профессор
Жизнь сложилась так, что все 37 лет после окончания вуза я работал в области 
использования атомной энергии. При этом те три института, где я проводил исследования, защищал диссертации и т.п., не подчинялись ведомству, которое сейчас носит название Росатом. Поэтому я всегда свободно и вполне независимо размышлял и высказывался о его деятельности, успехах и недостатках.
Разумеется, я был знаком со многими специалистами Росатома: с кем-то вместе учился, с кем-то встречался на конференциях, совещаниях, командировках. Но большую часть ученых знаешь заочно — по статьям и отчетам. Так, о профессоре Е.О. Адамове я вначале услышал, как о директоре НИКИЭТа, научно-исследовательского и конструкторского института энерготехники, который сконструировал ядерный реактор канального типа, эксплуатировавшийся на Чернобыльской АЭС. Это один из самых известных работников в отрасли, бывший ее министром, потом советником премьера. Как всякий неординарный человек он вызывал противоречивые чувства, и его деятельность оценивалась по-разному. Хотя в СМИ соотношение негативных и доброжелательных публикаций об Е.О. Адамове, особенно за период его работы министром, было примерно то же, что между муравьями и муравьедами.
По роду работы я имею доступ к дайджесту по атомной энергии, в котором собираются все упоминания в прессе о нашей отрасли, и в мае нынешнего года этот дайджест представлял собой толстую книгу, полную одних, похожих друг на друга, муравьев. Скандальные публикации привлекают читателей и это свойство газет во всем мире. М.И. Цветаева однажды, может быть, очень жестко воскликнула:
“Газет – читай: клевет, Газет – читай: растрат, Что ни столбец – навет, Что ни абзац – отврат…”
Разумеется, то была характеристика буржуазной прессы 1930-х годов.
Мне кажется, что любой нормальный человек, видя, как на другого льют ушаты грязи, если не может помешать этому, должен хотя бы разобраться в сути дела. Ведь особым образом приготовленные факты, как и все жареное, могут при потреблении оказаться канцерогенными. Замечу, звание “заслуженный деятель науки”, которого удостоен Евгений Адамов, давали за какие-то серьезные заслуги. А если кого-то назначали министром, выбирая среди многих, то у министра такой отрасли просвечивали не только всю его деятельность, но и всех его родственников – близких и дальних. Давайте же попытаемся, исходя только из информации, которая содержится в газетных статьях, разобраться, что сделал профессор Е.О. Адамов, и за что на него так дружно ополчилась наша пресса.
Анализ публикаций
Я, как и большинство читателей, не юрист, поэтому буду полагаться на свою логику, здравый смысл и жизненный опыт. Прежде всего, бросается в глаза, что все статьи написаны так, словно презумпция невиновности упразднена. Утверждается, что Евгений Олегович Адамов уже своровал то ли 15 млн. то ли 9 млн. $, присвоил из них 3,5 млн. или 1,7 млн. $, не заплатил налоги и т.п. На самом деле все это еще предстоит доказать в суде. Пока же заслуженный и немолодой человек попал в беду, и стоило б подумать, в чем она состоит и как ему помочь.
В этой связи отметим здравое замечание нынешнего руководителя Росатома, действительного члена Российской академии наук А.Ю. Румянцева, которое повторяется практически повсеместно. Обвинения, выдвинутые прокуратурой США, касаются деятельности Е.О. Адамова на посту директора института, а не министра. То есть они относятся не к государственному служащему, свобода которого ограничена законом и который не должен заниматься бизнесом, а просто к должностному лицу. Хотя, строго говоря, в 1993-1994 гг. в России еще не было закона о государственной службе, который содержал бы эти ограничения, и, кажется, еще не было даже соответствующей инструкции, утвержденной постановлением правительства, предшествовавшей этому закону. В те времена еще многих законов не было. Да и какое дело зарубежной прокуратуре до нарушений российского законодательства?
Основное обвинение, как утверждают газеты, состоит в том, что в те годы Е.О. Адамов учредил в США фирмы “Омека” и “Энергопул”, открыл счета в западных банках и через них похитил миллионы бюджетных долларов, предназначенных Министерством энергетики США для повышения безопасности российских АЭС и утилизации атомных подводных лодок.
Полагаю, что многие российские журналисты так же, как и мы с читателями, не имеют понятия о существе американских законов, о процедурах получения в США государственных заказов, о принятой там отчетности по использованию бюджетных средств и тому подобных важнейших юридических особенностях, на которых основаны обвинения в адрес Евгения Адамова. Так что важнейшие детали и тонкости международной деятельности директора НИКИЭТ нам неизвестны, и мы о них не узнали из материалов СМИ.
Общая же схема зарубежной помощи известна и не изменились со времен Первой мировой войны, после которой в русском языке даже появилась идиома: “американская помощь”. Суть ее в том, что государство выделяет деньги своих налогоплательщиков своим же национальным фирмам, а продукция этих фирм направляется за рубеж в виде помощи. Это дает сильный толчок собственной промышленности, спасает от перепроизводства товаров, безработицы и т.п.
Если фирма научная, то ее продукцией являются результаты НИОКР – научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ — в форме научных отчетов, экспертных заключений, проектных материалов и т.п. Любой может организовать подобную фирму в США, выполнив условия тамошнего законодательства. Трудно получить заказы на работу. Для этого надо гарантировать качество, установить приемлемую цену, но самое главное – зарекомендовать себя.
Поэтому, как правило, правительственные заказы получают крупные известные лаборатории – так в США называют институты. Не знаю деталей, но сомневаюсь, чтобы фирма “Омека”, соучредителем которой был Евгений Адамов, получала прямые заказы Министерства энергетики США, Скорее всего ее привлекали некие лаборатории как субподрядчика, который в свою очередь заключал договоры с российскими специалистами из НИКИЭТа и, может быть, и других российских организаций.
Таким образом, американцы получали самое главное – рабочие места у себя в стране, а вместе с тем объективную информацию о состоянии российских атомных объектов, предложения по повышению их безопасности и конкретные проекты совершенствования их эксплуатации. Убежден, что вся эта информация не была секретной, а только открытой, иначе соответствующие службы Минатома тут же перекрыли бы эту деятельность. Да, и касалась она открытой части работ НИКИЭТа.
Так что Евгений Адамов был одним из первых российских директоров, который смог привлечь к оплате работы специалистов своего института зарубежные средства. Вспомним, как в 1990-е годы выплачивалась зарплата бюджетникам, чему она равнялась, и сколько стоил один доллар. Вспомним и то, сколько в те годы институтов развалилось и исчезло, насколько сократилось число сотрудников в других научных организациях, и как выживали многие старые институты, сдавая площади, оборудование, а иногда и мозги в аренду. А НИКИЭТ сохранился как ведущий институт отрасли.
О содержании его работ поговорим далее, а сейчас обратимся к весьма деликатному вопросу — сколько получал Е.О. Адамов. Об этом не написано в газетах. Но сам директор и его менеджеры должны же были получать немалые деньги, так как им удалось сделать то, что не смогли другие. Ведь, если б не они, американские деньги вообще бы не попали в Россию. Или попали бы в существенно меньших объемах. Цена 30-50 % за менеджмент кому-то покажется высокой, а кому-то и нет. Хотя это уже дело не наше, да и существо этих цифр из газет не выяснишь. Но это легко узнают американские аудиторы и налоговики.
И, наконец, как-то весьма дурно пахнет почти детективная история с процедурой задержания. Вся эта многоходовая комбинация с затруднениями в пользовании счетами его дочери, заранее готовым запросом американской прокуратуры, «удачно» совпавшим с его днем рождения в канун майских праздников, представляется спланированной и продуманной.
Е.О. Адамов, насколько мне известно, неоднократно бывал и в Швейцарии, где находится международный научный центр атомной энергетики, и в Париже, и в самих США. Куда проще было бы создать затруднения с его собственными счетами и предъявить обвинения прямо в Пенсильвании, не попадая в зависимость от швейцарских крючкотворов. Значит, это кому-нибудь нужно было? И возникает центральный вопрос римской юстиции: кому это было выгодно? Напомним, кстати, оба значения слова юстиция: справедливость и законность. Разумеется, ответ мой может быть только субъективным, хотя в газетах можно найти отдельные попытки ответить на поставленный вопрос.
Вся деятельность Е.О. Адамова вызывала столько нападок на него именно потому, что она была сконцентрирована и целенаправленна на усиление и развитие атомной отрасли. А это не нравилось тем, для кого рост дешевого и экологически чистого атомного электричества – кость в горле. Это не могло также нравиться сепаратистским, деструктивным силам, которые понимают, что ядерная технология — сильнейший, объединяющий, «имперский» фактор. Да, и среди руководителей зарубежных атомных компаний найдутся те, кто хотел бы избавиться от второй в мире по величине эксплуатирующей организации, которой является концерн “Росэнергоатом”, чтобы свободней чувствовать себя на рынке ядерных технологий. Вот кто стоит за первой кулисой всей этой истории.
В общем, из анализа газетных статей мне не удалось понять, какие конкретно законы нарушил профессор Евгений Адамов, в чем его вина перед американским правосудием и как же нам, простым гражданам, относиться к его деятельности. Остается надеяться, что судебная система США, которую многие ставят нам в пример, не даст сбоев, и мы узнаем со временем результаты ее работы. Если до этого не менее примерная швейцарская юстиция сочтет доводы американских прокуроров обоснованными.
Не мной придумано, что журналистика – вторая древнейшая профессия. Но, отрабатывая свой хлеб, хорошо бы помнить об ограниченности человеческих лет, свойстве информации легко деформироваться и искажаться и о собственном несовершенстве. Думается, что когда Христос завещал: «Не судите…», он подразумевал — не говорите плохое, не осуждайте. А Р. Киплинг печально заметил: «Среди нас есть лгуны, и немало воров, и никто из нас не герой…».
Директор и министр
В этой части статьи я попытаюсь дать свою собственную оценку деятельности Е.О. Адамова на его постах так, как она воспринималась мною со стороны. В конце концов, любой суд, в том числе и читательский, должен рассмотреть проблему со всех сторон, включая разные оценки, и принять во внимание все обстоятельства.
Назначенный в 1986 г. директором института, создавшего чернобыльский реактор, он не надеялся на сладкую жизнь. Надо сказать, что тогда многие атомщики, и я в том числе, решали для себя вопрос, можно ли вообще работать в отрасли, где происходят такие катастрофы. Так же и власти решали, что делать с этим институтом, что делать со всем канальным направлением в реакторостроении.
В те годы ходили разговоры, что НИКИЭТ расформируют или канальное направление в атомной энергетике прикроют. И если этого не произошло, то одной из причин была активная позиция его нового директора.
Прежде всего, нужно было устранить ошибки, допущенные в конструкции реактора и регламентах его эксплуатации. Это могли сделать только сами конструкторы, вовлекая в работу Курчатовский и другие институты отрасли. В достаточно короткий срок все реакторы чернобыльского типа существенно модернизировали. При этом в НИКИЭТ использовали весь накопленный к тому времени опыт эксплуатации канальных реакторов. Результаты модернизации были высоко оценены рядом международных экспертных групп, которые признали принципиальными достижения этой работы.
Реактор был так изменен, автоматизирован и усовершенствован, что это позволило отечественным надзорным органам впоследствии продлить эксплуатацию модернизированного первого блока Ленинградской АЭС сверх назначенного первоначальным проектом срока службы.
Наряду с этим в НИКИЭТ разработали принципиально иной канальный реактор, который многими специалистами признавался высокобезопасным и эффективным. Но коллективное мнение атомщиков было так искалечено чернобыльской аварией, что большинство не хотело об этом даже слышать, и выступало за то, чтобы прекратить в России работы по канальному направлению. Почти 10 лет шли споры и, став министром, Евгений Адамов вынужден был закрыть финансирование этого направления.
В последние годы в НИКИЭТ был разработан проект реактора на быстрых нейтронах со свинцовым теплоносителем. Подобных реакторов нет нигде в мире, и они позволяют обеспечить атомную энергетику топливом на тысячу лет. Вместе с тем этот тип реактора имеет уникальные показатели безопасности. Многие специалисты полагают его практически детерминистски безопасным, то есть при любых возмущениях и неполадках он сам останавливается — как улитка закрывается при возникновении опасности.
Помимо известных мне достижений в области энергетического реакторостроения, в НИКИЭТ продолжались работы и по иной тематике: создавались промышленные и лодочные реакторы, реакторы для летательных аппаратов и т.п.
За время директорства Адамова в смутные 1986-1998 годы институт выстоял, понеся минимальные потери, сохранился как одна из трех основных конструкторских организаций Росатома и продолжал эффективно и творчески работать. Здесь уместно вспомнить, сколь нелегкими были эти годы, когда советские законы, порядки и нормы морали пересматривались, а российские – только создавались. Но законы пишутся на базе практического опыта, а опыт был у нас один – советский. Возникали не просто противоречия, а серьезнейшие конфликты.
Специалисты отрасли помнят и громкие самоубийства директоров ведущих предприятий, и безнравственные поступки, когда старых директоров просто не пускали на предприятия, отобрав пропуск, и массовые увольнения немолодых ученых, и т.п. В этом смысле НИКИЭТ был, бесспорно, одним из самых благополучных институтов, где сохранялись этика и уважение в отношениях между людьми.
Рассматривая деятельность Е.О. Адамова на посту министра, никуда не деться от сравнений. И надо отдать должное последним советским и первому российскому министрам — Л.Д. Рябеву, В.Ф. Коновалову, В.Н. Михайлову, — которые сделали почти невозможное в 1986-1998 годах. В условиях чудовищной инфляции, общего распада, беззакония и шатаний они удержали отрасль на плаву, не дали ей распасться, не допустили ни одного серьезного нарушения эксплуатации, не говоря уж об авариях, и наметили четкие пути возможного развития атомной технологии, основанные на ее собственных силах, потенциале и значении.
Е.О. Адамову удалось поднять отрасль с колен, разработать стратегию ее развития на полвека вперед и начать исполнять первые этапы этой стратегии. Перед ним и его командой стояли сложные задачи: обеспечить безопасность атомных объектов, начать планомерную работу по избавлению от радиоактивных отходов, накопившихся за 50 лет наработки ядерного оружия, и создать условия для привлечения молодых людей в отрасль. В последние годы активные и талантливые люди идут в бизнес, информационные технологии. Этот процесс нельзя повернуть, его надо пытаться “байпасировать”, направив часть молодых специалистов в атомную науку и технику. Эти громадные задачи и начали решаться при Адамове.
Оценивать деятельность нынешнего руководителя Росатома А.Ю. Румянцева преждевременно, так как она продолжается. Но само назначение директора Курчатовского института министром стало возможным только потому, что Е.О. Адамов был первым из восьми атомных министров, вышедшим не из оружейного комплекса, а из энергетического. Это назначение, конечно же, было символом изменения направленности целевого вектора отрасли в сторону мирного использования атомной энергии.
Честно говоря, многие аспекты деятельности команды министра Адамова вызывали у меня лично критическое отношение. Так, я никогда не поддерживал принятие блока законов о ввозе отработавшего топлива. Активно и многократно выступал в печати против попыток изменить законодательство по лицензированию деятельности в области использования атомной энергии. Также считал и ныне считаю преждевременной и недостаточно обоснованной приватизацию атомных объектов.
Но в целом краткие три года его руководства вернули отрасли самоуважение и подняли ее престиж после Чернобыля. Это признают даже критики Е.О. Адамова. Прежде всего, он привлек в свою команду незаурядных организаторов. За год-полтора эта команда проинвентаризировала возможности и силы отрасли, разработала подробную стратегию ее развития на 10 лет и принципиальную стратегию – на 50 лет. Это позволило подготовить конкретные технические решения, ставшие основой этой инициативы.
При Е.О. Адамове были приняты законодательные и нормативные документы, позволившие повысить инвестиционные возможности отрасли, обосновать продление срока службы действующих энергетических реакторов, объединить международное сообщество на конкретных направлениях развития атомной энергетики будущего. Не надо забывать, что Е.О. Адамов пережил на посту министра всю чехарду смены премьеров — от В.С. Черномырдина до М.М. Касьянова. И каждое его переутверждение сопровождалось и газетными публикациями, и думскими запросами, которые он, тем не менее, пережил. И нынешние газетные инвективы не содержат ничего нового по сравнению с тем, что уже неоднократно изливалось в те годы.
После газетного залпа в начале мая интерес к теме «Адамов» не угас. И, как уже не раз бывало, всех переплюнули наши думцы. Представитель ЛДПР публично договорился до того, что для сохранения ядерных секретов надо принять все меры, вплоть до физического уничтожения их носителя. А остальные депутаты промолчали, видимо восприняв сказанное как само собой разумеющееся.
Мне кажется, что любому знакомому с хрестоматийными элементами русской классики, должен вспомниться один из самых глубоких достоевских вопросов о том, можно ли построить счастье человечества на крови невинного ребенка. Читатели великой русской литературы впоследствие так круто ответили на этот вопрос, что эхо ответа отозвалось в Думе, подтверждая лишний раз, что чем выше вершины, тем глубже бездны: “Широк русский человек”.
В заключение повторю, что все вышесказанное является моим субъективным мнением. Оно, тем не менее, разделяется рядом специалистов и позволяет сделать четким фон, на котором следует рассматривать и обвинения прокуратуры США, и дружные, коррелированные с ними нападки российской прессы. Собственно цель моей статьи – показать, что деятельность Е.О. Адамова многогранна, а не одноцветно черна. Цвет этот еще предстоит установить, но яркие грани не должны замалчиваться. И я очень надеюсь, что мои коллеги по атомной отрасли, лучше меня знающие достойные аспекты его деятельности, доведут свои мнения и до российской общественности, и до российской власти, и до швейцарских и американских судей, которые будут принимать решение.
Кстати сказать, его также уважали и в МАГАТЭ, и в Европейской Комиссии, и в других международных и зарубежных организациях. По крайней мере, с двумя министрами энергетики США и их окружением я познакомился благодаря активной международной деятельности Е.О. Адамова. Его иностранные партнеры также могли бы внести свой вклад в оценку его деятельности.
Надо оставить межведомственные и внутрикорпоративные распри: чей институт главнее, чей реактор лучше, кто больше сделал и т.п. Разумеется, у Е.О. Адамова были враги и оппоненты и в НИКИЭТе, и в отрасли — среди атомщиков найдется не менее его единомышленников, чем злопыхателей. Но мне кажется, что внутренние разногласия в этих условиях следует преодолеть.
И, наконец, мне как человеку просто стыдно, когда мои сограждане попадают в беду за границей, а наши газеты устраивают из этого пиар-облаивание для повышения своих мизерных тиражей. Моральная поддержка – это минимум, который должны оказать все порядочные люди, и она может быть эффективной, если будет совместной.
Есть два типа крайних нравственных позиций. Один – простой и практичный: мы маленькие люди, от нас ничего не зависит и нечего задумываться о том, что происходит за пределами “своей хаты”. А газетная статья – это “пузырь ”, завтра о ней все забудут. Иная позиция состоит в том, чтобы делать то, что считаешь должным, ибо никто не знает, какая капля переполнит чашу, и какая песчинка вызовет лавину.
Я надеюсь, что данная статья послужит формированию более глубокого взгляда на всю эту проблему. А наша власть наконец-то выступит в защиту человека, сделавшего так много важного и хорошего для своей страны.
