных НПЗ достигает 8—10 лет.
Монополия гигантов Казалось бы, относительная простота, сравнительная дешевизна строительства и обслуживания мини-НПЗ, а также скорая окупаемость делают их весьма привлекательными для получения моторных топлив при соответствующем спросе как в удаленных неосвоенных местах добычи нефти и газоконденсата, так и в освоенных промышленных районах при наличии в них малодебитных нефтяных и газоконденсатных месторождений или нефтяной «трубы». Учитывая к тому же существенно возросшую стоимость перевозок топлива, а также значительный износ действующих НПЗ — по разным оценкам, от 65 до 80%. Следует заметить: из 16,4 млрд. тонн извлекаемых запасов нефти, переданных на 1 января 2000 г. по лицензиям для добычи, в разработку вовлечено 12,8 млрд. тонн. Остальные 3,6 млрд. находятся в месторождениях, к разработке которых даже не приступали. Причем в то время как крупные вертикально интегрированные нефтяные компании вовлекли в разработку свыше 87% выделенных им запасов, эта доля у небольших компаний, лишенных выхода к магистральным нефтепроводам, не превышает 48%. И если бы отечественная промышленность освоила производство мини-НПЗ по технологии «Цеоформинг», то во многом выравнялись бы условия хозяйствования для нефтяных компаний всех размеров. Тогда число предприятий, вовлеченных в разработку запасов нефти и газоконденсата, существенно возросло бы, так как небольшие компании превратились бы в вертикально интегрированные и смогли бы производить и реализовывать нефтепродукты в регионах добычи своего сырья. Малотоннажные установки для первичной переработки нефти и газоконденсата выпускают несколько отечественных заводов, в частности белгородский «Энергомаш». Что же касается установок «Цеоформинг», их промышленного производства в стране как не было, так и нет. К слову, первую промышленную установку для Нижневартовского газоперерабатывающего завода, пущенную в 1992 г., проектировали и собирали в полукустарных мастерских… 8 (!) лет. Зато не без усилий отдельных высокопоставленных чиновников, очевидно, лоббирующих интересы западных компаний, за рубежом закуплены (сколько — никто не знает толком) малогабаритные установки для первичной переработки нефти и газоконденсата, не позволяющие, однако, непосредственно получать высокооктановые бензины. Все они уже эксплуатировались прежними хозяевами по несколько лет, а их стоимость превышает цену отечественных аналогов. К тому же импортные установки не имеют сертификатов, т. е. их безопасная работа не гарантируется. А некоторые вообще противоречат нашим нормам исполнения и эксплуатации. Как известно, длительное время в Чечне действовали многочисленные подпольные мини-заводы, производившие прямогонный бензин, в который для повышения октанового числа добавлялись экологически вредные присадки. Подключались установки прямо к нефтяной «трубе». Да и сейчас там действуют подпольные производства «самопального» бензина, приносящие немалые барыши их хозяевам. Производством комплексов мини-НПЗ согласно специальной конверсионной программе давным-давно должны были заняться несколько предприятий ВПК. Но обещанных для этого еще в 1992 году госкредитов они не получили. Непонятно почему к этой так и не осуществленной программе не привлекли заводы химического машиностроения, уже выпускающие каталитические реакторы для крупных НПЗ, а также предприятия, производящие трубопроводную арматуру, составляющую основу подобных технологий. Ведь в этом случае можно было бы обеспечить разумную кооперацию и специализацию производства на основе унификации и стандартизации самих мини-НПЗ, включая создание оптимального по технико-экономическим критериям типового параметрического ряда установок различной производительности. А пока «Цеосит», обладающий более чем 40 отечественными и зарубежными патентами на свои технологии и катализаторы для производства моторных топлив, продает разовые лицензии. К 1996 г. было заключено 8 лицензионных контрактов на строительство мини-НПЗ разной производительности, в том числе в Сургуте, Новокузнецке, Новосибирской области, Польше. Генподрядчиками выступили иностранные фирмы. Их интерес к технологиям «Цеосита» объясняется тем, что они прошли тщательную экспертизу авторитетных зарубежных компаний. И лишь для новосибирского проекта привлекли Миасский машиностроительный завод. Это конверсионное предприятие. Но средств на его реконструкцию выделялось крайне мало. В результате в России после 1992 г. ни одной установки по технологии «Цеоформинг» так и не построили. Хотя в те же Тюменскую и Новосибирскую области бензин, как отмечалось, завозится издалека. Причина видится в разделе региональных российских рынков моторных топлив между 11 крупными вертикально интегрированными нефтяными компаниями. Они заинтересованы в максимальной загрузке собственных громадных мощностей нефтепереработки, которая в последние годы в среднем не превышает 65%. Эти компании стремятся сохранить и расширить свои сферы влияния на рынках. Для этого они, в частности, активно внедряются в розничную торговлю бензином, нередко захватывая независимые АЗС, что позволяет им согласованно повышать цены на моторные топлива с увеличением объемов экспорта нефти.
Непременное и повсеместное удорожание моторных топлив с каждым увеличением экспорта нефти свидетельствует о фактической монополизации топливных рынков компаниями, владеющими НПЗ, и о консолидированном злоупотреблении ими своим коллективным монопольным положением на рынках. Речь идет, по сути, о негласном (или гласном?) сговоре, хотя внешне все условия антимонопольного законодательства соблюдаются. В той же Москве и Московской области можно видеть АЗС примерно десятка нефтяных компаний. Недавно вновь после снятия в мае—июне текущего года согласованных с ОПЕК ограничений на экспорт нефти розничные цены на моторные топлива, по данным Минэнерго, возросли в среднем на 30%. Следует заметить, если среднегодовая цена тонны нефти у добывающих компаний с 1991 г. возросла в 18 раз, то тонны бензина — в 55 раз. Тем не менее руководство министерства ратует вообще за отмену нефтяных экспортных квот. Хотя квотирование на сегодня — единственный инструмент для снижения диктата нефтяных компаний на топливных рынках.
От макси к мини с макси Чтобы свести этот диктат к минимуму, необходимо увеличить количество НПЗ и их собственников. Речь идет не о создании значительной избыточности мощностей по переработке нефти, а о строительстве необходимых для удовлетворения локального спроса мощностей мини-НПЗ с глубокой переработкой сырья в местах потребления моторных топлив с постепенным выводом из эксплуатации выработавшего свой ресурс оборудования на некоторых крупных заводах. Но чтобы знать, сколько чего и где строить, необходима соответствующая государственная целевая программа, подобная тем, по которым развивалась экономика СССР, а также США и других ныне благополучных стран. Причем программа должна разрабатываться в рамках государственной энергетической политики, концепция которой пока даже не сформулирована. Представляется, что в основу этой концепции необходимо положить принципы целевого планирования и управления балансами производства энергоресурсов и их потребления, исходя из планов социально-экономического развития страны. К сожалению, наши доморощенные идеологи «либеральных» реформ обладают представлениями о рынке времен Адама Смита с его моделью «невидимой руки». Но хаос свободной рыночной конкуренции был приемлем только для мелко- и среднетоварного производства. В условиях высокой концентрации капитала и неупорядоченной государством конкуренции «невидимая рука» неоднократно, начиная с 30-х годов прошлого столетия, показывала миру «фигу». Россия глядит на это сплетение пальцев «невидимой руки» уже более 10 лет. А очередное поколение гайдаровцев продолжает упорно твердить о дерегулировании, то есть отрешении государства от макроэкономического управления, а также о якобы способности рынка выстраивать отношения в экономике. Хотя рынок — всего лишь индикатор сложившихся спроса и предложения. Он срабатывает с запаздыванием по отношению к уже совершенным действиям субъектов рынка, что таит в себе, в частности, угрозу перепроизводства и кризиса. Именно поэтому и требуется сбалансированное планирование экономики, хотя бы индикативное, основанное на предварительном изучении спроса. Чтобы строились мини-НПЗ там, где это необходимо, возможно и экономически оправдано, требуются кнут и пряник. Вот какими они видятся. Во-первых, государство может обусловить строительство мини-НПЗ при выдаче лицензий на еще не розданные в разработку нефтяные (газоконденсатные) месторождения там, где есть спрос на бензин и топливо. То же самое можно сделать, аннулировав лицензии на до сих пор нетронутые залежи углеводородного сырья и выдав новые. Во-вторых, федеральная власть и местные органы власти могут предложить на конкурсных условиях владельцам АЗС в соответствующих регионах построить собственные мини-НПЗ, выделив льготные кредиты и установив налоговые каникулы. Причем возвращать кредиты можно будет также моторным топливом для государственных нужд. Так будут созданы условия для развития мелких и средних вертикально интегрированных нефтяных компаний. В-третьих, государство может сдавать соответствующие месторождения в аренду на условиях СРП. Продукцией будут моторные топлива, для чего понадобится строить мини-НПЗ, что также должно быть условием аренды. В-четвертых, местные власти совместно с заинтересованными потребителями могут создавать некоммерческие партнерства для малотоннажного производства моторных топлив для собственных нужд. При строительстве мини-НПЗ с производительностью установки атмосферной перегонки (первичной переработки) на 50 тысяч тонн сырья в год и установки «Цеоформинг» для переработки 10 тысяч тонн низкооктанового сырья, если оборудование будет изготовлено на отечественных предприятиях, капитальные затраты, по оценкам, составят 4—5 млн. долларов, а строительство с участием зарубежных компаний обойдется в 8—12 млн. долларов. Для завода необходима площадка, не превышающая 400 квадратных метров. Используя мини-НПЗ, можно обеспечить приближенную к потребителям комплексную переработку нефти и существенно снизить цены на различные нефтяные топлива, в том числе благодаря устранению или уменьшению затрат на их транспортировку. Существенная децентрализация переработки нефти позволит значительно ослабить монополизм в этой отрасли, что также повлияет на удешевление моторных топлив и электроэнергии. Вместе с тем увеличение количества НПЗ и их размещение вблизи потребителей снизит риски массового прекращения поставок нефтепродуктов при аварии на каком-либо предприятии. Как отмечалось, в России действует всего лишь одна промышленная установка, на которой производится бензин по технологии «Цеоформинг». И это несмотря на огромную в них нужду. Причем не только в нашей стране. То есть речь идет о громадном неосвоенном рынке. Уже сейчас в «Цеосите» получено свыше 400 заявок на покупку лицензии на пользование «Цеоформингом», из них около сотни из России. Поэтому если российское правительство и власти на местах в той же Тюменской области создадут перечисленные выше условия для строительства мини-НПЗ и будет организовано их серийное производство, то казна получит новый значимый источник доходов, в том числе от экспорта таких установок. Появление при этом на уже поделенных региональных рынках моторных топлив новых поставщиков, чей бензин будет стоить примерно наполовину дешевле обычного хотя бы из-за исключения из себестоимости затрат на транспортировку сырья и готовой продукции, вынудит крупные компании начать борьбу за сохранение своих насиженных мест. Для этого они тоже начнут строить мини-НПЗ вблизи своих месторождений, а также начнут модернизацию своих заводов-гигантов с целью снижения себестоимости продукции. Учитывая все преимущества технологии «Цеоформинг», думается, блоки параллельно работающих таких мини-установок могли бы заменить на многих НПЗ традиционные крупные нефтеперерабатывающие установки. При одинаковой суммарной производительности с «большими» мини-установки обеспечили бы гораздо большую надежность производства и лучшие удобства его обслуживания. В частности, для проведения ремонтных и профилактических работ параллельно действующие установки можно останавливать последовательно, что позволит ненамного снижать объемы производимой продукции. Удобно и экономично это и для регулирования объемов производства в зависимости от спроса. Следует также заметить, что на наших нефтеперерабатывающих заводах пока не удалось наладить производство высококачественных бензинов типа «Евросупер». Сегодня требуют обновления свыше 70—80% мощностей отечественной нефтепереработки. В связи с чем еще больше возрастает привлекательность мини-НПЗ. Однако для предотвращения хаоса неорганизованной состязательности в борьбе за место под солнцем, что доморощенные либералы именуют «рынком», требуется, как отмечалось, разработать государственную целевую программу модернизации нефтеперерабатывающей отрасли, включая создание индустриальной базы для производства комплексов мини-НПЗ. А для реализации программы — наметить план. Присоединяться к нему или не присоединяться — частное дело каждой частной компании. Но в интересах потребителей, т. е. общества и защищающего его интересы государства, а эти интересы должны быть сбалансированы с интересами товаропроизводителей, для «бегунов-одиночек», выступающих вне «стадиона», потребуется создать специальные условия, что заставит их «бежать» либо по общим правилам, либо по своим, но не мешая другим участникам состязаний. Правила эти должны выравнивать условия хозяйствования, в частности, учитывая разницу в природных условиях добычи нефти и газоконденсата на разных месторождениях. Конечно же, меры принуждения должны быть в основном экономического характера — дифференциация пошлин, экспортных квот, налоговых ставок и прочее. Пока же комплексной проблемой утилизации и вовлечения в производство всей огромной массы «попутных» и вторичных углеводородных продуктов и отходов, а также освоения сравнительно небольших нефтяных и газоконденсатных месторождений при помощи мини-НПЗ всерьез никто не озабочен. Отсутствует как государственная политика решения этой проблемы, впрочем, как и модернизации всей нефтеперерабатывающей отрасли, так и какая-либо координация работ. Поэтому раздаются самые различные мнения о применимости комплексных малотоннажных нефтеперерабатывающих установок: от полного их неприятия до гигантской программы производства. Хотя необходимо сочетание «макси» и «мини» в рамках некой экономически обоснованной матрицы, наложенной на карту страны и оптимизированной по критериям минимизации общеотраслевых затрат. Впрочем, сегодня это мечты. Бензин из отхожих мест Мизерные доходы, полученные в «Цеосите» от продажи нескольких лицензий на строительство мини-НПЗ по технологии «Цеоформинг», были использованы учеными для создания на основе этого процесса новых технологий получения качественных моторных топлив, но уже не из нефтяного сырья, а из угля, двуокиси углерода, природного газа и биоотходов. Под биоотходами здесь следует понимать зараженные всякой гадостью органические илы, образующиеся после некоторого усыхания на специально отведенных полях аэрации нечистот городских канализационных стоков. Канализационные биоилы, содержащие главным образом фекалии, занимают громадные площади, загрязняя окружающую среду. Только в одной Москве их образуется ежегодно более 160 тысяч тонн и, по оценкам, накопилось уже свыше 10 млн. тонн. Кое-где пытаются избавиться от них сжиганием, но при этом в атмосферу выбрасывается громадная масса вредных веществ. А сливается на поля аэрации гораздо больше, чем сжигается. В «Цеосите» разработана новая технология переработки биоилов либо в высокооктановый бензин и дизтопливо, либо в продукты — сырье для последующего органического синтеза — диметиловый эфир, параксилол и др. Направленность процесса задается новыми специально созданными искусственными полифункциональными катализаторами. Они в отличие от цеолитовых для стабильной работы требуют водородной среды. Новая технология утилизации дармового «сырья» апробирована на нескольких пилотных установках. Промышленная установка с производительностью переработки 200 тысяч тонн биоилов в год при их влажности в 70% позволит получать 30—40 тысяч тонн бензина самых высоких марок, 10—15 тысяч тонн сжиженного газа и примерно 25 тысяч тонн золы, которую можно использовать в качестве компоненты строительных материалов. Ведь благодаря высокой температуре процесса катализа вся нечисть сгорает, и зола оказывается полностью обеззараженной. И, наконец, образуется еще высокотемпературный газ, содержащий метан с водородом, который можно использовать в газотурбинной или парогазовой установке для выработки электроэнергии, в том числе для нужд самого мини-завода. Затраты на его строительство, по оценке директора центра «Цеосит» Казимиры Ионе, не превысят 15—20 млн. долларов, а себестоимость тонны получаемого бензина составит от 90 до 110 долларов. При оптовой цене бензина примерно 280 долларов за тонну и с учетом продаж других упомянутых продуктов переработки, вложения в строительство завода, окупятся примерно за два года. Сейчас для завершения исследований необходимо построить опытную установку. Однако денег на нее — 800 тысяч долларов — у ученых пока нет. Как известно, фекалии и бензин с дизтопливом проходят по разным ведомствам. А главный экономист страны ратует за дерегулирование, т. е. за максимальное дистанцирование государства от экономики. Что же касается Минэнерго, то его руководство занято лоббированием интересов крупных нефтяных компаний, стремящихся упрочить свое монопольное положение на рынках моторных топлив. Поэтому в фекально-топливных установках могут быть заинтересованы лишь администрации крупных городов. Однако деньги на их создание, видимо, есть пока только в мэрии Москвы. К тому же в Москве находятся и предприятия, способные освоить серийное производство заводов по утилизации биоилов, нужда в которых велика во всем мире. Если будет освоено промышленное производство заводов по утилизации биоилов, администрации городов смогут сдавать в аренду поля аэрации на условиях соглашений о разделе продукции, где продукцией будут, естественно, не фекалии, а бензин с дизтопливом, и получать немалые доходы в местные бюджеты. Не говоря уже о решении экологических проблем. Получение качественных моторных топлив не из нефтяного сырья основано на образовании из него синтез-газа, содержащего окись углерода и водород, с последующим катализом синтез-газа при помощи упомянутых полифункциональных катализаторов. Сказанное относится и к углю. Специалисты могут возразить, что получение бензина путем газификации угля — процессы известные. Но дело в том, что это обособленные процессы, требующие различных технологических установок. Новые полифункциональные катализаторы «Цеосита» позволили разработать единую технологию получения из угля синтез-газа с выделением из него высооктановых бензинов (октановые числа от 80 до 93) и сжиженного газа (пропан-бутана). Кроме того, как и в случае утилизации биоилов, образуется газовая высокотемпературная смесь метана с водородом, которую можно использовать для получения электроэнергии в газотурбинных или парогазовых установках. Таким образом, глубина комплексной переработки исходного угольного сырья по углероду достигает 85—90%. Остающуюся золу — до 30% от массы исходного сырья — можно использовать для производства строительных материалов. Несколько лет тому назад в Кемеровской области, в Киселевске, намеревались построить завод по производству 20 тысяч тонн высокооктановых бензинов в год путем переработки угля по технологии «Цеосита». Для получения тонны бензина надо было бы использовать 14,5 тонны кузбасского угля. При себестоимости конечной продукции в 100—110 долларов за тонну завод окупился бы примерно за четыре года. Но его проект так и остался на бумаге. Хотя создание подобных производств позволило бы разрешить важнейшую для многих регионов страны социально-экономическую проблему реформирования угольной промышленности. Учитывая к тому же убыточность большого числа шахт из-за нерентабельности перевозок угля. А для выработки бензина годятся любые угли, даже малокачественные бурые Подмосковного бассейна.
Следует заметить, что в углях некоторых марок содержатся дорогие элементы — кандий, иприй, рутений, титан, в подмосковном угле — глинозем, и др. Их извлечение позволило бы дополнительно повысить рентабельность переработки угля в моторные топлива. Так что будь идеологи «реструктуризации» угольной отрасли профессионалами, они не стали бы на заемные средства Всемирного банка бездумно закрывать шахты, обрекая сотни тысяч людей на безработицу, и сокращать тем самым налогооблагаемую базу страны.
Послесловие Невостребованность в России технологий производства качественных моторных топлив, впрочем, как и множества других новых, с «бородами» высокоуровневых и экономически эффективных промышленных технологий вполне объяснима. Причины кроются в порочной идеологии экономики, навязанной нашей стране радикал-реформаторами. Суть ее сводится к получению товаропроизводителями максимальной прибыли при отстранении, как отмечалось, государства от управления экономикой. Но лишь государство в условиях рыночной системы способно регулировать отношения между товаропроизводителями и потребителями продукции, а также между работодателями и наемными работниками, добиваясь баланса их интересов. Роль государства особенно важна в отсутствие в стране гражданского общества. Поэтому, если в нормальных странах экономика развивается благодаря расширенному воспроизводству всех видов капитала, удовлетворяя платежеспособный спрос всех слоев населения, то у нас свыше 10 лет национальное богатство, созданное трудом всего бывшего советского народа, проедается его новыми хозяевами. Их сравнительно немного, буквально тысячи человек. Но они за время «реформ» сколотили состояния в сотни миллионов и даже миллиарды долларов. Ведь в той же нефтедобывающей отрасли за последние годы из-под налогообложения вследствие неподконтрольного вывоза значительной части выручки за рубеж уводится не менее половины действительно получаемой прибыли, которая вдвое больше по сравнению с указываемой в отчетности компаний (см. «Правительственная «крыша» для контрабанды нефти». — «ПВ» 2002 г. № 9—10). Кто же при таких возможностях поживиться за счет экспорта нефти станет вкладывать «вырученные» средства в обновление технологической базы нефтеперерабатывающей отрасли, ресурс оборудования которой выработан уже на 70—80%? НПЗ при их приватизации достались новым владельцам за гроши. Казалось бы, новые хозяева должны были для обновления основных фондов в нефтепереработке использовать хотя бы амортизационные отчисления. Но ввиду полной бесконтрольности за ценообразованием эти целевые отчисления тоже большей частью фактически незаконно присваиваются и… «отмываются». Отражением значительной выработанности ресурсов оборудования отрасли является изменение индекса объемов производства, который к настоящему времени составляет 65% по отношению к уровню 1991 г. Зато цена тонны бензина у производителя за это время увеличилась, как отмечалось, в 55 раз и ее прирост почти в 2,5 раза опередил рост цены тонны нефти. Чтобы больше гнать ее за рубеж и меньше перерабатывать внутри страны. Для этого искусственно и снижают платежеспособный спрос на бензин.
Если учесть, что при этом правительство делает все для сохранения на рынках моторных топлив монопольного положения крупных нефтяных компаний, то спрашивается, зачем им тратить деньги на строительство новых НПЗ? Даже более рентабельных, чем нынешние.
