PR-кампания российской административной реформы, кажется, тихо завершилась. Да и разрекламированное в свое время в СМИ сокращение ведомств и чиновников больше не практикуется. Наоборот, как бы случайно появляются сообщения, что в таком-то ведомстве очень неохотно согласились на увеличение штатов в таком-то департаменте — по причине его крайней важности для страны. Создается впечатление, что административная реформа остановилась, развернулась и двинулась в обратную сторону, наращивая прежнюю численность госаппарата. Да была ли она в принципе? Эти вопросы корреспондент «Росбалта» задал президенту Института национальной стратегии Станиславу Белковскому.
— Станислав Александрович, почему сейчас в экспертных кругах констатируется фактический провал административной реформы?
— При формировании административной реформы были допущены две принципиальные ошибки. Одна из них концептуальная, а другая технологическая. Концептуальная ошибка состоит в том, что бюрократия всегда обслуживает некий государственный проект, который можно также назвать национальным проектом. Когда такой проект отсутствует, у государства нет основополагающих целей, и непонятно, зачем существует бюрократия — она в этом случае становится просто самопожирающей машиной. Именно об это, в первую очередь, споткнулась наша административная реформа. Нельзя реформировать бюрократию, у которой нет внешней цели.
Вторая ошибка — технологическая. Отдельным представителям окружения Владимира Путина кажется, что если привести в действие некий формальный механизм и принять законы, положения, уложения и так далее, то эта система будет работать. Но Россия — не страна законов. Россия — страна благодати. Поэтому все эти формальные построения не имеют никакого значения.
— Кому и зачем изначально понадобилась административная реформа?
— Административная реформа исходит из чисто теоретического абстрактного представления, что бюрократия является злом, и поэтому ее возможности должны быть ограничены некими внешними рамками. Бюрократия не является ни добром, ни злом. Бюрократия — некий государственный институт, который обслуживает цели и задачи государства, и, в первую очередь, тот проект, для реализации которого существует государство.
— В условиях кризиса управленческих кадров, когда «скамейка запасных», по мнению многих, фактически пуста, уместна ли вообще подобная реформа? А может быть проблема нехватки кадров является вымышленной?
— Кадровый кризис абсолютно надуман. «Скамейка запасных» пуста не потому, что туда некого посадить, а потому, что люди, которые сегодня находятся в органах управления, катастрофически боятся смены состава. Поскольку в большинстве своем они неконкурентоспособны по отношению и к представителям молодежи, и к представителям регионов, которые сейчас выходят на авансцену.
Этот кризис создан искусственно, потому что нынешняя бюрократия полностью парализовала вертикальную социальную мобильность в стране, опасаясь за свои позиции. Если без всякой административной реформы открыть шлюзы вертикальной социальной мобильности, то качество федеральной бюрократии вырастет на порядок или на два.
— Какие действия, по вашему мнению, предпримет власть для «разруливания» сложившейся ситуации? И какие действия она должна предпринять?
— Главное сейчас для власти — пойти на смену элит. Для этого требуется обеспечить высокий уровень вертикальной социальной мобильности в стране. Но власть к этому не готова — ни психологически, ни предметно. Поэтому очевидно, что она будет стремиться к консервации ситуации с созданием иллюзии успешности реформ. Создавая подобные иллюзии, она сможет еще год-полтора продержаться без взрыва.
— По-вашему, это возможно?
— Имея в руках все ведущие национальные средства массовой информации, а также всевозможные фантомы, вроде общественной палаты, эти люди еще смогут какое-то время продержаться, но не слишком долго.
Беседовала Анастасия Тропкина, «Росбалт»
