Видимое благополучие макроэкономических показателей порождает оптимистические прогнозы и надежды на скорое выздоровление российской экономики и ее быстрый рост. Однако они могут оправдаться лишь при правильной экономической политике, опирающейся на понимание закономерностей экономической динамики и учитывающей опыт прошлых ошибок. Но если политика государства будет оставаться пассивной, то вполне вероятно повторение траектории событий 1996-1998 годов.
Что будет в случае «как всегда»?
На первом этапе, который нынче уже фактически начался, будет наблюдаться бум спекулятивных инвестиций. Многократная недооцененность акций российских предприятий по сравнению с принадлежащими им активами делает российский фондовый рынок весьма привлекательным для финансовых спекулянтов. После финансового краха в августе 1998 года стоимость акций российских предприятий, выраженная в твердой валюте, упала в десятки раз. И хотя с тех пор котировки существенно выросли по сравнению с докризисным уровнем, акции российских предприятий по-прежнему недооценены в несколько раз. Если учесть, что накануне финансового краха их стоимость была существенно ниже уровня соответствующих активов, то рост курсовой стоимости акций в ближайшие месяцы может составить сотни процентов. Возможно, этот процесс возобновится с новой силой. Неясно только, с какой скоростью он пойдет и сколько времени продлится, что в решающей степени будет определяться масштабами притока иностранного спекулятивного капитала.
На этом этапе основные макроэкономические показатели будут демонстрировать стабилизацию экономики. Вследствие притока иностранных инвестиций быстро увеличатся валютные резервы, курс рубля стабилизируется и даже, возможно, несколько вырастет благодаря резкому увеличению предложения иностранной валюты и росту спроса на рубли. Инфляция будет низкой, несмотря на быстрый прирост денежной массы, которая будет связываться растущим финансовым рынком. Традиционно высокое положительное сальдо внешнеторгового баланса будет скрывать неустойчивое положение реального сектора, в котором, вероятно, продолжится некоторое оживление производства благодаря произошедшей ранее четырехкратной девальвации рубля.
Вместе с тем высокая доходность финансовых спекуляций будет препятствовать притоку капитала в развитие производства. Напротив, ориентируясь на более высокую норму прибыли и меньшие риски, высвобождающийся капитал будет покидать производственный сектор и уходить в сферу финансовых спекуляций. Это приведет к ухудшению финансового положения предприятия, стагнации или даже сокращению инвестиционной активности и объемов производства.
Наступит второй этап, который будет характеризоваться депрессивным состоянием производственной сферы при сохраняющемся буме на финансовом рынке. На этом этапе ускорится переток денег из производственной сферы в финансовые спекуляции. На фоне быстрого роста доходов игроков на финансовом рынке произойдет снижение зарплаты на производственных предприятиях. Сократится спрос населения на массовые товары отечественного производства. Это повлечет за собой спад производства и усугубит тяжелое финансовое состояние реального сектора.
Второй этап будет отличаться нарастанием напряжений и противоречий в финансовой системе, повышением ее неустойчивости. Если рост денежной массы намного превысит рост товарного предложения, то возникнет угроза спонтанных ее перетоков между различными сегментами финансового рынка и тогда под угрозой окажется стабильность обменного курса рубля. В целях стабилизации финансовой системы денежные власти вынуждены будут пойти на связывание свободной денежной массы при помощи эмиссии высокодоходных финансовых инструментов. Это повлечет за собой сооружение новой финансовой пирамиды ГКО или подобных ценных бумаг, что еще сильнее стимулирует отток капитала из производственной сферы. Инвестиции в развитие производства станут экономически бессмысленными и снизятся до технологически необходимого минимума, и диспропорции между финансовым и реальным секторами экономики будут нарастать.
Экономическая система потеряет устойчивость и наступление финансового краха станет лишь вопросом времени. Бум продолжится ровно столько, сколько будет сохраняться желание крупных иностранных спекулянтов играть на российском финансовом рынке. Это, в свою очередь, будет зависеть от их субъективного ощущения устойчивости российской финансовой системы. Как только они начнут в ней сомневаться и выводить из игры свой капитал, наступит третий этап — необратимого разрушения финансовой системы.
Ведь и в 1998 году бегство спекулятивного капитала с российского финансового рынка началось с приближением объемов краткосрочных государственных обязательств к величине денежной массы (М2), которая большей частью использовалась для рефинансирования финансовой пирамиды ГКО. Тогда прирост денег в экономике оторвался как от динамики реального сектора, так и от величины валютных резервов. Стало ясно, что последних не хватит для безболезненного выхода всех инвесторов с рынка. Инвесторы поняли, что те, кто не успеет сбросить ценные бумаги и конвертировать свой капитал в твердую валюту до исчерпания валютных резервов, потеряют все. С этого момента начался панический сброс российских ценных бумаг и бегство капитала из страны, завершившиеся крахом всей финансовой системы.
На третьем этапе принципиальным для инвесторов явится длительность удержания устойчивости обменного курса национальной валюты. В ходе предыдущего кризиса стремление Центрального банка удерживать максимально долго «валютный коридор» обернулось бессмысленной потерей нескольких миллиардов долларов валютных резервов страны.
В связи с высокой вероятностью вползания нашей экономики в процесс развертывания нового финансового кризиса нелишне напомнить, что предыдущий кризис, согласно результатам расследования его последствий и причин, проведенного специальной комиссией Совета Федерации, обошелся нашей стране в сумму, превышающую 300 млрд. рублей (в текущих ценах) потерь ВВП, без учета 50 млрд. рублей недополученных бюджетных доходов, 100-150 млрд. рублей потерь банковской системы, 30% снижения реальных доходов населения.
Нет сомнений, что новый кризис может оказаться не менее разрушительным. Он может быть меньшим по масштабу, но его негативные последствия будут больше в силу исчерпания адаптационных возможностей российской экономики. После августа 1998 года восстановление производства до предкризисного максимума заняло 9 месяцев. В течение этого периода прирост промышленного производства, достигнутый на основе повышения загрузки имевшихся производственных мощностей, составил более 2% в месяц. При этом свыше половины из них так и остались незагруженными. Ныне износ основных производственных фондов в промышленности достиг 70% и в ближайшие годы ожидается их лавинообразное выбытие. При сохранении нынешнего уровня инвестиционной активности через три года они сократятся на четверть, а еще через три года — наполовину.
Таким образом, ко времени вероятного повторения финансового краха ресурсы для восстановления экономической активности будут исчерпаны. В этом случае нас ждет новая волна длительного экономического спада с очевидными социальными последствиями.
Разрушение производственного потенциала станет необратимым, страна лишится способности к самостоятельному развитию и окажется в критической зависимости от иностранных инвесторов. К последним перейдут права и собственности на бо_льшую часть российских активов. Напомню: после финансового краха 1998 года капитализированная стоимость всего российского рынка капитала стала сравнимой с активами 2-3 крупных международных банков. Нет сомнений в том, что в ходе очередной волны финансовых спекуляций иностранные финансовые институты будут доминировать на российском финансовом рынке и к ним перейдет контроль над большинством перспективных предприятий и российских активов, имеющих положительную рыночную ценность.
Новый финансовый кризис добьет и российскую банковскую систему. Она не восстановилась после предыдущего кризиса, следствием которого стала концентрация банковских услуг в нескольких государственных банках. Последние благополучно пережили банкротство государства в силу особенностей своего правового положения, гарантировавшего им неограниченную поддержку Центрального банка. Повторное банкротство государственной финансовой системы едва ли обойдет их стороной. В любом случае, следствием этого станет дальнейшее быстрое расширение присутствия иностранных банковских институтов, которые, с большой вероятностью, займут доминирующее положение в российской финансовой системе.
Механизмы кризиса
Разумеется, такого течения событий можно избежать. Но для этого необходимо вести грамотную экономическую политику и принимать правильные решения. Ведь и краха 17 августа 1998 года можно было избежать. Более того, руководители правительства и Центрального банка заблаговременно получили предупреждения о надвигающейся катастрофе со стороны ряда ученых, предпринимателей и политиков. В Совете Федерации дважды проходили «круглые столы», на которых в присутствии премьера, министра финансов и председателя Центрального банка были продемонстрированы сценарии вероятного развертывания кризиса и предложены необходимые меры по его предупреждению. За полгода до кризиса Государственной Думой в первом чтении был принят закон о неотложных мерах по предотвращению бюджетного кризиса, который позволил бы предотвратить финансовый крах, если бы правительство не заблокировало его окончательное принятие.
Расследование, проведенное специальной комиссией Совета Федерации, показало, что причиной столь странного поведения тогдашних руководителей правительства и Центрального банка наряду с их некомпетентностью и обыкновенной халатностью был конфликт интересов, связанный с тем, что они сами активно играли на рынке ценных бумаг. Центральный банк был самым крупным спекулянтом на рынке, заработав за счет бюджета десятки триллионов рублей. Да и многие руководящие сотрудники, имевшие отношение к принятию соответствующих государственных решений, как говорил бывший Генпрокурор, активно наживались на спекуляциях с ГКО. Не удивительно, что, получив предупреждения ученых, они, вместо реализации рекомендованных мер по предотвращению кризиса, занялись выведением своих капиталов и капиталов своих партнеров из-под обвала, прибегнув к новым государственным займам.
Как мы помним, виновники финансового краха 1998 года попытались тут же переложить ответственность на президента страны, заявив, что решения, повлекшие за собой банкротство государства и разорение десятков миллионов наших граждан, были с ним согласованы. Объективная сложность для главы государства, который не обязан быть специалистом в сфере финансовых спекуляций, заключается в том, что угроза финансового краха становится очевидной, когда избежать его практически невозможно. Первые два этапа «вызревания» кризиса проходили на фоне относительно благополучных макроэкономических показателей. Все так называемые фундаментальные показатели находились в допустимых пределах, демонстрируя макроэкономическую стабильность. Более того, бурный приток иностранных инвестиций создавал иллюзию успешной экономической политики. Довольные сверхприбылями финансовые спекулянты проплачивали шумную рекламную кампанию «выдающихся успехов» правительства и Центрального банка. Так было, например, в 1997 году, когда на фоне депрессивного состояния производственной сферы раздувались пузыри финансовых спекуляций и росла финансовая пирамида ГКО. Всем умеющим считать экономистам была видна близкая перспектива неизбежного финансового краха, а ангажированные экономические обозреватели, миссии МВФ и журналисты трубили о чудесах стабилизации российской экономики, раздавая рекламные призы и звания «лучших в мире» руководителям финансовых властей.
Нечто похожее может повториться в ближайшие два-три года. Достигнутая политическая и экономическая стабилизация создает достаточные условия для возвращения на российский финансовый рынок международного спекулятивного капитала. Судя по нарастающему притоку иностранной валюты, этот процесс уже начался. С учетом предшествующего опыта не трудно спрогнозировать дальнейший ход событий.
Монетаристский ответ притоку капитала: «финансовые пирамиды» или падение конкурентоспособности
Если исходить из имеющихся оценок, то в ближайшие 1-2 года можно ожидать притока на российский рынок до 20-30 млрд. долларов. Учитывая большое положительное сальдо торгового баланса и насыщение российского внутреннего рынка иностранной валютой, Центральному банку придется приобрести основную часть этого валютного предложения, эмитировав соответствующую сумму рублей. При сохранении прогнозируемого на текущий год обменного курса рубля это будет означать двукратное увеличение номинальной денежной массы (М2). С точки зрения монетаристской теории, которой до сих пор придерживаются наши денежные власти, при неизменной скорости обращения денег темп инфляции прямо пропорционален темпу роста денежной массы. Поскольку приток спекулятивного капитала направится на раскрутку рынка ценных бумаг, то есть в сектор с высокой скоростью обращения денег, то их средняя скорость обращения даже увеличится. Согласно монетаристской теории, это будет означать резкое ускорение инфляции в зависимости от темпа притока иностранного капитала.
Конечно, Центральный банк может воздержаться от приобретения «излишков» иностранной валюты. Но в той мере, в которой он воздержится от ее приобретения, будет расти обменный курс рубля, подрывая конкурентоспособность отечественных товаропроизводителей и провоцируя экономическую депрессию. Этот путь мы уже проходили с середины 1993 до конца 1994 года, когда обменный курс рубля вырос более чем втрое. Центральный банк, действуя тогда в строгом соответствии с монетаристской доктриной, пытался бороться с инфляцией сжатием денежной массы, воздерживаясь от эмиссии даже под приобретение иностранной валюты. Поскольку инфляция в тот период определялась не столько денежным предложением, сколько лавинообразным завышением цен предприятиями, использовавшими свое монопольное положение, монетаристская политика была неэффективной и крайне разрушительной. Относительная стабилизация обменного курса рубля в ситуации, когда инфляция составляла более 7% в месяц, повлекла за собой быструю утрату конкурентоспособности обрабатывающей промышленности. Российские товары конечного спроса были в течение полутора лет вытеснены не только с внешних рынков, но и с внутреннего. Спад промышленного производства с середины 1993 до середины 1994 года вследствие этого составил 21%, в том числе в машиностроении — 31%, в производстве потребительских товаров — более 30%. Российский внутренний рынок более чем наполовину заполнил импорт.
Впрочем, если следовать монетаристским рецептам, то сегодня выбор у Центрального банка невелик и ни одно решение в ожидании притока иностранного спекулятивного капитала не является хорошим. Чтобы избежать дальнейшего снижения конкурентоспособности российской экономики вследствие снижения обменного курса рубля, придется покрывать спрос на рубли увеличением их эмиссии. Это автоматически по монетаристской доктрине будет означать повышение инфляции вследствие роста количества денег, не обеспеченного соответствующим ростом предложения товаров. Для предотвращения этого, опять же согласно монетаристским рецептам, необходимо стерилизовать избыточную денежную массу или, выражаясь русским языком, связать ее в тех или иных финансовых инструментах. (Здесь и дальше речь идет об избыточных деньгах на финансовых спекулятивных рынках.- Прим. ред.)
Этот путь мы тоже проходили в 1995-1998 годах. Тогда, после достижения относительной макроэкономической стабилизации ценой подрыва конкурентоспособности российской экономики, денежные власти сменили тактику. Смысл ее примитивно прост: чтобы избежать инфляционного давления прироста денежной массы, ее избыток, не находящий приложения в реальном секторе экономики, связывается комбинацией административных (увеличение нормативов обязательного резервирования) и рыночных (повышение доходности государственных обязательств или депозитных операций ЦБ) мер. Эти меры, вследствие повышения процентных ставок, приводят к снижению спроса на деньги со стороны производственной сферы, и, в конечном счете, к ее деградации.
Стабилизация ценой саморазрушения
Применение административных мер связывания избыточной денежной массы путем увеличения нормативов резервирования в условиях роста предложения иностранной валюты по своему смыслу означает уменьшение кредитных ресурсов российских коммерческих банков пропорционально экспансии иностранного спекулятивного капитала. Таким образом, стабилизация финансовой системы достигается путем планомерного вытеснения с рынка российских финансовых институтов, которых денежные власти заставляют уступить свое место иностранным конкурентам. Очевидная абсурдность применения этого способа регулирования ликвидности рынка и ясность его негативных последствий для инвестиционного климата не требуют специальных доказательств.
Эмиссия государственных обязательств или привлечение средств коммерческих банков на депозиты ЦБ требует дальнейшего привлечения денег на выплату по ним процентов. Возникает вопрос: из каких источников?
Не надо быть финансистом, чтобы понимать, что занимать деньги можно только под процент, который ниже доходности их последующего инвестирования. Как известно, Центральный банк не занимается коммерческими инвестициями. Во всяком случае, извлечение прибыли, согласно закону о Центральном банке, не может быть целью его деятельности. Следовательно, источником выплаты процентов по открываемым им депозитным счетам служит обыкновенная денежная эмиссия. То есть, чем больше избыточных денег ЦБ пытается связать на своих депозитных счетах, тем больше их ему нужно печатать.
Этой зависимости можно было бы избежать, если бы Центральный банк вкладывал деньги в какие-либо прибыльные операции, позволяющие иметь доход для оплаты процентов по депозитам. Если это были бы, например, производственные инвестиции, тогда данная схема вообще бы не имела инфляционных последствий, так увеличение количества денег сопровождалось бы соответствующим увеличением предложения товаров. Но так как мы рассматриваем ситуацию, когда процент по привлекаемым с рынка деньгам превышает норму рентабельности в производственной сфере, то данный способ вложения денег ведет к убыткам, которые приходится покрывать дополнительной денежной эмиссией.
При использовании для связывания избыточной денежной массы гарантированных государством финансовых инструментов с доходностью, превышающей среднюю рентабельность в производственной сфере, с неизбежностью возрастает спрос на деньги, требующий увеличения денежной массы в геометрической прогрессии. Поскольку это увеличение никак не связано с ростом производства товаров, то оно носит чисто инфляционный характер, который до поры до времени скрывается расширением масштабов применения финансовых инструментов, связывающих избыток денежной массы. Нетрудно видеть, что это расширение имеет форму финансовой пирамиды, рост которой поддерживается за счет расширения денежной эмиссии. Она теряет устойчивость по мере своего роста, и инвесторы теряют доверие к соответствующим финансовым инструментам. С некоторого момента наступает саморазрушение финансовой системы государства, инвесторы в панике продают быстро падающие в цене бумаги, и высвобождающаяся денежная масса обрушивается на валютный рынок, провоцируя быстрое исчерпание валютных резервов и многократную девальвацию национальной валюты. Это, в свою очередь, влечет нарастание неплатежеспособности банков и паническое изъятие из них вкладов, что приводит к банкротству банковской системы страны. Этот процесс сопровождается резким повышением инфляции и глубокой дестабилизацией макроэкономической ситуации.
Как видим, оставаясь в рамках ортодоксальной монетаристской концепции, невозможно решить задачу предотвращения финансового кризиса в случае притока в страну больших масс спекулятивного капитала.
Дестабилизация как цель коммерческой деятельности
Неизбежность периодических кризисов финансовых систем с замкнутыми, но внутренне конвертируемыми валютами при следовании монетаристской доктрине денежного регулирования доказана не только российским опытом. Глобальный финансовый кризис, прокатившийся в 1998 году по Юго-Восточной Азии и добравшийся до США, в решающей степени стал следствием доминирования монетаристской концепции денежной политики, навязываемой международными финансовыми институтами. Как только та или иная страна, выполняя требования МВФ, либерализует свой валютный рынок, гарантирует свободную внутреннюю конвертируемость своей валюты и ограничивает свою денежную политику монетаристскими схемами количественного регулирования денежной массы, она становится беззащитной перед крупными международными спекулянтами. Последние уже давно освоили технологию извлечения сверхприбылей на дестабилизации национальных финансовых рынков, регулируемых по монетаристским рецептам. Она даже получила соответствующее жаргонное название — «асфальтирование стран» и заключается в чередовании волн притока и оттока крупных масс спекулятивного международного капитала. Каждая такая волна увлекает за собой значительную часть национального капитала, который затем резко обесценивается, чем обусловливается последующий отток капитала международного.
При всей разрушительности таких флуктуаций, провоцируемых международным спекулятивным капиталом, никаких механизмов их предотвращения до настоящего времени не создано. Более того, МВФ и другие международные финансовые институты, призванные обеспечивать стабильность мировой финансовой системы, блокируют любые попытки ввести какие-либо национальные или международные механизмы регулирования глобальных финансовых потоков в целях избежания дестабилизирующих эффектов. Тем самым МВФ фактически действует в интересах международного спекулятивного капитала, во вред не только национальным экономикам, теряющим в результате «асфальтирования» суверенитет и изрядную часть своего национального богатства, но и многим кредиторам, которые в результате разорения должников теряют свои деньги.
Главные кредиторы нуждающихся государств сами активно играют на рынке международных финансовых спекуляций. Из этого можно сделать вывод, что подобный бизнес для них гораздо привлекательнее, чем банальное получение ранее выданных ссуд. Получается, что, загоняя ту или иную страну в долговую кабалу, кредиторы предпочитают не возврат ссуд, а политические уступки по сохранению режима открытости для международного спекулятивного капитала. При этом через стимулирование внешних займов достигается наиболее легкая эксплуатация экономического потенциала соответствующих стран, осуществляемая при помощи их же институтов государственной власти. Предоставляя займы государствам или приобретая их ценные бумаги, транснациональный капитал без особого риска получает немалый процент, а страна-заемщик втягивается в долговую пирамиду, занимая вновь и вновь все больше денег для оплаты ранее сделанных долгов. Учитывая, что темпы экономического роста подавляющего большинства стран (0-4%) намного меньше ставки процента на мировом рынке ссудного капитала (8-20%), долговая ловушка срабатывает автоматически. Как только расходы на обслуживание государственного долга становятся сопоставимыми с потоком доходов государственного бюджета, национальный доход соответствующей страны начинает распределяться под контролем иностранных кредиторов и национальные производительные силы стран-должников начинают работать на обогащение международного спекулятивного капитала. Так, например, десятилетиями находящиеся в долговой ловушке развивающиеся страны Латинской Америки выплатили в форме процентов намного больше денег, чем взяли взаймы, при этом сумма их долга еще более возросла.
Отказ от суверенитета в проведении самостоятельной денежно-финансовой политики за счет принятия обязательств перед международными финансовыми организациями по поддержанию определенных параметров денежной массы и обменного курса национальной валюты, привязки его к одной из свободно конвертируемых валют лишает экономику соответствующей страны возможностей использования инструментов государственной власти для стимулирования инвестиционной активности и повышения конкурентоспособности. В худшем случае такая страна лишается и своего суверенного права на проведение самостоятельной эмиссионной политики, а ее национальная валюта фактически замещается иностранной вместе с передачей за рубеж эмиссионного дохода.
Механизм извлечения сверхприбылей на спекулятивных атаках против национальных финансовых систем весьма прост. На волне искусственного вздутия национального рынка ценных бумаг иностранные спекулянты получают астрономические прибыли, которые затем загодя вывозят, обрушивая этот рынок и курс национальной валюты. Обесценив таким образом экономику страны, международный спекулятивный капитал через некоторое время, как правило, повторяет цикл обогащения, скупая резко подешевевшие активы с целью последующей спекулятивной игры на повышение.
Эта игра крупного международного капитала на дестабилизации национальных финансовых систем напоминает охоту на волков, которым инстинкт запрещает перепрыгивать через красные флажки. Так же и странам, подчиняющимся руководящей роли МВФ, монетаристские догматы не позволяют выпрыгнуть из колеи бесконечных финансовых кризисов, которые ведут к передаче их национальных богатств международным мегаспекулянтам.
Не случайно финансовый кризис не затрагивает страны, правительства которых руководствуются более гибким и комплексным подходом к денежной политике. Например, Индия и Китай избежали финансового кризиса в Юго-Восточной Азии, так как не открыли свои финансовые рынки для свободной игры международного спекулятивного капитала. В свою очередь, развитые страны со свободно конвертируемыми валютами, придерживаясь принципа открытости своих финансовых систем, обеспечивают их стабильность путем гибкого использования разнообразных технологий регулирования денежного спроса и предложения. Они никогда не следовали догматическим доктринам, руководствуясь в денежной политике принципами прагматической целесообразности и не теряя из виду глубинную связь финансового и реального секторов экономики.
Соответственно и нам, чтобы перепрыгнуть через флажки сжимающейся спирали финансовых кризисов, нужно отказаться от слепого следования монетаристским догмам и перейти к системной и гибкой денежной политике, ориентированной на рост производства, инвестиций и благосостояния населения, нормализацию денежного обращения и преодоление накопленных в денежной системе диспропорций.
Как превратить ожидаемый кризис в ожидаемый успех
Прежде всего, нужно отказаться от технологий связывания избыточной денежной массы путем привлечения денег коммерческих банков на депозитные счета Центрального банка и эмиссии государственных ценных бумаг с доходностью, превышающей среднюю рентабельность в производственной сфере. В нынешних макроэкономических условиях это означает, что доходность государственных обязательств не должна превышать 7% годовых, так же как и процент по депозитам в Центральном банке.
Следует заметить, что само понятие избыточной денежной массы относительно. Объективная нехватка денежных ресурсов для обслуживания нормального кругооборота капитала в реальном секторе экономики многократно превышает образовавшийся сегодня на финансовом рынке «навес» в 60-80 млрд. рублей свободных денег коммерческих банков. Это означает, что при нормализации денежного обращения все эти деньги будут востребованы в платежно-расчетной системе реального сектора. Задача, следовательно, заключается не в том, чтобы связать их любой ценой, а в том, чтобы создать условия для нормализации системы денежного обращения в производственной сфере. Для этого нужна соответствующая переориентация денежной политики и ее оснащение инструментами, связывающими денежное предложение с ростом производства и инвестиций. Это предполагает осуществление следующих мер.
1. Необходимо организовать рефинансирование производственной деятельности Центральным банком Российской Федерации путем кредитования коммерческих банков под залог векселей платежеспособных производственных предприятий. Эта работа может быть проведена поэтапно, начиная с экспортоориентированных предприятий, имеющих устойчивое финансовое положение или контролируемых государством. В отличие от всех других механизмов эмиссии денег, в данном случае прирост денежной массы будет определяться повышением спроса на деньги под кредитование роста производства, что инфляционно безопасно, если обеспечивается своевременный возврат кредитов. Для этого денежные власти должны вести мониторинг финансового положения предприятий-заемщиков, принимая в залог выдаваемых кредитов векселя только платежеспособных предприятий под реальные и надежные контракты.
2. Необходимо перейти к управлению денежным предложением путем регулирования процентных ставок с их последовательным снижением до уровня, не превышающего рентабельность предприятий обрабатывающей промышленности. Для этого, наряду с денежной эмиссией под залог векселей производственных предприятий, должны быть приняты меры по обеспечению устойчивости обменного курса рубля и снижению процентных ставок по депозитам.
Первое условие будет обеспечиваться притоком иностранного капитала, положительным сальдо торгового баланса и мерами по пресечению нелегального вывоза капитала. Второе условие может быть достигнуто за счет соответствующего снижения процентных ставок по депозитам в Сбербанке, на долю которого в настоящее время приходится основная часть вкладов населения. На ту же величину процентных ставок по депозитам должна быть сориентирована и система государственного гарантирования банковских вкладов, которую целесообразно развернуть для желающих в нее войти коммерческих банков, ориентирующихся на работу с реальным сектором.
Денежное предложение под залог векселей производственных предприятий потребует серьезных изменений в работе банковской системы. На начальном этапе применение этой технологии может быть поручено группе контролируемых государством крупных коммерческих банков, специализирующихся на кредитовании производственной деятельности. К ним относятся Сбербанк, Внешторгбанк, Внешэкономбанк, Совзагранбанки, Банк развития, Росэксимбанк. Объединение их в целостную систему, способную аккумулировать свободные денежные ресурсы и сбережения и вкладывать их в развитие приоритетных направлений и отраслей экономики, создаст возможности как для существенного повышения инвестиционной активности, так и для организации рефинансирования производственной деятельности.
Естественным целевым ориентиром снижения процентных ставок является средняя рентабельность в производственной сфере. В то же время ставка рефинансирования по кредитам коммерческим банкам со стороны ЦБ не может быть меньше темпа инфляции, а также доходности валютных спекуляций и государственных ценных бумаг. При условии удержания последних не выше 5% годовых и стабильного обменного курса рубля, темп снижения процентных ставок будет определяться темпом снижения инфляции.
Если контроль спроса на деньги может осуществляться исключительно за счет мер внутренней политики (регулирование цен и тарифов в высокомонополизированных отраслях, а также механизмы социального партнерства по регулированию зарплаты), то в части денежного предложения мы имеем дело с неконтролируемым движением иностранного спекулятивного капитала. Для нейтрализации связанных с этим угроз стабильности национальной финансовой системы нужно исходить из следующих особенностей.
Во-первых, необходимо различать прямые и портфельные иностранные инвестиции. Первые не несут в себе угрозу финансовой дестабилизации, так как связанная с их притоком денежная эмиссия тут же балансируется расширением производства товаров.
Во-вторых, инфляционные последствия портфельных инвестиций зависят, главным образом, от их целевого назначения и динамики. Если это долгосрочные инвестиции в установление контроля над объектами собственности, то их инфляционный эффект определяется предпочтениями продавцов соответствующих объектов собственности. Он максимальный, если вырученные деньги тратятся на потребление, и минимальный, если они вкладываются в приобретение каких-либо других прав собственности или осуществление производственных инвестиций. Если это краткосрочные инвестиции в целях извлечения спекулятивных доходов на росте курса ценных бумаг, объектов недвижимости и других ликвидных активов, то их инфляционный эффект определяется сравнительной динамикой притока иностранной валюты и роста финансового рынка. Если приток иностранных спекулятивных инвестиций, умноженный на скорость обращения денег в сфере финансовых спекуляций, меньше темпа увеличения рыночной стоимости всех обращающихся на финансовом рынке инструментов, то он не дает инфляционного эффекта. В этом случае финансовый рынок «всасывает» больше денег, чем их эмитируется для обслуживания финансовых спекулянтов. Если происходит наоборот, то инфляционные последствия притока спекулятивных инвестиций прямо пропорциональны темпу перетока денег из финансового на потребительский и валютный рынки (здесь мы предполагаем, что Центробанк автоматически увеличивает предложение рублей вслед за ростом предложения валюты).
Сложность регулирования этого процесса заключается в его нестационарности. Строго говоря, во втором случае инфляционные последствия притока иностранных инвестиций определяются уже не столько их текущей величиной, сколько суммой денег, покидающей финансовый рынок. При этом с момента, когда вторая величина превышает первую, начинается обесценение финансовых инструментов и выход инвесторов с финансового рынка приобретает взрывной характер. Стремясь минимизировать потери, инвесторы стараются поскорее сбыть свои падающие в цене активы, и чем интенсивнее это делается, тем быстрее падает их цена. Высвобождающиеся из финансовых инструментов уцелевшие капиталы устремляются на валютный и потребительский рынки. При недостаточности валютных резервов это вызывает крупномасштабную девальвацию национальной валюты и мощную инфляционную волну.
Так неконтролируемый приток иностранных спекулятивных инвестиций вызывает спонтанный финансовый кризис. При этом крупные спекулятивные инвесторы, во многом определяющие динамику финансового рынка, имеют гораздо больше возможностей, чем мелкие инвесторы, вовремя с него выйти, избегая потерь. В решающей степени своими решениями они определяют момент прохождения точки дестабилизации, в которой начинается отток капитала, в первое время незаметный для остальных участников рынка. Когда это становится очевидным, начинается паника, и в неизбежном в этой ситуации финансовом крахе остальные игроки теряют большую часть своего капитала. Фактически в ходе кризиса происходит перераспределение всего вовлеченного в финансовые спекуляции капитала в пользу крупных игроков, определяющих динамику этого процесса. В числе этих крупных игроков основную роль, как отмечалось, играют международные мегаспекулянты, с самого начала ориентированные на извлечение спекулятивных прибылей на «вздутии» рынка.
Узда для спекулянтов
Понимание закономерностей финансовых кризисов, вызываемых колебаниями притока и оттока крупного спекулятивного капитала, позволяет обосновать необходимые меры по их предотвращению. Они не должны препятствовать осуществлению прямых и долгосрочных портфельных иностранных инвестиций. Задача заключается в предотвращении спонтанного выхода крупных масс спекулятивного капитала с финансового рынка, в одночасье меняющих соотношение притока и оттока капитала и провоцирующих неконтролируемую эскалацию финансового кризиса. Поскольку речь идет, главным образом, о крупном иностранном спекулятивном капитале, то решить эту задачу можно путем установления процедурных технических ограничений на вывоз капитала из страны.
Например, может быть принята норма о предварительном декларировании всех крупных сделок по конвертации рублей в иностранную валюту по всем неторговым операциям. При этом чем больше будет срок предварительного декларирования, тем меньше окажется дестабилизирующее воздействие флуктуаций спекулятивного капитала: все участники рынка смогут заранее прогнозировать его динамику, определяемую решениями самых крупных инвесторов.
При помощи этой простой меры можно существенно снизить амплитуду флуктуаций иностранных спекулятивных инвестиций и негативные последствия связанных с ними финансовых кризисов. Чтобы сократить частоту этих кризисов и увеличить, соответственно, периоды макроэкономической стабильности, можно ввести ограничения на скорость обращения финансовых инструментов. Например, установить норму, согласно которой последующая продажа любой ценной бумаги или обязательства должна разрешаться не ранее истечения определенного срока после ее покупки.
Полезным инструментом снижения скорости и амплитуды колебаний финансового рынка может стать налоговое регулирование спекулятивных операций. Скажем, распространение налога с продаж и НДС на оборот ценных бумаг, разного рода обязательств и титулов собственности может существенно снизить размах колебаний в динамике спекулятивных инвестиций и тем самым вероятность непредсказуемого возникновения финансовых кризисов. Могут быть предложены и другие меры, направленные на снижение флуктуаций в динамике спекулятивных инвестиций и перевод этого сегмента финансового рынка из нерегулируемого и непредсказуемого турбулентного режима в стационарный.
Если предпринять все изложенные выше меры, то можно не только избежать повторения финансового кризиса и спада производства, но и воспользоваться стабилизацией текущей экономической и политической ситуации для формирования механизма устойчивого и быстрого экономического роста. Исходя из нынешнего 50%-ного уровня использования производственного потенциала и еще меньшего уровня использования формирующихся в экономике сбережений, этот рост, по оценкам, может составить не менее 10% в год по объемам производства и не менее 25% в год по объемам инвестиций.
Реализация перечисленных выше мер позволит восстановить управляемость системы денежного обращения, гарантировать финансовую систему страны от повторения кризисов, провоцируемых неконтролируемым движением международного спекулятивного капитала, использовать ожидаемый приток иностранных инвестиций в целях укрепления макроэкономической стабильности и поддержания роста производства и инвестиций.
В противном случае, если не предпринимать этих мер, желаемый приток иностранных инвестиций приведет к повторению либо неконтролируемого падения конкурентоспособности национальной экономики, как это произошло в 1993-1994 годах, либо финансового кризиса образца 1998 года. Пора наконец сделать выводы из собственных ошибок, а не следовать примитивным рецептам Международного валютного фонда и идти на поводу у доморощенных конструкторов спекулятивной экономики.
,
председатель Комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной Думы, член-корреспондент РАН
