Прошло более полугода после снижения мировых цен на нефть и другие экспортные товары России. И теперь можно говорить о правоте тех, кто утверждал, что правительство напрасно приписывало успехи последних двух лет результатам своей деятельности. Сегодня, после скандалов на зимней Олимпиаде, уместно применить спортивную терминологию и поговорить, сможет ли кабинет М.Касьянова получать хорошие результаты без нефтедолларового допинга во многом случайной конъюнктуры мировых цен. Первое, что обращает на себя внимание,— снижение мировых цен на энергоносители выбило правительство из колеи. На смену прошлогодней штамповке реформ и стратегий пришла суета, отягощенная грузом малых и больших проблем. Рост цен на лекарства, спровоцированный клинической жадностью Минфина, чехарда решений с «тарифным планом» по естественным монополиям, головотяпство с оплатой электроэнергии в Минобороны, проблемы с выплатой зарплаты бюджетникам в регионах, бесконечные аварии с армейской авиацией и прочее спрессовались в первых двух месяцах нынешнего года. Неуместные опровержения и неудачные объяснения министров и их замов лишь усиливают впечатление, что правительство теряет контроль над ситуацией.
При сравнительно высоких показателях роста ВВП утверждения ряда экспертов, что кризисные тенденции в экономики не преодолены, а лишь задекорированы временными экспортными доходами, вряд ли были бы услышаны. В хорошее хочется верить, даже если для ожиданий нет достаточных оснований. Поэтому сегодня, когда перелом тенденции от роста к спаду экономических показателей стал очевидным, следует еще раз остановиться на болевых точках и нерешенных проблемах.
Предваряя эту тему, остановимся на статистических оценках и необходимости их правильной интерпретации. Прекращение роста экономики в сентябре прошлого года фиксируется практически по всему набору макроэкономических показателей. Данные за январь с. г. свидетельствовали об ускорении этого процесса. На фоне встреченного в штыки показателя январской инфляции информация Госкомстата о снижении в январе промышленного производства на 7,5% по отношению к декабрю прошлого года прошла почти незамеченной. В этом нет ничего удивительного: январь традиционно тяжелый месяц и такая картина наблюдается постоянно. Однако и в феврале произвели промышленной продукции меньше, чем в декабре. Мы уже высказывали предположение, что в зимний период производство промышленной продукции лимитируется ограниченными возможностями электроэнергетики. Но энергетика проявляет себя не только с этой стороны. Рост производства энергии в холодное время года в той или иной мере характерен для всех стран. Тем не менее представляют интерес цифры, говорящие о том, во сколько России обходится зима. Начиная с сентября и до пика зимнего максимума в январе производство энергии удваивается! Перепад энергетических высот раньше был значительно меньшим, так как производственное потребление электроэнергии (на выплавку алюминия и электростали, работу металлорежущих и ткацких станков и т.п.), не имеющее сезонного характера, занимало гораздо больший удельный вес в общем объеме потребления. В настоящее время не только русская зима «стала дороже», но и энергетика стала работать с очень большим напрягом. Летом — большой избыток мощностей, рост себестоимости электроэнергии, идет «война за потребителя»: Чубайс не допускает к «своим» сетям чужих – атомщиков и независимых гидроэнергетиков (Иркутскэнерго) — и пережигает более дорогое органическое топливо. Резко выраженная сезонная неравномерность производства в энергетике обусловила сезонную неравномерность работы угольной и газовой промышленности. Поскольку все эти отрасли занимают примерно четверть в общем объеме промышленного производства, в показателях зимних кварталов они дают лишние 4-5%. Надо сказать, что неравномерность производства, но не по сезонам, а месяцам, нынче является типичной для всех отраслей промышленности. Это связано с очень низким базовым уровнем производства. Поясним эту мысль на следующем примере. В прошлом году было произведено всего 18 электровозов – 6 месяцев по два и шесть – по одному. Вот и скачут темпы роста – в одном месяце 200%, в другом – 50. Есть заказ – предприятие работает, а кончился – отпускает большую часть рабочих в неоплачиваемые отпуска. За этой неравномерностью значительные непроизводственные затраты, снижение и без того низкой конкурентоспособности. Видимо, отсутствие поводов для восстановления изрядно пошатнувшегося авторитета кабинета побудило М.Касьянова сделать неожиданное заявление об успешном решении проблем 2003 года. Пока не очень понятно, как развязывать узелки и узлы этого года, а премьер уже рапортует об успехах в следующем. Заявление прозвучало на коллегии Минфина, где речь шла только об обслуживании внешнего долга. Почему об этом болит голова у нашего правительства, а не у кредиторов, не очень понятно. Пусть кредиторы создадут более благоприятные условия для наших экспортеров или простимулируют своих инвесторов, чтобы способствовать возврату кредитов. Нет, делается все с точностью до наоборот: Минфин оттягивает деньги из реального сектора и набивает ими «матрас стабилизационного фонда» для выплат по внешнему долгу, а наших экспортеров не пускают на рынки. О другой составляющей проблем 2003 года – начале массового выхода из строя основных фондов из-за физического износа – вопрос премьер не поднимал. И напрасно. Вот как оценивают состояние основных фондов эксперты авиационной промышленности в материалах, представленных в Госдуму. «На данный момент 95% станочного парка имеет возраст более 20 лет. Экспериментальная база НИИ и КБ отрасли изношена более чем на 80%». Срочной замены требуют более 50% оборудования, которое должно остаться после ликвидации избыточных мощностей. Для того, чтобы иметь представление о масштабах «избыточности», сообщим, что в 1990 году было произведено 124 гражданских самолета, а в 2000-м только 4. Производство вертолетов сократилось с 313 до 40 штук. Таким образом, из 10% сохраняемого оборудования в работоспособном состоянии находится только 5%. Ничего удивительного нет в том, что авиационная промышленность отказывается от борьбы за рынок. По утверждениям тех же экспертов, будет хорошо, если удастся зацепиться хотя бы за поставки деталей фюзеляжа по кооперации с западными компаниями. От себя добавим, что себестоимость при штучном производстве увеличивается в разы, и драться за рынок себе в убыток занятие пустое. Пресловутая избыточность оправдывает многие бездарные решения. Казался лишним уголь – затопили половину шахт, не покупают ткани – ликвидировали ткацкие фабрики. Сегодня не знаем, куда девать нефть, следовательно, будем консервировать скважины или гнать ее за границу по любой цене. Благополучные металлурги требуют закрыть неблагополучных, так как 1,5 – 2 млн.т «невыездного» проката не находят сбыта на внутреннем рынке. А Министерство экономического развития в своих расчетах предполагает, что чуткое население само избавит его от хлопот, сократившись еще на 6,5 миллиона «избыточных» человек к 2010 году. При трезвом анализе выясняется, что без угля зимовать скоро будет еще хуже, чем сейчас. Потребность в металле для восстановления трасс теплоснабжения и водопроводов в несколько раз превышает возможности металлургов по производству листа и сварных труб из него. Нужна нефть для увеличения производства нефтепродуктов, чтобы дать возможность летать военной авиации и плавать флоту, пахать пашню и убирать урожай. Нужны самолеты и электровозы. Совсем недавно мы ездили и летали в пять раз чаще, чем сегодня. Все это избыточно в том случае, если консервировать нищету и наблюдать за разрушением остатков производственного потенциала некогда мощной советской индустрии. Потенциальные потребности не реализуются якобы из-за отсутствия денег – платежеспособного спроса. Деньги в стране есть, но бродят они не по тем дорогам. Вместо создания преград нелегальному вывозу валюты из страны снижаются нормы валютного регулирования. Вносят свою лепту ЦБ, наращивающий сумму валютного резерва на счетах в иностранных банках, и Минфин с упомянутым стабилизационным фондом. Денег нет только у главного потребителя – основной массы населения страны. Много трубили о зарплате, которая должна быть не ниже прожиточного минимума. С 1 февраля введен новый Трудовой кодекс с соответствующей записью, а сколько ждать зарплаты на уровне стоимости потребительской корзины для спартанца, остается только гадать. Для введения этой нормы требуется специальный закон. Пока же в январе вновь стала стремительно расти задолженность по заработной плате. Можно было бы сказать, что сокращение экспортных доходов обнажает банкротство экономической политики правительства, но это будет большой натяжкой. По большому счету этой политики просто нет. За разработку экономической политики должно отвечать Министерство экономического развития. Нет смысла ворошить прошлое и вспоминать пресловутую «стратегию Грефа» — пустые мечтания о возможностях рынка. Затем появилась «трехлетка», цифры в которой были изменены за счет подстановки фактических показателей в трендовые кривые. Никакой реальной работы с отраслями за этим не было и нет. Нельзя же, в самом деле, за работу выдавать предпродажную подготовку «кусков» электроэнергетики, железнодорожного транспорта и газовой промышленности в рамках «реструктуризации» естественных монополистов или торговлю квотами на вылов рыбы. Сегодня чиновники этого ведомства в своих расчетах используют «обновленный» набор макроэкономических показателей. В соответствии с ним за период с 2001-го по 2010 год рост ВВП якобы составит 147%. Но ВВП не гриб – сам не растет. Для получения такого результата надо повысить либо производительность труда почти в 1,5 раза, добившись увеличения физических объемов производства, либо удельный вес высокоэффективных производств с высоким удельным весом добавленной стоимости. Похоже, наши горе-стратеги делают ставку на очередную «халяву» на мировых рынках сырья или просто бездумно рисуют хорошие показатели, усвоив с детства притчу о говорящем осле. Выше отмечалось катастрофическое положение в авиационной промышленности. Это одна из ключевых отраслей, реанимация которой способствовала бы росту ВВП. Россия не может позволить себе потерю авиационной промышленности, так как это перечеркивает возможности развития в стране сразу нескольких технологических укладов из 16-ти, которые будут определять развитие мировой экономики в XXI веке. Однако вместо финансовой поддержки отрасли правительство благословляет ее руководителей на ликвидацию «избыточных» мощностей, практически поддерживая закупку «боингов» для «Аэрофлота». Даже лояльно настроенная по отношению к правительству Дума не смогла пройти мимо безобразного финансирования оборонного заказа на протяжении «благополучных» в финансовом отношении лет. За тонущие подлодки и падающие вертолеты один из военных чиновников потерял звездочку на погонах. Другой, который «зажимает» деньги на их ремонт и замену новыми, а также «забывает» заплатить за электричество для стратегических частей и ввел в систему нарушение законов о бюджете, спокойно занимает свое место. Олимпийские игры высветили бездарность нашей чиновничьей рати от спорта, донашивающей остатки советской системы подготовки чемпионов путем селекции талантливых детей из тысяч спортшкол. К сожалению, олимпийские игры по экономике не проводятся и об уровне квалификации российских министров мы задумываемся, обнаружив, что остались без шахт, без авиации, без сельхозугодий, что наши деньги в банках украдены… Сквозь тающую завесу послекризисного подъема на дрожжах ценовой конъюнктуры и девальвации рубля становится видно, что в результате деятельности кабинета М.Касьянова и его предшественников мускулистое тело советской экономики стало изможденным и дряхлым. Пока есть деньги, необходимо срочно использовать их для реанимации внутреннего рынка. Выбор направлений для кредитования производства очень велик: техническое перевооружение высокотехнологичных производств, восстановление парка сельхозтехники, реанимация жилищно-коммунального хозяйства… Длинные цепочки технологической кооперации обеспечат заказами тысячи предприятий, приведут к восстановлению миллионов рабочих мест, расширят и оздоровят доходную базу бюджетов всех уровней. Нужна политическая воля, чтобы указать на дверь шарлатанам от рынка и заменить их на людей дела.
Рисунок Игоря СМИРНОВА
