Частные и казенные горные промыслы в России / Владимир Шумилов

История развития горного дела в царской России сопровождалась спорами о том, полезнее ли для страны казенные прииски, горные выработки и заводы, либо для большей государственной выгоды их следует передать в частные руки («Краткий исторический очерк административных учреждений горного ведомства в России». Составитель А.М. Лоранский. Санкт-Петербург, 1900 г.; «Полное собрание Законов Российской Империи», Издание Первое и Второе (за период с 1649 г. по 1880 г.); «Полный Свод законов Российской Империи», под ред. А.А. Добровольского, С.-П., 1911 г.). При Петре I было построено много казенных заводов, но царь смотрел на казенное заводское дело как на опыт, которым должно заниматься правительство, пока еще слаба в стране частная промышленность. Главную же надежду он возлагал на частных лиц, желающих заняться горно-заводской промышленностью. Вероятно, Петр Великий переносил свою увлеченность мастерить, заниматься непосредственным делом на представления о такой же профессиональной увлеченности всех частных горнопромышленников, не учитывая того, что многие из них и их наследников предпочтут роль владельца и потребителя благ роли специалиста по горным работам. Во всяком случае, когда Петр I предполагал отдать многие заводы частным лицам, знаменитый управляющий северными (Олонецкими) горными заводами, служившими основной опорой преобразованиям и войнам Петра, В.И. де-Геннин смело и откровенно писал ему: «Ежели Ты оные хорошие рудные места и заводы хочешь отдать компанейщикам, то Тебе и в десять лет ничего не будет. Пожалуй, послушай меня и не реши в горных здешних делах и положись на меня, как я прикажу. Я Тебе желаю добра, а не себе, и хочу прежде всего убытки Тебе возвратить, что в 25 лет издержано на горное дело». Петр прислушался к совету и в период своего царствования, исходя из соображений эффективной реализации своих замыслов, так и не решился на широкую передачу горной промышленности компаниям и частным предпринимателям. Впервые передача горной промышленности в частные руки произошла в правление императрицы Анны Иоанновны. В 1731 году была создана специальная Комиссия при правительстве для выяснения вопроса о приоритетности казенного или частного промысла полезных ископаемых. Вопрос был не рядовой, решение его затянулось, и неизвестно, сколько бы проработала над ним Комиссия и что решила, если бы этим случаем не воспользовался известный Бирон – фаворит Анны Иоанновны. В 1736 году он убедил императрицу пригласить для руководства Горной Частью (Горным Ведомством) своего приятеля, саксонского обер-берг-гауптмана барона Шемберга. Коллегиальный орган (Берг-коллегия) по управлению Горной промышленностью, учрежденный еще Петром I, был отменен, вместо него учрежден Генерал-берг-директориум, и единовластным генерал-берг-директором в нем в сентябре 1736 г. был назначен барон Шемберг. Вскоре, 31 мая 1738 г., уже при Генерал-берг-директориуме, создается «особая» Комиссия по тому же вопросу, в двухнедельный срок возникает доклад Комиссии, и Высочайшая резолюция к нему «Об отдаче казенных заводов в содержание частным людям». В 1739 г. Высочайше (Анной Иоанновной) утверждается и аналогичное мнение Сената: «Казенные заводы, в видах их улучшения и развития, а также уменьшения убытков казны, передать в разные компании и частным лицам, служащим и не служащим, не исключая и горных управителей, русским и иностранцам, причем, во избежание медленности, отдачу заводов разрешено производить Берг Директориуму по его усмотрению». Немаловажная деталь – передать в частные руки предписано было все казенные заводы, за исключением заводов горы Благодать на Урале и новых медных в Лапландии, славившихся наиболее богатыми рудами, по той, якобы, причине, «что заводы эти не приведены еще в полное действие». Однако в том же году для учреждения горной компании руда в Лапландии и в горе Благодати была пожалована все тому же фон Шембергу, «чтобы показать русским и иностранцам, как выгодно заниматься в России горным делом». Шембергу отведены были обширные земли и леса, приписаны люди и разрешено принимать в компанию других лиц (имелось в виду, прежде всего, Бирона). Но надежды императрицы не оправдались. Как свидетельствует «Краткий исторический очерк административных учреждений горного ведомства в России» (С.-П., 1900), «Шемберг не только не платил денег в казну, но задолжал еще и вообще заботился не о пользе государства, а о выгодах своих и Бирона, который был пайщиком, хотя и не гласным, в отданных Шембергу заводах. Некоторые полагают, что Бирон и Шемберг в два года распоряжения горными заводами похитили более 400 000 рублей». (О тогдашней платежеспособности рубля можно судить, например, по тому, что лучшему горному мастеру увеличивали казенное жалованье над рядовыми на 150 руб. в год). Сменившая Анну Иоанновну императрица Елизавета Петровна сразу вернулась вновь к порядку, бывшему при ее великом отце. В 1742 г. Сенат констатировал, что произведенное при Анне Иоанновне реформирование «пользы не принесло», «сопровождалось вредом для горных работ, и сам Шемберг был изобличен во многих злоупотреблениях». Сенат постановил восстановить порядки в горной промышленности «Ево всем на таком основании, как от Петра Великого были учреждены». Последовал Высочайше утвержденный доклад Сената «Об отобрании у Барона фон Шемберга Гороблагодатских и в Лапландии горных заводов». Там же, в частности, предписывалось: «Еему Шембергу объявить, чтоб он вышеописанные деньги 134 944 рубля 13 коп. заплатил немедленно, также в платеже 99 635 руб. 73 коп. дал надежных порук»; «А его Шемберга взять под караул и спрашивать, не утаил ли он где своих имений, или кому не роздал ли под образом займа, или каких сделок и в долги и в купечество и кому именно, и когда, и сколько…». Лишенный всех чинов и орденов, фон Шемберг был освобожден и отпущен за границу в 1745 году, лишь после того, как выплатил 200 000 рублей незаконно присвоенных денег. Второй опыт передачи горных промыслов и заводов частным лицам был осуществлен в конце царствования Елизаветы Петровны. Обоснование этому содержалось в Сенатском указе от 14 ноября 1757 г., где для «размножения рудников» говорилось об «изыскивании вольных промышленников, и о снабжении их на первый случай заимообразно деньгами». Аргументация вторила радужным представлениям Петра Великого о том, как оживляется дело, если на смену малосведущему чиновнику приходит руководить делом увлеченный в нем человек. Приводились в пример Пермские медеплавильные заводы. «Пока рудопромышленников здесь привлечено и заинтересовано не было», сколько ни старались, служащих на один небольшой завод найти не могли. Жители возле тех Пермских заводов «рудного дела боялись, ненавидели слышать о рудах, и смертная опасность тогда предлежала подлым людям говорить про руду, чтобы их не убили». Но когда частный рудный промысел был учрежден, и люди к нему интерес проявили, и в обычай это дело вошло, то «бесчисленное множество руд медных найдено… и уже на пяти заводах переплавлять не успевают». Однако этот красивый пример требовал привлечения и финансовой поддержки людей, отвечавших представлениям Петра: сочетавших профессионализм, увлеченность, неуемность в работе с преданностью государственным интересам (или с пониманием и учетом последних). На деле же все пошло совсем по-другому. Как утверждает составитель вышеупомянутого «Краткого исторического очерка…» А. М. Лоранский, на этот раз почти все казенные заводы и рудники были отданы преимущественно богатейшим вельможам, например, графам Шувалову, Чернышову, Воронцову и пр. Утверждается, что большею частью заводы были отданы «не за те суммы, которые они стоили казне, а с уступкой. Знатные лица, бывшие в силе при дворе, получившие заводы, мало думали о серьезных промышленных занятиях, а главнейше стремились упрочить за собой даром обширные земли и тысячи крестьян. Таким образом, оба опыта передачи казенных заводов в частные руки были неудачны…». Вскоре по вступлении на престол Екатерины II (в 1763 г.) Гороблагодатские и Камские заводы были отобраны за долги у графа Шувалова, а затем и другие заводы, переданные в царствование Елизаветы Петровны знатным вельможам (Воронцовские, Чернышевские, Ягужинские и др), перешли в казну. Екатерина II в связи с этим в своих записках, в частности, досадовала: «Весь вред сей произошел от самовластной раздачи Сенатом заводов сих с приписными к оным крестьянам. Щедрость Сената тогда доходила до того, что медного банка 3-х миллионный капитал почти весь роздан заводчикам, которые, умножая заводских крестьян работами, платили им либо беспорядочно, либо вовсе ничего, проматывая взятые из казны деньги в столице». После двух крупных неудач повальной передачи горных промыслов и заводов частным владельцам последующие правительства Российской империи уже не решались повторять это вновь. В конце XVIII, в XIX и начале XX веков в России горные заводы, рудники и нефтяные промысла частично находились в казенной собственности, в собственности частных (акционерных) владельцев, при Кабинете Его или Ее Императорских Величеств, и в посессионной собственности (в аренде казенных земель с выделением ссуд. Однако частный промысел уже разрешали, в основном, в каких-то особо сложных условиях: при истощении залежей, при развитии нового вида промыслов, в труднодоступной местности. После того, как частные горнопромышленники (золота, нефти) достигали успеха на своих отводах, прилегающие участки тут же забирались в казну. И это считалось справедливым, исходя из того, что отдавалась дань более высокому профессионализму частных предпринимателей. Им доверяли более сложную разработку.