ЧУБАЙС И БЕРЕЗОВСКИЙ ПРОТИВ ПУТИНА. НОВЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД КАК КОНЦЕНТРИРОВАННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ «СЕМЕЙНЫХ» ИНТЕРЕСОВ / Михаил Делягин

Политэкономия дикого капитализма в России

Два мирка, два образа жизни

«Он улетел… Но обещал вернуться»

(Фрекен Бок — о Карлсоне)

После краткого перерыва — с конца 1998-го до начала 1999 года — в России восстановилась памятная по 1995-1998 годам ситуация, когда политическая жизнь страны определялась противостоянием двух основных групп, традиционно связываемых с именами А.Чубайса и Б.Березовского. Правда, эти имена во многом утратили личностный признак, превратившись в символы, олицетворяющие сами группы. Каждая более менее значимая политическая сила — окружение президента, правительства, деловые и региональные элиты — вынуждена определяться в магнитном поле противостояния не личностей, но групп капиталов и, соответственно, моделей развития России. Стиль работы «группы Чубайса», выкристаллизовавшейся в ходе приватизации, заключается в продаже многократно недооцененного госимущества иностранным портфельным инвесторам, проще говоря, фондовым спекулянтам. Это определяет ее не просто западническую ориентацию, а ориентацию на преимущественно финансовый спекулятивный капитал, то есть прежде всего США (а не Европу), и пренебрежение к интересам России: надо, чтобы ее покупали, а что в ней происходит – не так уж и важно. Поэтому первоначально, на этапе становления «группу Чубайса» опекали финансовые структуры и операторы фондового рынка, крупные экспортеры и в меньшей степени импортеры. Стиль работы «группы Березовского», чаще называемой «семьей»,- финансовое «высасывание» контролируемых предприятий. Именно ему приписывают все еще актуальный девиз ельцинской эпохи: «Зачем покупать завод, когда можно купить его директора». Если Чубайс – уродливое порождение механического переноса западных схем и ценностей на не приспособленную к ним российскую почву, то Березовский – гармоничное порождение открытой Гайдаром и Чубайсом эпохи “дикого капитализма”, плоть от плоти его. В рамках парадигмы Березовского западные инвесторы — нежелательные конкуренты, а требование финансовой прозрачности (в современных условиях, надо признать, действительно объективно ведущее к подрыву конкурентоспособности российской экономики) — идеологическая диверсия. Поэтому идеология этой группы — изоляционизм, «опора на собственные силы», вплоть до капитализма южнокорейской модели. Сила Чубайса – в его морально-этическом тождестве с Западом, в возможности в любой момент опереться на неисчерпаемые и всесокрущающие силы его давления. Сила Березовского – в глубокой укорененности в российской действительности, в полном соответствии сложившимся “правилам игры”, цельности и отсутствии внутренней противоречивости, разъедающей “молодых реформаторов”. Понятно, что к настоящему времени вследствие диверсификации капитала и гибели финансовой олигархии экономические партнеры обеих групп во многом утратили первоначальную отраслевую однородность: в “группу Чубайса” вошло наполовину государственное РАО “ЕЭС России”, а выходцы из “группы Березовского”, контролируя крупные экспортные предприятия, всерьез занялись развитием реального сектора. Но представители обеих групп и по сей день почти не занимаются развитием производства и принципиально отрицают ответственность государства за что-либо (ведь эта ответственность распространится и на них, контролирующих государство). Эти два положения — квинтэссенция российского либерализма, духовными лидерами и символами которого вполне оправданно считают себя и Березовский, и Чубайс. После прихода к власти В.Путин смог достаточно быстро высвободиться из тисков этих двух групп, опираясь не только на собственный политический ресурс, личную энергию и готовность активно использовать силовые структуры, но и на “новую олигархию”. Она была порождена экономическим ростом 1999 – 2001 годов и компромиссом Примакова, который “забыл” о прошлом представителей обеих олигархических групп в обмен на их отказ от участия в политической жизни. Отставка Примакова означала снятие запрета на варварские формы враждебных поглощений в условиях, когда восстановление экономики превращало «гадких утят» индустрии в прибыльные лакомые кусочки. Дисковая пила, взрезавшая запертые двери «Транснефти», чтобы извлечь из кресла ее президента представителя «молодых реформаторов», открыла дорогу широкомасштабному захвату этих кусочков. В результате, хотя Путин и продолжил курс Примакова на недопущение олигархов в политику, он дал им свободу экономической экспансии, в первую очередь в регионах, закрывая глаза на методы бывшего ее сутью передела собственности. Свобода экспансии для двух групп стала свободой экспансии для всех, увеличила число крупных корпораций и повысило возможности государства по маневрированию между ними, оставив ему больше степеней свободы для защиты интересов общества. Позитивным содержанием этой политики стало также объединение относительно развитой части регионов в единое целое по технологическим цепочкам, важное для сохранения территориальной целостности страны в условиях продолжающегося пока разложения государства. Хозяйственная экспансия вела к наращиванию политической влиятельности лидеров новых корпораций и создавала предпосылки для нового прорыва крупного бизнеса на авансцену политической жизни. При этом современные интегрированные бизнес-группы, в отличие от финансово-промышленных групп 1995-1998 годов, ориентированы не на банки, а на промышленные предприятия (преимущественно экспортные). Это не спекулянты, а производители, они не уничтожают производство, а пытаются развивать его, несмотря на явную нехватку инвестиционных возможностей. В политическом отношении принципиально важно, что, если прошлые олигархи «назначались» самим государством, то нынешние сделали себя сами и независимы от него. Это обеспечивает им качественно большую влиятельность. Первым признаком возвращения олигархов на политическую арену стала энергетическая катастрофа в Приморье, приведшая к отставке Наздратенко — одного из злейших противников Чубайса. Не исключено, что сам Чубайс и организовал эту катастрофу. В полной мере влиятельность «новой олигархии» проявилась в обсуждении в Госдуме поправок в бюджет в феврале 2001 года, когда первый вице-премьер Кудрин и первый заместитель руководителя администрации президента Сурков яростно сражались за приватизацию «Челябинскэнерго», «Запсиба» и «Кузбассугля». Действуя, насколько можно понять, в русле интересов двух крупных корпораций, они не просто нарушили указания своих руководителей — президента и премьера, — но едва не ввергли Россию в технический дефолт, а значит — и в жестокий внутри- и внешнеполитический кризис. Их безнаказанность указывает на новые стандарты поведения: президент и премьер считают нормальным нарушение своих указаний в интересах крупных корпораций. Внеся в Госдуму новый закон о приватизации, позволяющий приватизировать в том числе и эти предприятия в обход Госдумы, правительство де-факто признало правоту Кудрина и Суркова. Конечно, сотрудничество государства с бизнесом — категорическое условие прогресса. Но подчинение государства бизнесу, отказ от общественных интересов ради интересов частных роковым образом снижают эффективность государства и ведут к экономической и политической катастрофе, открывая дорогу для разного рода авантюристов.

Березовский, принадлежащий к тому деятельному типу людей, которые органически не способны принять поражение и легче уходят на тот свет, чем на пенсию, понял это раньше и лучше других.

Война объявлена! Убаюканное высокими рейтингами президента и вернувшимся привычным страхом, общество не смогло оценить значения увольнения Третьякова с поста главного редактора «Независимой газеты». Между тем это знаковый шаг. Крайне болезненный для Березовского в политическом плане, он имеет смысл только в рамках подготовки к превращению «Независимой газеты» в «коллективного медиакиллера» типа Доренко и мобилизации всех сил для скоротечной (не более полугода – дальше такая газета утратит влияние) “информационной войны”. Замена Третьякова Кошкаревой напоминает ситуацию, когда танки еще не рванули через границу, но уже вышли на прямую наводку, и возвращаться поздно. Именно отставкой Третьякова, а не прогнозами о скорой политической кончине Путина Березовский объявил ему войну на политическое уничтожение. С учетом временного фактора основной удар планируется на осень: в противном случае это фальстарт. Если бы удар планировался на начало весны, Третьяков был бы уволен лишь в декабре. Взяв под контроль правозащитное движение, отброшенное СПС и ничего не значащее в России, но сохраняющее остаточное влияние на Западе, Березовский обозначил направление удара: опора на ресурсы Запада и либеральные западные ценности, атака на “чекизм”, рецидивы которого приобретают действительно пугающие формы и масштабы (от действий, напоминающих физическое уничтожение ученых, до попыток формирования штурмовых отрядов — пусть даже и таким нелепым способом, как раздача молодежи бесплатных пейджеров). Как и на президентских выборах 1996 года, Россию вновь будут лишать будущего, запугивая ее прошлым. Однако этот широко демонстрируемый удар на самом деле является не более чем отвлекающим маневром. Березовский, вероятно, отдает себе отчет в ничтожности своих политических ресурсов. Бороться (или заново договариваться) с Путиным можно, лишь выбив у него из-под ног табуретку, на которой он стоит, — массовую поддержку населения, которое видит в президенте энергичное олицетворение всего хорошего, что было утрачено с распадом СССР. Поэтому главным направлением удара станет борьба не за политические, а за экономические права человека. Неизбежное следствие политики правительства Касьянова — рост тарифов и отключений — уже к концу осени вызовет всеобщее недовольство Путиным. Бесчеловечные и уничтожающие Россию реформы будут выталкивать в оппозицию президенту, что объективно означает на сторону Березовского, не только бесправное, пассивное и неорганизованное население, но и губернаторов, не связанных с «питерской группой» предпринимателей, вплоть до олигархов, и профсоюзы. Простая борьба за выживание вытолкнет на сторону Березовского почти всю Россию.

При этом Березовский, как никто, умеет управлять “стихийным гневом трудящихся” — достаточно вспомнить связываемую иногда с его именем “рельсовую войну” 1998 года, направленную против чубайствовавших «молодых реформаторов». Первый, еще очень тихий звоночек нынешним властям прозвенел в виде пикетов независимых профсоюзов во время принятия Госдумой новых Трудового кодекса и Земельного кодекса.

Экономические последствия новаций Грефа Для нанесения по Путину главного удара Березовскому не нужно прилагать никаких особых усилий. Всю “грязную работу” по расшатыванию российской экономики намерены сделать за него реформаторы по главе с Чубайсом и его “карманным идеологом” Грефом. Насколько можно понять по содержанию разрабатываемых ими реформ, они считают, что Путин возьмет на себя последствия решения всех проблем экономики за счет населения и приватизации наиболее лакомых частей естественных монополий вместо обеспечения их надежности. В принципе это возможно — и не столько из-за крайней степени разложения практически всех структур госуправления (как учит история, это преодолимо), сколько из-за видимого отсутствия у президента и его окружения ясного видения долгосрочных, стратегических целей. Придя к власти, насколько можно понять, неожиданно для самих себя, они так и не смогли сформировать внятного «образа будущего», — идеала, к которому нужно приближать вверившуюся им страну. Понятно, что, если вы не знаете, чего вы хотите, вы в принципе не можете достичь этого. «Для того, кто не знает, куда плывет, нет попутного ветра». Именно отсутствие стратегической цели, «сверхзадачи» и порождает фундаментальный недостаток современных лидеров России: в отличие от коммунистов и даже Ельцина они (возможно, неосознанно) пытаются сплотить распадающуюся нацию на основе не стремления к лучшему будущему, но ностальгии по прошлому. Тем самым они не просто тормозят развитие и стихийную модернизацию общества (вместо того, чтобы возглавить и направить ее), они еще и заимствуют у покончившего самоубийством советского общества не только его сильные, но и слабые черты, те самые, которые довели его до поражения в глобальной конкуренции. Только следствием этого заимствования можно объяснить, например, фактическую капитуляцию государства перед менеджментом естественных монополий, выразившуюся в принятии их концепции реформ. Реформы намечено проводить «задом наперед» — не по технологической цепочке, начиная с поставщика, определяющего состояние потребителя, то есть от «Газпрома» к РАО «ЕЭС России» и лишь потом к МПС и ЖКХ, — а почти строго в обратном порядке. Это предопределяет возникновение хаоса и «мутной воды», в которой так любят ловить рыбку наши либерал-реформаторы. При этом ни одна из реформ не начинается с обеспечения финансовой прозрачности естественных монополий и связанных с ними структур. В итоге государство становится игрушкой в руках их менеджмента и перенацеливает свою политику с интересов общества на интересы естественных монополий, то есть с повышения их эффективности на разрушительное повышение тарифов. С мая 2000 года Россия пережила три витка их повышения (в мае-августе 2000-го, январе 2001-го и с 1 июня 2001 года), каждый из которых вызывал всплеск инфляции, подрывающей конъюнктуру (не секрет, что экономический рост 1999-2000 годов во многом был вызван именно стабильностью тарифов естественных монополий). Уже первый же виток «гонки тарифов» вызвал чрезвычайно опасную для страны и лишающую ее перспектив развития в переориентации «нефтедолларов» с инвестиций на потребление. Так, если в первой половине 2000 года, по данным Центра макроэкономической конъюнктуры, валютная прибыль шла в основном на инвестиции (те выросли на 18,6% по сравнению с декабрем 1999 года, в то время как реальные доходы населения снизились на 3,3%), то во второй эта прибыль переориентировалась на потребление: инвестиции снизились на 0,4%, зато реальные доходы населения выросли на 8,9%. Через год после этого перелома очередной «главный реформатор» Г.Греф озвучил в качестве официальной политики государства требование руководства РАО «ЕЭС России» повысить тарифы на электроэнергию в 2-2,2 раза за 4-5 лет. Чтобы оправдать эти аппетиты, ФЭК требует увеличения внутренних тарифов на газ в 2,4 раза за то же время (причем в валютном, а не в рублевом эквиваленте). В ожидаемых условиях развития России такой рост тарифов (в среднем на 17-19% в год) не даст годовой инфляции опуститься ниже 12-15% и оставит ее выше уровня 1997 года. Но главное в том, что подтягивание тарифов к «европейскому» уровню загоняет явно неевропейскую экономику России в угол, лишает ее всяких возможностей развития и делает неизбежными глубокую болезненную депрессию и разрушительную девальвацию, чреватую, само собой, политическим кризисом. Чубайс и поддерживающий его концепцию Греф предполагают сосредоточить в РАО «ЕЭС» исключительно передачу энергии, что освободит РАО «ЕЭС» от ответственности за состояние как производителей, так и потребителей энергии. В то же время, будучи абсолютным монополистом по отношению и к тем, и к другим, эта компания-монополист сможет беспрепятственно диктовать им свою волю по любым вопросам. В планах Чубайса-Грефа интересно и намерение продавать по свободным ценам 5% электроэнергии. Это возврат к «двухсекторной экономике», апологетом которой в конце 80-х был Г.Х.Попов, прославившийся призывом рассматривать взятки чиновникам как форму оплаты их труда. В этой модели ресурсы перетекают из сектора с регулируемыми ценами в сектор со свободными ценами, и как результат — ускорение инфляции и потеря контроля за ней. Колоссальные инфляционные прибыли при этом сконцентрируются не у производителей, теряющих даже оборотные средства, а у перепродавцов, не инвестирующих как по спекулятивной природе своего бизнеса, так и вследствие ухудшения инвестиционного климата в результате функционирования этой схемы. Ситуация усугубляется тем, что в энергетике выделить 5% энергии, продаваемой по свободным ценам, может только сам продавец: РАО «ЕЭС России». В результате именно Чубайс как его руководитель станет определять, будет продаваться по свободным (то есть монопольно высоким) ценам 5 или 25% энергии и будут ли они распределяться равномерно по производителям и потребителям или же концентрироваться на «близких» предприятиях. Заслуженная репутация А.Чубайса не дает повода для колебаний при ответе на этот вопрос. «Двухсекторная модель», порождая сверхприбыльный незаконный бизнес, разушает не только экономику, но и деловую культуру. Примитивная дикость российского капитализма, как и его апологетов, во многом была порождена именно примитивностью этой модели: покупать у государства все что возможно и с чудовищным «наваром» перепродавать купленное на свободном рынке. Эта схема изуродовала лицо нашего общества. Теперь Чубайс и Греф хотят соответствующим образом изменить лицо энергетики, сделав ей новую «инъекцию варварства». Ситуацию усугубляет реформа ЖКХ, не уделяющая сколь-нибудь серьезного внимания вопросам энергосбережения и сводящаяся к хаотичному росту тарифов в соответствии с аппетитами местных естественных монополий (теплотрасс и водоканалов). Не говоря ни слова о масштабах ожидаемого роста расходов населения на ЖКХ, реформаторы тем не менее с точностью до рубля определили размер субсидий, направляемых на компенсацию этого роста. Столь откровенная подтасовка свидетельствует о полном игнорировании социально-экономических и политических последствий уже начатых реформ. При этом бюджетная политика правительства Касьянова основана не только на шизофреническом раздвоении сознания, когда доходы бюджета рассчитываются на основе одного прогноза, а расходы — другого, но и на отказе от реструктуризации внешних долгов, ориентирующем бюджет не на модернизацию страны, а на “курс Чаушеску” — внешние выплаты любой ценой. “Дыра” в бюджетных проектировках уже на 2002 год составляет минимум 7 млрд. долларов. Несмотря на разговоры о ее заполнении при помощи приватизации и займов, министр финансов А.Кудрин еще до подготовки проекта бюджета на 2002 год разговорами о неизбежности секвестра и полезности инфляции начал готовить страну к заполнению бюджетной дыры инфляционными доходами и сокращением расходов. Налоговая реформа, снижая ставку налога на прибыль при отмене льгот на инвестиции, стимулирует переориентацию средств предприятий с инвестиций на потребление или бегство за рубеж. Отказ от учета горно-геологических условий при налогообложении недропользования несет быструю гибель производителям, действующим в худших условиях, и сверхприбыли корпорациям, контролирующим наиболее «лакомые» куски — их доходы вырастут как от падения налогообложения, так и от падения масштабов производства. Даже разумная реструктуризация долгов предприятий перед бюджетом дополнена намерением проводить с 1 января 2002 года тотальные банкротства не справляющихся с ее условиями предприятий. Это не просто поощрение дальнейшей криминализации экономики, ибо процедура банкротства остается самой криминальной сферой экономики, но и воплощение в жизнь людоедских идей либерал-реформаторов о «редукции нерыночного сектора», то есть уничтожении 40% российских предприятий, включая градообразующие и стратегические. Наконец, вся тяжесть налоговой реформы заботливо переложена федеральным центром на регионы: при общем снижении налоговой нагрузки на 1,8% ВВП федеральный бюджет жертвует лишь 0,2% ВВП, сокращая доходы региональных бюджетов на 1,6% ВВП. Понятно, что сбрасывание на и без того дышащие на ладан региональные бюджеты всей тяжести энергетической и жилищно-коммунальной реформ при резком сокращении их доходов приведет к их удушению, массовым банкротствам и нехватке денег на жизненно важные нужды. Это сделает неизбежным дальнейший рост неплатежей, в первую очередь энергетикам и, соответственно, массовые отключения света, тепла, воды и канализации. Таким образом, бюджет 2002 года в его нынешнем проектном состоянии является бюджетом коммунальной катастрофы. Схожие ощущения вызывает пенсионная реформа: не ясно, откуда возьмутся деньги на ее реализацию, где они будут с должной надежностью и прибыльностью размещаться. Не вызывает сомнений лишь бесконтрольность Пенсионного фонда, который будет распоряжаться средствами населения, не неся за них никакой ответственности. Ситуацию еще более усугубит девальвация — неминуемое следствие политики правительства Касьянова. По программным документам правительства, к 2004 году чистый экспорт должен снизиться примерно в 3 раза — с 20,4% в 2000 году до 6-8% ВВП. Сальдо текущих операций платежного баланса должно сократиться к 2004 году также втрое — с 46,3 до 15 млрд. долларов. Таков будет приток валюты в страну. Отток же превысит этот уровень только в виде выплат по внешним займам: в 2001 году — 14,5 млрд. долларов, в 2002-м — 14,2, в 2003-м — 19,5, в 2004-м — не менее 16 млрд. долларов. Бегство капитала, вызванное принципиальным игнорированием государством таких проблем, как незащищенность собственности (из-за криминальности банкротств и слабости суда), произвол монополий, депрессивность многих регионов и массовая нищета, в обозримом будущем, пока эти проблемы не начнут решаться, составит не ниже 18 млрд. долларов в год. Ясно, что золотовалютных резервов Центробанка, как бы они ни росли по инерции в этом году, на покрытие зияющего разрыва между притоком и оттоком валюты не хватит: валютные потери России за 4 года превысят 136 млрд.долларов. Неизбежное падение мировых цен на сырье и рост тарифов ЖКХ и естественных монополий, к которым сведется их «реформирование», «добьет» конъюнктуру и сделает дальнейшую девальвацию рубля в период с середины 2002-го по конец 2004 года неизбежной. Центробанк мог бы нейтрализовать эти тенденции, «растянув» девальвацию на весь этот период и сделав ее плавной. Но это прямо противоречит программе правительства Касьянова, которое хочет, подрывая конкурентоспособность страны (в апреле 2001 года ускорение роста импорта достигло рекордных 26,6%, а рост экспорта — лишь 6,0%), после роста курса рубля в 2000 году на 15,2% повысить его к 2004 году еще «не менее чем на треть». За январь-май 2001 года он вырос еще на 7,4% (18,7% в годовом выражении). Такое ускорение при игнорировании назревших структурных проблем делает болезненную девальвацию рубля неизбежной. Предстоящий кризис будет отличаться от памятного в августе 1998 года. Прежде всего не будет дефолта и, значит, не рухнет приподнимающийся из руин фондовый рынок. Не будет дестабилизации банковской системы — не остановятся платежи,- и стране не будет грозить коллапс. Но, с другой стороны, последствия девальвации будут многократно усугублены массовыми отключениями тепла и света, обещанными Чубайсом уже предстоящим отопительным сезоном.

Подводя итоги, можно сказать, что качество реформы РАО «ЕЭС России», жилищно-коммунальной реформы, основных характеристик проекта бюджета-2002 и иных новаций правительства либерал-реформаторов создают впечатление, что Чубайс и Греф мостят Березовскому дорогу к новой Февральской революции.

Кому война, а кому мать родна В результате этой политики президент весьма быстро, задолго до девальвации лишится своего единственного политического ресурса – поддержки народа. С точки зрения модели, вытекающей из экономической политики правительства либерал-реформаторов, это должно произойти как раз к тому времени, когда экономика (из-за энергетического террора и растаскивания активов под видом реструктуризации естественных монополий) перейдет под неформальный, но весьма ощутимый контроль «группы Чубайса». Это создаст почву для «правого переворота»: скомпрометировавший себя необдуманными либеральными реформами президент-силовик тихо уступит власть реальным хозяевам страны, возникшим на базе смычки правых либералов и со вкусом злоупотребляющих своим монопольным положением энергетиков.

Непосредственным инструментом обеспечения политического господства может стать «энергетический террор», а после ряда показательных акций — более мягкий «энергетический шантаж». В самом деле: шантаж — принуждение к чему-либо угрозами, а террор — принуждение к чему-либо насилием и угрозой еще большего насилия. Действия энергетиков по отключению целых городов соответствуют этому определению ничуть не менее полно, чем действия Басаева в Буденновске. Последовательно увеличивая тарифы на электроэнергию так, чтобы они превышали платежеспособность потребителей, РАО «ЕЭС России» и реформаторы в правительстве обеспечивают значительный рост неплатежей и, соответственно, отключений света, тепла, воды и канализации. В этом случае руководство РАО «ЕЭС России» сможет в обмен на отсрочку или смягчение отключений диктовать губернаторам и предпринимателям ту или иную линию политического поведения. Это сделает ничтожным пресловутый «административный ресурс» Кремля, и страна при соблюдении всех декораций «манипулятивной демократии» будет управляться не государством, а под страхом лишения тепла и света — энергетиками. Это реальные перспективы уже следующего сезона выборов, и на их фоне наполеоновские планы по превращению СПС в правящую партию, а Чубайса — в президента страны выглядят не безумием, а логичным продолжением экономической политики сегодняшнего правительства России. Отнюдь не случайным представляется планируемое Чубайсом и Грефом расформирование РАО «ЕЭС России» именно 31 марта 2004 года, через несколько дней после наиболее вероятного срока президентских выборов: похоже, оно нужно либералам как «ракета-носитель», которая вознесет их на вершины власти, а после этого действительно станет ненужной. Конечно, это не более чем реконструкция плана, но реконструкция, базирующаяся на конкретных действиях и широко разрекламированных наработках руководства РАО «ЕЭС России», лидеров СПС и правительства. Единственное иное непротиворечивое объяснение их действий — коллективное сумасшествие — не подходит к людям, весьма успешно обеспечившим свое благосостояние и карьеру в условиях общенациональной катастрофы, вызванной в том числе и их действиями. Для подтверждения этой гипотезы достаточно посмотреть перешедшее под контроль «группы Чубайса» НТВ, ибо Кох и Йордан, где бы они ни числились, по своей ментальности будут представлять интересы этой группы и работать на нее, а не на своих номинальных работодателей. Создается впечатление, что сейчас НТВ критикует Путина значительно последовательней и изощренней, а в конечном счете – и эффективней, чем прежнее, «гусинское» НТВ. Невольно задаешься вопросом, а стоило ли государству отбирать НТВ у одного противника лишь для того, чтобы отдать его другому, намного более для него опасному? Но, несмотря на все планы и достижения, реформаторы не понимают Россию и не умеют работать в ней. Поэтому данная модель, как и прежние, обернется для них очередным политическим крахом, а для страны, как обычно, — крахом экономическим. Но, действуя в соответствии с ней, реформаторы объективно будут работать на Березовского, который хочет создать хаос и вытащить “из рукава” нового Ельцина, который победит дискредитировавшего себя нового Горбачева. Знаменательно, что Борис Абрамович ни словом не критикует либеральные реформы и их уже проявившиеся последствия. Дело не в идеологической близости: Березовский затаив дыхание боится спугнуть правых, изо всех сил мостящих ему дорогу к власти. Ночным кошмаром для Путина должна быть вполне реальная возможность сознательного объединения усилий групп Березовского и Чубайса. Различие стратегических целей (каждый старается для себя) скорее всего не затушует полное тождество объективных тактических интересов (фундаментальная дестабилизация общества для достижения политических целей), тем более что один раз, в начале 1996 года, они уже смогли договориться, причем по тому же самому поводу — будущность президентской власти в России. Как писал Евтушенко о мародерах-спекулянтах военного времени, “они всегда договорятся”. А сочетание стратегического гения и политической креативности члена-корреспондента АН СССР Б.Березовского с “бульдожьей хваткой” приватизатора всея Руси Чубайса еще и сегодня может сделать с раздробленным, закомплексованным и не сознающим своих интересов российским обществом почти все, что угодно. При этом президенту вряд ли стоит надеяться, что политтехнологи и чиновники администрации, приведенные во власть тем же Березовским, в критический момент сохранят ему верность. Не стоит мечтать о поддержке и «новых олигархов»: связанные с правыми рвутся во власть сами, а остальные не станут поддерживать президента, не способного обеспечить подачу электричества на завод. Наконец, положение может быть усугублено и позицией Запада, так и не простившего Путину ни его прошлого, ни его искреннего и действительно шокирующего после эпохи Ельцина стремления защищать национальные интересы России. Если представители американской политической элиты (включая определяющего стратегию США вице-президента Чейни), принимавшие Чубайса во время его американского вояжа, видят в Путине лишь промежуточного, переходного лидера, призванного железной рукой провести непопулярные либеральные реформы и отойти в сторону, уступив власть их разработчикам, то президенту России не стоит надеяться на их нейтралитет в случае внутриполитического кризиса.

Поможем Путину

«Христос помогает тому, кто сам себе помогает»

(Церковная поговорка)

Серьезный — и единственный — шанс президенту дает то, что Березовский, вероятно, опасаясь досрочных выборов в Госдуму, заторопился и не стал дожидаться, пока либеральные реформы принесут свои катастрофические плоды. Если Путин начнет проводить разумную политику – преодолеет органическую неспособность принимать решения, возьмется за повышение эффективности государства и решение структурных проблем экономики, — нападки Березовского и реформы Чубайса будут одинаково бессильными, а сами эти персонажи канут в Лету, как Синяя Борода или Джек-Потрошитель. Но следует еще раз подчеркнуть, сегодняшняя, весьма последовательно осуществляемая в стране политика не оставляет Путину никаких надежд. Ее главная черта — бездеятельность в наиболее важной сфере госстроительства при пугающе бессмысленных рецидивах авторитаризма, среди которых подавление конструктивной оппозиции, открывающей дорогу оппозиции деструктивной, ловля неизвестных шпионов вместо всеизвестных коррупционеров и неуважение к обществу. Все это проявляется в подмене содержательного обсуждения проблем и разъяснения политики грубой пропагандой и психологическим давлением по печально известному принципу «кто сомневается, тот против Путина». Это делает президента беззащитным перед объединенными ударами Березовского и Чубайса. При отказе от разумной политики в области госстроительства и экономики он должен думать не о победе на выборах 2004 года, а о поиске убежища после них. Между тем, несмотря на свои известные и подозреваемые недостатки, В.Путин, без всяких сомнений, более предпочтителен для России, чем А.Чубайс и Б.Березовский. Эти двое полностью раскрыли свои цели и склонности еще в 1995-1998 годах, когда они в разных сочетаниях фактически контролировали экономическую политику нашей страны, а в отношении В.Путина сохраняется хотя бы надежда. Поэтому здоровые силы России, не обижаясь на убогость кадровой политики и не пугаясь гэбэшных замашек, должны прилагать все усилия к тому, чтобы помочь В.Путину, то есть разъяснить ему реальное положение дел и подвигнуть к разуму, справедливости и эффективности, к содержательной модернизации общества. Сегодня, как и много раз в прошлом, речь идет не о правах человека, даже если этот человек – автор или уважаемый читатель данной статьи. Речь идет о выживании, о сохранении нашей страны. Как и восемьсот, и пятьсот, и шестьдесят лет назад, сегодня не время для страха и обид: враг у ворот. Мир изменился, и войны на уничтожение наций ведутся ныне иными методами – не конницей или танками, но информационными и финансовыми потоками. 10 лет назад мы имели возможность на личном опыте убедиться: оттого, что они менее кровопролитны, они не стали менее жестокими и разрушительными. Я верю, что, подобно тому, как наши деды выстояли и победили в начале 40-х, мы сумеем выстоять и победить в начале нового века. Сегодня у нас мало поводов для оптимизма. Десятилетие реформ нанесло нашей стране боґльший ущерб, чем немецкое наступление в летние месяцы 1941 года. Сравнивая короткое и спасительное правление Примакова с контрнаступлением под Москвой, мы должны понимать, что в сегодняшней битве за Россию мы не прошли еще не только Курскую дугу, но и Сталинград. По военному календарю сегодня – август 1942 года, время нового панического отступления и заградотрядов. Американские историки, исследуя периоды бегства застигнутой врасплох Красной Армии, обнаружили, что всякий раз ситуацию ломали и переламывали представители так называемого “решительного меньшинства”, не смирявшиеся с неизбежным поражением и продолжавшие сопротивление даже тогда, когда оно казалось безнадежным и бессмысленным. Это меньшинство составляли самые разные люди — от комиссаров до уголовников, разными были и их мотивы, но именно им принадлежит главная заслуга в сохранении нашей цивилизации. И сегодня в России снова есть это “решительное меньшинство”, способное переломить сложившиеся тенденции, остановить деградацию и превратить катастрофу в безоговорочную победу. Это стихийно сложившееся меньшинство, служащее Родине, а не лицам, сегодня, как и большинство общества, поддерживает президента Путина. И, лишь если он делом докажет свою невосприимчивость к голосу разума и, соответственно, беззащитность перед нападками его основных противников, давно уже доказавших свою враждебность России, только тогда наступит время поиска альтернативы. Ведь нельзя надеяться помочь человеку, который не хочет помогать себе сам. Политическое поражение Путина возможно только в том случае, если он остановится на полпути, отказавшись от проведения политики в интересах отдельных олигархических групп, но так и не поднявшись до осознания и реализации интересов России. Сегодня главная задача – добиться того, чтобы не пришлось искать ему альтернативы. Ведь новый виток борьбы за власть будет губителен как для общества, так и для экономики. Нам надо прорубать топором и выгрызать зубами ниши на мировых рынках, превращать народный идеал справедливости в двигатель экономики, создавать и внедрять в сознание общества «сверхзадачу», без которой страна не может существовать.

У нас много работы, и потому мы должны сражаться за Путина. Перед лицом опасности, исходящей от групп Березовского и Чубайса, лозунгом здоровых сил сегодняшней России должно стать: «Давайте поможем Путину». Один он не справится.

СОПОСТАВЛЕНИЕ ДВУХ ОСНОВНЫХ ПОЛИТИКО-ОЛИГАРХИЧЕСКИХ ГРУПП РОССИИ
(в интернет-версии приводится в сокращении)

,
д.э.н., директор Института проблем глобализации

Рисунок Игоря СМИРНОВА