«Промышленные ведомости», апрель 2001 г.
Перефразированная пословица, вынесенная в заголовок публикуемого интервью, в буквальном смысле отражает те трагические последствия, которые ожидают нас, если будут осуществлены намерения некомпетентного руководства РАО «ЕЭС России» по реструктуризации, читай развалу, национальной единой энергосистемы.
План ГОЭЛРО, благодаря которому СССР за весьма короткое время из «лапотной» страны превратился в передовую индустриальную державу, являлся планом глубоко научным. Именно в нем были сформулированы основные положения современной энергетической науки и задачи фундаментальных исследований в области производства электроэнергии, ее передачи на дальние расстояния и распределения в рамках единой высоконадежной энергосистемы. Поэтому совершенно смешными выглядят те публикации в СМИ, в которых «план» Чубайса сравнивается по значимости с планом Государственной комиссии по электрификации России (ГОЭЛРО), возглавлявшейся академиком Глебом Кржижановским. Ведь в «плане» новоявленного «энергетика» ни одно предложение не обосновано ни научно, ни технологически, ни экономически. Вообще никак.
Между тем в дискуссии по этому поводу, носящей нередко характер митинговщины, почти не слышно компетентного мнения ученых-энергетиков из академических и отраслевых НИИ. Чем это вызвано и как необходимо реформировать электроэнергетику? Об этом главный редактор «Промышленных ведомостей» Моисей Гельман беседовал с известным ученым в области электроэнергетики, заместителем академика-секретаря отделения физико-технических проблем энергетики РАН, академиком РАН Камо Демирчяном.
— Камо Серопович, чем объяснить, почему ведущие ученые-энергетики солидарно не выступят в защиту сохранения единой энергосистемы страны? Ведь им лучше знать, что делать, нежели наспех «электрифицировавшимся» экономистам и менеджерам на все руки.
— Вы коснулись проблемы во многом болезненной и даже трагичной для всей отечественной науки, которая сегодня влачит жалкое существование. Дело в том, что «реформаторы» развалили существовавшую прежде отечественную систему фундаментальных и прикладных научных исследований и внедрения их результатов в практику. Такая система играла важную роль в обеспечении национальной безопасности Советского Союза. Тогда нашими учеными и инженерами были созданы технологии, позволявшие поддерживать стране устойчивый паритет с США в «холодной войне». И даже сегодня, спустя десять лет после развала Советского Союза, многие наши разработки сохранили свое лидирующее положение в мире.
В течение последних десяти лет предпринимались и предпринимаются попытки упразднить РАН, что полностью лишит страну перспектив развития. Следует заметить, начальной фазой устранения РАН предполагалась ликвидация ее государственного статуса и превращение Академии наук в общественную организацию, подобную множеству других так называемых академий, число которых уже дошло до сотни, представляющих собой, в лучшем случае, обычные научно-технические общества. Такую политику вели бывший министр науки в правительстве Гайдара, а затем «куратор» науки в правительстве Черномырдина.
Но, помимо использования «административного ресурса», против РАН действуют и экономическими методами. Так, госфинансирование сегодня большей частью подменено иностранными грантами, выдаваемыми на фрагментарные и второстепенные, зачастую тупиковые, научные исследования, что ведет к дальнейшей деградации отечественной фундаментальной и прикладной науки, а следовательно, и самой страны.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что отстраненность РАН от публичной дискуссии о судьбе электроэнергетической отрасли порождена страхом академического начальства вызвать гнев противостоящих в споре структур, который окажется опасным для дальнейшего существования самой академии. Подобным осторожным образом руководство РАН вело и ведет себя во всех возникающих в стране политических, экономических, имущественных и иных противостояниях.
Одним словом, ученые РАН сегодня не свободны в выражении своих научных позиций. Так же, как не свободны и ученые-энергетики из отраслевых НИИ. Но их несвобода порождена подчиненностью соответствующих отраслевых научных учреждений, в большинстве своем, РАО «ЕЭС России».
— Единая энергосистема, будучи продуктом комплексных отечественных научных исследований и разработок, за многие десятилетия доказала все свои преимущества. Почему же с такой легкостью прежнее руководство страны согласилось с декларативными предложениями о внедрении в ЕЭС — естественную монополию — рыночных принципов конкуренции, невозможных внутри такой системы по определению, что окончательно лишит ее организационного и технологического единства?
— И решение о принятии плана ГОЭЛРО, и решение о фактическом упразднении ЕЭС — акты сугубо политические, порожденные философией мышления соответствующих политиков.
Ленин в свое время говорил о значимости электромагнитных волн как высокоорганизованной материи не только для изучения окружающего нас мира, но и в качестве основы экономической и промышленной деятельности, которая обеспечит высокие результаты хозяйствования. Исходя из такого философского обобщения Ленин-философ уже в качестве политика смог оценить громадную значимость для страны единой системы энергоснабжения, в основе которой лежит генерация и передача на расстояние электроэнергии в виде низкочастотных электромагнитных колебаний. А высокоорганизованная материя требует для своего использования сложной системы тоже с высокой степенью организации. Один из принципов построения и функционирования подобных систем — работа на общесистемный конечный результат. Такие большие системы являются кооперационными, и их сегодня называют вертикально интегрированными. ЕЭС создавалась как цельная система энергоснабжения, в которой минимизировались общесистемные затраты в интересах конечного потребителя.
В отличие от Ленина Борис Ельцин руководствовался псевдорыночными представлениями, в основе которых лежала философия дерегулирования и дезорганизации всего и вся. Поэтому он подписал указ о реструктуризации ЕЭС, т. е. о ее разделе на отдельные функциональные, коммерчески самостоятельные части. Собственно говоря, такая философия привела к развалу всей прежней отечественной кооперационной экономики. Итоги известны.
Создание ЕЭС обеспечило эффективность энергоснабжения потребителей по всем показателям надежности и стоимости. При этом, в частности, минимизировались затраты на создание резервных мощностей, необходимых для обеспечения пиковых зимних нагрузок. Ведь у нас одни и те же электростанции последовательно во времени, по мере смены дня и ночи, обслуживают потребителей в соседних часовых поясах. За счет этого системного эффекта прежде обеспечивалась потребность в половине прироста энергопотребления. Речь шла об экономии многих миллиардов рублей.
Для развития ЕЭС создавались специальные НИИ и готовились кадры высшей квалификации. Они смогли разработать совершенно новые разделы электроэнергетической науки, позволившие обосновать создание уникальной большой энергосистемы с синхронно работающими, дистанционно удаленными друг от друга генераторами. Такой системы нет нигде в мире. Надежность ее такова, что она ни разу не выходила из синхронизма, в отличие от США, где несколько раз возникали масштабные системные аварии, когда регионы страны последовательно отключались от энергоснабжения.
Построение ЕЭС оказалось возможным благодаря созданию отечественных отраслей энергомашиностроения, электротехники, приборостроения, развитию производства специальных металлов и неметаллических материалов и др. К слову, сегодня эта индустриальная основа энергоснабжения страны во многом также разрушена.
Следует отметить, что предлагаемая реструктуризация ЕЭС никем научно не моделировалась. Но совершенно очевидно, что для внедрения в нее рыночных принципов потребуется значительная избыточность генерирующих мощностей и существенное увеличение числа параллельно работающих линий электропередачи и их пропускной способности. Причем потребуется такая избыточность, которая обеспечила бы повсеместно и на равных условиях конкуренцию в сфере предложения электроэнергии. Это потребует немыслимых затрат, финансирование которых в принципе для нас невозможно. Ведь сегодня не могут найти средства даже на простое воспроизводство генерирующих мощностей.
— Но даже если представить себе, что такая избыточность производства и передачи вдруг внезапно возникнет, то спустя некоторое время произойдет ее сокращение и доведение до нынешних размеров по критерию личной выгоды владельцев станций и сетей. Ведь содержание невостребуемого оборудования окажется разорительным, а на строительство новых, более конкурентоспособных электростанций нужны средства, окупаемость которых с учетом длительности строительства составляет не менее 15 лет.
— Действительно, возможность преобразования электроэнергетики — естественной монополии — в конкурентный рынок Чубайсом и его сторонниками абсолютно ничем не обосновывается. Естественно, и последствия такой трансформации никем не анализировались. Так же, как никто не проанализировал последствия акцио- нирования и приватизации единой энергосистемы, приведшие к развалу ее единства, вследствие чего существенно возросли издержки на производство электроэнергии. Следует заметить, что несколько академиков нашего отделения, включая меня, еще в 1992 г., до акционирования электроэнергетики, предупреждали о пагубности такого шага, а также пагубности доведения тарифов до уровня несуществующих мировых цен.
Однако наши неофиты, которые руководствуются сиюминутной политической конъюнктурой, грубо игнорируя научные и экономические реалии, своим научным саном поддержали «либерализацию» экономики, в том числе акционирование и приватизацию электроэнергетики. И эти же люди поддерживают сегодня ее реструктуризацию, что приведет к ее дальнейшему разделению на части: помимо предыдущего раздела — по вертикали, теперь еще и по горизонтали.
Я хочу обратить ваше внимание на одно важное обстоятельство. Чубайс утверждает, что с переводом электроэнергетики на рыночные отношения цены на электроэнергию, благодаря нынешней избыточности генерирующих мощностей и якобы возникнувшей конкуренции, сначала должны понизиться, затем, когда малоэффективные станции начнут закрывать и строить более эффективные, цены начнут увеличиваться, после чего конкуренция вновь станет расти, что заставит владельцев электростанций снижать цены на электроэнергию, и тогда возникнет якобы настоящий рынок.
Формализованная математическая модель такого гипотетического, «очень хорошего» рынка, в возможность существования которого верит и Минэкономразвития, была представлена на заседании рабочей группы Госсовета, созданной для выработки рекомендаций по реформированию электроэнергетики. И разработчику этой модели я задал вопрос, на сколько рыночная стоимость электроэнергии при, допустим, возникшей на рынке конкуренции будет отличаться от регулируемого по общеизвестным принципам тарифа. Оказалось, по результатам моделирования — всего на 20%. Следовательно, если не сомневаться в принципиальной правильности выбранной модели, то отличие между рыночной ценой и регулируемым тарифом на электроэнергию будет в пределах ошибки самой модели. Тогда, спрашивается, к чему огород городить, если рынок не дает никаких выгод, в том числе в цене, по сравнению с нынешней естественной монополией.
Таким образом, предлагаемый рыночный путь повышения эффективности электроэнергетики и снижения цен на электроэнергию абсолютно не доказан и абсолютно не реален.
— А где взять средства на обновление основных фондов? Ведь дробление активов по Чубайсу еще больше ухудшит инвестиционную привлекательность отрасли из-за уменьшения залоговой стоимости ее вновь образованных, более мелких компаний.
— Чубайс утверждает, что на обновление в течение 10 лет основных фондов требуется чуть ли не 50—60 млрд. долларов. Однако предлагаемое им дробление РАО «ЕЭС» действительно еще больше ухудшит инвестиционную привлекательность отрасли. Но действительно ли требуется столь срочное и масштабное обновление едва ли не половины производственных мощностей электроэнергетики?
Перед запуском технического объекта в эксплуатацию для него теоретически оценивается так называемый расчетный ресурс работы. И по мере расходования этого ресурса проводятся исследования объекта, по результатам эксплуатации которого определяется более точно возможный срок его дальнейшей живучести, и ресурс продлевается. Продление срока живучести становится возможным благодаря систематическому проведению ремонтных работ, диагностике состояния и замене при этом наименее надежных деталей и узлов.
Обследование производственных мощностей показало, что при проведении соответствующих работ ресурс электротехнического оборудования единой энергосистемы страны можно продлить… до 60(!) лет, а теплотехнического — до 40 лет. Следует заметить, что проблема проведения специальных работ для продления ресурса электроэнергетического оборудования возникла в середине 80-х годов, так как к этому времени был исчерпан расчетный ресурс значительного количества оборудования. В то время министр энергетики Петр Непорожний создал при Костромской ГРЭС специальную лабораторию по продлению ресурса живучести электростанций и сетевого оборудования. По результатам многочисленных исследований были разработаны рекомендации и методики продления ресурса работы как по отдельным видам электроэнергетического оборудования, так и внутри каждого вида, что позволяет подходить индивидуально к продлению живучести турбины, генератора, трансформатора. Упомянутые выводы о продлении ресурса основывались на рекомендациях и методиках, разработанных для каждого вида оборудования. Они включают в себя не только замену отдельных деталей и узлов, но и рекомендации по режимам эксплуатации.
Работы по продлению в 2—3 раза ресурсного потенциала стоить будут несоизмеримо меньше установки нового оборудования. Но после акционирования электроэнергетики эти работы почти не велись.
Следует заметить, что ресурсный потенциал расходуется в большей степени у простаивающего оборудования, нежели у работающего. После акционирования региональные энергосистемы как самостоятельные хозяйствующие субъекты ради получения большой прибыли стали в первую очередь эксплуатировать свои, менее эффективные станции, из-за чего крупные электростанции федеральной значимости загружаются в среднем за год на 30—50%. Поэтому ресурсный потенциал наиболее эффективных станций расходуется во многом впустую.
Продление срока живучести электроэнергетического оборудования за счет его ресурсного потенциала возможно осуществить за несколько лет в рамках обычно проводимых регламентных ремонтных работ, и будет обходиться это ежегодно в пределах 2 млрд. долларов. А сейчас ремонтные работы из года в год сворачиваются. Спрашивается: где взять эти деньги?
Средневзвешенный коэффициент полезного действия всех тепловых электростанций Советского Союза превышал 37%, сегодня он, если считать по официальным данным, он упал до принципиально немыслимого значения в 29—30%. На самом же деле кпд не должен быть меньше 35%. Даже на эти 5—6 пунктов разницы, по моим оценкам, приходится примерно 24 млрд. кубометров газа, или в пересчете на т у.т. соответствующего количества мазута или угля, т. е. газа, на сумму в 600 млн. долларов.
Куда девается это топливо согласно официальным данным? На грустные размышления наводят и ограничения Чубайса на использование мощностей атомных станций. Спрашивается: почему сейчас, при дефиците топлива, он дает команду ограничить производство электроэнергии на АЭС, в частности Балаковской, и увеличить на тепловых?
Удивительно, но у нас в стране никто не следит за соблюдением топливно-энергетического баланса и бухгалтерской отчетностью РАО «ЕЭС России». Иначе говоря, нет объективного внешнего контроля за доходами и расходами этой компании. Поэтому сегодня, прежде чем обсуждать какие-либо реформы в электроэнергетике, необходимы тщательный всеохватывающий аудит РАО «ЕЭС России», его активов и пассивов и выработка системы последующего всестороннего контроля за деятельностью этой компании. Сейчас в ней работает около 800 тысяч человек, что вдвое превышает количество трудившихся в Минэнерго СССР и на его предприятиях. И это при том, что мощность российской ЕЭС оказалась много меньше мощности системы Советского Союза. А зарплата руководителей РАО и региональных систем до 100 раз превосходит зарплату рядовых работников, тогда как в прежние времена эта разница не превышала 2—3 раза. А сколько средств отвлекается на совершенно сторонние для компании дела? Государство же, обладающее контрольным пакетом акций компании, отрешенно взирает на творящиеся безобразия и нецелевые траты, оплачиваемые потребителями, среди которых крупнейшим является само государство. Вот где скрываются громадные резервные средства, столь необходимые для обновления основных фондов электроэнергетики, и в первую очередь за счет продления их ресурса.
Однако строить новые мощности все равно придется. Чубайс утверждает, что сделать это смогут только частные инвесторы, главным образом иностранные. Посмотрим, к чему это может привести.
Если полагать, что 1 кВт установленной мощности обойдется в 800 долларов, а частный инвестор захочет вернуть вложения как можно быстрее, то при сроке окупаемости даже в 10 лет стоимость нового киловатт.часа подскочит до 4—5 центов, что неизбежно повлечет самовозбуждение роста цен у всех производителей той или иной продукции. Это, конечно же, недопустимо. Чтобы нам самим обеспечить требуемые капитальные вложения нынешний тариф достаточно увеличить примерно на 30—50%.
Как известно, в тариф на электроэнергию включена инвестиционная компонента, которую несколько лет тому назад по настоянию Чубайса незаконно причислили к прибыли и обложили налогом. Но даже остающаяся инвестиционная сумма расходуется неизвестно как. Так вот, чтобы впредь избежать нецелевого использования инвестиций за счет потребителей, представляется целесообразным направлять эти средства в специально созданный государственный внебюджетный фонд строительства и развития электроэнергетики. Средства оттуда должны выделяться по целевым кредитным линиям только на плановое капитальное строительство. Причем фонд, учитывая, что это деньги потребителей, целесообразно подчинить госказначейству. И средства эти целесообразно именовать по их сути — налогом на развитие электроэнергетики. Подобно налогу в дорожный фонд.
Чтобы учесть интересы развития региональных энергосистем, целесообразно создать также фонды развития электроэнергетики в рамках объединенных энергосистем, примерно совпадающих с границами федеральных округов. Распорядителями средств федерального и окружных фондов должны стать наблюдательные советы с участием представителей федеральных и региональных властей. Электростанции, которые построят на средства государственных инвестиционных фондов развития — окружные станции, — станут собственностью государства, что позволит увеличить долю госпакета акций в РАО «ЕЭС России». Но эти новые станции могут оставаться и в руках государства, что, по мере увеличения их числа, позволит создать окружные рынки электроэнергии, на которых государство будет действовать и влиять на цены подобно тому, как Банк России влияет на курсы валют на Московской межбанковской валютной бирже. К слову, подобные энергетические рынки действуют в Японии.
Но сегодня любая, даже самая хорошая программа реформирования электроэнергетики, и не только, обречена на провал. Дело в том, что если исходить из оценки нынешнего уровня интеллекта, научной и профессиональной подготовки действующих кадров, то очевидно — у нас наступает не просто системный кризис, а крах.
Поэтому если в ближайшие 5—7 лет не создадут условий, при которых с помощью еще работающих специалистов пожилого и среднего возраста им на смену не будут подготовлены на «живой» работе молодые люди и не восстановится преемственность поколений специалистов, то на нашей стране можно будет поставить крест. Вопрос этот в первую очередь политический, так как его решение связано с дальнейшим существованием России как государства. Ведь причина того, что в стране почти уничтожены наукоемкие производства, в частности, электротехническая промышленность, энергомашиностроение и приборостроение,— отсутствие должного профессионализма, в первую очередь в сфере управления.
Поэтому программа реформирования электроэнергетики, если ее разработают, должна носить комплексный характер и охватывать в том числе восстановление всего спектра предприятий, обеспечивавших прежде единую энергосистему страны необходимым оборудованием, материалами и прочими ресурсами.
Инвестиционная компонента в тарифе позволит собрать за пятилетку 25 млрд. долларов, что вполне достаточно для работ по продлению ресурса электростанций и восстановлению индустриальной базы электроэнергетики. Но при этом необходимо внедрять комбинированные технологии производства электроэнергии, для которых характерны кпд, превышающие 50—55%. Речь идет не только о парогазовых установках с кпд 55% и выше, но и о таких установках, в которых исходным топливом служит не природный газ, а уголь, из которого термической обработкой получают газ. Кпд перспективных угольных станций с парогазовым циклом может возрасти до 60%.
Согласно энергетической стратегии, до 2015 г. намечено ввести 70 ГВт новых электрических мощностей, из них около 50 ГВт придется на традиционные тепловые станции, значительную долю которых составят угольные. Спрашивается: зачем продолжать использовать старые и более дорогие по стоимости киловатта установленной мощности технологии производства электроэнергии? Вот Металлический завод в С.-Петербурге разрабатывает по заказу паровую турбину на 180 МВт. Хотя в кооперации с другими отечественными предприятиями и даже зарубежными фирмами по лицензии можно было бы освоить серийное производство унифицированного оборудования для газификации угля в комплекте с парогазовыми установками, в 2—3 раза более дешевыми по удельным капитальным и эксплуатационным затратам в сравнении с традиционными агрегатами «котел—паровая турбина». Причем массовое серийное производство подобных электростанций позволит еще больше уменьшить удельные капитальные затраты.
Начинать все это надо сейчас, немедля, пока на энергомашиностроительных предприятиях сохранились еще остатки кадровых рабочих и ИТР. Но для этого, повторяю, необходима продуманная, научно обоснованная комплексная государственная программа обновления электроэнергетики и ее индустриальной базы с гарантированным финансированием. Иначе говоря, необходима программа, подобная плану ГОЭЛРО, разработать которую Чубайсу просто не по силам. То, что предлагается им, преследует частные узкокоммерческие, а не государственные цели.
Для достижения этих целей Чубайс пытается воспользоваться своими связями с высокопоставленными лицами. Не обходит он вниманием и РАН, где, пользуясь благосклонностью некоторых руководителей академии, организовал обсуждение своей программы, на котором были слышны лишь голоса его сторонников.
Итак, проблема РАО «ЕЭС России» требует в первую очередь политического решения высшего руководства страны. Оно должно, пока не поздно, решить: продолжать ли идти на поводу у Чубайса, в интересах стоящих за ним людей, или срочно найти нового Кржижановского и поручить ему разработать новейший план ГОЭЛРО.
