Олег Сергеев, эксперт Всероссийского фонда образования,
кандидат технических наук
Реформы отечественной науки всегда включали классическую тетраду: шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных. Наиболее продвинуто в нормативном, правовом и организационном отношении было наказание невиновных, под жернова которого попадали и попадают целые отрасли производства и научные направления.
Фронт войны с пионерными научными направлениями ныне охватил всю фундаментальную науку и образование, чему содействуют соответствующие «расстрельные» федеральные законы. В очередной раз административный механизм развития науки в России дал осечку. Благородная цель — приумножить потенциал РАН объединением ее с академиями медицинских и сельскохозяйственных наук, не получила поддержки ни от академических элит, ни в профессиональной научной среде. И академики, и ученые, работающие “в поле”, усомнились в столь простом решении глобальной проблемы “объединения ученых, работающих в одном научном направлении, и расширения спектра междисциплинарных исследований, как наиболее перспективных форм научного познания”.
Сомневаться в успехе заставляет провал проекта “Сколково”, построенного без законодательного фундамента инноваций и технологий, и отсутствие в ФЗ “О науке и государственной научно-технической политике” понятия “междисциплинарные исследования”.
Исходя из международной практики под междисциплинарными исследованиями (далее – МДИ) понимается способ взаимодействия ученых, представителей различных дисциплин, исследующих один и тот же объект. Эффект МДИ состоит в получении новых знаний, характеризующих многомерную, объективную закономерность, при комплексировании результатов исследований различных научных дисциплин с учетом принятых в них допущений, гипотез и интерпретаций реальности.
Главными средствами достижения целей МДИ служит единство методологии, расширение границ познания объекта, сети коммуникаций для взаимодействия исследователей и привлечения ими ученых из других смежных областей знаний, информационное обеспечение и экспертиза результатов научных и прикладных исследований. О продуктивности МДИ можно судить по успехам аэрокосмической медицины, психологии и физиологии, дающих человеку порой единственный шанс выживания, а для других наук – безбрежное море открытий.
При отсутствии предмета регулирования, под которыми следует понимать общественные отношения, возникающие в сфере МДИ с учетом специфики их содержания, законопроект о реформе РАН представляет собой декларацию о намерениях, не имеющих ничего общего ни с МДИ, ни с инновациями и технологиями.
По словам одного из идеологов этой реформы, заместителя директора Института законодательства и сравнительного права при Правительстве РФ Владимира Лафитского, впервые в истории РАН наделяется функциями научно-консультативного и экспертного органа страны, который по поручению органов государственной власти будет проводить экспертизу крупных научно-технических программ и проектов. Считается, что упомянутый ФЗ позволит укрепить связи институтов, других учреждений РАН с государственными органами, расширит функции РАН по координации фундаментальных и поисковых научных исследований.
В свою очередь, научные организации и образовательные учреждения вне зависимости от их ведомственной принадлежности будут обязаны ежегодно представлять в РАН отчеты о проведенных исследованиях, финансируемых за счет бюджетных средств. Тем самым РАН должна стать мегарегулятором и фильтром для всех НИР, ведущихся в России. Задачей «новой» академии будет проведение мониторинга и оценка результативности деятельности государственных научных организаций. При этом РАН должна будет усилить влияние не только на академические, но и на другие научные и образовательные центры. Иными словами, РАН должна превратиться в административно-командную структуру, аналогичную аппарату Правительства РФ и Счетной палате в отношении федеральных органов исполнительной власти.
Внесенный в Госдуму законопроект был дополнен во многом провокационными положениями, далекими от “чистой науки” и МДИ: создание нового федерального органа исполнительной власти – агентства по управлению имущественным комплексом академий, и увеличение денежного содержания и академических стипендий академиков. Вокруг этих положений и развернулась все дискуссии и протесты научной общественности, которые свелись к ложной цели – сохранению структуры РАН. При этом главная цель — наука, как и в прежние годы, оказалась заложницей аппаратной интриги, направленной Правительством РФ на укрепление утраченного авторитета и полномочий Минобрнауки.
В докладе Председателю Правительства РФ Дмитрию Медведеву осечку замысла ФЗ откровенно признает и Дмитрий Ливанов: “По существу законопроект реформу научной деятельности не начинает, именно поэтому документ рассматривается в такие быстрые сроки” — объясняет он.
Законопроектом, принятым во втором чтении, остались довольны все фракции, кроме КПРФ, посчитавшей бессмысленной “ловлю блох” в изначально кастрированном документе. Трудно при этом согласиться с академиком Евгением Примаковым, посчитавшим победой “поворот документа на 180 градусов”. Выражаясь образно, государственный корабль лег на обратный курс, обрубив буксирный канат науки с МДИ.
наука, реформа РАН
