СЛОВО О СРЕДНЕМ КЛАССЕ Человеческое общество, с какой стороны к нему ни подойди, всегда и всюду, словно некий чертов коктейль в полоску, делится ровно на пять частей (классов, страт — названия самые разные). Главное из таких делений — социально-экономическое. На самом верху находятся так называемые «сливки общества», которые точнее было бы назвать «накипью»,— высший класс. В благополучных странах он составляет не более одного процента населения, в неблагополучных (угадайте с трех раз, к какому разряду относится Россия) за счет разорения основной массы населения доходит до полутора-двух процентов. Отличительные черты: многомиллионный, а то и миллиардный счет в банке; вилла или несколько вилл в разных частях света, где живут, а также городская квартира или несколько квартир, где принимают гостей или ночуют перед визитом в разные важные места; яхта или несколько яхт для морских прогулок, бронированный лимузин или несколько лимузинов для передвижения по суше, личный самолет, порой даже авиалайнер — для появления в любой точке земного шара, не прибегая к такой пошлости, как средства общественного транспорта. Более важные отличительные черты: прислуга, чтобы уберечь хозяина от малейших бытовых неудобств; офис с приличным штатом, чтобы уберечь хозяина от постоянно грозящего разорения; охрана, чтобы уберечь хозяина и всех членов его семьи от постоянной опасности покушения на их жизнь или похищения с целью выкупа. Самая важная отличительная черта: постоянный страх за свою жизнь и за свое состояние, что губительно сказывается как минимум на психологии, а то и на физиологии. Иными словами: невозможность жить нормальной человеческой жизнью. Попасть в высший класс просто честным трудом невозможно, иначе в нем оказалось бы подавляющее большинство людей. Представляете себе человечество из шести миллиардов рокфеллеров, среди которых одиноко бродит один-единственный бомж? Ведут туда только три дороги: либо открытый и наглый грабеж в особо крупных масштабах (варианты: удачная биржевая афера в таких же масштабах, любое безнаказанное крупное жульничество-мошенничество-рвачество и т. п.), либо несовершенство налоговой системы, когда с многомиллионных доходов берут не 98% налога, как в Швеции, а 13%, как в России, либо наследство, сколоченное вышеуказанными путями. Ясно, что такие люди — не опора государству: они неизбежно попытаются подмять всех и все под себя. Ельцин попытался опереться именно на них (точнее, создал их собственными руками). Что ж? Он и члены его семьи попали в их число по всем вышеперечисленным показателям ценой развала государства и падения его на самое дно человеческого общества. Вот почему все подлинные государи с древнейших времен до наших дней начинали с рубки голов наиболее упитанных герцогов, бояр и прочих олигархов. В крайнем случае изгоняли самых наглых за пределы страны и объявляли якобы в федеральный розыск. Хотя чего искать стог сена в иголке? На другом полюсе, как и следует ожидать,— низший класс, «дно общества», нищие. Туда попадают не только пьяницы и наркоманы. Это могут быть тяжелая болезнь, потеря кормильца, ограбление, разорение — тысяча причин. Главная, 1001-я,— наследственность. Если родился в низшем классе — скорее всего довольно быстро в нем и умрешь. Лишь считанные проценты выбираются из него «наверх». Гораздо легче рухнуть из высшего класса в низший, чем нищему выбиться хотя бы в самые бедные слои среднего класса. В благополучных странах низший класс по численности примерно равен высшему: 1—2% населения. В неблагополучных, в том числе в России, доходит до трети и более населения. Низший класс — это хижина или трущоба, любой теплый угол или (специфика России) пустая комната в «хрущевке», за которую нередко годами не плачено ни копейки. Это — еда из отбросов столовой и лохмотья с помойки. Это — никаких врачей и никакой работы. Страшная жизнь. Излишне добавлять, что полагаться на низший класс как на граждан государства можно с таким же успехом, как и на высший. За стакан водки проголосуют за кого угодно. Выйдут на любую демонстрацию и устроят любой погром. Единственная опора и гарант стабильности государства — средний класс. Он тоже не однородный. В нем есть и состоятельные семьи, и «середняки», и бедняки. Высше-средний класс — это комфортабельная квартира в элитном доме, дача, иномарка, возможность покупать продукты в супермаркетах, одеваться в фирменных магазинах и отдыхать не только на лучших отечественных, но и зарубежных курортах. Его отделяет от высшего класса не только размер счета в банке и не только отсутствие охраны. Тут — целая пропасть в образе и уровне жизни. При всей комфортабельности бытия они гораздо ближе к бедным слоям, чем к жизни олигарха. Низше-средний класс — это «малогабаритная» квартира с комнатами в среднем «на двоих» каждая, а то и просто комната в коммуналке самых плохих домов. Это — питание, как говорится, с картошки на кашу и с хлеба на чай. Это костюм и пальто лет на двадцать — тридцать, чиненые-перечиненые. Как у Ленина в популярных кинофильмах. Это — сугубо и только общественный транспорт (обычно без билета). Курорт — рюкзак за плечами и корзинка для сбора грибов в лесу. Ну а собственно средний — это нечто среднее между тем и другим. Средняя зарплата. Обычное жилье в обычном доме. Продукты с оптового рынка. Предметы одежды — с вещевого. Старенькие «Жигули». Садовый домик или возможность отдохнуть в деревне. Разумеется, мы охарактеризовали все три прослойки среднего класса в российской реальности. В шведской или нигерийской они существенно другие. Но при всей разнице между тремя прослойками и различными странами их объединяет одно: сознание ценности рабочего места кормильца семьи, сознание ценности экономического благосостояния страны, сознание ценности стабильности государства. Вот почему средний класс во всех трех его ипостасях — опора общества. В благополучных странах высше-средний и низше-средний классы — это считанные проценты населения, всего лишь в несколько раз больше высшего и низшего. Основная масса населения — до 90 процентов и более! — это собственно средний класс. В неблагополучных странах высше-средний тоже составляет считанные проценты (в России например, вместе с высшим не превышает десяти процентов населения). Зато значительное большинство (в России — примерно половина населения без учета доходов «теневой экономики») обретается в низше-среднем. Собственно средний класс в России — опять-таки считанные проценты узкой прослойки между состоятельными и бедными семьями. Как сделать эту жиденькую прослойку подавляющим большинством населения и начать постепенно подтягиваться всем хотя бы к существующему уровню жизни высше-средних? Рецепт давно известен и предусматривает четыре «лекарства». Кто составляет средний класс? Средние и мелкие предприниматели, а также специалисты высокого класса (не обязательно с вузовским дипломом) на службе у них, у крупных предпринимателей из высшего класса и у государства. Значит, надо всего-навсего создать оптимальные условия работы для этих тружеников. Ну о наемных работниках — разговор особый. Условия их труда целиком зависят только от состояния экономики в целом и от стабильности государства. А вот для предпринимателей требуются четыре обязательных дополнительных условия. Во-первых, предприниматель не должен заботиться о снабжении своего предприятия всем необходимым для полноценной работы. Это — дело специальных частных фирм-поставщиков. Во-вторых, предприниматель не должен заботиться о сбыте своей продукции. Это — дело еще одной группы специализированных частных фирм. В-третьих, предприниматель должен быть надежно гарантирован от уголовного рэкета. Для этого необходима сеть страховых охранных фирм, которым каждый рэкетир — в убыток. Поэтому, как только они развернут свою работу, ни одного рэкетира не останется. По крайней мере в живых. Наконец, в-четвертых, предприниматель должен быть надежно гарантирован от чиновного рэкета. Для этого необходима сеть юридических фирм, способных содействовать созданию рентабельного предприятия и защите его от любых видов вымогательства. Только и всего. Видите, как все просто и хорошо? Сложно и плохо лишь одно: существуют слишком сильные силы, заинтересованные в том, чтобы российский предприниматель метался в поисках сырья, мыкался со сбытом, сдавался на милость уголовного и чиновного рэкетира. Сумеет ли наше государство пересилить эти силы? Вот в чем вопрос.
ПРИШЕЛЬЦЫ С КРАСНОЙ ПЛАНЕТЫ Из чего состоит наша Вселенная? Самый абстрактный ответ: из материи. Формы материи могут быть самыми разными: неорганический мир, например, камень; органический мир, например, хлеб; виртуальный мир, например, слово, брошенное на ветер. Или, иначе говоря, всякая информация есть тоже разновидность материи. Носители информации опять-таки могут быть самые разные. Допустим, кирпич, на котором древние шумеры выцарапывали свою клинопись. Или бумага, на которой, если начинать с папируса, мы пишем вот уже несколько тысяч лет и до самых недавних пор были уверены, что будем писать вечно. Или так называемые электронные носители информации. Форма информации на любом ее носителе опять-таки может быть разной. Может быть слово как сочетание букв, а может быть слово как символ-иероглиф. Мой старый японский друг профессор Йошикацу Сакамото еще в 1971 г. поразил меня своей гипотезой о том, что различия между европейцами-американцами, с одной стороны, и японцами-китайцами, с другой, во многом объясняются тем, что первые «думают буквами-значками», а вторые — «образами-иероглифами». Отсюда — совершенно разное отношение к природе, семье, женщине, к своей собственной жизни, ко всему на свете. Однако, как мы знаем, наряду с буквой и иероглифом могут быть просто жест, танец, ритуал, игра. И все это — разновидности информации. Наконец (хотя, наверное, этот перечень можно продолжать бесконечно), различным может быть само информационное поле. Для 90% населения дореволюционной России не существовало ни Пушкина, ни Льва Толстого, ни Глинки, ни Чайковского, ни Брюллова, ни Репина, ни Шаляпина, ни Щепкина. Там было свое информационное поле — фольклор. Точно так же не существует классики для современной массовой культуры («попсы»). Но ведь и те, кто воспитан на классике, понятия не имеют, что такое «Биттлз» и чем «Руки вверх» отличаются от «Ногу свело». Между тем имеются информационные поля — ну, скажем, элита наших бардов,— которые прекрасно знают и классику, и «попсу», но сами ни к тем, ни к другим не относятся. Видите, какие тонкости?
У тех, кто царапал клинопись на кирпичах, возможно, были свои собственные пушкины и гоголи, есенины и высоцкие, может быть, даже жванецкие. Но мы не знаем и вряд ли когда узнаем про них. Это для нас как бы марсиане — жители совсем другой планеты. Теперь мы сталкиваемся с поколением новых марсиан, для которых все, написанное на бумаге, — абсолютно то же самое, что для нас кирпичи с нацарапанной на них клинописью. И очень огорчаемся, что марсиане не понимают нас, землян, не хотят иметь с нами ничего общего. У них свой, виртуальный мир, в котором многое говорится не словами, а танцем и игрой. Ну нам еще придется говорить о том, что век землян на их Земле подходит к концу. Но мы должны лучше понять марсиан, чтобы смена обитателей Земли прошла возможно более гармонично. А наши жрецы должны сделать все необходимое, чтобы новые марсиане усвоили возможно больше из культуры землян.
КОНЕЦ СЕМЬИ — КОНЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА На моих глазах целых четыре совсем недавно могучих рода Бестужевых, Пёстровских, Чирковых и Клыковых, с которыми я связан кровными узами, стали постепенно сходить с лица Земли и теперь могут выжить только чудом, смешавшись с другими родами-племенами, точнее, как бы переходя в иные роды-племена. Казалось, они будут существовать вечно: от десятка до двух десятков новорожденных веками появлялось у каждой женщины в каждом поколении, от трех до шести при этом доживало до собственной свадьбы и обзаводилось в тех же количествах собственным потомством, умножая население страны. До полусотни родственников собиралось по праздникам за одним столом, стоявших горой друг за друга в промежутках между застольями. Здесь пришлось упомянуть только о четырех таких многочисленных родах. А вообще-то автору лично пришлось сосуществовать по меньшей мере с двумя десятками точно таких же. И у всех одинаковая судьба. Почему? Над этим вопросом автор размышлял несколько десятилетий. Перелопатил гору литературы. Провел несколько исследований. И вот к каким не особенно веселым выводам пришел на закате своей жизни. Суть и цель существования любой разновидности земной флоры и фауны — вообще органического мира, в отличие от неорганического — только и исключительно в воспроизводстве поколений. Не будет воспроизводства — не будет и самой разновидности, чего бы она о себе ни воображала. У каждой разновидности — свой способ воспроизводства. У деревьев или травы — свой. У вирусов и микробов — свой. У рыб и птиц — свой. И у млекопитающих (к которым принадлежит человек) — свой. Любая попытка порушить этот способ — скажем, деревьям заняться сексом, рыбам начать высиживать яйца, а птицам метать икру — неизбежно ведет к исчезновению взбесившейся органики с лица Земли. Нечто подобное начало происходить с человечеством во второй половине ХХ века (по христианскому летосчислению). И ничем хорошим не может кончиться еще до начала ХХII века (по тому же летосчислению), если не будут созданы условия, при которых большинство женщин могли бы на зависть иным-прочим родить и воспитать трех-четырех детей. Да, кто-то останется бездетной, кто-то сможет родить только одного-двух. Но есть немало женщин, которые с удовольствием родили и воспитали бы по пять-шесть детей — были бы приемлемые условия. Но в среднем должно быть именно три-четыре ребенка на женщину цветущего возраста. Тогда с учетом смертности от болезней и несчастных случаев численность населения страны стабилизируется, так как будет намного больше детей, доживших до собственной свадьбы. Это еще не все. Дети должны «замещать» родителей не только количественно, но и качественно. То есть быть хоть немного менее хилыми, чем их родители. Иначе — выморочность, даже если наплодим по десятку инвалидов в каждой семье. Вам не нравится принцип естественного отбора (детские гробики на кладбище)? Тогда будьте добры создать условия, при которых должное количество следующего поколения поддерживалось бы искусственно. Конечно, к любым инвалидам — до уродов и дебилов включительно — должно быть гуманное отношение. Но, когда мы позволяем алкоголикам и наркоманам плодить заведомо ущербное потомство,— это не гуманизм, это псевдогуманизм, это самоубийство человечества. Раз отказались от естественного отбора — должна быть рекомендация врача на зачатие и рождение ребенка. И, если ребенок ожидается заведомо ущербным, пусть лучше его не будет совсем. Во имя человечности и человечества. Кстати, ущербными не только рождаются, но и становятся. Например, с помощью никотина, алкоголя и более сильных наркотиков. Или с помощью уличного криминалитета. Или с помощью казарменно-репрессивной педагогики. Значит, необходимы такие меры, которые бы исключали или хотя бы минимизировали «порчу» подрастающего поколения на его пути от колыбели к рабочему месту за столом, станком, прилавком или за рулем.
И это еще не все. Дети должны быть органическими «преемниками» родителей. Не обязательно и даже не желательно их копией. Но обязательно не чужими своим родителям. И тем более не их врагами. Иначе детей (и человечества) не будет совсем.
ДЕТЕКТИВ КАК ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ САМОУБИЙСТВА Думаю, что жизнь на Земле — вовсе не форма существования белковых тел, как учат в школе, а способ решения непрерывно возникающих проблем, которых, к нашей зависти, нет и быть не может в мире неорганическом. Проблем всегда и везде хватает. Их нет только на кладбище, да и то лишь у усопшего — у родственников их как раз прибавляется. К решению проблем можно подходить по-разному. Начиная с использования веревки и мыла и кончая знаменитой самоуспокоительной формулой: «Скажи еще спасибо, что живой!». Но, как показывает жизненный опыт сотен поколений, наилучший способ поднять настроение при любых самых катастрофических проблемах — это полюбоваться со стороны, как мыкается со своими проблемами сосед. По еще одной, не менее знаменитой формуле: «У соседа корова сдохла. Казалось бы, какое мне дело? А все равно приятно!». Особенно тяжело, если у тебя, как у каких-нибудь датчан и разных прочих шведов, не осталось проблем ни с работой, ни с жильем, ни с прод-, ни с промтоварами. Прямо хоть вешайся с тоски! А включил телевизор или раскрыл книжку — и жизнь налаживается, проблем навалом: режут, колют, грабят, насилуют. А ты, с одной стороны, как бы участвуешь в жутких злодеяниях и сердце бьется в упоеньи, а с другой — сидишь покойно в кресле, и собственная твоя шкура вне опасности. Двойной кайф! Но бывает и так: на работе — ужас, дома — еще ужаснее, а включил телевизор или раскрыл книжку — и твои ужасы бледнеют перед грудой расчлененных трупов, издающих умопомрачительные вопли. Так что, надо полагать, сочинителям детективов не грозит безработица, даже если они, переживут ХХI век. Если, конечно, этот век не окажется разительно отличным от предыдущего. Исторический опыт показывает, что решение последней из трех перечисленных задач — проще простого. Надо всего лишь трудиться, жить и отдыхать не порознь, а вместе. В идеале лучше всего, когда сын наследует профессию отца, дочь — матери, и все работают бок о бок по гроб жизни. Но в современных условиях это скорее исключение, чем правило. Что ж? Разве дома и на природе мало дел, которыми можно и нужно заниматься совместно? Без этого гибельный разрыв поколений неизбежен. В идеале лучше всего, когда дети наследуют мировоззрение родителей. На этом веками, если не тысячелетиями, держалось человечество. Но в современных условиях это тоже весьма затруднительно. Особенно в нашей стране, где мировоззрение нескольких поколений людей искалечено, изуродовано тоталитаризмом, абсолютно неприемлемым для подавляющего большинства подрастающего поколения. Что ж? Надо постараться достичь если не единого мировоззрения, то хотя бы взаимопонимания в основных вопросах жизни. Это часто очень трудно, но для этого не жалко никаких усилий. Иначе гибельный разрыв поколений также неизбежен. В идеале лучше всего, когда дети наследуют стереотипы сознания и поведения родителей. Проще говоря, воспитаны как родители. Но и это сегодня весьма нелегко. Особенно в нашей стране, где упомянутые стереотипы частенько выливаются в хищение всего, что плохо лежит, в стакан водки, халтуру вместо работы, в грязный мат, хамство по отношению к окружающим и тем более к нижестоящим, в холуйство перед вышестоящими. Мы на свете не одни в таких качествах. И мы не сами стали такими. Нас такими сделала наша история. Поэтому необходимо создать условия, чтобы дети были воспитаны хоть чуть-чуть лучше родителей. Иначе обществу — конец, даже если в каждой семье будет десяток здоровяков. Исторический опыт показывает также, что все вышеперечисленное лучше всего достигается только в семье. Ибо в детдоме лишь считанные проценты подрастающих как следует «вписываются» во взрослую жизнь. В подворотне или в тюрьме — практически никто. В пробирках растить и воспитывать детей мы еще не научились. Иных вариантов в поле зрения нет. Так вот, при традиционном сельском образе жизни, на котором 40 000 лет держалось человечество, без семьи человек был как без ног или без глаз. Ребенок был помощником родителя, подросток — его заместителем по домашнему хозяйству и воспитанию детворы, молодожен — союзником родителя и его «живой пенсией» на старости лет, поскольку иной не было. Бездетная женщина выглядела в глазах окружающих такой же несчастной, как горбатая. И даже однодетная — как одноногая. Не вышедшая замуж на третьем десятке лет третировалась как «старая дева», приживалка в чужой семье. Не женившийся на третьем десятке лет сначала третировался как «холостяк» (т. е. кастрированный баран, в отличие от борова — кастрированного хряка или мерина — кастрированного жеребца), а затем переходил в разряд еще более презренных «бобылей» типа Герасима с его Муму. Поневоле выйдешь за любого, кого присмотрят родители, и начнешь рожать каждый год, пока хватит здоровья и сил. При переходе к современному городскому образу жизни человек теряет былую органическую потребность в семье и детях. Не потому что выродок, а потому что в городе ребенок — не помощник, а обуза, ломающая карьеру матери и очень осложняющая жизнь отцу. Подросток — не вице-родитель, а чужой и все чаще враждебный родителям звереныш, сбивающийся в свои звериные стаи и ведущий свой собственный, звериный, образ жизни. Как только этот звереныш выйдет замуж или соответственно женится — у него своя семья, не имеющая ничего общего с родительской. А пенсия у нас вроде бы своя, от детей независимая, государственная (хотя на деле она целиком зависит от количества и качества подрастающего поколения). Кому же хочется такой кошмар добровольно взваливать на свою шею? Вот и получается, что подавляющее большинство молодежи в западной и евразийской мировой цивилизации, которые первыми перешли от традиционного сельского к современному, городскому, образу жизни, даже к четвертому десятку лет не замужем и не женаты, а живут в конкубинате — беспорядочном или упорядоченном в виде более или менее постоянных бой- и гёрл-френдов сожительстве. В нарастающем числе случаев без детей, так что в конечном итоге каждых двух родителей сменяют в следующем поколении не три-четыре, как раньше, а в среднем всего один. Да и тот все чаще хилый-ущербный, передающий свою генетику по нарастающей следующим поколениям. Это неизбежный путь в пропасть на протяжении всего нескольких поколений. Правда, семьи рушатся и рождаемость падает во всем мире — ну какому же нормальному родителю хочется гулять на свадьбах двадцати своих детей, так, что невесток, зятьев и тем более внуков уже перестаешь узнавать в лицо в такой толпе? Но в одних странах этот процесс только начинается. А в других (в том числе и в нашей, злосчастной) — в полном разгаре. И вот оттуда, где «только начинается», выплескиваются миллионные армии безработных туда, где уже «в разгаре». И происходит резня в Ливане, Косово, Чечне… А в недалекой перспективе — и по всему миру. Первый звонок уже прозвенел 11 сентября 2001 года.
Как автор пришел к систематическому изучению назревающих проблем подобного рода и какие пути решения проблем ему открылись — в следующих главах «Воспоминаний».
Игорь Бетужев-Лада
, академик Российской академии образования,
доктор исторических наук
(Продолжение следует)
