Многовековой опыт выживания человека заставил выработать строгий порядок излечения недугов и решения проблем. Врачевание больного начинается с постановки предварительного диагноза и составления на его основе плана обследования. По результатам обследования ставится окончательный диагноз и определяется план лечения, в первую очередь — консервативного. При исчерпании консервативных методов осуществляется оперативное вмешательство. Далее проводится послеоперационное лечение и динамическое наблюдение за пациентом.
Подобный порядок соблюдается и при создании человеко-машинных систем с экспертизой их на этапах зарождения — предэскизного и эскизного проектирования. Это позволяет прогнозировать ожидаемый результат, что служит фундаментом для планирования создания нового изделия. План определяет методы инженерных расчетов, испытаний, доработок и подготовки серийного производства, после чего ведется конструкторское сопровождение изготовленной продукции.
Давно известно, что все беды начинаются с ошибок в диагнозе. Тем не менее, следовать совету великого кораблестроителя и математика Алексея Крылова по осознанию недостатков, как первой ступени на пути к их устранению, тот же Роскосмос не спешит.
Административный зуд со списками холдингов в рамках инициативы «Об интеграции ракетно-космической промышленности в 2010-2012 г.г.» ставит во главу угла «вертикально интегрированных структур» неконкурентоспособность конечного продукта технологически отсталого производства.
Интеграционным штабом корпорации «Стратегическое ракетное вооружение» (СРВ) выбран Московский институт теплотехники (МИТ). К нему будут прикомандированы авторитеты ракетостроения родом из Минобщемаша — ОАО «ВПК НПО машиностроения», ГРЦ им. В. П. Макеева и ОАО «НПО «Искра».
Маршал Шапошников назвал Генштаб мозгом армии. Структурные преобразования отрасли, ставшие причиной неудач «Булавы», исключили МИТ из числа мозговых центров российского ракетостроения. На 14 церемонии вручения премий за самые сомнительные достижения в области шоу-бизнеса «Булава» удостоилась приза «Серебряная калоша».
МИТ и ответственный за научное сопровождение «Булавы» НИИ, оказались в плену заблуждений диагноза, поставленного ими отечественному ракетостроению. Пороками отрасли считались монополизм, гигантомания и отсутствие унификации изделий. В расчеты не принималась эффективность баллистических ракет в политике сдерживания и устрашения, а также перспективы их использования в качестве космических носителей.
Карт-бланш на демонополизацию морского ракетостроения был дан МИТу, руководство которого не до конца понимало всей сложности стоявших перед институтом научных и инженерных задач, и не обладало необходимым интеллектуальным ресурсом для достижения поставленных целей. Административный ресурс Минобороны и Минэкономики позволил устранить главного конкурента МИТа – ГРЦ им. Макеева путем вывода из боевого состава флота ракетоносцев, оснащенных макеевскими ракетами. Сначала прекратили изготовление ракет Р-39 (Тайфун) под предлогом их замены на Р-39 “Барк”. Затем, после неудачных пусков работы по “Баркам” закрыли, доработанное с учетом замечаний четвертое изделие разобрали и утилизировали, а весь боекомплект Р-39 уничтожили.
Очередным шагом явилось решение унифицировать твердотопливную ракету легкого типа подвижного грунтового базирования для РВСН и ВМФ, Однако критические технологии грузоподъемности пусковой установки ограничили массу ракеты и забрасываемый вес, а также спектр возможностей ее использования в шахтном варианте базирования и в качестве космического носителя.
Третьим, наиболее разрушительным шагом явилась замена комплексной отработки «многоитеративным процессом оптимизации составных элементов ракетного комплекса, и, прежде всего ракеты». При таком подходе для МИТа комплексные стенды не потребовались, а летно-конструкторские и совместные испытания с АПЛ, вопреки мировой практике, были совмещены.
Преобладание в проектировании математического моделирования над натурным экспериментом изменило и организационную структуру МИТа. Плод творчества новой структуры — технически абсурдная задача установить источник отказов путем испытаний трех одинаковых ракет при случайных воздействиях носителя — АПЛ. Давно известно, что такая задача решается на комплексном стенде методом калиброванных воздействий на изделие.
Абитуренты в сурдокамерах
Победу в борьбе с монополизмом академической и отраслевой науки, как и МИТ в ракетостроении, одержал ГУ-ВШЭ, внедривший в образование универсальное для большинства отраслей производства понятие — «услуга». Устранить конкурентов помог другой продукт ВШЭ — административная реформа, уничтожившая путем проведения сомнительных законопроектов через правительство страны и Госдуму институты научной мысли и независимой экспертизы.
Посмешищем для всего мира оказался громкий проект ВШЭ – ЕГЭ. Причиной тому стала «ошибка» в диагнозе содержания образования. Попытка свести образование к услуге в получении знаний и неспособность понять решающую роль формирования образного, системного мышления, сделала бессмысленной тестовую процедуру ЕГЭ и небезопасной для абитуриентов.
Напомним, что целью ЕГЭ исходя из постановления Правительства РФ от 16 февраля 2001 г. № 119 было «обеспечение совмещения государственной (итоговой) аттестации выпускных классов общеобразовательных учреждений и вступительных испытаний для поступления в образовательные учреждения высшего профессионального образования».
Авторы ЕГЭ с большим опозданием осознали истину: вспомогательная тестовая система проверки знаний неспособна быть «градусником» образовательных услуг, исключить коррупцию и гарантировать объективность оценки и, тем более, доступность и повышение качества образования.
В условиях, когда учебный процесс сводится к натаскиванию на ЕГЭ, учителю отводится роль пассивного наблюдателя. По признанию Глебовой, сегодня учитель стал самым главным оппонентом ЕГЭ, и это приговор проекту, где, как и в МИТе, функции центрального звена системы образования – учителя, переданы машине.
«ЕГЭ — инструмент, который нельзя применить для оценки знаний взрослых людей, окончивших школу много лет назад» — считает глава Рособрнадзора Глебова.
Жертвой любого проекта, сфокусированного на борьбу с «человеческим фактором», становится человек. Относится это и к ЕГЭ, где «не зашумленные» подсказками знания школьников добываются в специальных помещениях (если не сказать в сурдокамерах для тренировки психики космонавтов).
«Мы сделали все, чтобы свести человеческий фактор при оценке работ к минимуму», — гордо заявила по поводу ЕГЭ представитель Регионального центра оценки качества образования и информационных технологий Санкт-Петербурга.
Страх перед неизвестностью в условиях «информационного голода» ведет к расстройству психики и даже суициду, с чем столкнулись американцы полвека назад на боевом дежурстве в подземных командных пунктах ракет «Минитмен-1». Та же проблема пятью годами позже возникла и перед советскими РВСН. Тогда специально в одном из НИИ был сформирован отдел обитаемости. Сегодня на те же грабли при сдаче ЕГЭ наступило Минобрнауки России.
Дорога в никуда
По Конфуцию: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться».
Без законодательных оснований под «правильными» именами — технология и инновация пафос ожидания чуда в иннограде «Сколково» — сотрясение воздуха. Словосочетание «инновационная деятельность» остается тайной за семью печатями для законодателей, занятых изобретением деревянных велосипедов и не желающих заглянуть в справочники, содержащие правильное толкование этого понятия.
Безрезультатно завершился недавно очередной «круглый стол» в Госдуме на тему «Нормативные правовые аспекты формирования инновационного комплекса в Российской Федерации», где был представлен на обсуждение проект ФЗ «Об инновационном центре «Сколково».
Если исходить из очевидного — знание становится эффективным, если опыт превратит его в инструмент решения новых задач, и что без приращения новых знаний и опыта производство попадает в технологическую западню непрофессионализма и безответственности, то указанный законопроект не только тормозит научные исследования, но и создает аварийные ситуации при совмещении технических регламентов различных государств.
Так что и новая трасса, прокладываемая сегодня в Сколково, ведет пока в никуда.
Автор — эксперт Всероссийского фонда образования,
кандидат технических наук, полковник, ветеран РВСН
