Трагическая годовщина начала Великой Отечественной войны заставляет задуматься о некоторых исторических параллелях. Автор этих строк хорошо помнит шквал псевдоисторических публикаций, захлестнувших выходившие миллионными тиражами «перестроечные» газеты и журналы.
На дворе стоял 1989 год, был самый разгар «нового мышления». И 50-я годовщина подписания советско-германских соглашений давала прекрасный повод яростно клеймить «коварного Сталина», а вместе с ним и все тогдашнее советское руководство, которое в одночасье оказалось виноватым в развязывании Второй мировой войны едва ли не больше Гитлера и всех его тайных и явных пособников.
Сейчас уже очевидно, что пропагандистская кампания, запущенная 20 лет назад по указанию возглавлявшегося Александром Яковлевым Идеологического отдела ЦК КПСС, явилась лишь первым этапом на пути разрушения исторической памяти народов СССР.
Без этой истерии, принявшей в последние годы существования Советского Союза тотальный характер, оказалось бы невозможным все то, что происходило потом и продолжает происходить сейчас, в частности, возвеличивание нацистских пособников на Украине и в Прибалтике.
Тогда, на излете 1980-х, редкие голоса неангажированных историков и публицистов, напоминавших о необходимости рассматривать события сложнейшего предвоенного периода в комплексе и в четкой логической взаимосвязи, тонули в хоре конъюнктурщиков, делавших себе имя на обличениях «кровавого сталинского режима».
Любой, кто осмеливался возразить ставшей вдруг в одночасье канонической версии о равной (и это в лучшем случае) вине Сталина и Гитлера за развязывание Второй мировой войны, немедленно получал ярлык «ретрограда» и «сталиниста», мечтающего о возвращении в «проклятое прошлое».
Народу, ошарашенному валом разоблачительств, некому было разъяснить элементарную вещь: рассматривать сентябрьские события 1939 года в отрыве от случившегося годом ранее Мюнхенского сговора и предшествовавших ему событий невозможно. А вот если попытаться взглянуть на вещи непредвзято и объективно, то можно найти четкие параллели между тем, что происходило в те предгрозовые годы и тем, что происходит сейчас, а значит – попытаться предпринять необходимые шаги для нейтрализации наихудших сценариев.
В конце 1930-х — начале 1940-х годов ключевую роль в европейской политике играла Великобритания и предотвратить надвигавшийся мировой пожар этой мощной державе было вполне по силам даже без применения военных сил и средств. Утверждения о военной слабости Англии в конце 1930-х, ставшие в рассуждениях некоторых зарубежных историков общим местом, являются мифом. Его сотворили с целью укрепить другой миф – о «пособнике Гитлера» Сталине, который своим «пактом Молотова — Риббентропа» в 1939 году якобы внес решающий вклад в провоцирование нового мирового пожара.
Тогда достаточно было создать общеевропейскую систему коллективной безопасности с участием Советского Союза и других государств, закрепленную системой юридически взаимообязывающих договоров и соглашений. Однако этого сделано не было. Наоборот, все усилия, предпринимавшиеся Москвой для создания такой системы, последовательно торпедировались британской политической элитой, значительную часть которой составляли в тот период явные и тайные поклонники «великого фюрера германской нации» и его расовых теорий.
Достаточно процитировать инструкцию для отправлявшейся в Москву на переговоры британской делегации, которая предписывала «вести переговоры весьма медленно», стараясь избегать конкретных обязательств: «Британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определённое обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно общими формулировками».
Одновременно в Лондоне и Париже прорабатывались варианты массированных бомбовых ударов по нефтяным промыслам Кавказа, которые лишили бы экономику СССР источников энергии, а Красную Армию – топлива, и о создании на Ближнем и Среднем Востоке надежной системы против СССР.
Трудно удержаться от мысли, что и нынешнее «сотрудничество» с Россией осуществляется Вашингтоном и Брюсселем в полном соответствии с данной установкой: не брать на себя никаких обязательств, дабы не связывать себя в будущем остатками того, что идеалисты продолжают именовать международным правом.
Идеи разрушения советской энергетики накануне войны (очевидно, с целью облегчить Гитлеру его «Дранг нах Остен») сегодня сменились планами по включению южнокавказских государств в НАТО и прокладке альтернативных трубопроводов в обход России. Недавние выступления в Москве Тони Блэра и Генри Киссинджера, которые абстрактно говорили о некоем партнерстве с нашей страной без намека на какие-либо встречные шаги по актуальным вопросам, напрямую затрагивающим интересы безопасности России, были выдержаны именно в этой логике…
Однако вернемся в конец 1930-х годов. Английские военачальники демонстрировали полное согласие с политиками, стремившимися развернуть экспансию гитлеровского рейха на Восток. Начальники штабов британских вооруженных сил и вовсе были готовы признать новые приобретения Гитлера в Центральной и Юго-Восточной Европе, пока он не давал поводов подозревать себя в намерениях напасть на Британскую империю.
Однако Австрией и Балканами дело не ограничилось. Президент Чехословакии Эдвард Бенеш много лет спустя вспоминал, что Запад не выдал бы его страну Гитлеру в 1938 г., если бы главной его целью не была как можно более полная изоляция Советского Союза. При этом Англия обещала оказать военную поддержку вовсе не Чехословакии – стране, в которой этнические меньшинства имели больше прав, чем в каком-либо из созданных или расширившихся в 1919 г. государств (представители судетских немцев долгое время входили в центральное чехословацкое правительство).
Объектом поддержки в Восточной Европе стала Польша — страна с авторитарно-милитаристским, даже полудиктаторским режимом, которая до 1939 года являлась наиболее последовательной союзницей Гитлера. Польша тогда силой либо угрозой ее применения отняла земли у всех соседних народов — сначала у немцев (часть Силезии), потом у украинцев, литовцев (Вильно), белорусов, а после Мюнхена – у чехов (Тешинская область). Заявление посланника Великобритании в Берлине сэра Невилла Гендерсона его польскому коллеге: «Немцы правы, утверждая, что из-за негибкости чехов единственным эффективным средством остается применение силы» — было вполне последовательно в цинизме тогдашней политики англичан.
Напомню, 29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене руководители четырёх великих держав — Великобритании (Чемберлен), Франции (Даладье), Германии (Гитлер) и Италии (Муссолини) — подписали соглашение, призванное урегулировать «судетский кризис». Советский Союз на эту встречу приглашён не был, так же как и представители самой Чехословакии. Мюнхенское соглашение предусматривало передачу Германии в срок с 1 по 10 октября 1938 г. Судетской области со всеми сооружениями и укреплениями, фабриками, заводами, запасами сырья, путями сообщения и прочими колоссальными ресурсами.
Взамен четыре державы давали «гарантии» новых границ Чехословакии, которая предпочла сдаться на милость победителей. Как показали последующие события, стоили эти гарантии не больше, нежели бумага, на которой они были написаны… Аннексия Германией Судетской области, а потом и остальной части Чехословакии позволила Третьему рейху существенно укрепить свою военную мощь, подготовившись к решительному броску на завоевание «восточного жизненного пространства».
В сентябре 1938 г. у Германии было менее 50 дивизий, тогда как у Франции — 100 и у Чехословакии — 40 дивизий. Гитлер в случае войны с Чехословакией очень опасался чешских воздушных налетов на промышленные районы Саксонии. Он отмечал, что взятие чешских долговременных укреплений «было бы делом очень тяжелым и стоило бы нам много крови…».
По профессиональной оценке Кейтеля, в 1938 г. у вермахта было недостаточно сил, чтобы прорвать линию укреплений Чехословакии, и «умиротворители», в первую очередь Англия, оказали фюреру неоценимую помощь.
По утверждению самого Адольфа Гитлера, в 1939-м Германии стараниями Чемберлена досталось 600 чешских танков производства заводов «Шкода», свыше 1500 самолетов, 43 000 пулеметов, 500 полевых орудий с тремя миллионами единиц боеприпасов, около миллиарда единиц боеприпасов к стрелковому оружию. Это позволило гитлеровцам вооружить первоклассным оружием 40 своих дивизий. Одни только заводы «Шкода» выпустили к 1 сентября 1939 года столько же военной продукции для вермахта, сколько все английские заводы за тот же период.
Йодль впоследствии заявлял, что в 1938 г. немецкий вермахт не справился бы с вооруженными силами Франции и ее чешских и польских союзников. «Подобная авантюра… могла закончиться только самым сокрушительным поражением», — писал о войне на западной границе штабной генерал вермахта З. Вестфаль.
Аналогичные опасения своего генштаба Гитлер опровергал оказавшимся совершенно справедливым соображением, что союзники не станут воевать. Тот же Гендерсон сформулировал Гитлеру британские интересы следующим образом: Англия желает оставить за собой заморские территории, а Германии предоставляется свобода действий в Европе.
Ожидания этого английского патриота цитировали следующим образом: «Германии суждено властвовать над Европой… Англия и Германия должны установить близкие отношения… и господствовать над миром». За четыре дня до вторжения Гитлера в Польшу Гендерсон уверял фюрера, что сэр Невилл Чемберлен «не может исключать… возможности заключения Британией военного союза с нацистской Германией»…
Вряд ли это был просто отвлекающий маневр, призванный усыпить внимание Берлина. Ведь в 1941 г. Рудольф Гесс привез в Англию предложение «от имени Гитлера», включавшее признание Британской империи и гарантии ее стабильности. За это Третий рейх требовал для себя свободы действий в континентальной Европе (разумеется, «против большевизма»), хотя впоследствии Черчиллю удалось заставить свой раздираемый разногласиями кабинет отказаться от этого «щедрого» предложения Гесса.
После окончания Второй мировой войны все эти теории и планы, конечной целью которых неизменно являлась Россия, плавно переходят «по наследству» к мощной заокеанской державе. В своей книге «Дипломатия» патриарх американской внешней политики Генри Киссинджер изящно пишет об «особых отношениях» между Америкой и Великобританией, которые позволили последней «сохранять уникальную возможность влиять на Вашингтон даже после резкого уменьшения собственной мощи по окончании Второй мировой.
Общность языка и культурного наследия в сочетании с величайшим тактом позволяли британским лидерам вводить собственные идеи в американский процесс принятия решений таким образом, что они незаметно становились частью собственно вашингтонских». Бывший госсекретарь не упоминает, входят ли в это «культурное наследие» британские «образцы», в частности, колониальные войны и методы обращения с представителями «нецивилизованных» рас в Индии, Африке и Австралии, ставшие прологом европейского безумия середины XX века и вызывавшие в свое время бурный восторг со стороны представителей Третьего рейха.
В фильме «Секретное правительство» телекомпании PBS, показанном еще в 1987 году, открыто признавалось: «Русские были нашими союзниками — это был взаимовыгодный альянс ради победы. Теперь они стали нашими врагами. Чтобы бороться с ними, мы обратились за помощью к людям, которые подвергли человечество ужасам гитлеровского безумия. Мы наняли нацистов, как американских шпионов. Мы заключили сделку с дьяволом». В любом случае, преемственность внешнеполитического курса и тесную спайку США и Великобритании мы видим и в настоящее время. Сотни тысяч иракцев, погибших в последние годы «во имя демократии», дают не менее серьезные поводы для размышлений.
Действия Запада по перекройке карты Балканского полуострова и наращиванию своего военного потенциала воскрешают трагические события Мюнхенского сговора 1938 года, и при всех частных различиях некогда мощная и влиятельная в политическом отношении Югославия предстает аналогом тогдашней Чехословакии, которая также являлась достаточно сильным государством.
Предлагаем читателю подставить на место капитулировавших перед Гитлером чехов «негибких» сербов, не пожелавших недавно смириться с геноцидом своего народа на своих же землях, на место судетских немцев – «демократических» косовских албанцев, а на место тогдашней Германии – силы, осуществляющие ныне военно-политический контроль над сербским краем, чтобы самому оценить степень этих аналогий…
Распространение североатлантической военной мощи на пограничные с Россией республики бывшего СССР вызывает аналогии с аншлюсом Австрии и некоторых более мелких государств. Тогда прогерманская часть их истеблишмента приветствовала приход нацистских «строителей Новой Европы» примерно также, как сейчас Саакашвили и иже с ним приветствует натовцев, объявляя свою страну «союзником Америки и форпостом НАТО на бывшем советском пространстве».
Полноту картины дополняют попытки дипломатической изоляции нашей страны, которые, несомненно, будут предприниматься и далее либо с использованием механизмов ООН – преемницы Лиги Наций, либо, если это не сработает – посредством проталкиваемой официальным Вашингтоном идеи создания «мирового содружества демократических государств», то бишь – проекции военной мощи НАТО на все основные районы мира.
Совершенно естественно, что во всех концепциях, отражающих подобную логику, нет даже намека на какую-либо систему коллективной безопасности. Более того, присутствует нечто прямо противоположное, а именно – стремление, в лучшем случае, заставить играть по своим правилам эту непонятную, «нецивилизованную» Россию, обладающую, конечно же, по чистой случайности, значительными запасами энергоресурсов, столь необходимых ее «цивилизованным» партнерам.
Автору могут возразить: сейчас, мол, не те времена, существует такой фактор, как ядерное сдерживание, да и, скажем, наемники в контролируемом Грузией Кодорском ущелье Абхазии совсем не напоминают гитлеровские дивизии, сконцентрированные в 1941 году на границах СССР. Так-то оно так. Однако, современные методы ведения войн в значительной степени трансформировались, и любой, даже единичный рейд в приграничном конфликтогенном регионе может привести к серьезной войне, а в перспективе – к самым непредсказуемым последствиям.
Скажем, имена и требования организаторов большинства террористических актов остаются неизвестными – именно об этом свидетельствует практика современного терроризма. Но это отнюдь не означает, что они действуют сами по себе. К тому же логика продвижения НАТО на Восток неумолима. Уже и западные наблюдатели отмечают, что происходит окружение российских границ, подобное тому, которого пытались достичь Наполеон и Гитлер.
В своей программной статье, преисполненной пафоса переделать мир по американским лекалам, Кондолиза Райс пишет о «непреклонном отстаивании дальнейшего расширения НАТО», полной решимости «продвигаться вперед в деле создания системы ПРО». При этом госпожа госсекретарь выражает надежду (sic!) на «партнерство с Россией».
В середине 1990-х годов, реагируя на попытки объяснить, что с расширением НАТО на Восток они потеряют Россию как долгосрочного союзника, представители западного истеблишмента говорили: «А что вы можете сделать? Вы можете, например, двинуть свои танки, чтобы не допустить вступления Польши? Нет? Тогда почему мы должны с вами считаться?»
Заметим, что середина 1990-х – это пик разгула ельцинской «демократии» и демонстративной «дружбы» Москвы с Вашингтоном и Брюсселем. Сегодня, после «аншлюса» Грузии, и, возможно, некоторых других государств постсоветского пространства, включая Украину, где рано или поздно будут размещены средства ПРО и, возможно, ядерное оружие, неизбежно встанет вопрос: «А что дальше?» Все те, кто призывает не бояться расширения «демократического» альянса на Восток, честного ответа на этот вопрос не дают, предпочитая невнятно излагать на этот счет различного рода благоглупости. Между тем ответ очевиден…
Уроки истории надо знать и учитывать при формировании внешнеполитического курса и адекватной оборонной доктрины. Информационная политика, которая проводится на центральных телеканалах, должна формировать четкое представление об окружающем нас мире, вместо того, чтобы стряпать идеологическую кашу, которая варится в головах наших сограждан уже добрых два десятка лет.
Это же касается всех других аспектов политики Российского государства, которые не могут не быть адекватными складывающейся обстановке. Ведь речь идет о существовании нашей страны в качестве единого государства, о благополучии наших граждан, а также о том, чтобы Россия не стала жертвой очередного Мюнхена, и 22 июня 1941-го никогда и ни в какой форме больше не повторилось. fondsk.ru
