Год назад я опубликовал статью «Российская промышленность: окончательный диагноз», выводы которой мне самому на тот момент представлялись слишком пессимистичными и радикальными (В «Промышленных ведомостях» она была опубликована под названием «Ближайшее будущее промышленности России… Записки инженера–технолога», № 5-6, 2011 г.). Как ни странно, они оказались пугающе верными.
Не прошло и полугода после написания статьи, как стало известно о новых многочисленных фактах «оптимизации» и сокращении производственных мощностей, в том числе в сфере ВПК. Так, появились сообщения о сворачивании финансирования проекта новейшего отечественного танка Т-95, закупке французских вертолетоносцев «Мистраль», а также о намерениях приобретать немецкие танки «Leopard-2» (должно быть, в качестве альтернативы «дорогой» модернизации Т-90). В планах Министерства обороны значится также оснащение российской армии израильскими беспилотниками, итальянскими бронемашинами Iveco Lynx и лёгкой броней германской компании Rheinmetall Chempro. Еще 10 лет назад о массированной закупке зарубежной военной техники и речи не было, что иллюстрирует степень деградации российской оборонной промышленности…
Некоторое время назад стало известно о зловещем переименовании ФГУП ММПП (московское машиностроительное промышленное предприятие) «Салют» во ФГУП НПЦ (научно-производственный центр) «Салют», что, очевидно, означает начало нового этапа ликвидации производственных мощностей этого старейшего завода страны. Не секрет, что на заводе уже продолжительное время интенсивно сокращали персонал — от рабочих до конструкторов.
С тревогой и возмущением я узнал о «вовлечении малого и среднего бизнеса», а также «международных компаний» в освоение якобы избыточных мощностей Пермского моторного завода, а также о том, что ранее раздельные ОАО «Авиадвигатель» и ОАО «ПМЗ» скоро сольют в одно целое, что повлечёт за собой дополнительные сокращения и без того малочисленного производственного персонала. О необратимых последствиях снижения качества образования технических специалистов, равно как и устаревшего, морально и физически, оборудования свидетельствуют падение космического корабля «Прогресс» и множество других инцидентов в ракетно-космической и авиационной отраслях промышленности, да и все последние катастрофы — от «Булгарии» до платформы «Кольской».
Но я не ожидал такого количества откликов на мою статью на форумах различных Интернет-сайтов. Более всего меня поразило, что сотни людей, не сговариваясь, через призму собственного опыта оценили, дополнили и развили её основные тезисы. Ведь самому мне представлялось, что краски чрезмерно сгущены, и что мой скромный производственный опыт не даёт для этого оснований.
Спустя год после публикации мне представляется чрезвычайно важным и ценным обобщить эти многочисленные отклики людей из абсолютно разных регионов и сфер деятельности, с разными взглядами и позициями, и, тем не менее, со схожими представлениями о масштабах разрушения российского промышленного производства. К тому же мне хотелось таким образом выразить свою признательность всем, кто нашел возможность высказаться на столь болезненную тему.
Никогда не забуду, что моё собственное мировоззрение сформировалось только благодаря совместному труду и общению с рабочими, мастерами и коллегами-технологами. Я постарался отобрать лишь самые характерные из отзывов, что, разумеется, не отменяет ценности остальных (общее их число перевалило за тысячу). Комментариев не требуется — отклики говорят сами за себя.
«Картина маслом. Все так и есть на самом деле. Я — инженер-конструктор с полувековым стажем. За душой десятки успешных разработок. То, что описал автор, — это реальность, все это наблюдал сам на многих предприятиях. Видел, как работают станочники в неотапливаемых цехах на изношенном оборудовании. В цехах нет молодых, только люди предпенсионного и пенсионного возраста. Мозг предприятия — конструкторский и технологический отделы. Но сейчас в КБ работают, точнее сказать, сидят старики при кульмане с готовальней либо магистры при компьютере. Первые частично утратили свой потенциал в силу возраста и отсутствия стимула к развитию, но сохранили знания и навыки от советского периода в силу чего еще что-то способны делать. Вторые, за редким исключением, не способны к самостоятельной работе в силу деградации вузовской подготовки и отсутствия практического опыта. Для них чаще всего работа в КБ — переходный этап, набор стажа. Магистр, производственный стаж, молодой — и все дороги в эффективные манагеры». — Николаич.
«Все чистая правда. Я сам после института полгода (больше не выдержал) работал на ФГУП им. Калинина в должности технолога. Наш цех выпускал детали для блоков теленаведения боевых ракет. В цеху находилось около 150 единиц оборудования, в основном прессы, из которых в рабочем состоянии были не больше десяти! 2/3 площади цеха сдавалось в аренду. Из положенных 200 человек в штате было 20! Никто и ничего там уже не умел, кроме двух алкашей советской закалки, которые уже доживали свой век, и им было уже все равно. Заказы минобороны цех выполнял только благодаря моему непосредственному начальнику Юрию Петровичу (начальник техбюро), которому на тот момент было 75 лет. Он уже еле передвигался и приезжал на завод 1-2 раза в неделю, т.к. без него был сплошной брак. Было очень смешно наблюдать, когда идет очень ответственный заказ на 200 млн. руб., штампуется сплошной брак, руководство цеха, а иногда и сам главный инженер завода привозят Петровича на завод, и он с помощью гаечного ключа, штангенциркуля, беломорины и такой-то матери, вслух матеря руководство завода, которое стоит рядом и тихо молится, настраивает пресс, чтобы нормально добить партию деталей. Чтобы было полное понимание: у меня, вчерашнего студента, была зарплата 6-9 тыс., у Петровича — 14 тысяч! При том, что средняя з/п по городу была 25-35 тысяч. Начальник цеха был постоянно пьяный и мрачный (видимо, уже от безысходности и созерцания разрушения), а его заместитель был туп, жаден и злобен, постоянно влезал в чью-нибудь работу и, не имея никаких знаний и опыта, создавал лишь помехи, отчего и получил однажды по морде от наладчика пресса». — billy_83.
«Я тоже работал на заводе, выпускающем последние, еще летающие космические аппараты. Электронное оборудование — выпуска начала 1980-х, которое толком уже не работает. Другой завод, выпускавший в Великую Отечественную войну “катюши”, потом “грады”, в 1995 г., получив большой заказ из Китая, не смог произвести те же “грады”, и вынужден был отказаться от выгодного заказа. Разрушили быстро, а восстанавливать придется долго». — Александр.
«Прочитал статью — точное отображение состояния ремонтных служб многих электростанций, на которых приходилось работать. Нам ещё повезло — электростанции России строились с большим запасом прочности, и имеют большую социальную значимость, поэтому их разваливают медленнее, чем машиностроение». — Григорий.
«В попытке уничтожить еще способные действовать предприятия машиностроения их “кто-то» пытается “реструктуризовать”, “оптимизировать” и перенести на более дешевые участки земли, в надежде, что они умрут наконец-таки. Сливают “покойников” в одно целое, а когда выясняется, что на новом месте остатки инженеров сумели собрать и запустить оборудование, разобранное неким подрядчиком, то тупо отрезают все финансирование и начинают “исследования” на тему “а может ли предприятие-монополист на территории бывшего СССР стать рентабельным”. Посвящается ОАО “Холодмаш” и ОАО “МЗДХ” (Это Московский завод домашних холодильников, который помимо завода в Москве на территории «ЗИЛа» имеет филиал в Ярославле)». — Станислав.
«Сам наблюдаю то же самое на бывшем гиганте советского химпрома. Цехов осталось меньше, чем в советское время. Оборудование порезано на металлолом. Металлургия агонизирует. Рабочих и мастеров младше сорока лет практически нет. Толковым технологам уже за пятьдесят. Но таких еще поискать надо, они наперечет. Случайные люди у руля, со всеми вытекающими. Грубо говоря, металлургия скоро будет чем-то, напоминающим утраченные технологии древних цивилизаций». — DA118.
«Печально. Больше 20 лет отработал на производстве. Видел весь процесс развала своими глазами. Начал работу со слесаря-ремонтника 2-го разряда, дошёл до 6-го, закончил конструктором-технологом. Уволен за несогласие во взглядах с собственником на процесс работы предприятия». — verner66.
«Работаю 11-й год конструктором в “оборонке” на одном из процветающих предприятий, случалось и у смежников производство посещать. Статья приблизительно на 90% соответствует увиденному лично мной, особенно чётко подмечен подход к формированию управленческих кадров. “Эффективные менеджеры” достали уже, некомпетентность управленцев порой стремится к бесконечности. Честно говоря, думал, что у металлургов получше дела обстоят». — dr_dizel.
«Читая статью, узнавал собственное предприятие… Но некомпетентность проявляется не только среди руководителей высшего и среднего звена, она повсеместна: экскаватор весом 672 тонны умудряется переезжать с расстегнутой гуской (по всей видимости, с не до конца закрепленной гусеничной лентой — И.Л.) и не замечать этого; наладчики не в состоянии разгрузить вышедшую из строя зарядную машину МЗ-4А (одна из моделей устройств для приготовления и доставки взрывчатых веществ, используемых при добыче полезных ископаемых. — И.Л.), в итоге гидропривод разгрузочного шнека (очевидно, основа гидравлической системы для подачи/закладывания заряда в скважину. — И.Л.) запускают мастера складов взрывчатых материалов — других людей просто нет. Раньше ходила шутка: “придя на производство, забудьте то, чему вас учили в институте, вас за месяц-другой тут натаскают”. Натаскивать скоро будет просто некому и некого. С ужасом жду момента, когда лет через пять на производство в массовом порядке начнут прибывать представители поколения “Дома-2”». — Shotfirer.
«Сейчас самым популярным у нас бизнесом является выкуп предприятия и распил его на металл, стройматериалы и пр. с дальнейшей продажей, например, в Китай. Прошло20 лет, а все еще продают то, что настроили «тупые совки», никак распродать не могут». — Big Vel.
«Довелось в начале 2000-х работать на паре “стратегических” предприятий. Первое — бывшая оборонка — Высокогорский механический завод, ныне — Высокогорский экспериментально-инструментальный завод (г. Нижний Тагил). Картина такая, что командующий авиацией НАТО повесился бы от зависти. Пустые цеха с выбитыми стеклами, развалины кузни и мутные личности на территории. Сейчас предприятия нет как такового, в здании заводоуправления офисный центр. Работают несколько цехов на разных хозяев, и всё. Второе предприятие, где мне “посчастливилось” побывать, — ОАО “Вента” (г. Нижняя Тура). Это бывшее предприятие Минатомпрома, а сейчас здесь бардак — арендованные цеха и руководство, которое тащит всё, что не приколочено. Цех, который брали под охрану, был вроде как на консервации, однако сложилось впечатление, что рабочие просто заколотили двери и убежали. Воду из системы даже не слили, в результате зимой полопались все трубы. Когда открыли двери, то первое, что увидели, — огромные сосульки почти до пола (дело было в марте). А ведь какой цех был в советское время по рассказам “старожилов”! Сауна даже была, сейчас все сгнило». — Ggrigoriev.
«Расскажу про блатных мегаспециалистов-инноваторов, идущих курсом рыночной экономики, с которыми сам дело имел. Необходимо было ставить технику на ремонт — упало давление масла в двигателе. Начальник ремонтного цеха отказал. На доводы типа «сейчас можно малой кровью обойтись, когда вкладыши в постелях провернет или шатуны пообрывает — поздно плакать будет», следовал железный аргумент: “Но ведь работает? — Пока да. — Ну, вот когда сломается — тогда и будем ремонтировать! Простой техники — это убыток! Саботаж! ”. У начальника ремонтного цеха образование инженера легкой промышленности. Пропасть между пошивом трусов и обслуживанием горнодобывающей техники сегодня легко заполняется родственными связями». — Stroer.
«Давеча имел беседу с одним незамутненным. Он тоже верил в цифры, доказывал, что вся совковая промышленность, — это оборонка, она нафиг не нужна, а ему подавай холодильники и телевизоры. И что сейчас всё просто зашибись: навалом и холодильников, и телевизоров, и всего-всего. Когда я его спросил, чей труд он оплачивает, покупая это все-все-все, и где это выпускается, он начал мне рассказывать, что так даже лучше, потому, что покупать дешевле, чем производить. В том числе мне открыли глаза на то, что технологии выгоднее покупать, чем разрабатывать. И что никаких ограничений на продажу технологий никто не накладывает, т.е. деньги плати, и тебе продадут самую что ни на есть передовую технологию.
Вот, вот так качественно промыты мозги у многих людей. Меня же обзывают нытиком, который, мол, хочет обратно в СССР, и рассказывает, как сейчас всё плохо. Но, ребята, те, у которых «всё хорошо», вы смотрите цифры в Интернете, а я смотрю, как станки, находящиеся еще в смазке, стоящие кучу денег и могущие делать много всякого прикольного, например, осуществлять обработку тугоплавких и сверхпрочных сплавов, тупо режут на металлолом. Ведь нынешним правителям легче получать деньги за металлолом, чем наладить производство. Я вижу, как загибаются высокотехнологичные когда-то производства в моем городе. И кем нужно быть, чтобы не видеть этого развала и регресса, не знаю». — DimMax.
«Имеется под Гамбургом, в городке Аренсбурге, небольшая металообрабатывающая фирма. На ней фрезеровщиком трудился мой тесть. Как-то пару лет назад приходит он домой с работы и рассказывает, мол, шеф расстроен. Один из основных заказчиков не продлевает договор, и детали будут теперь обрабатываться в России. Там, мол, намного дешевле, и качество обработки удовлетворительное. Проходит два месяца. Тесть рассказывает, что к ним доставили огромное количество деталей (всю партию), изготовленных в России, на переточку. Шеф доволен, но делает вид, что сердит, и требует от заказчика больше, чем прежде, денег за заказ. Оказывается, когда были осуществлены выборочно замеры, то всю партию признали непригодной — имелись очень большие расхождения. В итоге заказчик вернулся в Аренсбург, стал платить за продукцию больше денег и больше не дёргается. Ситуация, описанная автором статьи, напомнила мне эту историю». — QashAK.
«Только сегодня объяснял «эффективным менеджерам» с завода, что делать кольцевую выточку на гребном валу для выхода резьбы нельзя, потому что это противоречит требованиям ГОСТа. Ведь не просто так там это написано — дураку ясно, — что это концентратор напряжений и выточка ослабит конструкцию. На заводе нет ни станков, ни специалистов, способных выполнить эту работу по чертежу, поэтому они просят откорректировать чертёж с отступлением от требований нормативной документации, что, преследуется по закону. Эти «эффективные менеджеры» взялись изготовлять гребные валы, хотя при советской власти валы изготовлялись по межзаводской кооперации. Всё, что научились у нас делать на предприятиях (за редким исключением), это получать всевозможные откаты с контрактов. Когда читал автора, наворачивание слез сменялось желанием рвать на себе волосы от невозможности что-либо изменить». — Karasyamba.
«Недавно побывал на ГРЭС, на которой по проекту была и работала автоматика управления химцехом. А сейчас управление процессами ведется так: начсмены на ключах управления на цеховом щите, а тетенька-аппаратчик жестами ( не преувеличиваю) из помещения цеха через стекло показывает, на каком насосе давление прибавить и на сколько. Причем оборудование автоматического управления есть, и оно даже номинально работоспособно, но настройки сделаны на техпроцесс с отечественными реагентами, а используются импортные. На заводе-производителе не осталось кадров, способных выполнить нужные настройки системы управления. Так что деградация по всей цепочке «производство — разработка оборудования — отраслевая наука» налицо и здесь». — D.M.G.
«Работаю на предприятии резиновой промышленности. Основные мощности и, соответственно, техпроцессы — конца 1950-х годов. Однако в районе это единственное из шести предприятий, которое живёт своим производством, а не массовой сдачей площадей под аренду. — SkaTo.
«Я работал на заводе, шлифовал ядрёные боеголовки, у нас была ГПС — автоматизированная гибкая производственная система, где основную работу выполняют программируемые промышленные роботы. Как только началась «перестройка» ГПС порезали на металл, дорогущие станки с японской электроникой туда же. Никаких идей по поводу переналадки станков на выпуск народного автомобиля или сковородок у начальства просто не возникло. Теперь завод — труп на искусственной вентиляции лёгких. Бывшие сборочные цеха заняты автомастерскими, парковками и прочей лабудой. А ведь было время когда я гордился своей работой, своим заводом. Девчонки оборачивались нам вслед, так как мы были элитой рабочего класса с 5-6 разрядом. Я легко зарабатывал 350-500 рублей в месяц “чистыми” (кто работал, поймёт). А что имеем теперь? На завод завезли новые станки с ЧПУ, а работать некому. Нет ПТУ, нет ребят, которые пошли бы на эту работу. Убили у людей охоту работать и думать. Не знаю, может, в других местах другие примеры, но у нас — вот так». — Печатник.
«Работаю на заслуженном советском машиностроительном заводе, градообразующем предприятии и бессменном лидере машиностроительной отрасли с 1946-го по 1990-е. В прошлом на заводе (площадь — более 100 Га) работало 12-14 тыс. человек в две-три смены, на уникальном тогда оборудовании, выпуская уникальные даже по сей день по надежности подъемные краны. Сегодня на заводе работает порядка 600 человек, в основном, энтузиасты-ветераны. Старевшее оборудование за счёт только этих энтузиастов и держится. Уникальные станки с ЧПУ законсервированы по тем же причинам, что указаны в статье. Завод, вот уже который год пытается подняться с колен, но постоянно заваливается то на бок, то на спину — то одно выходит из строя, то другое. При этом продукцию продолжает выдавать на порядки в меньших объемах, но реноме и качество старается поддержать изо всех оставшихся (и крайне немолодых) сил. И это в условиях невозможности взять кредит, получить даже моральную поддержку государства, бешеной конкуренции со стороны импортной, крайне ненадежной продукции. Происходит это все на фоне красивых речей об инновациях и модернизациях “по всей стране”. Как издевательство — письма Торгово-промышленной палаты с требованиями предоставить отчеты о модернизациях, введенных в строй станках за такой-то период, с такой-то эффективностью, — рапортуй, рванина, если есть, что сказать! Горько видеть сплоченный коллектив профессионалов, повторюсь — крайне немолодых в большинстве своем, из последних сил и без средств делающий оборудование высочайшего качества, ниже которого не позволяет опуститься профессиональная честь, причем практически «на коленке» и за копеечную зарплату». — jean75.
«Я 22 года занимаюсь ремонтом оборудования тепловых электростанций. Если для ремонта турбин еще что-то поступает из нового оборудования, то вспомогательное — сплошное гнильё, собираем из старых запчастей. Корпуса турбин на некоторых станциях уже чуть ли не на 50% состоят из наваренного металла. Трубы, которые положено менять в определенный срок, выслужили уже все возможные сроки, сплошное гнильё, порой, заваривая швы, проваливались как в картон. Про некондицию, которая к нам шла со всевозможными отступлениями от ГОСТов в 1990-е, промолчу. Оборудование, когда я начинал работать в 1986 году, почти не изменилось, всё старое. О какой промышленности вы говорите? Если бы не рабочие кадры, среди которых еще остались специалисты, то некому было бы собирать из имеющегося г..на что-то работоспособное. Молодежь на рабочие специальности не идет, профессионалов осталось очень мало. Так о какой вы там промышленности говорили? Можно сказать только одно: промышленность пока еще существует, но именно что пока. На старом допотопном оборудовании, со всеми возможными продлениями сроков. Насколько еще хватит советского запаса?». — Овод.
«Продукция советских заводов поставлялась за рубеж достаточно широко. И в капиталистические страны в том числе. Причем, гражданских заводов. Советская экономика болела, но болела насморком, а ей под видом лечения ампутировали все конечности. Советскую власть надо возвращать. Чем быстрее, тем лучше. Иначе она сама вернется, но уже свои “проценты” потребует». — Конструктор.
«Успешно развивается проект по развалу, расчленению России и завладению ее природными ресурсами. Это второй этап после развала СССР. Жаль, что народ этого не видит. А когда увидит, от него уже ничего не останется. На российской земле будут явно или неявно хозяйничать другие. И главное: разваливают собственными руками, как это было с СССР. Правда, всё облекается в красивую обертку, чтобы наивные, доверчивые и просто глупые люди шли добровольно на убой. В ход идет всё: красивые слова, ложь, манипуляции, туман, растление средствами массовой информации молодых душ и многое другое. Может, пора задуматься?». — Владимир.
«У нас в Уфе есть производство, работающее со времен СССР — УМПО, производившее военные двигатели для военки, двигатели для автомобилей. Сейчас производят двигатели для самолетов, но не для России — а для Индии и Китая. Производят миниэлектростанции. Но что будет в будущем? Недавно приезжал в город Греф, заключили какое-то соглашение между Сбербанком и УМПО. Судя по всему, хотят поглотить завод или разрушить». — РусУфа.
«По поводу опасных производств — к сожалению, правда. Уровень науки там тоже ниже плинтуса. Молодёжи не у кого учиться, мало кто остался, да и эти оставшиеся уже мало что могут и хотят. Я ещё лет десять тому назад разбирался с одним проектом по хранилищу весьма опасных веществ. Так там такого авторы проекта натворили, что меня сон покинул. Не дай Бог было реализоваться этому проекту: запакостили бы пол-Урала так, что там пустыня осталась. Вняли моим предостережениям, переделали проект, убрав все глупости. Но где гарантия, что подобное не повторится? А ведь при нынешней “реформе” высшего образования уровень дебилизма “специалистов” только возрастёт многократно». — Skeptik.
«Во всем согласен с автором: Россия прошла точку невозврата. Впереди хаос, развал, необратимая деградация всего и всех. Идет развал, прежде всего, в мозгах. Во главу угла ставится нажива, желание хапнуть сейчас и побольше. А дальше хоть трава не расти! Долгосрочное планирование и модернизация в России никому не нужны. Одной из причин развала экономики является абсолютная непредсказуемость действия властей и постоянная смена правил игры. Никто, даже сырьевые олигархи, не хотят вкладывать деньги в модернизацию. И правильно. Потому что в любой момент могут придти и всё отобрать, как, например, у Ходорковского. Виноват он или нет, это сейчас не так важно, в те времена накопления капитала и дележа собственности то, что ему вменяют, было обычным делом, и, при желании, это же можно вменить почти любому. Важен сам факт отъёма. Про рейдерские захваты предприятий тоже много сказано. И почти все они тоже остались безнаказанными. Причем как те, кто это делал, так и те, кто это покрывал на всех уровнях. Одна из главных причин такого положения дел — полная безответственность, безграмотность, а главное — безнаказанность. Что бы ни говорили про СССР, но тогда принцип неотвратимости наказания не позволял массово пролезть всему тому, что сейчас расцветает пышным цветом. Ведь за все преступления и просчёты правителей разных уровней никто не понёс никакого серьёзного наказания. Максимальное наказание — это отставка с одного поста и назначение на другой пост. Никогда речь не шла и никогда не пойдёт об уголовной или финансовой ответственности. Да и кадры теперь всегда подбираются по принципу личной преданности, причем почти всегда в ущерб качеству. А поскольку изменения этой системы не предвидится (чиновники — не дураки пилить сук, на котором сидят), значит, принятие непродуманных, дилетантских решений в угоду сиюминутным интересам будет продолжаться и дальше. Ещё одним примером разрушительных действий властей является тупое копирование всего западного, даже без элементарной адаптации к местным условиям». — Инженер-проектировщик.
«К сожалению, вынуждена согласиться с автором статьи по всем пунктам. Работала в КБ при производстве. Приличных размеров завод по производству электроники был когда-то. Сейчас половина цехов пустует. И не то что бы людей нет — нет оборудования. Его остатки планомерно на моих глазах вывозились на металлолом, новое, естественно, не закупалось. Про культуру производства и заикаться не буду. Разработка велась тоже “на должном уровне”. Система электронного документооборота была налажена великолепно — тут придраться практически не к чему. Однако у любого электронного документа был бумажный аналог, который ходил по инстанциям, как “в старые добрые советские годы”. Ходил по месяцу-двум. Рекорд для бумажки — 6 лет ходила по инстанциям. Чертежи месяцами согласовываются по инстанциям. А на производстве слесарь дядя Вася твердо объясняет, что тут так не сделать — нужен размер на миллиметр больше. И снова в течение двух месяцев согласуют один размер. Хотя с самого начала было понятно, что слесарь дядя Вася не сможет сделать как на чертеже. Почему нельзя было сразу сделать размер нужным? Потому что потребовалось бы изменить 4 чертежа, а на это руководство добро не дает. Техника морально устаревает лет за 20 до начала проектирования. Документация 1985 года считается вполне современной. Понятно, что зарплата в таких условиях у ИТР стремится к нулю. Все, кто в состоянии хотя бы изредка отрывать себя от стула, не работают там больше года. Остаются только люди вида инженерного, а, по сути, — это тот же офисный планктон, только с четкой установкой “быть инженером в КБ круто”, вот и заняты перекладыванием бумажек. О внедрении хоть чего-то нового и речи быть не может. Пробовала — бесполезно. Ушла я от этой полной безнадеги. Можно было бы сказать, что это отдельно взятый пример. К сожалению, это не так. То же самое везде». — Guramy.
«Да всё перевернулось, угробили давно тяжмаш. Сам когда-то работал молодым спецом, на заводах тяжелого машиностроения и прошел по всем уголкам завода. Всё было интересно. А сейчас от завода практически остались торговые площади. Только в Иркутске угробили станкозавод, завод карданных валов, завод тяжмаша им. Куйбышева, радиозавод, завод 403 гражданской авиации, релейный завод и их филиалы по городу, завод мед. оборудования, завод дорожных машин. Сейчас наш вуз выпускает только так называемых менеджеров. Я с ними разговаривать не могу, простецкий вопрос ставит их в тупик. Какое образование им дали в вузе, не знаю». — Vlad.
«Развал не только в производстве, он везде: в науке, образовании, политике, экономике и т.п., в том числе и в среде “белых воротничков”. Откровенно глупый руководитель с неимоверно раздутыми амбициями и соответственно зарплатой подбирает соответствующих подчинённых, чтобы на этом фоне выглядеть более умно, а заодно избавиться от критики у себя за спиной. “Бизнесмены” и чиновники давно уже слились в один правящий класс, который, выкачивая деньги из России, вкладывает их за её пределами». — Ковбой.
«Иван, вы абсолютно правы во всём. У меня приятель — руководитель фирмы, входящей в пятёрку предприятий по переработке и поставкам металлолома за рубеж по Северо-Западу. Фирмы все эти со 100% западным капиталом. В течение полутора десятка лет они ежегодно грузят на корабли десятки тысяч тонн лома, в основном это бывшее промоборудование, сельхозтехника и т.д., и вывозят за рубеж. Что символично, в том же порту выгружается аналогичное импортное оборудование, включая сельскохозяйственную, строительную и горную технику». — Vini№2.
«У нас на заводе творится то же самое. На одном из участков начали установку дополнительного оборудования, “освоили” где-то около 2,5 млн. рублей, теперь на это оборудование наваливают детали, а самим оборудованием не пользуются ввиду его ненадобности. Ответ прост: ни начальника участка, ни мастеров, ни рабочих не спросили, как будет функционировать это оборудование и нужно ли оно здесь. Все произошло так: приехал какой-то “хрен” со стороны, и через день после обхода им завода выделили деньги на “модернизацию производства”. Теперь всё лежит мертвым грузом. Ремонтные службы грабят это оборудование, чтобы хоть как-то сохранить в рабочем состоянии действующее, так как деньги на запчасти не выделяют». — Аноним.
«Полностью согласен. Работаю на крупном предприятии. Специфика своя, но основной смысл тот же: специалистов на производстве осталось крайне мало, голоса они не имеют. За несколько миллионов рублей три года назад куплены 8 станков с ЧПУ, из них работают в 1-2. Причем работают откровенно плохо. Причем то же самое можно сделать на более дешевом оборудовании значительно быстрее, и что обойдется раз в 10 дешевле. Причина как в статье: чем выше чином управленцы, тем меньше они знают о производстве. Причем понты торчат со всех сторон: элементарные вещи им приходится не только объяснять, а еще и доказывать. А как докажешь, когда утверждение поддерживает только один “низший” инженер, да еще заезжий профессор из Германии, которому наши чуть ли не ж… лижут? И в итоге обзовут дураком, а доказанное примут как давным-давно известное и непреложное. И будут обвинять, что раньше не обратил их высочайшее внимание на эту досадную мелочь». — Ё.
«Я живу и работаю в Череповце. Все мы, работники «Северстали», не слепые, и видим, куда идут миллионы и миллиарды рублей, якобы предназначенные для развития комбината. А производство как было, так и осталось на уровне 60—70-х годов. Спецов на заводах уже днём с огнём поискать, а на работу в основном берут лимиту с испытательным сроком, затем увольняют, и потом снова оформляют с испытательным. Так меньше протестуют, а господин Мордашов экономит на зарплате рабочим, получая мегадоходы». — Роман.
«Работаю фрезеровщиком на одном из авиационных заводов. У нас тоже такая картина. Когда ведущий технолог не различает где фреза, а где резец, ладно хоть чертёж читать может кое-как. А вот мастер участка — молодая девчонка, совершенно не понимающая в металлообработке. Не говоря уже о “руководителях”, проводящих “оптимизацию производства”, которые попросту выкидывают на металлолом уникальную оснастку для АН-124 «Руслан» тоннами». — cex263.
Схожие мысли высказывают и люди, никак не связанные с тяжёлой промышленностью.
«Биотехнологии в стране практически ликвидированы. Осталось около полутора десятков небольших заводиков при Минздраве, выпускающих вакцины против разных заболеваний человека и примерно столько же при Минсельхозе, выпускающих вакцины для животных и с/х птицы. Заводы, производящие антибиотики, ферменты, аминокислоты и пр. дышат на ладан, но в основном — уничтожены. Тот же пенициллин и стрептомицин в СССР производили несколько заводов. Советский Союз занимал 80% мирового рынка качественных и дешёвых антибиотиков! Сегодня тысячи человек этих предприятий в Красноярске, Пензе, Саранске, Кургане остались без работы. С семьями — десятки тысяч. Почему? Китай и Индия задавили наш рынок дешёвыми, но малокачественными препаратами. А наши заводы перешли на фасовку произведённой за рубежом не очень качественной продукции. (Разумеется, причина безработицы отечественных специалистов-микробиологов кроется не в импорте дешёвых индийских и китайских антибиотиков, а в отношении российского правительства к развитию биотехнологии в стране. — И.Л.). Понимаете, что может быть в случае эпидемий и тем более — пандемий. То же можно сказать и о других подотраслях этой большой отрасли, где СССР делил по разным позициям 1-2-3 места с США, Японией и Западной Европой». — uran2008.
«В нашем городе было мощнейшее микробиологическое производство и на его базе исследовательский институт. Сейчас на производстве гонят спирт, делают шампунь, в последние годы стали вроде бы пытаться возобновить производство кормовых добавок и всяческих интерферонов». — Sartorius.
Закончить подборку хотелось бы комментарием, обладающим столь убийственной силой и убедительностью, так ярко сконцентрировавшем в себе боль от разрушения советского наследия и ненависть к постылым мародерам, что ради него одного стоило написать обсуждаемую здесь статью:
«Власть и богатство имущие делают всё, чтобы полностью уничтожить страну: угробить всё собственное производство, превратить народ в нищую полуголодную массу, довести людей до бессмысленного и беспощадного бунта. Возможно, они это делают неосознанно, как козлы в огороде, пожирающие всю зелень — неважно, что потом все сдохнут с голода. Нам нужны государственные лидеры и руководители нашего промышленного производства, действующие в интересах всего нашего общества, а не в интересах кучки олигархов-мошенников и их приспешников, выжимающих сверхприбыли из недр для своего баснословного обогащения и удовлетворения своих интересов и потребностей, а также не в интересах западных корпораций и банков. Никто не будет решать за нас наши проблемы, никто кроме нас не будет защищать наши собственные интересы». — UR странник.
После прочтения и суммирования всех этих откликов я с некоторым удивлением сделал для себя новый вывод: нас, бывших и нынешних инженеров и рабочих российской промышленности, осознающих гибельность последствий «демократической» контрреволюции 1991 г. и с горечью созерцающих постепенное разрушение производственного комплекса страны, оказывается, не так уж и мало. Более того. В очень многих комментариях я увидел, пусть и нечеткое, понимание сущности российского периферийного (т.е. по своему характеру ущербного, зависимого и неспособного к качественному изменению) капиталистического строя и адекватную оценку предательских действий российского правящего класса — клептократической бюрократ-буржуазии, продолжающего методично и безжалостно разворовывать и уничтожать советское промышленное наследие.
Пусть не до конца последовательно, не прибегая к классовому анализу обстановки, но эти люди оказались способными понять гибельный характер навязанного нам пути развития. Таким здравомыслящим инженерам, рабочим и производственникам предстоит усвоить, что никакого другого, «нормального» капитализма, в России, как стране «третьего мира», создано быть не может — таковы законы функционирования мировой капиталистической системы. Поэтому необходимо, наконец, осознать необходимость радикальных перемен в стране.
Публикуется с небольшими сокращениями
Автор Иван Лещинский — инженер-технолог, закончил в 2007 г. Московский институт стали и сплавов, после окончания института работал на металлургическом заводе.
