Отношение к экономике как к науке сложилось традиционно ироничное и недоверчивое. Такое отношение во многом порождают катаклизмы в этой сфере. Как очередная падающая крыша напоминает о том, что здание спроектировано и построено с нарушением технических норм и правил, так и усыхающие от инфляции сбережения и надувающиеся как воздушные шары цены, уносящие в своих корзинах предметы нашего вожделения, напоминают о том, что кто-то должен и обязан принять соответствующие меры.
О долге профессиональном чуть позже, а сейчас немного об экономике как науке.
Экономическая среда – объективное явление и миновать её влияние, возможно, удается только диким племенам в дебрях Африки или Южной Америки. Все остальные люди планеты, так или иначе, являются обитателями этой среды.
К примеру, пенсионер, получающий мизерную прибавку к пенсии, способствует выкачиванию из бюджета сотен миллионов рублей и он же, тратя свои деньги, помогает развитию определенных сегментов рынка. Условно, пенсионер развивает рынок молочной, овощной продукции, недорогих колбасных изделий, в меньшей степени — обуви и текстиля. Минимальная прибавка к студенческой стипендии создает дополнительные возможности для поставщиков и продавцов компакт-дисков, сигарет, косметики, пива и т. д.
Экономика — это термометр, отражающий состояние здоровья, его можно выбросить, мерь, не мерь температуру, но грипп все равно не даст поставить олимпийский рекорд. Экономический инструментарий позволяет провести диагностику, причем, как и в медицине, инструментарий этот очень разный — от самого простенького до сложнейших и великолепно оснащенных диагностических центров.
Экономические отношения возникают только тогда, когда имеет место движение денег.
Крошечные ручейки, которыми управляем мы с вами, по мере их течения превращаются в бурные реки и водопады. Все человечество живет, подчиняясь экономическим законам и развал СССР — это плата за их игнорирование.
Общество само выбирает, стричь ли ему этот экономический газон триста лет или плюнуть и пусть растет, как растет. При всей широте и либерализме, все же приходится признать объективный факт: дикая природа быстро превращает её обитателей в дикие племена и тут уже приходится делать выбор: либо иногда создающая легкий дискомфорт одежда джентльмена, либо ожерелье из бус вокруг чресел у подданных, и богато украшенная бусами кибитка вождя.
С высоты XXI века легко смеяться над представителями первых экономических школ. Однако в темноте и на ощупь они находили те проблемы, которые не решены в современном обществе до сих пор. Они создали первые механизмы, позволяющие нейтрализовать хоть в некоторой степени хаотические многофакторные экономические процессы.
У нас в стране остается все, как всегда. Сначала 70 лет ходили на демонстрации, неся портреты четырех классиков, начиная с импозантного Маркса, а теперь это имя вызывает у наших экономистов, в лучшем случае, лишь ехидные смешки. Неплохо бы учесть, что основная работа Маркса написана в самом начале зарождения капитализма при появлении машинного производства и связанного с этим ростом объемов выпуска продукции и производительности труда.
Можно только удивляться его прозорливости. Весь мир — от бабушки у метро, до гигантских транскорпораций — крутится в процессе добывания прибыли в минимально достижимые сроки, т. е. того самого штриха в общеизвестной формуле классика.
Скажите предпринимателю любого уровня, что в результате его деятельности его прибыль уйдет в ноль и затраты будут равняться цене, и он откажется от своих замыслов, какими бы соблазнительными они не были. Закон расширенного воспроизводства — кто его станет отрицать. И каждый рыночный торговец мечтает создать свой универмаг «Дамское счастье», как создал его герой Золя в одноименном романе.
И «загнивание» капитализма имело место, несмотря на старый анекдот о прекрасном аромате, как результате этого «загнивания». У Маркса он назывался кризисом перепроизводства и в наиболее ярком виде явился в виде Великой депрессии, окончательно разбудив экономическую мысль и побудив её создать те антикризисные программы, которые держат мир на плаву по сей день.
Экономика, как и любая наука вне морали. Набор из 33 букв дает возможность говорить языком Пушкина и языком забора, расщепление урана привело к созданию ядерного оружия и атомных электростанций, без которых, несмотря на потенциальную опасность техногенных катастроф, человечество не может существовать. Список можно продолжить, но идея ясна. Только человек своей деятельностью, руководствуясь моральными принципами, направляет науку в созидательное русло…или в разрушительное.
Менеджмент, дивное модное слово, напрочь вытеснившее слово «управляющий». Интересно купить недавно переизданного «Обломова» и посмотреть, как там называют Штольца: он все еще управляющий или менеджер у своего барина?
Сегодня сложилось мнение, что менеджмент — это простой набор инструментов розового цвета для блондинок. Главное — побыстрее получить бумажку об окончании курсов менеджмента и будущее обеспечено. Естественно, чем больше за эту бумажку заплачено, причем в валюте и в нужной географической точке одной из высокоразвитых стран, тем прочнее это будущее.
Такое понимание процесса управления привело к тому, что в вертикальном разрезе наш менеджмент представляет собой круг людей совершенно не знакомых с технологией получения той продукции, производством и реализацией которой они руководят. Возможно это остатки неизбывного в нас советского менталитета, когда партийных руководителей волевым решением перебрасывали с одного объекта на другой.
Но надо отдать должное красным директорам: они, не сходя с места, начинали вгрызаться во все аспекты нового дела, больше всего на свете боясь лишиться партбилета.
Я даже позволю себе покуситься на СУП – системное управление проектами. При всем уважении к систематизации и управлению, разработка проекта без приоритетного участия в нем высококвалифицированных инженеров и технологов может привести к параноидальной зацикленности на схемах, не имеющих адекватной связи с реальной действительностью.
Игнорирование технологических свойств объекта управления приводит к неэффективным экономическим результатам. Это совершенно необходимо учитывать в наш высокотехнологичный век, когда масса хозяйствующих субъектов, начиная от неотслеженного склада боеприпасов в глубинке до большого промышленного холодильного предприятия в центре города, несут потенциальную опасность техногенных катастроф.
Разруливание денежных потоков без понимания технической сущности производственных процессов может быть и не является отчетливо вредным, если техника работает как швейцарские часы, но в настоящее время к России это сравнение никак не применимо.
Износ основных фондов, низкий уровень надежности работы машин и оборудования, далеко не везде минимально необходимая квалификация персонала требует сейчас и в обозримой перспективе быстрейшей ликвидации «узких мест» — это необходимо было сделать уже вчера.
Необходимо также скрупулезное отраслевое стратегическое планирования, даже при условии, что эти стратегические планы придется постоянно корректировать под напором научно-технического прогресса. Существующая сегодня ориентация на короткие деньги — политика страуса: для её проведения необходимо всегда иметь в наличии теплый песок, длинную шею и длинные ноги, чтобы во время «их сделать».
Сознательно не касаюсь макроэкономики — это высокоспециализированная область, тесно связанная с вопросами государственного регулирования в рыночных условиях. Мне бы хотелось заостриться на микроэкономике. В ней миллионы предприятий и фирм, что собственно одно и тоже, создают рабочие места, создают свой продукт, который необходимо реализовать с прибылью, стремящейся к максимально возможным допустимым значениям, они платят налоги, суммарно формируя доходную часть бюджета.
Издавна конструкторы и технологи работали рука об руку с экономистами. Первые знали как, руководствуясь иногда излишне многочисленными, но в целом необходимыми гостами и нормами, сделать так, чтобы детская игрушка не была ядовитой, чтобы крыши не сносило ветром и построенные здания стояли бы, как стоят древние храмы, возведенные гениальными зодчими, чтобы техника была максимально безопасной и чтобы умный автомобиль спасал при аварии жизнь своего владельца.
Экономисты в этом ничего или почти ничего не понимают, но они, должны рассчитать затраты, прибыль, если это не дотационные социально значимые отрасли. Другими словами, технологи говорят «как», а экономисты говорят «сколько».
Предваряет этот процесс и сопутствует ему маркетолог. Маркетинг, маркетинговые исследования не должны сводиться только к тому, чтобы «распихать» по бесчисленным торговым точкам произведенную продукцию. Маркетолог должен кожей улавливать ветер новизны, подавать идею разработчикам, отслеживать прохождение опытных партий ноу хау, формировать рынки для своей новой продукции, проходить с ней весь её жизненный цикл, включая сервисное обслуживание.
В целом основной задачей экономической науки является создание сбалансированного рынка товаров и услуг при совершенной конкуренции. На сегодняшний день эта задача ни в одной стране мира недостижима, как недостижим был коммунизм. Создание рая на земле — цель стратегически верная, но тактически хлопотная и далеко не всегда благодарная.
Дорогу в светлое коммунистическое мы оставили за спиной, но и в чудесной стране с рыночной экономикой, ласкающей всех своих жителей, не придется жить ни нам, ни нашим детям, но стремиться мы к этому должны. Чем богаче будет страна, тем увереннее будет взгляд её граждан, устремленный в будущее.
Однажды я услышала фразу: «Когда страна богата, то золотая птица богатства осеняет своим крылом каждого», и она поразила меня сплавом экономической мудрости и поэтичности.
