Если экономику образно сравнить с дойной коровой, то налогообложение являет собой изъятие властями у ее хозяина части выручки, получаемой после продажи молока. В нормальных странах остающихся после выплат налогов денег хватает не только на поддержание жизнедеятельности и высоких надоев одной коровы или, как говорят, простого воспроизводства, но и для приобретения новых дойных коров, т. е. воспроизводства расширенного.
У нас же власти поступили ровно наоборот. Провозгласив переход к рыночным отношениям, они узаконили анархию в установлении цен, спровоцировав тем масштабную ценовую инфляцию, и одновременно искусственно создали дефицит денежной массы, развалив в стране товарно-денежное обращение. Вследствие столь безграмотных, разрушительных действий от рынка существенно упал внутренний платежеспособный спрос и начались масштабные неплатежи, что привело к сворачиванию товарного производства и сжатию налогооблагаемой базы. Но реформаторы-, вместо того чтобы погасить вызванный ими же пожар экономического кризиса, подлили в него бензина. Намереваясь скомпенсировать потери доходов в казну из-за сокращения налогооблагаемой базы и роста неплатежей, они обложили товаропроизводителей многообразными грабительскими налогами, что только усилило разрушительные тенденции в экономике. А потому и самих налогов, учитывая к тому же непрерывное снижение покупательной способности рубля, собирают по отношению к прожиточному минимуму государства с каждым годом все меньше и меньше. Ведь сумма собираемых налогов и денежная масса, обеспечивающая при своем обращении производство ВВП, образуют между собой сообщающиеся сосуды. Если рублевую массу все годы удерживают в размере 13-14 процентов по отношению к ВВП и потому денег с учетом их оборота оказывается в несколько раз меньше стоимости производимых товаров и услуг, то чем же платить налоги? Вот почему нередко и взимают их навозом и кастрюлями. Но можно ли непрерывно доить корову, держа ее впроголодь из-за отсутствия нужной суммы денег?
Повышение собираемости налогов в размерах, необходимых для достойного существования государства и общества, в первую очередь тесно связано с восстановлением в стране сбалансированного товарно-денежного обращения согласно классической формуле рынка: товар — деньги — товар. Один из возможных проектов вывода экономики страны из финансового кризиса, как предпосылки для ликвидации кризиса общеэкономического, описан в предыдущем номере газеты (см. № 1 от 1-10 марта 2000 г. ).
Однако для ликвидации в стране экономического кризиса и бюджетного дефицита излечение экономики от денежной дистрофии необходимо, но недостаточно. Ведь низкая доходность казны обусловлена и пороками самой действующей у нас системы налогообложения, механизмы которой настроены на всемерное вымогательство прибыли и оборотных средств товаропроизводителей, что неизбежно приводит к сворачиванию производства и сжатию налогооблагаемой базы. К примеру, у основных кормильцев бюджета — нефтяных и газовых компаний — налоги доходят до 60 процентов от отпускной цены продукции. Поэтому проедаются основные фонды, а денег не хватает даже для простого воспроизводства сырьевой базы.
Почти все многообразие налогов, а их несколько десятков, можно свести к двум видам: начисляемым в определенных процентных долях от прибыли и от общей выручки (объема реализации). Исключение составляют некоторые акцизы. Процентные ставки постоянные, и поэтому с ростом цен налоги в абсолютном исчислении, т. е. в рублях, возрастают. Но налоговые ставки высоки и сами по себе, существенно опережая принятые в развитых странах. Таким образом получается, что подобное вымогательское налогообложение заинтересовывает власти в удорожании продукции, т. е. в росте инфляции, и, следовательно, в увеличении затратности экономики. При этом становится невыгодной ее структурная перестройка путем интеграции предприятий по технологическим цепочкам и организация крупных корпоративных промышленных объединений с переходом в них на более низкие внутренние цены. Недаром Президент РФ еще в 1994 г. своим Указом № 1677 предписал за продажу продукции по цене ниже себестоимости фактически штрафовать товаропроизводителей, исчисляя налог от неполученной ими прибыли. И сделано это было, невзирая на широко декларируемую свободу рыночных отношений. Хотя из-за низкого платежеспособного спроса продукция залеживается на складах и сворачивается ее производство. Вместе с тем, когда налоговые поступления зависят от объемов реализации и прибыли, это вносит определенную случайность в наполнение казны: производство, сбыт и прибыль могут не обеспечить запланированных доходов в бюджет. Сегодня это повседневная реальность, порожденная развалом экономики.
Пожалуй, наибольший вред и казне, и сфере товарного производства наносит НДС. Его взимание с покупателя, да еще в размере 20 процентов от цены приобретаемых ресурсов, материалов, полуфабрикатов и прочих изделий, необходимых для производства конечной функционально и потребительски завершенной продукции, является не чем иным, как вымогательством государством беспроцентного кредита. Эти деньги изымаются из оборотных средств предприятий до сбыта ими собственной продукции, что ведет к сокращению объемов ее производства. Ведь компенсировать такое принудительное кредитование за счет заимствований в коммерческих банках сегодня многим не по карману. Поэтому государство благодаря взиманию НДС лишается части налогооблагаемой базы, так как товаропроизводитель теряет при этом как часть прибыли, так и выручки в целом. Причем потери тем больше, чем затратней производство конечной продукции и длительней его технологический цикл. К тому же НДС приводит к двойному налогообложению прибыли и подакцизной продукции. Чтобы хотя бы частично скомпенсировать потери от выплат НДС, кредиторы поневоле вынуждены повышать свои цены, что ведет к дополнительному увеличению инфляции.
Заинтересованность государства при существующем налогообложении в росте затратности производства и инфляции наглядно проявляется в сфере естественных монополий, где власти попросту по закону обязаны контролировать ценообразование и регулировать стоимость конечной продукции. Однако требуемый контроль зачастую оборачивается профанацией, так как заявляемые естественными монополистами затраты в ценах своей продукции обычно безоговорочно утверждаются соответствующими госкомиссиями. Между тем к затратам, помимо содержания социальной сферы, нередко относят и громадные сверхнормативные технологические потери производства, которые естественные монополисты добровольно снижать не собираются. С какой стати это делать, если за все обязан платить потребитель? Наиболее вопиющими являются потери тепла в теплотрассах: через некачественную изоляцию труб улетучивается примерно треть вырабатываемой в стране тепловой энергии. Стоимость топлива, затрачиваемого ежегодно на обогрев атмосферы за счет потребителей, составляет (в ценах прошлого года) по минимальным оценкам 24 млрд. рублей, а стоимость самих потерь равна примерно 48 млрд. рублей (см. № 1, декабрь 1999 г., ). Нетрудно подсчитать, что из выручки за подобную , оплачиваемую потребителями и бюджетом, энергетики переводят в казну ежегодно около 24 млрд. рублей. А еще примерно половину этой суммы составляют налоги поставщиков сжигаемого впустую топлива. Вымогаемые таким образом доходы в казну — не единственные. Ведь подобные энергетиков тянут вверх стоимость всей товарной продукции в стране, с которой тоже капают налоги на халяву. Но, кроме тепла, немало теряется и электроэнергии: только в сельских сетях — до 20 процентов. Потенциал энерго- и ресурсосбережения в стране оценивается в сотни миллиардов рублей. Если он исчезнет, казне придется туго. Поэтому политика экономного ведения хозяйства государству сегодня невыгодна и подменяется она одной болтовней о сбережении ресурсов.
Следует обратить внимание на еще один принципиальный порок нынешней налоговой системы — сложность контроля за выплатами в бюджеты. Ведь для этого необходимо проверять все бухгалтерские документы на предприятиях и в банках, где открыты их счета. А потому число налоговых инспекторов в стране должно быть соизмеримо с бухгалтерскими службами их подопечных. На самом же деле инспекторов во много раз меньше. Так, в Москве на одного приходится в среднем около 250 предприятий. Поэтому контроль за выплатой всеми положенных налогов напоминает попытку выловить всех на наземном городском транспорте: из множества безбилетных пассажиров попадаются единичные нарушители.
Как же добиться, чтобы необходимые налоги собирались государством не за счет увеличения изымаемой доли выручки, а за счет расширения самой налогооблагаемой базы, т. е. система налогообложения обеспечивала бы как развитие рыночной экономики, так и объективно обоснованные нужды властей? Думается, такое может произойти, если, к примеру, владельцу коровы установить налог не с выручки за проданное молоко, а с расходуемых на его получение ресурсов, в том числе и наемной рабочей силы. В этом случае коровий хозяин, чтобы меньше платить налога на землю, будет стремиться к увеличению надоев не за счет расширения площади пастбища, а за счет роста урожаев кормовых трав на меньшей площади угодий. Иначе говоря, он будет добиваться увеличения прибыли, снижая облагаемые налогами затраты на ее получение. При этом власти, распоряжающиеся землей, оказываются заинтересованными в максимальном ее использовании, т. е. в увеличении налогооблагаемой базы за счет увеличения числа собственников коров и дойного стада. При нынешней системе налогообложения подобных интересов, как отмечалось, ни у налогоплательщиков, ни у властей не возникает.
Если от модели — коровы — перейти к большой экономике, то ресурсами, за пользование которыми предлагается платить оброк государству, будут рабочая сила и природные ресурсы: та же земля, природное сырье, вода, воздух… Ренту и акцизы за используемые природные ресурсы целесообразно устанавливать дифференцированными в зависимости от вида деятельности предприятия, а также прогрессивно изменяющимися при необходимости регулировать потребление того или иного сырья или заставить выполнять определенные экологические условия. Мерой платы за использование рабочей силы явятся подушные налоги. Предприятия будут выплачивать три вида таких налогов — федеральный, региональный (областной, республиканский) и местный. Но каждый из них исчисляется из соответствующего подушного налога, которых тоже будет три.
Федеральный подушный налог определяется делением суммы, состоящей из определенной части намечаемых расходов федерального бюджета и необходимых выплат во внебюджетные фонды, на число работоспособных людей (возможно, в возрасте от 18 до 65 лет), проживающих на территории России. Подобным же образом вычисляется подушный налог для каждого из регионов и населенных пунктов страны, но при этом бюджетные расходы, как и число работоспособных, берутся соответственно региональные и местные. Таким образом, предприятия будут выплачивать налоги трех уровней, каждый из которых равен произведению соответствующего подушного налога на количество работников этого предприятия. Тем самым от многообразного фискального налогообложения заработной платы предлагается перейти к унифицированным налогам за потребление рабочей силы.
Допустимая сумма всех бюджетных и внебюджетных расходов — федеральных, региональных и местных, оплачиваемых соответствующими налогами, должна ограничиваться определенной процентной долей от суммарной прибыли всех предприятий страны за предшествующий выплатам год. Эта доля в развитых странах, чтобы стимулировать расширенное воспроизводство, не превышает 30-35 процентов. Соотношения между федеральными и региональными налогами и их структуры будет устанавливать Федеральное собрание, а для населенных пунктов — администрации соответствующих регионов.
Что же даст предлагаемое налогообложение — сочетание ренты на землю, акцизов на потребляемые природные ресурсы и подушная плата? Чтобы получить больше прибыли, предприятия начнут постепенно частично сокращать число работающих, внедрять автоматизированные ресурсо- и энергосберегающие технологии, увеличивать объемы производимой продукции, производительность труда и рентабельность. Себестоимость производства, естественно, будет снижаться. А власти всех уровней, чтобы собрать больше налогов, будут стремиться обеспечить максимальное использование трудовых и природных ресурсов, в чем они сегодня объективно не заинтересованы. Для этого они начнут активно содействовать расширению существующих, созданию новых предприятий и увеличению тем рабочих мест, привлекая людей, капиталы и ресурсы не только своих, но и других регионов и даже стран. Поэтому налоги на ресурсы стимулируют также межрегиональную и межгосударственную производственную кооперацию и интеграцию экономики. А, следовательно, развитие рыночных отношений. В итоге противоположные устремления товаропроизводителей и властей поспособствуют росту товарного производства и укреплению единства страны. А регулировать их устремления будет рынок.
Контроль за сбором подушных налогов сведется в основном к контролю за числом работающих на предприятиях по документам отделов кадров. Для работников бюджетных организаций и лиц свободных профессий целесообразно будет сохранить подоходный налог с зарплаты, а также разовых выплат и гонораров соответственно.
Подушные налоги справедливы и с социальной точки зрения. Ведь затраты государства на каждого человека, к примеру, для обеспечения его безопасности, на образование, здравоохранение и др. в среднем одинаковы и не зависят от его заработков. Поэтому подушные налоги должны быть для всех равными. Исключение сегодня составляют пенсии. Думается, государственный пенсионный фонд должен в будущем гарантировать всем работающим получение государственных пенсий с учетом только производственного стажа: налоговые отчисления в этот фонд будут для всех одинаковыми. А желающие получать дополнительные пенсии станут пользоваться услугами частных пенсионных фондов. Тем самым благодаря унификации и сокращению пенсионных налоговых отчислений существенно упростится работа государственного Пенсионного фонда и служб социальной защиты населения. А люди получат возможность в бЧльшей степени влиять на размеры своих будущих пенсий добровольными взносами в частные пенсионные фонды. Что дополнительно стимулирует рост производительности труда. Однако реформирование пенсионного обеспечения потребует определенного времени. Поэтому нынешние пенсионные отчисления из фондов оплаты труда на предприятиях, если введут подушные налоги, временно сохранятся.
Учитывая огромную разницу между нынешней минимальной зарплатой и неоправданно большими заработками в некоторых отраслях экономики, а также в сфере торговли и услуг, представляется необходимым наряду с подушными налогами ввести налог на фонд оплаты труда каждого предприятия. Исчисляться он должен исходя из размеров превышения нормированной средней зарплаты. Для этого необходимо составить дифференцированную (по виду деятельности предприятий) шкалу таких средних зарплат. Естественно, для товаропроизводящего предприятия нормируемая средняя зарплата будет выше, нежели для торгового. При каждом получении в банке денег на выплату месячной зарплаты эта норма контролируется делением получаемой суммы на число работников данного предприятия. При превышении нормы получаемая сумма облагается прогрессивно возрастающим налогом. Например, при 10-процентном превышении налог установят минимальным, но с дальнейшим увеличением отклонения на каждые 10 процентов налог будет удваиваться.
Такой налог на фонд оплаты труда одновременно вынудит предприятия не скрывать истинного числа своих работников. Если их укажут меньше, чем на самом деле, то ограничением для обмана окажется та же норма средней зарплаты. Если же кто-то захочет искусственно уменьшить фактическую среднюю зарплату, приписав мертвые души, он выплатит за них подушные налоги, компенсируя полностью или частично налог на превышение нормы. Но, чтобы неповадно было скрывать истинное число работников, необходимо ввести жесткие санкции, одновременно строжайше запретив юридическим лицам использовать наличные деньги для взаимных расчетов, а банкам, помимо зарплаты, выдавать их. Доходы частных лиц, кроме того, должны ограничиваться налогами на собственность — землю, недвижимость, транспортные средства, причем налогами, прогрессивно возрастающими в зависимости от размеров и стоимости имущества.
Предлагаемая налоговая система может быть локально апробирована в каком-нибудь населенном пункте или регионе. Чтобы не экспериментировать над всей страной.
