Назад к рыночной экономике
Когда в конце ХIХ века в России строилась Транссибирская железнодорожная магистраль, ее проложили в обход Томска. Хотя до него от ближайшего Новосибирска всего-то 294 км. Дело было в том, что местные купцы и люд, занимавшийся извозом, весьма озаботившись возможным появлением заезжих конкурентов, решили не допускать чужаков в свою вотчину. Поэтому, скинувшись, они дали кому надо громадную взятку, дабы «железные кони» издалека не появлялись в их краях.
Томские борцы с внешней конкуренцией, возможно, в чем-то и выиграли, однако последствия той взятки город и область ощущают по сию пору. Хотя при советской власти и построили от Новосибирска ветку. Но однопутную и тупиковую.
Удивительного в происшедшем почти два века назад ничего нет. В так называемой рыночной экономике, основанной на неограничиваемой конкуренции и безоглядном стремлении получать максимально возможную прибыль, помимо антагонизма в среде конкурентов-продавцов, всегда существовала противоречивость интересов товаропроизводителей и остальной части общества — потребителей продукции. Первые любыми путями стремились к своей монополии на рынке с тем, чтобы продать все подороже, а вторые — подешевле купить. По мере индустриализации стран и увеличения концентрации капиталов в руках отдельных лиц росла и монополизация многих сфер производства, вследствие чего государство и общество впадали во все большую зависимость от сугубо частного интереса товаропроизводителей — получать как можно больше прибыли. Зависимость эта особенно усугублялась на рынках жизненно значимых видов продукции, ресурсов и услуг, что не могло продолжаться бесконечно долго, в том числе в силу внутренней противоречивости рыночной экономики. Ведь стремление сравнительно небольшой группы лиц к достижению любыми путями своих частных коммерческих целей мешало развитию государства и общества.
Когда мы говорим «рыночная экономика», в сознании у многих возникает образ Адама Смита с его невидимой рукой свободной конкуренции. Между тем такая экономика, неизбежным порождением которой являются хаос перепроизводства, банкротства и безработица, с начала 30-х годов прошлого столетия, когда на Западе случилась Великая депрессия, постепенно исчезала. Хаос конкуренции и перепроизводства обуздали комплексным планированием развития индустрии, а также контролем за ценами и качеством товаров со стороны государства, общества и крупных корпораций. Можно утверждать, что словосочетание «рыночная экономика», сохранившая свои некоторые признаки лишь в мелкотоварном производстве, сегодня — штамп. Ведь во многих странах Запада буржуазный капитализм с его хищниками на рынках давно сменился новой, объективно возникшей общественной формацией — социалистическим капитализмом, в которой экономика социально ориентирована, так как интересы товаропроизводителей принудительно законодательно согласованы с интересами государства и общества (см.: «Общенациональная идея для олигархов» — «ПВ» № 9—10, май 2003 г.). На эти изменения в немалой степени повлияла Октябрьская революция в России.
Одними из характерных особенностей социалистического капитализма являются эквивалентность товарообмена по стоимости, включая труд, что обеспечивает высокий платежеспособный спрос населения и тем самым достаточную наполняемость казны, развитость национального товарного производства, максимально обеспечивающего внутренние потребности и безопасность страны, а также высокая степень концентрации крупного промышленного производства, что позволяет обществу эффективно его контролировать, а государству успешно конкурировать на внешних рынках.
Советской экономике был присущ целый ряд особенностей социалистического капитализма. Но вместо того, чтобы, сохранив их, вписаться в магистраль современного мирового общественного развития, бывшие мэнээсы и преподаватели политэкономии, догматически противопоставляющие социализм капитализму и наоборот (отношения владельцев труда и капитала бессмысленно сравнивать с самими объектами собственности), подобно томским купцам и извозчикам, увели Россию в сторону от строящейся в мире магистрали. Ее развитие направили вспять, во времена первоначального накопления капитала, причем в его худших формах — бандитских. При этом стратегией развития были провозглашены либерализация и дерегулирование. Иначе говоря, анархия и разрушение созданного. А регулятором всего и вся провозглашен рынок. Хотя он всего лишь индикатор спроса и предложения. Подобно поплавку в бачке унитаза.
Внедрение в России «рыночной экономики» начиналось с криминальной приватизации предприятий и разрушения организационного единства многих сложных технологически единых производств. Сейчас настала очередь превращения в «рыночные» естественных монополий и приступают к демонтажу Единой энергосистемы страны (ЕЭС). Хотя стратегически и жизненно значимые для общества системы коллективного пользования, к каковым относится и ЕЭС России, не должны подчиняться законам рыночной экономики и работать ради получения прибыли их частными владельцами. В противном случае, как мы видим, те же частные энергетические компании на Западе нередко создают дефицит мощностей, закрывая без последующей замены наименее эффективные из них, и увеличивая цены на электроэнергию. Так в прошлом году поступила американская «Энрон», вызвав энергетический кризис в Калифорнии. Собственно говоря, именно подобные диктаторские отношения энергетиков с обществом и стремится навязать Анатолий Чубайс своей псевдореформой, окончательно подчинив себе ценообразование на рынке электроэнергии, а тем самым и ее потребителей.
Реформирование вымогательства
Если в силу технологических особенностей производства, или объективных ресурсных ограничений, либо безусловной экономической целесообразности для страны и общества, или иных причин абсолютное доминирование производителя какого-то товара (услуги) на рынке оказывается неизбежным, то такой сфере хозяйственной деятельности присваивают статус естественной (вернее — неизбежной или вынужденной) монополии, и ее деятельность, включая цены, регулирует государство. Тем самым оно имитирует воздействие конкурента, заставляя естественного монополиста работать в интересах потребителя. Так должно быть. Однако у нас государство способствует тому же РАО «ЕЭС» в злоупотреблении своим доминирующим монопольным положением в электроснабжении страны.
| Данные Госкомстата России | Таблица 1 |
| Рост индексов цен 2002 г. к 1991 г. (в разах) | |
| Электроэнергия | 29000 |
| Потребительская продукция | 10000 |
| Промышленная продукция | 14000 |
| Сельхозпродукция | 5000 |
| Тарифы на грузовые перевозки | 25500 |
| Инвестиции в основной капитал | 33,8% |
| Реальные денежные доходы | 60% |
| Реальная заработная плата | 56% |
В силу своих технологических особенностей и технического построения Единая энергосистема России является естественной монополией, и никакими федеральными законами не превратить ее в рыночную (см.: «Как довести электроэнергетику не до ручки, а до ума» — «ПВ» № 7—8, апрель 2003 г.). Поэтому и Федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности (ФЭРОМ) в РАО «ЕЭС» не рынок, а не более чем досужий домысел тех, кто его так назвал. На самом деле, образно говоря, это большой общий бассейн, из которого электроэнергию по твердым, устанавливаемым государством ценам перекачивают в другие бассейны поменьше — региональные, принадлежащие региональным АО-энерго. А там местными властями устанавливаются свои, более высокие цены.
Однако анализ структуры цен (тарифов) на электроэнергию показывает, что их государственное регулирование во многом фиктивно, направлено против интересов всех потребителей, включая «бюджетников», и наносит громадный ущерб отечественной экономике. Достаточно сказать, что благодаря госрегулированию прирост индекса цен на электроэнергию за последние 11 лет более чем вдвое превысил индекс цен на промышленную продукцию, почти втрое — на потребительскую и в 6 раз — на сельхозпродукцию (см.: табл. 1). По сути, речь идет о масштабных поборах, в которых заинтересованы и РАО «ЕЭС» и власти. Дело в том, что чем дороже продается электроэнергия, тем больше навара достается не только энергетикам, но и всем бюджетам в виде возрастающих налогов от этого навара и всеобщей ценовой инфляции.
Затеянная «реформа» естественной электрической монополии позволит избавиться от ограничений даже нынешнего, во многом фиктивного госрегулирования и под прикрытием псевдорынка повсеместно устанавливать уже «свободные», монопольно высокие цены на электроэнергию, которые, по прогнозам, втрое и более превзойдут нынешние. Для этого, в частности, вновь созданные генерирующие компании, чтобы получать больше прибыли, выведут из эксплуатации наименее эффективные электростанции и создадут тем самым дефицит генерирующих мощностей. А новые взамен строить не будут — слишком дорого, выгоду же надо получать как можно быстрее. Такое, как отмечалось, происходило во всех странах, где энергетиков отпускали на свободу рыночных отношений. После чего Анатолий Чубайс сможет уже без всяких натяжек утверждать: «Государство — это я!»
Увеличение энерготарифов ведет не только к росту ценовой инфляции, но и превращает многие предприятия в убыточные, что вынуждает их во избежание банкротства начинать строить свои собственные электростанции. Такая, вновь навязываемая электрификация страны потребует громадных финансовых затрат, что отвлечет и без того дефицитные средства от жизненно необходимой модернизации самой отечественной промышленности и снижения ее энергоемкости за счет внедрения современных энерго- и ресурсосберегающих технологий. Не вызывает сомнений, что строительство собственных электростанций ввиду дороговизны банковских кредитов вынудит предприятия включить соответствующие капзатраты в цену своей продукции. Это придаст дополнительное значительное ускорение росту инфляции, а следовательно, и темпам снижения покупательной способности на все и вся. Сокращение же числа потребителей окончательно лишит саму электроэнергетику инвестиционной привлекательности, ради чего и затеяна ее так называемая реформа.
Сейчас страну уверяют, что электроэнергетика вступает в переходный — на пути к рынку — период реформирования, одной из особенностей которого явится разделение ФОРЭМа на два сектора — регулируемый и свободный конкурентный. Причем, согласно новой редакции Федерального закона о регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию крупные, потребители могут теперь запросто, без согласования с какими либо федеральными или региональными органами исполнительной власти и АО-энерго становиться покупателями на ФОРЭМе. Однако РАО «ЕЭС» и Министерство экономического развития чинят того желающим всяческие препятствия, прибегая к лукавым уловкам, мол, население пострадает, так как ушедшие на ФОРЭМ предприятия перестанут дотировать бедных. На самом же деле инициаторы «рыночного» реформирования электроэнергетики не хотят допустить хотя бы малейшего снижения оплаты за электроэнергию, которая на ФОРЭМе много дешевле, сохраняя в том числе для этого так называемое перекрестное субсидирование населения. И вот почему.
Перекрестное вымогательство
Как известно, чем ниже напряжение электрического тока, необходимое потребителю, тем дороже оказывается электроэнергия. Ведь в силу технологических особенностей вырабатывается и передается она с высоким, в десятки и сотни киловольт напряжением. Большинству же предприятий требуется 10 и 1 киловольт, а в жилищах и того меньше — 220 вольт. Понижается напряжение соответствующими трансформаторными подстанциями, что требует дополнительных затрат, поэтому электроэнергия для населения во всех странах стоит дороже, чем для промышленности. Но у нас тарифы установлены наоборот. Тот, кто придумал это, прикрываясь заботой о благополучии населения — мол, пусть предприятия за него доплачивают разницу,— либо полнейший профан в экономике и электроэнергетике, либо поступил преднамеренно, но в любом случае включил тем самым непрерывно действующий генератор ценовой инфляции для всей страны.
Дело в том, что промышленная продукция сама по себе никому не нужна, если она не востребуется в какой-либо кооперационной цепочке производства пользующихся спросом потребительских товаров и услуг. Ведь население страны потребляет, к примеру, не станки, руду или нефть, а продукты питания, одежду, автомобили и прочие жизненные блага, производимые с использованием той или иной промышленной продукции и энергоресурсов. Приобретая потребительские товары и услуги, население возвращает всем участникам их кооперационного производства, начиная с добычи необходимых природных ресурсов, абсолютно все затраты и налоги и еще оплачивает прибыль. Они концентрируются в ценах этой конечной продукции, будучи выплачены последовательно на всех этапах ее кооперационного производства.
Таким образом, абсолютно все налоги, поступающие в бюджеты, за исключением налоговых сборов от внешнеэкономической деятельности в итоге выплачивает население страны, приобретая потребительские товары и услуги. Суммарно они вместе с прибылью товаропроизводителей (исключая внешнеэкономическую деятельность) составляют не 13% подоходного налога, а достигают, согласно данным Госкомстата, примерно 80% от доходов населения. Вот почему для устойчивого развития национальной экономики работоспособное население страны должно иметь достойную реальную зарплату, обеспечивающую объективный, а не нынешний фиктивный прожиточный минимум. Сегодня реальная зарплата в среднем составляет лишь половину от уровня 1991 г. (см. табл. 1). А низкий платежеспособный потребительский спрос ведет к сокращению инвестиций и всего товарного производства, включая промышленное (см.: «Общенациональная идея для олигархов» — «ПВ» № 9—10, май 2003 г.).
Заставляя предприятия доплачивать за электроэнергию, потребляемую в жилищном секторе, т. е. кредитовать его, государство вынуждает тем самым предприятия повышать цены на свою продукцию и зачастую терять прибыль. Соответственно возрастает и НДС. Затем эти переплаченные деньги возвращаются предприятиям населением, когда оно приобретает потребительскую продукцию. Но при этом выплачивает население гораздо большую сумму — с процентами. Ведь навязанная ему «дотация» обрастает налогами на добавленную стоимость и с продаж подорожавшей продукции. Так что государство за счет так называемого перекрестного субсидирования не помогает населению, а вымогает у него не менее 25% сверх навязанной ему «помощи». На самом деле больше, так как налог с продаж исчисляется по формуле сложных процентов.
Замечу, ни один банк в мире, кредитуя своих клиентов, не получает таких доходов. Что же касается предприятий, кредиторов поневоле, то для них «дотирование» населения эквивалентно увеличению НДС на электроэнергию сверх обычных 20% еще на 10—15% — сумму «дотации» с начисленным на нее налогом на добавленную стоимость. Выплата эта происходит из оборотных средств предприятий, чем наносится дополнительный ущерб их хозяйственной деятельности и экономике в целом. При этом в стране сжимается налогооблагаемая база. Трогательное единение РАО «ЕЭС» и Министерства экономического развития в их нежелании «пущать» крупных потребителей на ФОРЭМ, многие годы прикрываемое искусственно созданной проблемой перекрестного субсидирования, вполне объяснимо. Пустая риторика о его устранении продлится еще долго, так как перекрестное субсидирование является исходным в поддержании цепи механизмов вымогательства денег со всех потребителей электроэнергии. Если заставить население платить по «правильному» тарифу, то придется пустить предприятия на ФОРЭМ с более дешевой электроэнергией. Тогда РАО «ЕЭС» с его АО-энерго, а значит, и бюджеты лишатся нынешних инфляционных доходов. И не только.
Согласно данным Федеральной энергетической комиссии, «дотация» населению на оплату электроэнергии в 2004 г. составит 40 млрд. рублей. Эти деньги будут возвращены предприятиям, но дополнительно население из своих доходов выплатит в казну еще примерно 10 млрд. рублей. В 2002 г. «дотация» по перекрестному субсидированию составила примерно 35 млрд. рублей. Доля каждого предприятия в этой сумме относительно невелика, и они, как показал опрос, готовы платить прежний оброк, если их пустят на ФОРЭМ. Ведь там в прошлом году киловатт-час, даже с учетом его доставки, обходился потребителю в 48,28 коп., а в АО-энерго в среднем по стране продавался за 70,75 коп., т. е. на треть дороже. Так что даже с выплатой населению «дотации» предприятия на ФОРЭМе могли бы экономить не менее 20% своих нынешних энергозатрат.
Однако вопреки действующему законодательству их туда не пускают. Даже с выплатой оброка. Оно и понятно: массовый выход на ФОРЭМ только даже крупных предприятий вскроет всю порочность навязанного потребителям электроэнергии ее ценообразования. Об этом свидетельствуют расчеты самого РАО «ЕЭС», результаты которых за 2002 г. приведены в табл. 2 (см. на 2-й стр.). Эти расчеты сделаны в качестве доказательства того ущерба, который понесут энергетики. Речь идет об их прибыли с «дотациями», именуемые в расчетах выпадающим для АО-энерго доходом (в 2002 г. свыше 76 млрд. рублей), если все крупные промышленные потребители «уйдут» на ФОРЭМ. Но при этом в РАО «ЕЭС» умалчивают о «выпадающих доходах» самих потребителей электроэнергии (в 2002 г. свыше 64 млрд. рублей) которых они лишаются в результате ничем почти не ограничиваемой монополистической деятельности энергетиков. Отражением ее является, в частности, громадная разница в тарифах на ФОРЭМе и в АО-энерго.
Дело в том, что на ФОРЭМе работают самые эффективные и наиболее мощные электростанции страны — АЭС, ГРЭС и ГЭС, а «бассейны» АО-энерго наполняются менее мощными станциями, в основном ТЭЦ, с более дорогой электроэнергией. До акционирования и приватизации Единой энергосистемы ею управляло Министерство энергетики, и энергоснабжение в те времена подчинялось интересам потребителей — оно было рентабельным, общедоступным, максимально надежным и дешевым. Для этого, в частности, всячески добивались снижения в ЕЭС общесистемных затрат и тем самым максимально возможного снижения себестоимости электроэнергии. В том числе в первую очередь использовали наиболее эффективные электростанции.
После акционирования и приватизации вместо прежнего единого хозяйствующего субъекта в электроэнергетике возникло множество хозяев — в каждом регионе свой. Основным критерием их деятельности стало достижение максимально возможной прибыли. В этом, как отмечалось, заинтересованы и власти на местах, регулирующие тарифы. Чтобы добиться большей прибыли, региональные АО-энерго в первую очередь используют свои станции с более дорогой электроэнергией, разбавляя ее при необходимости более дешевой из большого бассейна. При этом потенциал ФОРЭМа, составляющий примерно 100 млн. кВт, т. е. свыше половины всей мощности электростанций РАО «ЕЭС», используется в среднем за год примерно наполовину.
В результате порочного по экономическим критериям акционирования электроэнергетики и отказа при этом от прежних принципов оптимального регулирования ЕЭС только пережог топлива в ней при сопоставимом производстве электроэнергии возрос с 1992 г., по оценкам, не менее чем на 20%. Понапрасну сжигаемое топливо обходится сейчас примерно в 36 млрд. рублей.
Если бы потенциал ФОРЭМа использовали полностью, разбавляя недостающую электроэнергию более дорогой местных станций, тарифы в стране, по оценке, снизились бы в среднем примерно на треть. Сделать это можно очень просто: надо устанавливать такие тарифы каждому АО-энерго, чтобы они вынуждены были добиваться снижения себестоимости своих поставок за счет первоочередного использования общего бассейна. Но для этого региональные энергетические комиссии необходимо полностью подчинить федеральной комиссии, против чего активно выступают местные власти, так как они лишатся единственной возможности хоть в чем-то противостоять РАО «ЕЭС». Устраивает такое децентрализованное — по регионам — регулирование тарифов и энергетиков, так как при этом для поддержания монопольно высокой стоимости электроэнергии в числе прочего весьма удобно манипулировать и оплатой за востребуемую потребителями электрическую мощность.
Вымогательство по двухставочному тарифу
Общий бассейн электроэнергии, составляющий основу ЕЭС, на самом деле образован из шести сообщающихся бассейнов, каждый из которых размещен примерно в границах соответствующего федерального округа, в одном-двух часовых поясах. Окружные бассейны представляют собой объединенные энергосистемы, подразделения РАО «ЕЭС», к которым присоединены соответствующие региональные АО-энерго. Такая двухуровневая бассейновая структура до акционирования ЕЭС позволяла максимально снижать себестоимость энергоснабжения. Во-первых, благодаря перетокам электроэнергии между сообщающимися бассейнами одни и те же электростанции могли поочередно обслуживать потребителей в соседних часовых поясах по мере последовательного суточного изменения там энергопотребления. Тем самым удалось снизить общую требуемую мощность электростанций в системе по сравнению с автономным снабжением регионов примерно на 20 млн. кВт. Во-вторых, как отмечалось выше, в такой системе коллективного пользования себестоимость электроэнергии снижалась за счет приоритетного использования наиболее эффективных станций и передачи электроэнергии по кратчайшим путям, что уменьшало ее потери.
Можно перечислить еще ряд важных преимуществ ЕЭС, позволяющих снижать себестоимость электроэнергии в интересах потребителей, и которыми сегодня сознательно пренебрегают в РАО «ЕЭС» ради достижения своих, чисто коммерческих целей. Одно из этих принципиальных преимуществ — эффективное обеспечение пиковых нагрузок в системе.
Если какое-либо предприятие имеет собственную электростанцию, ее мощность должна соответствовать максимально возможной, требуемой предприятию. Пусть даже этот максимум возникает один раз в сутки и на одну минуту. Но для его обеспечения необходимо все время держать оборудование станции «под парами». Как котел паровоза при временной остановке поезда. На большинстве заводов, особенно машиностроительных, отношение пиковой нагрузки к фактически потребляемой в сутки, т. е. среднесуточной мощности, составляет от 1,5 до 2. Поэтому при автономном электроснабжении предприятий в стране пришлось бы построить гораздо больше генерирующих мощностей, примерно около половины которых держали бы в «горячем» резерве, «под парами». Это стоило бы громадных денег. К такой «новой» электрификации, как отмечалось, и толкают страну реформаторы.
| Таблица 2 | |
| Показатели продаж электроэнергии в РАО “ЕЭС” в 2002 г. | |
| Объем электроэнергии, проданной РАО “ЕЭС”, млрд. кВт*ч в том числе: | 573,44 |
| — крупным потребителям | 287,67 |
| — всей промышленности (оценка) | 360,0 |
| Средний тариф для крупных потребителей, коп. за кВт*ч | |
| — по АО-энерго | 70,75 |
| — по ФОРЭМе | 48,28 |
| Общая выручка всех АО-энерго, млрд. рублей: | |
| — от крупных производителей, млрд. рублей, в том числе: |
203,524 |
| — — себестоимость потребленной ими энергии, | 127,42 |
| — — “дотация” населению (оценка) | 33,0 |
| — — балансовая прибыль | 43,1 |
| — от промышленности в целом (оценка), в том числе: |
254,7 |
| — — себестоимость | 159,45 |
| — — “дотация” населению (оценка) | 35,0 |
| — — балансовая прибыль | 60,25 |
| Выручка от возможной продажи электроэнергии на ФОРУМе, млрд. рублей: | |
| — крупным потребителям | 138,887 |
| их экономия при этом (32%) | 64,637 |
| — всей промышленности | 173,8 |
| ее экономия при этом (32%) | 80,9 |
Когда все потребители питаются электроэнергией из общего бассейна, «под парами», в ожидании результирующей пиковой нагрузки, приходится держать генерирующую мощность значительно меньшую по отношению к востребуемой среднесуточной, чем на отдельном предприятии. Дело в том, что пики нагрузок, возникающие у потребителей, далеко не всегда совпадают по времени и поэтому усредняются.
До акционирования электроэнергетики результирующие отклонения от среднего значения нагрузки в ЕЭС не превышали 15—20%, которые весьма оперативно обеспечивались регулированием мощности гидроэлектростанций. Тепловые электростанции (ТЭС) не столь динамичны. Чтобы вывести ТЭС, работающие на газе, с половинной мощности до номинальной, требуется до 2—3 часов, после чего они замещают при необходимости ГЭС. Атомные станции значительно инерционнее. Чтобы их «раскочегарить» с нуля, требуется около суток. Поэтому неизменную часть графика нагрузок в системе обеспечивают АЭС и некоторые мощные тепловые станции, в том числе угольные и мазутные. Что касается изменяющейся части графика (пиков и полупиков), то для оплаты содержания необходимого «горячего» резерва генерирующих мощностей предприятиям-потребителям установлен двухставочный тариф на электроэнергию. Он включает в себя цену собственно электроэнергии за 1 кВт.ч (это в основном стоимость топлива в ее производстве) и цену стоимости содержания 1 киловатта максимально востребуемой предприятием генерирующей мощности.
Следует отметить, что такой тариф выгоден потребителям с постоянной или мало меняющейся нагрузкой, так как оплачивать востребованную электрическую мощность приходится исходя не из среднесуточных ее затрат, а по пиковому, пусть даже одномоментному, значению нагрузки. По новому закону можно пользоваться и одноставочным тарифом. Он позволяет предприятиям с большими перепадами потребляемой мощности немного снизить оплату за электроэнергию, но в РАО «ЕЭС» всячески сопротивляются его введению — коммерческие интересы оказываются выше закона.
Сейчас обеспечение пиков нагрузки происходит отдельно в каждом АО-энерго. А они, как отмечалось, используют в первую очередь свои, менее эффективные, чем на ФОРЭМе, электростанции. Это большей частью ТЭЦ, эксплуатировать которые летом при отключенных системах теплоснабжения экономически нецелесообразно. Естественно, в рамках региональных бассейнов пики нагрузки местных потребителей усредняются в меньшей степени, чем усреднялись бы суммарно пики всех этих же потребителей в общем большом бассейне, т. е. на ФОРЭМе, учитывая еще и несовпадение перепадов нагрузки по часовых поясам. Поэтому в региональных АО-энерго, где относительные перепады от средней нагрузки до максимальной больше, чем на ФОРЭМе, так как меньше потребителей и отсутствуют ГЭС, на единицу мощности пиковой нагрузки приходится держать наготове гораздо больше «горячего» резерва генерирующей мощности. А за этот резерв, как отмечалось, платит потребитель по соответствующей ставке в двухставочном тарифе на электроэнергию.
Цена за 1 киловатт заявленной потребителем мощности (напомню, заявляется и оплачивается пиковое значение мощности нагрузки) составляет в этом году в среднем по стране от 250 до 300 рублей в месяц, в прошлом году — до 100 рублей. Поэтому ежемесячная переплата за фактически потребляемую промышленностью мощность достигает сейчас, как минимум, 100 рублей на 1 кВт. Эта переплата составила в прошлом году, оценочно, не менее четверти стоимости потребленной электроэнергии. Таким образом, промышленные потребители в 2002 г. переплатили сверх стоимости фактически востребованной (затраченной) ими мощности примерно 63 млрд. рублей, а в этом году переплатят вдвое-втрое больше.
| Таблица 3 | ||||
| Поставки электроэнергии на ФОРЭМ | ||||
| 1999 | 2000 | 2001 | 2002 | |
| Общее количество, млрд. кВт*ч в том числе: |
281,977 | 293,285 | 298,785 | 298,571 |
| ГРЭС | 81,438 | 88,118 | 90,747 | 90,703 |
| ГЭС | 61,753 | 64,209 | 67,784 | 58,289 |
| АЭС | 109,428 | 120,909 | 126,621 | 131,148 |
Речь идет именно о переплате, так как есть основания полагать, что потребности в пиковой мощности даже самодостаточные АО-энерго удовлетворяют во многом не за счет своих тепловых станций, а за счет ФОРЭМа. Об этом косвенно свидетельствует существенное превышение количества электроэнергии, приобретенной региональными системами в последние годы в общем бассейне, по сравнению с ими же планировавшимся. Это подтверждается и значительным в последние годы ростом выработки электроэнергии на ФОРЭМе с преобладанием прироста ее поставок атомными станциями (см. табл. 3). Однако электроэнергии в самих АО-энерго в 2001 и 2002 гг. произведено в каждом году на 2 млрд. кВт.ч меньше, чем в 2000 г., причем в холдинге в целом соответственно на 4 млрд. и 5,4 млрд. меньше, чем в 2000 г. Хотя объемы промышленного производства в эти годы в стране росли.
Если пиковые потребности в мощности удовлетворялись в той или иной мере за счет ФОРЭМа, то, спрашивается, куда делись сэкономленные при этом в АО-энерго топливо и деньги, выплаченные потребителями за мощность?
Напомню, на долю ГЭС приходится около 20% всей вырабатываемой в стране электроэнергии, которая в среднем примерно втрое дешевле производимой в АО-энерго, а на долю АЭС примерно 16%. Поэтому, сохраняя «проблему» перекрестного субсидирования, те, от кого зависит ее решение, сохраняют и возможность вымогательства оплаты с потребителей электроэнергии по двухставочному тарифу, ставки которого в АО-энерго к тому же, особенно по мощности, значительно выше, чем на ФОРЭМе. Если при этом общий бассейн используется для покрытия пиковых нагрузок, то тем самым создаются громадные возможности для манипуляций с оплатой за электроэнергию. Но этим двухставочное вымогательство денег с потребителей не ограничивается.
Как известно, правительство страны, озадаченное сдерживанием инфляции, решило ограничивать ежегодный рост тарифов в естественных монополиях. В электроэнергетике планку в этом году подняли на 14%. Однако тариф на электроэнергию двухставочный. Поэтому в среднем его повысили до заданной правительством планки. Но зато в АО-энерго местные энергетические комиссии изменили соотношение ставок, увеличив в 3—4 раза плату за мощность. Тем самым введение для предприятий в этом году новых тарифов привело к увеличению платы за электроэнергию не на 14%, а на 20—30%. Больший урон понесли предприятия с большим соотношением пиковой и средней мощности.
На будущий год планируется увеличение тарифа на 13%. Но одновременно правительство решило заставить предприятия либо выкупить землю, занятую их объектами, либо взять ее в долгосрочную аренду, но по более дорогой, чем нынче цене. Так как земля, отчуждаемая под производственные объекты, будет причислена к вновь приобретенным основным фондам, то в тарифе на ту же электроэнергию возрастут затраты на ее производство, и оплатит землю потребитель. Хотя напрашивается иное, разумное, решение, которое не спровоцирует новую инфляцию: землю внести в уставные капиталы «матери» и «дочек» РАО «ЕЭС». Тогда правительству не придется терять свою долю при разделе общества и выкупать акции будущей Федеральной сетевой компании. А часть вновь выпущенных «земляных» акций удастся еще и продать. Однако такое решение вряд ли устроит Чубайса и его партнеров по новому переделу собственности. Можно не сомневаться, что они на халяву заполучат еще и землю, а затем, освободив ее от «малоэффективных» электростанций, продадут.
Оброк на прибыль энергетикам
Как известно, акционерные общества создаются для коммерческой деятельности с целью извлечения из нее прибыли. Поэтому прибыль — категория рыночная. Возникает она в результате свободной цивилизованной конкуренции продавцов продукции и свободного соглашения о ее купле-продаже с покупателями. Иначе говоря, прибыль она потому и прибыль, что выплачивается в условиях цивилизованного рынка покупателем добровольно, у которого есть возможность выбора что купить и у кого.
Естественные монополии существуют вне рыночной конкуренции, и их деятельность, в том числе цены продукции, регулируются государством. Поэтому то, что на рынке называется прибылью и добывается эффективной работой товаропроизводителя в конкурентной борьбе, естественному монополисту достается на халяву. Директивно. В виде обязательного оброка, выплачиваемого ему по указу государства покупателем монопольной продукции и включенного в цену. Если естественный монополист является акционерным обществом, то двойственность управления его деятельностью при объективно противоречивых критериях изначально предопределяет ее неэффективность. Особенно наглядно это проявляется в наших российских условиях, ярким подтверждением чему служит РАО «ЕЭС». Искусственно поддерживая монопольно высокие цены на электроэнергию и закладывая в них немалую прибыль, невзирая на негативные результаты деятельности этой энергокомпании, государство тем самым вопреки законодательству способствует усилению ее монополизма в ущерб интересам всех потребителей, а следовательно, и самого государства.
Помимо описанных выше манипуляций с тарифами на электроэнергию, дающих немалые «левые» доходы энергетикам и бюджетам, осуществляется манипуляция и с начисляемой в них прибылью. Речь идет главным образом об инвестиционной компоненте, которую причислили к прибыли, чтобы облагать ее налогом. Она составляет примерно 12% в среднем по стране тарифе. Примерно половина ее начисляется в регионах местным АО-энерго, а другая половина идет материнской компании якобы на развитие сетевого хозяйства. Заложив в тариф инвестиционную компоненту и причислив ее к прибыли, государство тем самым ввело фактически незаконный налог на потребляемую электроэнергию, которым делится с РАО «ЕЭС». Ведь хозяйствующий субъект волен свободно распоряжаться прибылью, уплатив с нее налог, так как она является его собственностью. А тут в тариф вносится целевой оброк, который можно потратить только определенным образом. Какая же это прибыль? Замечу, в этот оброк включены и некоторые другие, правда, сравнительно небольшие, «целевые» затраты, в том числе дивиденды акционерам.
Казалось бы, подобное обложение «прибылью» должно быть единым для всех производителей электроэнергии. Однако этого нет. Инвестиционная компонента в тарифе для государственного «Росэнергоатома» к прибыли не причисляется. Но зато она включена в себестоимость «атомной» электроэнергии, чем искусственно занижается ее конкурентоспособность в сравнении с «тепловой» и существенно увеличивается выплата с нее НДС.
При этом происходит нечто несуразное. Со всех потребителей электроэнергии почему-то взимают безвозвратные кредиты на развитие основных фондов электроэнергетики и их же заставляют платить с кредитов еще и налоги в бюджеты. А созданное на эти кредитные средства имущество присваивается акционерами РАО «ЕЭС» и государством в «Росэнергоатоме». Причем в «кредитах» присутствуют также деньги, прямо или косвенно выплачиваемые из бюджетов всех уровней, что противоречит законодательству. Таким образом, имущество, созданное в том числе за счет бюджетных денег, присваивается акционерами РАО «ЕЭС», где треть акций принадлежат иностранцам.
В 2001 г. чистая прибыль всей группы РАО «ЕЭС», согласно отчетности, составила 41,696 млрд. рублей. Налог с прибыли равнялся почти 9,25 млрд. рублей. За вычетом дивидендов, выплаченных акционерам, и кое-каких еще расходов, на инвестиции из прибыли должно было быть потрачено почти 40 млрд. рублей. В том же 2001 г. амортизационные отчисления, которые также должны направляться на обновление основных фондов, составили 53,853 млрд. рублей. Итого для инвестиций имелось свыше 93 млрд. рублей. Но на капвложения в РАО «ЕЭС» в 2001 г. затратили лишь около 50 млрд. рублей. Куда делись «сэкономленные» деньги в сумме свыше 43 млрд. рублей — неизвестно, однако тарифы все время почему-то увеличивают. Несмотря на провозглашенную менеджментом РАО «ЕЭС» цель — обеспечить рост инвестиций в электроэнергетике, результаты оказались иными. За 1997—2001 гг. объем инвестиций в компании сократился в два с половиной раза. Даже при росте в 2002 г. их объем остается на уровне 46% от значения 1997 г.
Прикрываясь коммерческой тайной, которой у контролируемой государством естественной монополии не может быть в принципе, руководство РАО «ЕЭС» совершает бесконтрольно множество крупных сделок за счет потребителей. Так была приобретена телекомпания РЕН ТВ. Последняя из сделок — покупка энергосистемы Грузии, от которой ввиду ее абсолютной экономической невыгодности и бесперспективности отказалась американская компания AES. Во сколько обошлась покупка — великая тайна есть. Что же касается текущей выгоды, то о ней можно судить сравнивая данные РАО «ЕЭС» о ее экспорте электроэнергии в Грузию, и противоречащую им информацию грузинских властей об импорте электроэнергии из России. По данным РАО оно экспортировало в Грузию в 1999 и 2000 гг. 74 млн. и 269 млн. кВт.ч электроэнергии соответственно, а по данным грузинской таможни Грузия импортировала из России 429 млн. и 620 млн. кВт.ч соответственно. По официальным данным РАО «ЕЭС» оно получило с Грузии за электроэнергию 1,4 млн. и 4,7 млн. долларов, по данным грузинских властей Грузия заплатила за поставленную электроэнергию 14,6 млн. и 15,1 млн. долларов соответственно. По данным РАО «ЕЭС» цена за поставленную электроэнергию была 1,9 и 1,75 цента за кВт.ч, по грузинским данным — 3,4 и 2,44 цента. Кто лукавит — неизвестно.
К слову, используя свое монопольное положение, РАО вытеснило из экспортного бизнеса почти всех конкурентов, не позволяет заняться им «Росэнергоатому» и «Иркутскэнерго», и, в конце концов, довело свою долю в национальном экспорте электроэнергии в 2002 г. до 92%. Однако результаты этой деятельности удручают. Если в 1997 г. было экспортировано 22 млрд. кВт.ч, то в 2002 г.— около 17 млрд. или почти на четверть меньше. Но зато почти в 2,5 раза упала стоимость экспортированного электричества — с 630 млн. до 270 млн. долларов. Любопытно, чем это вызвано?
Теперь без американских посредников согласовывать информацию о поставляемой в Грузию электроэнергии станет гораздо проще. Но кому достанутся активы грузинской энергосистемы при разделе РАО «ЕЭС» — неизвестно. Капитал этот добавочный и приобретен на деньги всех потребителей. Замечу, инвестиционная компонента, выплаченная ими группе РАО «ЕЭС» за последние 11 лет, образовала кругленькую сумму — по оценке, около 10 млрд. долларов. На эти и частично бюджетные средства в группе создан громадный добавочный капитал — у «матери» группы в размере около 110 млрд. рублей, а у «дочек» — суммарно свыше 335 млрд. рублей, что примерно в 5 раз и 2,5 раза соответственно превышает соответствующие уставные капиталы (без учета последней переоценки). Иначе говоря, речь идет об активах примерно в три уставных капитала группы. Кому они достанутся при ее реформировании и перевыпуске акций — умалчивается. Без внесения в уставные капиталы и дополнительной эмиссии соответствующих акций кто-то их просто прикарманит. Хотя упомянутый добавочный капитал должен принадлежать государству и предприятиям-потребителям электроэнергии в виде соответствующих долей в уставных капиталах «матери» и «дочек» энергетического семейства.
Качественное ухудшение технико-экономических характеристик и деградация ЕЭС, вызванные неверным акционированием и порочным госрегулированием отрасли, усугубляются дремучей некомпетентностью и корыстолюбием многих управляющих РАО «ЕЭС России», а также уводом денег на сторону (см. «Левые дела правого Чубайса» — «ПВ» № 11—12, 2001 г.). За время пребывания Чубайса во главе энергохолдинга кредиторская задолженность этого акционерного общества к началу 2001 г., согласно отчету аудиторской проверки, на 217 млрд. рублей превысила «дебиторку», что тщательно скрывалось. Хотя до незаконного восшествия Чубайса на энергопрестол дебиторская задолженность РАО «ЕЭС» — в начале 1998 г.— на несколько миллиардов рублей превышала кредиторскую. В конце 2001 г. правительство страны весьма сомнительным образом и с убытком для бюджета на сумму 800 млн. долларов выкупило российский долг Чехии и, почему-то передав его РАО «ЕЭС», снизило кредиторскую задолженность этой компании примерно на 40 млрд. рублей (см. «Поле чудес Анатолия Чубайса, а Буратино на нем — вся Россия» — «ПВ» № 1—2, 2002 г.). В консолидированном отчете холдлинга за 2001 г. указана даже прибыль по «чешским» операциям — 15,083 млрд. рублей, полученная от погашения долга продажей электроэнергии.
Тем не менее, невзирая на персональную правительственную помощь, по данным Минэкономразвития нерациональные и ничем не оправданные завышенные затраты, ведущие к повышению тарифов на тепло и электроэнергию, достигают в электроэнергетике ежегодно 60 млрд. рублей. Следует заметить, что при одной и той же суммарной мощности электростанций и снижении производства электроэнергии в 2001 г. по сравнению с 1991 г. на 17% число работников в отрасли возросло за это время почти на 70%.
Немалая часть «нерациональных» затрат оседает в карманах многочисленных посредников. Одни по завышенным ценам перепродают «дочкам» РАО «ЕЭС» топливо и оборудование, другие — потребителям электроэнергию. Причем посредников и весьма определенных навязывает ближайшее окружение Чубайса, поставившее под свой контроль все финансовые и товарные потоки в отрасли. Эта публика во главе со своим руководителем вовсю паразитирует не только за счет потребителей электроэнергии, добиваясь, как показано выше, неоправданно высоких на нее тарифов при бесконтрольности многих затрат, но и за счет собственных «дочек», перераспределяя их выручку и прибыль. Так, если в 2001 г. доходы всей группы (энергохолдинга) составили почти 400 млрд., а материнской компании — 38,6 млрд. рублей, т. е. менее 10%, то чистая прибыль «матери» достигла 12,7 млрд. рублей, или 30% от чистой прибыли всей группы, составившей 41,7 млрд. рублей.
Несмотря на, скажем мягко, скромные результаты работы, реальная заработная плата в РАО «ЕЭС России» в 1998—2002 гг. выросла весьма существенно — на 43,5%, при том что она в абсолютном исчислении все эти годы значительно превышала среднюю в промышленности. Особенно велики месячные зарплаты руководителей АО-энерго — от 30 тысяч долларов в месяц и выше, а также членов правления РАО «ЕЭС» — порядка 100 тысяч долларов. У Анатолия Чубайса, по некоторым источникам, со всеми дополнительными выплатами месячный заработок достигает 0,3 млн. долларов. Для сравнения: реальная заработная плата в «Росэнергоатоме» с 1998 г. по 2002 г. увеличилась менее чем на 2%. Одной из причин бурного роста зарплаты в РАО «ЕЭС» являются постоянно снижающиеся налоговые платежи в бюджетную систему страны. По утверждению Андрея Илларионова отношение всех уплаченных компанией налогов (за исключением на заработную плату) ко всем полученным ею доходам сократилось с 13,3% в 1998 г. и 15,2% в 1999 г. до 11,6% в 2000-м и 11,3% в 2001 г. Аналогичные показатели у других российских компаний гораздо выше. Например, «Газпром» платит в бюджетную систему около половины своих ежегодных доходов.
По индикатору качества корпоративного управления, рассчитываемому Brunswick UBS Warburg, у РАО «ЕЭС» наихудшие показатели среди всех российских «голубых фишек». К тому же, это единственная компания, в которой качество корпоративного управления за последние годы не улучшилось, а ухудшилось, а риски для инвесторов не уменьшились, а возросли. Как писал в конце 2002 г. Андрей Илларионов, «в силу размеров компании, в силу места, какое она занимает в российской экономике, и в силу роли, которую она играет в деле торможения экономического развития страны, низкое качество менеджмента РАО «ЕЭС» представляет собой серьезную национальную проблему».
Эта проблема усугубляется навязанной Чубайсом и его окружением реформой электроэнергетики, направленной, как отмечалось, на развал электроснабжения страны.
Двухсекторный рынок для «наперсточников»
Отказ от госрегулирования тарифов на электроэнергию намечен на 2005 г. И реформаторы заинтересованы, чтобы цены на нее до этого времени не снижались, а непрерывно и постепенно росли. Во избежание резкого одномоментного, как прогнозируется, на 300—400% скачка через два года. Дабы психологически подготовить потребителей. Поэтому самых крупных из них под всякими предлогами не пускают на ФОРЭМ. Для этого помимо перекрестного субсидирования придумана и байка про переход к рынку — «модель двухсекторного рынка». Согласно «модели» на ФОРЭМе до 15—30% востребуемой электроэнергии станут свободно, на конкурентной основе продавать по «рыночным» ценам, а остальную часть пока по регулируемым тарифам.
Однако такая модель абсолютно никакого отношения к рынку не имеет и работать не сможет в принципе. Действительно, доступ в ее регулируемый сектор будет ограничен и для потребителей и для поставщиков электроэнергии и никто не станет добровольно ее продавать по цене ниже тарифов в регулируемом секторе. Но если даже заставят это сделать, дешевой электроэнергии всем желающим не хватит. Неужели ее начнут продавать по рыночной цене, но по карточкам, как во время войны, жестко лимитируя отпуск в одни руки? Ну а если цена в регулируемом секторе вдруг окажется ниже свободной рыночной, то придется в нем вводить карточки?
Несмотря на всю абсурдность «двухсекторной» торговли электричеством, этот «рынок» намечают открыть уже 1 октября текущего года. Причем его образование предписано новым законодательством по реформе электроэнергетики. Для конкурентного сектора даже создано соответствующее некоммерческое партнерство «Администратор торговой системы» (АТС) — некое подобие биржи электроэнергии. Но попытка осуществить на ней для начала хотя бы виртуальные торги оказалась несостоятельной. Организаторы имитационных торгов утверждали, что они используют некую математическую модель конкурентного ежечасного отбора поставщиков электроэнергии, начиная с самой дешевой и замыкая самой дорогой в объеме того ее количества, которое затребовано на данный час потребителями. Участников торгов с моделью почему-то не знакомили, она для них оставалась «черным ящиком».
Итак, за рыночную цену электроэнергии ежечасно принимается цена, замыкающая отбор предложений, т. е. самая высокая. Но истинная рыночная конкуренция как раз и должна состоять в свободном выборе покупателем самого дешевого (при одном и том же качестве) товара. Так как самой дешевой электроэнергии хватает далеко не всем, то для потребителей в границах достаточно больших территорий всегда устанавливали средневзвешенные тарифы, дифференцированные по напряжению и характеру нагрузки. Т. е. это тоже далеко не рынок в традиционном его понимании.
Переход в «рыночном» секторе от средневзвешенной к замыкающей, самой высокой продажной цене позволит поставщикам более дешевой энергии получать большую ренту. Это спровоцирует сговор всех поставщиков с целью ее увеличения путем искусственного увеличения своих производственных затрат и создания дефицита мощностей. Так что по сути речь идет о продолжении прежней политики вымогательства денег у потребителей, но уже «рыночными» методами.
Похоже, сговор поставщиков был заложен и в самой математической модели, по которой проводились упомянутые имитационные торги. И вот почему. На этих торгах представитель одного из поставщиков электроэнергии, человек весьма компетентный и умный, провел эксперимент. Он предложил такую низкую продажную цену, которую модель должна была пропустить вне всякой очереди. Но не тут-то было: дешевое предложение «черный ящик» отверг, а принял существенно более дорогие. Так что невольно задаешьcя вопросом, а не навязывается ли потребителям электроэнергии новая версия игры в «наперстки»? Или сама модель лишь отражает уровень компетентности руководства РАО «ЕЭС» во главе с Чубайсом и лично руководителя правительственной комиссии по реформе электроэнергетики, вице-премьера Виктора Христенко?
Комиссия уже давно пытается разработать нормативные документы, регламентирующие рыночную продажу электроэнергии по двухсекторной модели. Но ничего у нее не получается, так как несостоятельность замысла неизбежно порождает профанацию его исполнения. Камнем преткновения оказалось само ценообразование: где формировать цену — в шести зонах (по всей видимости, в объединенных энергосистемах) или в отобранных РАО «ЕЭС» точках — узлах, коих выделили свыше 6000? РАО «ЕЭС» и представители Чубайса в правительстве настаивают на узлах, и ради этого в комиссии Христенко, как сообщалось в прессе, даже сфальсифицировали в протоколе мнение сторонников зон — Минэнерго и Федеральной энергетической комиссии. Против узлового ценообразования и «Росэнергоатом», которого в конкурентный сектор его устроителям пускать невыгодно. Как известно, на АЭС в силу их технологических особенностей нельзя часто менять количество производимой электроэнергии, и поэтому их используют вне конкуренции, постоянно.
Что касается самого предмета дискуссии, то при принятом принципе «замыкающей» цены использование множества точек для ценообразования позволит дополнительно увеличить вымогаемые у потребителей суммы. Дело в том, что ЕЭС строилась как единый источник энергоснабжения с минимальной избыточностью, но высочайшей надежностью с учетом расположения крупных потребителей. К каждой трансформаторной подстанции-точке сети подключена вполне определенная группа потребителей. Их питает ограниченное число электростанций, электроэнергия от которых передается кратчайшими путями, т. е. с минимальными потерями. Чем больше выбирается точек в сети, не привязываясь только к трансформаторным подстанциям, тем меньше станций питает отдельно взятую точку при минимально допустимых потерях на передачу электроэнергии и тем меньше при этих условиях привязано к этой точке потребителей. Но каждый узел могут питать и другие источники, далеко расположенные, если пренебречь условием допустимости только вполне определенных потерь в линии передачи. И тогда вследствие роста потерь электроэнергии, оплачиваемых потребителями, возрастет и ее цена в этой точке.
Выбирая на свободном от госрегулирования «рынке» для каждой точки-узла по сговору удаленную от нее электростанцию для поставок электроэнергии по самой дорогой «замыкающей» цене, можно добиваться максимальной выручки и тем самым ренты. Например, выбором «замыкающей» электростанции для Москвы на Урале, и наоборот. Этому будет способствовать также ограниченное количество станций, физически (линиями электропередачи) связанных с конкретными точками и близко от них размещенных. Такое искусственное ограничение поставщиков будет порождать ложный дефицит электроэнергии в отдельных точках, что также поспособствует повышению «замыкающих» цен. К тому же, ежечасные изменения цен во множестве узлов не позволят потребителям контролировать достоверность выбора замыкающих электростанций и вполне возможно, что они будут фиктивными — к примеру, в Курске для Омска. Именно по этим причинам Чубайс и его представители в правительстве отвергают зональное ценообразование, так как в этом случае поставщиками оказываются все станции зонального бассейна для всей совокупности питающихся из него потребителей, и в «наперстки» играть будет сложнее.Хотя «замыкающая» цена сама по себе создаст громадные возможности для махинаций в торговле электроэнергией.
Итак, двухсекторный рынок — от лукавого, и работать он не будет в принципе. Поэтому, думается, этот фантом используют для разведки боем с целью принятия нужных Чубайсу нормативных документов, регламентирующих будущую «рыночную» торговлю электроэнергией без госрегулирования. Речь в первую очередь идет об узловом ценообразовании по «замыкающим» ценам, что позволит добиваться максимальных поборов с потребителей. А пока нужные документы не примут, в «конкурентный» сектор все равно никого не пустят. Как сейчас не пускают на ФОРЭМ крупных потребителей. Всем того желающим предписано установить у себя автоматизированную систему контроля и учета электроэнергии (АСКУ), данные которой будут передаваться по цифровым каналам связи в расчетный центр ФОРЭМа и «Администратору торговой системы». Однако в РАО «ЕЭС» до сих пор не разработали даже нормативные требования к АСКУ. Поэтому у многих предприятий, установивших системы учета, эти системы в РАО «ЕЭС» под всяческими предлогами в эксплуатацию не принимают. К примеру, Вологодский подшипниковый завод за последние 1,5 года трижды предъявлял к приемке свою АСКУ, но всякий раз ее «заворачивали», указывая все новые и новые недостатки. Завод потребляет в месяц электроэнергии примерно на 14 млн. рублей. Переход на ФОРЭМ позволит ему ежемесячно экономить, даже с выплатой дани по перекрестному субсидированию, 3 млн. рублей.
Словом, «рыночники» от электроэнергетики делают абсолютно все, чтобы сохранять монопольно высокими тарифы на электроэнергию до тех пор, пока не отменят их госрегулирование. Поборы же с потребителей и сейчас достаточно велики, так как тарифы на электроэнергию, что показано выше, искусственно завышены примерно наполовину. Вследствие этого общие затраты на нее в промышленном производстве в прошлом году составили, по оценке, 254,7 млрд. рублей, или почти 10% от себестоимости продукции. Таким образом, промпредприятия переплатили, включая поборы, не менее 125 млрд. рублей. В этом году их энергозатраты будут боґльшими.
Как устранить поборы и электроисточник инфляции
Если в сферу противопожарных услуг, представляющую собой естественную монополию, внедрить рыночные отношения, то для получения большей прибыли работники этой сферы, состязаясь друг с другом, начнут устраивать поджоги — кто больше. Сегодня им платят за противопожарную профилактику и предотвращение загораний.
Единая энергосистема — естественная монополия по принципам своего построения и технологии работы. Даже замена одних из прежних экономических критериев ее функционирования — минимизацию общесистемных затрат и стоимости электроэнергии — на рыночные — получение максимальной прибыли при фактической бесконтрольности производственных затрат — привела к неприкрытой обираловке потребителей. Выделение из ЕЭС генерирующих компаний со свободным ценообразованием не приведет к их конкуренции хотя бы из-за дефицита мощностей и ограниченных возможностей передачи электроэнергии при ее допустимых потерях на расстояния свыше 800—1000 км (всего несколько процентов). А обираловка возрастет, так как исчезнет даже нынешний, во многом фиктивный госконтроль.
Чтобы предотвратить дальнейший искусственно создаваемый рост цен на электроэнергию, необходимо возвратиться к прежним, заложенным при проектировании принципам работы и управления Единой энергосистемы. Это станет возможным только если восстановить прежнее технологическое и организационное единство ЕЭС как целостного объекта (см. упомянутые выше публикации в «ПВ»). Иначе говоря, надо отказаться от реформирования электроэнергетики, по Чубайсу—Шаронову—Христенко, придуманного для увеличения поборов с потребителей и прикрытия несостоятельности ее управляющих.
Чтобы РАО «ЕЭС» работало в интересах потребителей, оно должно стать подконтрольно им. Случайные акционеры общества и чиновники, представляющие в нем государство, ведут себя подобно пожарным, которым навязали рыночные отношения, и не способны изменить что-либо к лучшему. Интерес другой. Как же заставить отрасль работать на потребителей?
Потребители, вложив в электроэнергетику, как отмечалось выше, порядка 10 млрд. долларов инвестиций, вправе через суд солидарно востребовать созданный на их средства добавленный капитал группы на сумму около 300 млрд. рублей. Это равно примерно двум уставным капиталам «матери» и всех «дочек» РАО «ЕЭС». Заполучив дополнительно выпущенные акции, потребители в лице своих крупных ассоциаций уже как акционеры смогут войти во все советы директоров компаний группы и назначить в них компетентных управляющих. Тогда потребители-акционеры, включая государство, смогли бы в своих общих интересах снизить нынче искусственно завышенную стоимость электроэнергии, устранить поборы и начать проведение комплексной политики эффективного энергоснабжения. Такая политика будет основана на экономически целесообразном сочетании развития ЕЭС и энергосбережения. Ведь сэкономить киловатт в нагрузке у потребителя стоит в несколько раз дешевле создания генерирующего киловатта на электростанции. Причем для общей пользы госпакет акций РАО «ЕЭС» целесообразно передать в управление потреби- телям.
Что касается ценообразования, то надо возвратиться к давно проверенным практикой, объективным и выгодным энергетикам и потребителям средневзвешенным тарифам в границах окружных бассейнов, т. е объединенных энергосистем. Для этого необходимо упразднить надуманный ФОРЭМ, объединенные энергосистемы превратить в хозяйствующих субъектов — объединенные АО-энерго, подчинив им нынешние региональные АО-энерго, и передать новым хозяйствующим субъектам в собственность или управление все электростанции, расположенные на их территории. Словом, речь идет о возврате к прежней организации управления ЕЭС, соответствующей ее двухуровневой бассейновой структуре. Тогда может будет восстановить и выгодные перетоки электроэнергии между окружными бассейнами и использовать в первую очередь станции с наиболее дешевой электроэнергией… Короче говоря, восстановить все преимущества ЕЭС, заложенные в нее при проектировании. Инвестиционную же компоненту в тарифе акционеры-потребители электроэнергии будут тратить не на приобретение какой-нибудь телекомпании для предвыборных шоу лидеров Союза правых сил, а на поддержание и развитие собственного имущества в энергосистемах, образовав централизованный для всей группы финансовый фонд.
Только сами пользователи больших систем заинтересованы в их развитии. Поэтому их не пугают необходимые для этого большие финансовые затраты с длительным сроком окупаемости. Та же ЕЭС России является, по сути, составной частью технологической базы всего товарного производства, железнодорожного транспорта и связи страны, а не оборот.
Высоконадежная и экономически эффективная ЕЭС создавалась для современной социально ориентированной экономики в расчете на интересы всего общества и государства. У нее по сию пору нет аналогов в мире. Это недавно вновь подтвердила очередная катастрофа в американской энергосистеме, в результате которой половина США погрузилась во мрак. Дело в том, что энергосистема Соединенных Штатов в отличие от российской не является организационно и технологически единым объектом. Она соткана из отдельных приватизированных кусков, не связанных единой управляющей надстройкой, что не позволяет, в частности, локализовывать последствия аварий. Отсутствие такой общесистемной надстройки объясняется частными интересами удельных владельцев, которым невыгодно думать за всю страну и вкладывать для этого соответствующие средства. Главное для них — получение любыми путями сиюминутной максимальной прибыли, а там пусть горит все синим пламенем. И предыдущий энергетический кризис — в Калифорнии — также произошел по причине удельного купеческого синдрома.
Предстоящее, ничем не обоснованное «реформирование» российской электроэнергетики превратит ее в подобие американской. Но в США имеются средства и ресурсы на устранение последствий катастроф, а у нас их нет. Поэтому пока еще не поздно главе правительства надо одуматься. Отвечать за развал электроснабжения страны придется ему, а не Христенко и тем более не Чубайсу. Ведь Анатолий Борисович с апреля этого года руководит правлением РАО «ЕЭС» на общественных началах — пятилетний контракт с ним закончился, а распорядиться о новом может только ра- ботодатель — общее собрание акционеров. К тому же лидер СПС Чубайс намеревается стать депутатом Госдумы, за стенами которой с него уже ничего не спросишь.
