XVII съезд КПК: уточнение координат социализации страны
Александр Салицкий
15-21 октября 2007 г. в Пекине проходил очередной форум китайских коммунистов. 22 октября состоялся первый пленум ЦК КПК нового, семнадцатого созыва. Больших сюрпризов эти события не принесли: для тех, кто внимательно следит за обстановкой в Китае, решения съезда и пленума выглядели последовательным продолжением хорошо известного и во многом предсказуемого курса руководства этой страны.
Можно говорить о закреплении в решениях съезда некоторых корректив в стратегии и политике, внесенных в последние годы, а также о существенном обновлении кадрового состава центральных органов партии (наполовину ЦК и на треть – постоянного комитета политбюро). Уточнены координаты гигантского корабля, чей плавный, поступательный ход вызывает уважение.
В отчетном докладе ЦК КПК подтверждена стратегическая установка на сочетание социализма и реформ или, иначе говоря, государственного регулирования и рынка, социальной справедливости и экономической эффективности. В резолюции съезда по отчетному докладу Ху Цзиньтао подчеркивается: «Только в социализме спасенье для Китая, только реформа и открытость обеспечивают развитие, как Китаю, так и социализму и марксизму».
Главную причину успехов в деле осуществления реформы китайские коммунисты видят в том, что в стране «был проложен путь социализма с китайской спецификой и создана соответствующая теоретическая система». Отдавая дань предшественникам – от Маркса до Цзян Цзэминя (бывший руководитель страны присутствовал на съезде) – нынешний генеральный секретарь дал понять, что ведущим в системе «рынок–социализм» является последний.
При сравнении текстов доклада Цзян Цзэминя на XVI съезде КПК (2002 г.) и отчетного доклада XVII съезду заметно не только более частое употребление Ху Цзиньтао слова «социализм» (в сочетаниях «социалистическая рыночная система», «новая социалистическая деревня», «социалистическая демократия»), но и отсутствие в тексте таких выражений, как «рыночная система», «рыночный экономический порядок».
То есть связке «государство–рынок» системность придает именно государство. Да и главное доктринальное нововведение нынешнего руководства – «научная концепция развития» – ясно указывает на приверженность целенаправленному и сознательному формированию будущего страны (данный пункт был включен XVII съездом КПК в новую редакцию устава партии).
Раскрывая в общих чертах содержание предлагаемой концепции развития, генсек ЦК КПК заметил, что «в центре развития находится человек как основа основ». Императивы научной концепции развития – всесторонность, гармоничность и устойчивость развития, ее методология, согласно Ху Цзиньтао, – единое и комплексное планирование. Теоретическая основа концепции – китаизированный марксизм.
Приоритет государственного регулирования рынка просматривается и в пунктах доклада, касающихся хозяйственного положения страны: «совершенствование планирования и промышленной политики», «усиление финансового контроля», «оптимизация структуры рынка капиталов», «более строгий допуск на рынок инвестиций» и т. д.
Есть достаточно оснований для вывода о том, что острые дискуссии по поводу путей развития Китая в 2002-2007 годах, между двумя последними съездами КПК (в стране — как в партии, так и вне ее — представлен практически весь спектр современных взглядов и их носителей – от неолибералов до антиглобалистов), завершились с перевесом левых сил. В то же время по достоинству оценены достижения страны в области создания рыночной инфраструктуры (в период между двумя последними съездами была успешно завершена реформа госпредприятий и санация банковской системы), не подвергается сомнению и ценность западного экономического опыта.
Одним из участников предсъездовских дискуссий был видный экономист Лю Гогуан, подчеркивавший важность приоритета марксизма в исследованиях и преподавании экономических наук. Он, в частности, отмечал, что уничтожение китайского социализма является следующей после развала СССР целью США. В качестве примера приводилась деятельность американского Фонда Форда, который, впрочем, «сделал немало для подготовки современных китайских экономистов, чем оказал большую услугу в построении социалистического рынка».
Стоит заметить, что концепция «социалистического рынка» вызывает раздражение отнюдь не у всех на Западе. В Германии, например, ее сравнивают с теорией «социального рынка» Людвига Эрхарда.
Принципиально важным положением документов, одобренных и принятых на XVII съезде, стал тезис о том, что Китай по-прежнему находится на начальном этапе социализма. Именно такие координаты нынешнего уровня социально-экономического развития страны были обозначены в докладе премьера КНР Вэнь Цзябао на мартовской сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и в его же более поздней статье в «Жэньминь жибао».
На мой взгляд, такая постановка вопроса нынешним тандемом китайских руководителей, имеет глубокий смысл. Фактическое положение страны предстает перед населением без всяких прикрас, что отчетливо контрастирует с «развитым социализмом» позднего СССР. Тем самым социализм, во-первых, получает длительную историческую перспективу саморазвития, а во-вторых, предстает не «земным раем», а необходимым инструментом модернизации и смягчения негативных социальных последствий рыночных преобразований. Кроме того, взгляд на страну и мир исходит не из столицы или богатых портовых городов, а как бы из глубинки Китая.
Можно сказать, что самокритика, обеспокоенность реальным положением дел и подчеркнутый демократизм являются стилем современного китайского руководства. Напомню, что еще в январе 2002 г. Вэнь Цзябао (в то время заместитель премьера) на партийном совещании по работе в деревне обратил внимание на крайнюю остроту социальных проблем села. С этого момента начинает отсчет новый курс КПК, в котором смягчение разрывов между городом и деревней занимает одно из центральных мест, а кресло премьера занял человек не только не стремящийся приукрасить ситуацию, но жесткий критик сложившихся порядков.
В докладе Ху Цзиньтао были жестко обозначены проблемы борьбы с коррупцией. Как показали прошедшие после XVI съезда годы, борьба с этим злом в Китае ведется самым решительным образом, невзирая на лица. В частности, в 2006 г. был снят со всех постов и взят под стражу Чэнь Лянъюй, бывший секретарь шанхайского парткома и член Политбюро ЦК КПК.
В настоящее время средние доходы горожан в КНР примерно в 3.3 раза превышают доходы сельского населения. Рост последних заметно ускорился, составив в 2006 г. 7.4% (в городе – 10.4%). На строительство «новой социалистической деревни» только в 2006 г. из центрального бюджета был выделен эквивалент 170 млрд. долл., на 12% больше, чем в предыдущем году (около тысячи долларов на каждый крестьянский двор). По всей стране отменен сельскохозяйственный налог (впервые за две с половиной тысячи лет), продолжали расти прямые дотации хлеборобам, дотации на элитные сорта зерновых и приобретение сельхозтехники.
Проводится политика устранения лишних посредников из цепочки «сельхозпроизводство–рынок» и улучшения условий труда сельских мигрантов в городе. А самое главное – на селе развернуто гигантское инфраструктурное строительство, помогающее решать проблему занятости, доступа сельхозпродукции на городские рынки и агропромышленной интеграции. В документах съезда, тем не менее, подчеркивается необходимость «постепенно устранять тенденцию увеличения разрыва в распределении доходов» – как между городом и деревней, так и между регионами страны.
Макроэкономическая задача на грядущее пятилетие сформулирована в докладе Ху Цзиньтао предельно четко: повышать долю потребления населения в ВВП. Замечу, что очень высокая норма накопления в КНР опирается на столь же высокую норму сбережений – оба показателя значительно превышают 40%, поэтому решение этой задачи потребует и существенных сдвигов в психологии населения, и эффективной социальной политики.
В развернутом виде это положение доклада выглядит следующим образом: «При начальном распределении и перераспределении необходимо правильно регулировать отношения между эффективностью и справедливостью, но больше внимания уделять справедливости.
Следует постепенно увеличивать долю доходов населения в распределении национальных доходов, повышать долю вознаграждения за труд при начальном распределении, специально повышать доходы низкооплачиваемых категорий людей, постепенно повышая как норму средств на преодоление бедности, так и норму минимальной заработной платы». Замечу, для роста перераспределения в нынешнем Китае есть необходимая база: доходы бюджета в 2006 г. превысили уровень предыдущего года на 20% (!).
Несколько повышена планка долгосрочной цели – учетверения ВВП в 2001–2020 гг.: этот ориентир утвержден уже в качестве подушевого показателя. Несмотря на это, китайская экономика сохраняет возможность снижения в будущем темпов роста, имея в виду, что в завершенной десятой пятилетке (2001–2005) соответствующий показатель достиг двузначной величины.
Расширение внутреннего спроса противопоставлено в докладе практиковавшейся ранее опоре на рост экспорта и привлечение иностранных инвестиций. Уже мартовская сессия ВСНП уравняла налоги на иностранных и местных производителей. Очевидно, что в Китае не отказываются от внешнеэкономической экспансии. Но, во-первых, теперь акцент в ней делается на качественные характеристики (в том числе создание и продвижение на мировой рынок собственных торговых марок и транснациональных компаний, а также услуг), а во-вторых, в докладе Ху Цзиньтао выдвинута задача достижения сбалансированности внешних платежей.
Дано понять, что Китай продолжит ревальвацию национальной валюты (с момента ее начала в июле 2005 г. курс юаня к доллару повысился более чем на 10%, что пока не привело к сколько-нибудь заметному снижению темпов роста китайского экспорта) и будет осуществляться постепенный переход к ее обратимости по счетам движения капитала.
Очевидно, что валютные резервы страны, превысившие в конце лета 2007 г. 1.4 трлн. долл. – для их разумной утилизации в сентябре была учреждена специальная госкорпорация с собственным капиталом в 200 млрд. долл. — оцениваются как чрезмерные и затрудняющие нормальную работу международной финансовой системы. В докладе подчеркнуто ответственное отношение к внешнеэкономическим обязательствам, причем возросшая роль Китая в мировой экономике требует «стимулирования открытости для самих себя и открытости для внешнего мира».
Внешнеэкономическую мощь современного Китая предполагается постепенно трансформировать в инновационное, экологически опрятное хозяйство. На этом пути достигнуты значительные результаты, в частности, в 2006–2007 гг. понизилась энергоемкость производства. И хотя западные и многие российские комментаторы часто представляют КНР «пожирателем» ресурсов, в том числе энергетических и продовольственных, это не соответствует действительности.
Энергоемкость выпуска реального продукта в «грязном» Китае такая же, как в «чистом» Сингапуре, ниже, чем в Южной Корее, в полтора раза ниже, чем в США. Выброс двуокиси углерода на душу населения в КНР в 3.5 раза ниже, чем в Сингапуре. Экспорт продовольствия из КНР в 2006 г. (30 млрд. долл.) в полтора раза выше, чем импорт.
Колоссальными темпами растут закупки технологий и инвестиции в науку. Численность научных работников достигла 1,5 млн. человек, более 80% из них – люди моложе 45 лет.
В современном духе решаются проблемы безопасности: перед армией поставлена задача повышения готовности к информационным войнам, а государство ориентируется на овладение «мягкой силой (soft power)» для обеспечения гарантий прав и интересов народа.
Почти не изменились в партийных документах формулировки, касающиеся политики в отношении Сянгана, Аомыня и Тайваня, а также международного курса КНР. Подтверждены приверженность Китая пяти принципам мирного сосуществования, его принадлежность к числу развивающихся стран и солидарность с ними по вопросам международного экономического порядка, осуждение гегемонизма и силовой политики во всех формах. Заслуживает внимания вывод о необратимой тенденции к формированию полицентричного мира (в докладе Цзян Цзэминя в 2002 г. речь шла о зигзагообразном развитии данной тенденции).
***
Во многих комментариях съезд КПК был представлен как событие специфически китайское. Не могу с этим согласиться. Эволюция огромной страны с необыкновенным разнообразием внутренних условий, связанной миллионами нитей с остальным человечеством, в определенной мере являет модель мира.
Заметный сдвиг влево в социально-экономической политике КНР после 2002 года и выдвижение научной концепции развития, по-видимому, сигнализируют о завершении этапа, когда рыночные преобразования, либерализация хозяйства и внешнеэкономических связей были основным содержанием изменений, происходивших в Китае и, подчеркну, в мире в целом.
Нечто похожее наблюдается и в России, но пока это очень слабое и неуверенное движение.
Фонд стратегической культуры
