Перманентный социально-экономический кризис в России, характеризующийся уменьшением численности населения, его образовательного ценза, экономической стагнацией, связанной с утечкой капитала, остановкой высокотехнологичных отраслей хозяйства, все большей ориентацией на добывающие отрасли — это неизбежная линия, по которой пойдет развитие нашей страны в случае, если не будет предпринято каких-либо радикальных действий. Россия стала в тот же ряд, что и развивающиеся страны, и в ее отношении включена «экономика трубы», которая высасывает национальные богатства в направлении «золотого миллиарда». Советская система этому препятствовала, именно поэтому все силы, как внешние, так и внутренние, были брошены на ее слом. Теперь задача Запада состоит в том, чтобы покрепче зафиксировать Россию в искомом положении путем вступления ее в ВТО, ОЭСР, хоть куда-нибудь, сделать участником в так называемом «мировом разделении труда», лишь бы у ее руководства не возникла мысль «пойти своим путем», как уже однажды случилось в ХХ веке. Но, к счастью, кровавый и затратный путь, который тем не менее привел страну к тому, что она реально сделалась второй державой в мире, не является единственно возможным.
История развития государств в ХХ веке дает ряд примеров, когда, казалось бы, безнадежно отставшие страны, погрязшие в нищете и невежестве, вдруг резко начинали прогрессировать, в короткие сроки становясь богатыми и развитыми. Это и пример так называемых «пяти тигров ЮВА», и ОАЭ, и Китай в последние годы. При всей разнице между ними есть, конечно, нечто общее, что объединяет их. Сразу отсечем сырьевое богатство: достаточно сравнить последние 30 лет развития, например, сказочно богатой нефтью Венесуэлы и напрочь лишенного природных ископаемых Сингапура. Общими в резком ускорении развития этих стран явились грамотная, осмысленная, дальновидная политика их руководства, направленная на всемерное развитие главного богатства любой страны — человеческого потенциала, забота о его здоровье, воспитании, обучении, охране и реализации его прав, создание условий для всемерного его развития — творческого, предпринимательского, трудового. Собственно, деятельность правительства в этом и должна заключаться: гармонизации интересов личности, социума и государства. Второй принципиальный момент «мудрого» руководства страной, которая хочет вырваться из прокрустова ложа, предоставляемого ей сегодняшней геополитикой, состоит в «полууходе» из мировой системы. Это необходимо для того, чтобы сконцентрировать свою экономическую и интеллектуальную мощь до такого уровня, когда на равных можно вести диалог с Западом по принципиальным вопросам защиты своих интересов. Решать эту задачу можно по-разному — таможенными барьерами, централизацией внешней торговли, жестким контролем за финансовыми потоками, через разрешительную систему. И не нужно поднимать шум о том, что первое — лишь романтический бред, а второе — потеря демократических завоеваний и скатывание к диктатуре,— достаточно лишь проанализировать, кому это выгодно.
Какую же стратегию должна избрать власть в этой ситуации? Это зависит от выбранной цели. Надо честно признать, что под властью здесь и далее мы имеем в виду президента страны, т. к. традиционно в России власть персональна и авторитарна, всякие демократические атрибуты, вроде Думы, являются для нее не более чем оформлением. И вот представим гипотетически, что эта власть вдруг решила вопреки всем и вся попытаться возродить Россию. С чего начать?
Сегодняшнее положение власти весьма напряженно. Небольшая группа людей, получивших в свое распоряжение львиную долю национальных богатств страны, готова на все ради сохранения своего положения. Еще одна группа населения (назовем ее условно творческо-интеллектуальной), потеряв надежду на более или менее благополучное устройство жизни в России, просто уехала из страны и поселилась преимущественно на Западе. Этот процесс «вымывания мозгов» продолжается, ускоряется и всячески стимулируется из-за рубежа. Оставшиеся 140 млн. человек либо живут в нищете и потеряли всякую надежду на лучшее будущее, либо находятся в том возрасте, когда уже поздно да и не хочется начинать новую жизнь за пределами своей Родины. Значительное количество людей готово уехать в любой момент, они находятся здесь лишь для обеспечения определенных функций, главным образом пропагандистских и управленческих. Так как на данном этапе американская экспансия неизбежна и неотвратима, то за нашу сговорчивость в новом мироустройстве (которая все равно ничего не изменит) президент мог бы обеспечить согласие американцев на определенные кадровые перестановки. В частности, убрать наиболее одиозные фигуры в высшем руководстве страны, так называемых приближенных к «семье» прозападных политиков, ну и еще десяток-другой их верных приспешников и исполнителей. Никаких, боже упаси, кровожадных намерений — все они, включая и собственно «семью», могут покинуть страну,— они свое дело сделали, и им есть на что жить на Западе. Ушедших деятелей следует заменить компетентными, патриотически настроенными специалистами, способными сформировать новый экономический и политический курс России.
Огромный кадровый резерв имеется у того поколения, к которому принадлежит и сам президент. То, что это поколение (с датой рождения примерно от 1945-го до 1955 г.) в значительной степени выпало из общественной и экономической жизни страны,— наша большая беда. Ведь сегодня на Западе именно оно несет на себе основное бремя ответственности за жизнедеятельность своих стран — создает прекрасные образцы техники и технологий, ведет научные исследования, руководит фирмами, корпорациями, является главным участником политического процесса. Это связано с тем, что их знания, креативность, энергия именно в данный момент оптимально сбалансированы опытом, знанием жизни, развитой интуицией, психической уравновешенностью. К сожалению, в нашей стране нормальная смена поколений была нарушена сперва явными геронтократическими тенденциями эпохи застоя в СССР (недаром ЦК КП Китая принял жесткие решения в отношении предельного возраста, до которого человек может занимать ответственные посты, а затем резким сломом общественного уклада, в результате которого на высоких постах оказались люди гораздо более молодые, при всем уважении к ним, лишенные житейского опыта и мудрости, твердых жизненных ориентиров…
Они-то и принимали те решения, плоды которых мы пожинаем сейчас. Тем не менее нет сомнений, что в стране были знания, которые могли позволить избежать целой череды трагических ошибок. Еще на университетских лекциях в 60-е годы подробно анализировалось как действует неоколониализм, как происходит перекачивание национальных богатств от менее развитых стран к более развитым, почему нарождающаяся национальная буржуазия в этих странах становится компрадорской, как развивается коррупция государственного аппарата, почему утекают капиталы и «умы», почему увеличивается разрыв между третьим миром и Западом (мы-то были вторым миром и худо-бедно пытались сами строить свою жизнь).
Для этого нужна была разумная, но твердая экономическая политика, преследующая прежде всего конкретные интересы своего государства, а не абстрактные «общечеловеческие» ценности или «либеральные свободы», такие, как свобода предпринимательства, свобода личности, свобода передвижения товаров и рыночное ценообразование. Все эти изобретения Запада специально популяризуются и возводятся в ранг наивысших ценностей потому, что в сложившемся мироустройстве они играют на руку Запада. Свобода личности ведет к утечке мозгов. Не из развитых стран в бедные, а наоборот. Развивающиеся страны тратят свои небогатые бюджеты на подготовку национальных кадров, но на самом деле увеличивают творческий потенциал богатых стран. Где сегодня работают ученые, программисты, инженеры из бывшего СССР? Неужели они не нужны на Родине? Свобода предпринимательства ведет к ножницам цен на продукцию из развитых и развивающихся стран, а свободное движение товаров приводит, с одной стороны, к перекачиванию природных богатств из бедных стран в богатые, а с другой — к разорению обрабатывающих отраслей промышленности в развивающихся странах. Причем Запад хладнокровно и цинично вводит пошлины на импорт из России (например, удобрений), но одновременно жестко добивается снятия любых ограничений на поставки в ту же Россию своей дотируемой сельскохозяйственной продукции, причиняя огромный ущерб и без того бедствующему аграрному сектору.
Жаль, что этими знаниями не захотели, а возможно, не смогли воспользоваться. Вдвойне жаль, что оказалось невостребованным послевоенное поколение. Но все-таки в стране еще остается огромный созидательный потенциал. У него да и у других наших граждан только намек президента на отход от ельцинских позиций сдачи национальных интересов вызвал небывалый взрыв его популярности.
В экономической сфере необходимо избегать резких движений. Что сделано, то сделано, еще одной революции нам не пережить (хотя отчаянных голов, готовых взяться за АКМ, хватает). Однако, поскольку российский социум весьма незрелый (следует напомнить, что тоталитарный режим в СССР полностью подавлял гражданское общество по меньшей мере на протяжении четырех поколений, а государство также не было самостоятельным, так как паразитировал партийный аппарат), государство не имеет права самоустраняться. Гайдаровские безумные и безответственные реформы отделили государство от общества, а Ельцин одним взмахом пера отрезал партию от государства. Неготовое к самостоятельности общество оказалось полностью дезориентированным, а чиновник, освободившись от партийного контроля, сперва ошалел, а потом осатанел, приспосабливая «народное достояние» к своей максимальной выгоде. Призыв «как можно меньше государства» в экономике является либо добросовестным заблуждением, либо злонамеренным обманом, ведущим в тупик. (Это как в начале реформ в СССР — нужные знания были, ими пренебрегли, отрицательный результат налицо.) На самом деле в конкретных условиях государство должно обеспечивать режим «мягкого» капитализма типа шведской, западноевропейской модели. Нам категорически не подходит та модель, по которой мы идем (некоторые ее называют «нигерийской» моделью),— социально неразвитый бюрократический капитализм. При довольно низком уровне сознательности и расцвете коррупции в обществе реализовать западноевропейскую модель будет нелегко, но другого пути нет. Не обращая внимания на крики «демократов» всех мастей, необходимо развивать социально-ориентированные органы государства и усиливать контроль за ними. Удачные примеры есть — взять хотя бы борьбу с коррупцией в Китае и некоторых арабских странах.
Но решение о создании эффективного аппарата управления экономикой должно иметь прочный финансовый, правильнее сказать, экономический базис, т. е. наполненный бюджет государства. Ответ также имеется. Из каждого доллара прибыли, вырученного с продажи нефти, в Саудовской Аравии 87 центов идет в пользу государства. Вот на эти-то деньги в основном и строятся суперсовременные города в пустыне, подводятся трубочки с опресненной водой к каждому дереву, а каждому новорожденному гражданину страны делается банковский вклад в несколько тысяч долларов. Так поступает монархическая власть в полуфеодальной стране, которая думает о будущем, своем и народа. Природный ресурс — общенародное достояние, должен служить народу, а не быть исключительно источником сверхприбылей для сумевших «наложить на него лапу». Государство и власть просто обязаны обуздать аппетиты новоявленных собственников сырьевых богатств Родины. Они имеют право на свою разумную прибыль (на том же «мировом» уровне — 12%—15% от общей массы). А если им не нравится такая схема, они могут продать свои активы по тем же ценам (в столь горячо любимых им долларах), по которым они им достались в ходе приватизации. И нечего здесь поднимать шум по поводу зажима свободы предпринимательства — везде такое предпринимательство называется грабежом, или сетовать, что это невозможно проконтролировать. Если в Саудовской Аравии финансовые потоки успешно контролируются, то почему же у нас с нашим-то опытом Внешторга бравые потомки некогда всесильного КГБ пасуют перед новоявленными финансовыми воротилами? Власть должна разумными средствами заставить капитал делиться с обществом более справедливо — это одновременно и аксиома, и императив для выхода страны из затяжного кризиса, поскольку это одна из двух составляющих для наполнения бюджета. Кстати, когда газета сообщает, что 34 млн. россиян живут за чертой бедности (а мы знаем, как низко у нас находится эта черта) и солдаты в армии не докормлены, не на что покупать новое оружие, а бюджетники протестуют против задержек в зарплате, и что одновременно страна вышла на 1-е место в мире по числу молодых миллиардеров, это не театр абсурда, это гораздо хуже, это преступление власти против своего народа. Второй источник, пополняющий бюджет,— налоги граждан. И вот здесь как раз находится самое чувствительное звено во всей социально-экономической канве нашего общества, звено, которое может вытянуть всю цепь и, возможно, изменить судьбу нашей многострадальной Родины,— доходы граждан. Нищий человек не может быть свободным — все его помыслы о куске хлеба. Никто не уважает нищего, бедного человека — он не сумел позаботиться о себе, не сумеет позаботиться и о других. Нищие, собравшись вместе, могут создать только нищету — они не знают, что такое быть богатым, сытым и защищенным. Основа любого устойчивого, благополучного, развитого государства — средний класс. Величайшая ошибка царей, а затем Сталина и последовавших за ним правителей — это попытка создать великое государство при нищем, тем более образованном народе. Существует некий макроэкономический показатель, который определяется долей заработной платы в ВВП страны. Так вот, в США она доходит до 70%. Чем, видимо, в значительной степени объясняется отсутствие широкого профсоюзного движения в этой стране. В Западной Европе эта доля колеблется в диапазоне 55—60%. Есть некоторые данные, что в СССР эта цифра достигала 18—25% (думаю, несколько преувеличено). Но современная Россия — это примерно 15% при меньшем ВВП. Правда, речь идет об официальной зарплате. Тем не менее цифры более чем красноречивые. Выход из этой ситуации очевиден. Нужно ввести такую минимальную оплату труда, чтобы для начала этот показатель составил хотя бы 30% от ВВП. Те компании, которые не смогут это сделать, пусть разоряются — это и будет наиболее важная и нужная реструктуризация отечественной промышленности. Только состоятельное население с высокой покупательной способностью может обеспечить развитие отечественной промышленности. Легко, например, критиковать отечественное автомобилестроение, но стоит вспомнить, что после развала СССР и административно-командной экономики оно оказалось без оборотных средств (и накоплений) и рынка сбыта. Представьте себе «General Motors» без средств на создание новых моделей перед лицом покупателей, которые с трудом могут наскрести 2—3 тыс. долларов. Хотелось бы увидеть, какие модели они бы выпускали в этих условиях. Если бы вообще выпускали. А те 2—3 сотни тысяч действительно дорогих машин, которые состоятельные люди могут купить, на самом деле проще импортировать, их нерентабельно производить здесь. Так же и со многими другими отраслями промышленности.
Во времена СССР люди были бедны, но практически равны — разница между зарплатами была в разы. Остальные богатства страны использовались (и при этом весьма неэффективно) на гонку вооружений, на политическое влияние (поддержки различных прокоммунистических сил по всему миру). Теперь эти средства оседают в карманах так называемых «новых русских», или олигархов.
Таким образом, мы никому более не оказываем экономической помощи, не поддерживаем никакие идеологии, перевели свою армию, оборонный комплекс и ряд отраслей промышленности, науку, здравоохранение, образование на голодный паек. Затянули потуже пояса (большее количество людей в России стало жить хуже, чем во времена СССР) для того, чтобы создать имущественное неравенство между богатейшими и беднейшими на порядки. При этом основная масса народа так и осталась в нищете. Знакомая картина, хотя она и сильно отличается от тех целей, которые провозглашали в начале перестройки, не так ли? Надо ясно осознать, что страна обречена, если решительно не положить конец всем этим разрушительным процессам, как бы болезненно это ни было. Причем делать это следует радикально или вообще не делать. Повышение пенсий и зарплат бюджетников на 5—7 долларов может вызвать только раздражение.
Бюджет, наполняемый из двух полновесных источников — поступлений от контролируемого сырьевого (и прочего) экспорта и возросших доходов граждан, наверняка сможет потянуть и страховой фонд для таких реформ, и бюджетную сферу, и государственную поддержку науки, и нормальный государственный аппарат. Такая Россия могла бы сформулировать свои цели и интересы, и ей было бы чем их достигать и защищать. Это особенно актуально сейчас, когда человечество подходит к критической черте. В ближайшие 20—30 лет иссякнут основные мировые запасы нефти (в том числе и в нашей стране). Наверняка человечество найдет способы преодолеть и этот кризис. Но, видимо, разные страны понесут разные потери. Чтобы их минимизировать, нужна ясная, дальновидная, долгосрочная комплексная государственная программа. Можно не сомневаться, что она есть у США и вообще у Запада. Собственно, последние мировые события фактически являются первыми признаками ее реализации, наиболее яркие — оккупация Ирака и создание опорных баз США и НАТО вокруг Каспийского моря. Неужели и эти действия наши «демократы» будут упорно называть дальнейшим проявлением «свободы», победно шествующей по миру с помощью американских морских пехотинцев? Разумеется, наши ответственные и совершенно «свободные» СМИ считают это положительным явлением и не усматривают никакой опасности для будущего России (т. е. наших детей). Кстати, именно эти СМИ почему-то помалкивают, например, о том, что в Норвегии и Англии добыча нефти в Северном море национализирована, а значительная часть прибыли от ее реализации идет на создание фондов будущих поколений. Но мы — передовая капиталистическая страна, нам это ни к чему, наши частные нефтяные компании хранят свои деньги за рубежом, а наши дети, когда закончится нефть, как-нибудь выкрутятся с помощью лучины и пеньки… Поэтому сейчас принципиально следующее: вопрос о росте доходов, и не на 100—200 рублей в год, которые более чем съедаются инфляцией, а реальный, весомый, имеющий целью к концу текущего 10-летия выйти на уровень стран ЕС, должен постоянно находиться в центре внимания власти. Это ключевой вопрос всего развития и будущего нашей страны. Спрашивается, кто все это будет осуществлять, а главное — зачем и как? На первую часть ответ очень простой — власть, другой силы, способной на это, в стране нет. Если власть в лице президента самостийно решит пойти таким курсом, то она сможет многого добиться. Да, ограничений и отвлекающих моментов более чем достаточно. Найдутся силы и в стране, и за ее пределами, которые будут готовы на все, чтобы увести Россию с такого пути. Будут крики о свертывании «демократических» преобразований, угрозы и давление со стороны Запада. Несомненно, они готовы на новую холодную, а может, и небольшую горячую войну. Есть уверенность, что они обязательно запустят какую-нибудь националистическую заварушку в какой-нибудь из автономий. Ведь хватило же «смелости» аналитикам-политологам на телевидении «объективно прийти к выводу, что наша Родина не имеет ни средств, ни сил, ни технологий для освоения Сибири и потому должна по-доброму отдать ее тем, кто может и умеет, т. е. ЕС или США, а оставшейся европейской частью на коленях умолять, чтобы приняли в ЕС. Трудно представить, что россияне готовы к этому. На самом деле дальнейших путей развития России бесконечно много. Но есть при выборе этих путей один простой критерий — если жизнь сегодня в стране действительно стала лучше, чем была вчера (на самом деле, а не в воображении чиновников), и есть уверенность, что завтра будет лучше, чем сегодня, тогда люди преображаются — у них появилась надежда, они улыбаются. Дождемся ли мы улыбок на наших лицах?
Для того чтобы произошли крупные социально-экономические сдвиги, в обществе должна сложиться определенная ситуация, а также сформироваться довольно значительная и весомая группа активных людей, которым нужны такие перемены. Сложилась ли такая обстановка в России, сформировалась ли эта социально значимая и ответственная группа патриотически настроенных людей, имеющих возможности и волю к серьезным, позитивным сдвигам, есть ли в Российском государстве механизмы, позволяющие ставить и реализовывать подобные цели? Но это уже тема другой статьи.
Платежеспособный спрос в России в валютном эквиваленте при пересчете на душу населения даже по паритетному курсу во много раз ниже, чем в развитых странах. В то же время себестоимость продукции во многих случаях, наряду с прочими факторами, в первую очередь, определяется стоимостью затраченных на ее производство сырьевых ресурсов. Но мы пытаемся наше более дорогое, чем в развитых странах, сырье «встроить» в свою продукцию, которая должна быть продана в разы дешевле, чем в развитых странах, ибо в противном случае она не будет продана. В результате разрушается экономика, начиная с четвертого, пятого переделов продукции. Ведь не может тонна мазута в России, где зарплата, к примеру, профессора МГУ составляет сто долларов (по паритетному курсу — триста долларов), стоить столько же, как в США, где зарплата профессора Колумбийского университета — шесть тысяч долларов. Громадный диспаритет цен на сырье, продукцию и труд приводит к разрушению всех тех отраслей промышленности, сельского хозяйства и услуг, которые работают на внутренний рынок.
Если мы хотим поставить отечественные предприятия в равные конкурентные условия с их зарубежными аналогами и влиться в мировой рынок не только как поставщики сырья, следует добиваться мировой структуры цен на внутреннем рынке при соответствующем качестве товаров.
Диспаритет цен на сырье и конечную продукцию по сравнению с мировым соотношением рушит отечественную промышленность и сельское хозяйство, так как делает импортную продукцию значительно более конкурентоспособной. При сложившейся ситуации никто не будет вкладывать средства в российскую экономику. Речь идет о производстве продукции высокой степени передела, ибо в стране все устроено так, что именно эти сферы имеют низкую, нулевую или даже отрицательную рентабельность. И если предприятия еще пока работают, то, в основном, за счет «самопроедания», в частности, не возвращая себе амортизацию, так как вынуждены продавать продукцию по ценам, не покрывающим амортизационные издержки. Не говоря о модернизации основных фондов, развитии науки и прочем. Но сначала надо решить проблему валютной ренты, чтобы она стала работать на наш внутренний рынок. Это позволит затем превратить рубль в свободно конвертируемую валюту.
Россия пока еще имеет возможность удержать и в большой степени восстановить, а далее развивать производство высокоинтеллектуальной и одновременно высокорентабельной продукции, а значит инвестиционно привлекательной. Однако сегодня она идет в обратном направлении и постепенно скатывается к уровню стран третьего мира. И очень скоро пройдет, если так можно выразиться, «точку невозврата».
Удивительно то, что экономическая и правящая элита страны оказалась неспособной правильно диагностировать сложившуюся ситуацию и предложить конкретные меры по выходу из нее.
А. Илларионов, не видя того, что страна, нищаґя сама, фактически доплачивает экспортерам 200% к тому, что они получают за рубежом, объявляет, что нам не нужно столько долларов, что они лишние, что они мешают нашей экономике и надо разрешить их оставлять или инвестировать за рубежом. На самом деле не доллары лишние, а платим за них экспортерам тридцать рублей вместо десяти рублей, и они оказываются вроде бы лишними, так как по такой цене безболезненно, например, без порождения инфляции, мы их купить в полном объеме не можем. Выкупать за тридцать рублей более ста миллиардов долларов от экспорта, при том что реальная покупательная способность доллара не превышает 10 рублей,— непосильная нагрузка на общество. Фактически это есть подарок экспортерам в объеме более двух триллионов рублей, что равно бюджету страны.
Правительство и ЦБ не знают, как подавить инфляцию, возникающую от ниоткуда взявшихся, дополнительно вброшенных в экономику «лишних» рублей, пытаются их, как они говорят, «стерилизовать». Причем чем больше экспорт и положительное торговое сальдо страны, тем труднее из этой абсурдной ситуации выбираться. Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно.
И вот А. Илларионов нашел решение в том, что надо, видите ли, стране отказаться от «лишних» долларов. Эврика! При этом он рекомендует еще больше снижать искусственно валютный курс рубля, рождая таким образом дополнительную волну дотируемых экспортеров-дармоедов, которые сегодня не могут экспортировать свою продукцию даже при трехкратном превышении валютного курса над паритетным, а смогут экспортировать лишь в результате дальнейшего снижения курса рубля.
Искусственная псевдодоходность экспортеров сырья за счет дотации всего общества позволяет им «обосновывать» задирание цен на сырье внутри страны и в условиях слабости государства добиваться этого. Это делает рентабельность производства всей продукции высокой степени передела отрицательной. Чтобы найти хотя бы частичное решение этой проблемы, не покушаясь при этом на интересы горе-экспортеров, Б. Немцов и СПС предлагают снизить налоги, вместо того чтобы радикально улучшить дело с рентабельностью для перерабатывающих отраслей, устранив внутри страны диспаритет цен на сырьевые ресурсы и конечную продукцию. Безусловно, налоги должны постепенно снижаться. Однако это должно делаться так, чтобы суммарный налоговый сбор при этом не уменьшался, а увеличивался за счет увеличения числа предприятий, платящих налоги, и повышения рентабельности их производства. К тому же сегодня нельзя уменьшать социальные расходы, наоборот, их надо увеличивать.
С. Глазьев вместе с Д. Львовым предлагает несколько больше отобрать у экспортеров сырья в виде природной ренты, увеличить бюджет и, как следствие, в частности, социальные расходы, зарплаты бюджетникам, пенсии, госинвестиции и так далее. То есть, не посягая на те 200%, которые общество приплачивает экспортерам-сырьевикам, предлагается забирать у них обратно несколько больше, чем сейчас изымается в виде налогов и прочих платежей. Но этим не решается проблема высокой псевдорентабельности сырьевых отраслей, а главное, низкой, нулевой и отрицательной рентабельности отраслей, производящих продукцию более высокой степени передела. Соотношение стоимости сырьевых ресурсов и конечной продукции перерабатывающих отраслей будет оставаться неправильным, поэтому перерабатывающие отрасли будут продолжать гибнуть, а экономика рушиться.
Обязательное условие — добиться, чтобы рентабельность производства была тем выше, чем более высокой является степень передела продукции. Государство должно большую часть налогов собирать не с сырьевиков, а с производителей продукции более высокой степени передела, т. е. наукоемкой, высокоинтеллектуальной. Следует отметить, что сейчас «лишние» деньги попадают в узкий круг кормящихся от экспорта сырья. Это тоже один из способов их «стерилизации», так как у этой категории общества специфические потребности: они не вбрасывают эти деньги на внутренний рынок, а прячут их за рубежом в банках, где и тратят. Если эти «лишние», необеспеченные на внутреннем рынке деньги в полном объеме попадут на него, то вызовут уже не 15%-ную инфляцию, а существенно более высокую, и прибавки бюджетникам и пенсионерам просто обесценятся. Чтобы этого не происходило, а деньги на внутреннем рынке и бюджету нужны, представляется, что вся продукция на экспорт должна продаваться следующим образом.
Иностранный покупатель, заключив контракт с отечественным предприятием-экспортером, перечисляет 100% валюты на валютный счет предприятия, а банк перечисляет предприятию рубли по паритетному курсу. Вся валюта продается банком с умеренной комиссией Центральному банку России также по паритетному курсу, который в дальнейшем продает ее на валютной бирже по валютному курсу, то есть по курсу спроса на валюту. Разница, получаемая ЦБ от покупки валюты по паритетному курсу и продажи по валютному курсу, поступает в госбюджет на спецсчет.
Законодательно определяется, на что должны затрачиваться деньги с этого счета. В частности, на дотационную, с некоторой прибылью, доплату тем экспортерам, которые по объективным, от них не зависящим причинам не могут из-за убыточности экспортировать продукцию, оплаченную по паритетному курсу. Самое простое решение — это поднять планку оплаты валютной выручки относительно паритетного курса на одинаковую величину (например, 20%) для всех экспортеров. Можно действовать избирательно — определять спецкурс для всех значимых, приносящих наибольшую валютную выручку, отраслей, руководствуясь усредненной себестоимостью такой продукции по стране, со строгим контролем издержек производства. Целесообразно устанавливать завышенный спецкурс на какой-то период времени отраслям с наукоемкой, высокотехнологичной продукцией высокой степени передела.
Деньги с упомянутого спецсчета можно также целенаправленно инвестировать или использовать для привлечения инвестиций (например, путем субсидирования процентной ставки) в отрасли, производящие импортозамещающую продукцию, в развитие сферы внутреннего туризма, курортов как для собственных граждан, так и для иностранцев. Кроме того, используя средства спецсчета, можно добиться такой реструктуризации внешних долгов, которая позволит рассчитываться по ним, закупая валюту на бирже по валютному курсу. Это позволит поддерживать валютный курс рубля, а при дальнейших заимствованиях за рубежом будет известно, какой ценой придется за них впоследствии рассчитываться.
Все прочие средства с этого счета должны использоваться для социальных нужд, в частности, для развития и улучшения здравоохранения, повышения уровня образования, помощи малоимущим и социально незащищенным слоям населения, и др.
Предлагаемые выплаты экспортерам, включая дотационные, могут проводиться в рамках налогообложения. Для этого экспортная выручка и прибыль пересчитываются по валютному курсу, и доведение их до паритетного уровня может быть оформлено в виде налогообложения соответствующего размера. При этом налог на прибыль может равняться или быть близким к нулю. Тогда тем экспортерам, которые имеют прибыль в пределах установленного для них валютного курса, будет выгодно работать еще эффективнее, к тому же не скрывая своей прибыли.
Дотируемые экспортеры также будут стремиться к повышению эффективности, чтобы перейти в категорию недотационных, а получать большую прибыль и оставлять ее у себя. При предлагаемом изъятии валютной ренты продажи за рубеж не будет выгоднее, чем на внутреннем рынке, а внутренние цены будут ограничены платежеспособным спросом.
Очевидно, когда большая часть сырьевых ресурсов будет постепенно переориентирована для производства продукции внутри страны, существенно снизятся, по сравнению с сегодняшними, транспортные издержки. Тогда не понадобится строить дополнительные трубопроводы для доставки сырья за рубеж. «Недопоставка» Россией сырья (сегодня фактически дотируемого ею) на мировой рынок позволит стать ценам на это сырье более «правильными» (сейчас они искажены дотациями России) и, как правило, более высокими. Это позволит получать больше, чем сегодня, валюты на единицу вывезенной продукции, то есть возрастет эффективность экспорта, при том, что будет перекрыта неэффективная большая его часть.
Предлагаемое изъятие валютной ренты и ее использование для финансирования экономики и социальной сферы явится одной из начальных процедур в программе нормализации в стране товарно-денежного обращения, включая устранение диспаритета цен и превращение рубля в свободно конвертируемую валюту.
