Философия определяет отношение к футурологии двумя постулатами:
будущее, как объект исследования, не существует и прогнозирование будущего — не есть наука.
Автор рискнул пренебречь обоими постулатами, ибо будущее, которое он описывает, просматривается невооружённым глазом.
Три года назад, в феврале 2037 года, было торжественно отмечено 45-летие Европейского Союза. И хотя теперь до 50-летнего юбилея оставалось ещё два года, подготовка к нему уже шла полным ходом. СМИ были заполнены аналитическими обзорами и статистическим материалами, показывающими достижения объединённой Европы за её короткую историю. Об этом же не переставали говорить главы государств, политические и общественные деятели. Европа с уверенностью и оптимизмом смотрела в будущее.
За минувшие десятилетия Союз превратился в гармоничное сообщество братских государств. Такие негативные явления как дискриминация эмигрантских национальных меньшинств, расовая и религиозная нетерпимость по отношению к новым гражданам были полностью изжиты. Экономика, получившая сильный импульс ещё в начале столетия после окончания глобального кризиса, продолжала развиваться, чему способствовало наличие местной дешёвой квалифицированной рабочей силы, обладающей давними традициями добросовестного отношения к труду.
Хотя каких-либо достижений в сфере новых технологий не наблюдалось, но они и не требовались. Всё, что необходимо, приобреталось в Японии и соседних с ней малых странах. Происходили заметные положительные сдвиги в социальной и культурной областях, заменена судебная система. Почти полностью были решены проблемы алкоголизма и наркомании, покончено путём суровых наказаний с сексуальной распущенностью молодёжи.
Комиссия Европарламента по делам культурной политики поддержала предложение Австрии и заменила прежний гимн Союза, мажорную «Оду радости» Бетховена, на минорный «Турецкий марш» Моцарта. В 2036 году в Берлине с успехом прошли Олимпийские игры, показавшие, что отныне в Европе происходят только спортивные сражения. Казалось, ничто не омрачало приближающийся юбилей.
И, тем не менее, наиболее прозорливые наблюдатели отмечали признаки назревающих конфликтов внутри Союза. Первой ласточкой стало вступление в марте 2038 года немецкой армии в Австрию, и объединение её с Германией. Затем Германия потребовала эвакуировать греческое население Кипра и передать остров его законным владельцам — туркам. Канцлер Рудольф Али-оглы, лидер экстремистской организации «Серые волки», победившей на последних выборах в бундестаг, заявил в ультимативной форме, что Германия не будет безучастно наблюдать угнетение греками турецкого меньшинства.
Греция подала жалобу в ООН, но Франция и Англия предупредили, что наложат вето на резолюцию, осуждающую Германию. Тогда президент Греции Микис Пандоракис призвал народ вспомнить славное прошлое — царя Леонида, Александра Македонского, разгром итальянской армии Муссолини — и встать на защиту острова. На следующий день воздушно-десантная дивизия «Новые мамелюки» высадилась на Кипре и начала очистку его от греческих оккупантов.
Уцелевшие греки-киприоты бежали в Израиль, который пристально наблюдал за развитием событий. После ликвидации иранской угрозы страна готовилась к решающей схватке с мусульманской Европой. Эскадрильи беспилотных стратегических бомбардировщиков, оснащённых секретным оружием, отрабатывали технику воздушных ударов над Индийским океаном в огромном, превосходящем территорию Европы, треугольнике между Мадагаскаром, Африканским рогом и Цейлоном.
Тем временем Генеральная Ассамблея ООН осудила Грецию за вызывающую и провокационную политику, ставящую под угрозу мир во всём мире. На американскую помощь греки рассчитывать не могли, так как влиятельное мусульманское лобби в Конгрессе провело закон, запрещающий вмешательство в дела стран с преимущественно мусульманским населением.
Несмотря на то, что конфликт меду Германией и Грецией не затрагивал непосредственно интересы других стран Европы, они неожиданно начали проявлять беспокойство и с тревогой следить за действиями Германии. Чтобы успокоить их и показать необоснованность каких-либо опасений, канцлер пригласил руководителей братских стран в Мюнхен.
Вскоре состоялась его встреча с президентом Франции Пьером Аббасом и премьер-министром Англии Джоном Айюб-ханом. Рудольф Али-оглы поклялся на Коране, что у него нет никаких территориальных претензий к их странам. Он лишь попросил, чтобы в тройственном соглашении была отмечена справедливость политики Германии в отношении Греции. Просьба была с готовностью удовлетворена, и Мюнхенский договор подписан. Возвратившись в Лондон, Айюб-хан помахал им над головой и произнёс исторические слова: «Во имя Аллаха, я привёз вам мир, братья».
Однако вскоре во многих странах, в мечетях и кофейнях, стали звучать настойчивые требования о принятии действенных мер на случай военного конфликта с Германией. Министр иностранных дел Германии Генрих Гасан-оглы вызвал послов этих стран и в резкой форме передал им недовольство канцлера. А министр пропаганды Карл Бей-паша заявил, что антигерманские настроения провоцирует христианское меньшинство, действующее заодно с их единоверцами в Германии.
Независимые наблюдатели в Микронезии отметили, что заявление министра было предсказуемым, ибо после изгнания евреев христиане остались единственным чуждым элементом в Европе. Бей-паша призвал «Серых волков» пресечь происки врагов государства. Боевые отряды этой организации совместно с народными дружинами янычар начали громить и поджигать церкви и монастыри, а также продуктовые лавки, торгующие свининой и спиртными напитками. Эта акция, вошедшая в историю как «Ночь ятаганов» сплотила народ и окончательно изолировала запуганное христианское меньшинство.
В то же время погромы усилили антигерманские настроения в Польше, где христиане всё ещё составляли влиятельную группу населения. Наконец, терпение канцлера иссякло, и 1 сентября 2039 года, после предварительных консультаций с президентом Казанского халифата Джамалем Кулахметовым, главой могущественного клана, ведущего своё начало от Золотой Орды, он оккупировал западную часть Польши. Восточная часть и Прибалтика, в соответствие с секретным протоколом, отошли к халифату.
После Польши настала очередь Франции, правящая верхушка которой, состоявшая из главарей враждующих магрибских группировок, была поражена небывалой коррупцией и жаждой личного обогащения. Они не смогли противостоять натиску свирепых янычар и фанатичных «Серых волков». Участь этой разболтанной страны была решена.
После разгрома Франции канцлер вызвал Гюнтера Ферхойгена, личного референта по европейской истории, и приказал подготовить справку о границах Германии в эпоху её наибольшего могущества. Он решил восстановить эти границы и провозгласить создание тысячелетнего оттоманского рейха. На следующий день справка была готова, и канцлер в присутствии референта принялся изучать её. Внезапно он поднял голову.
— Кто такой Гитлер?
Ферхойген начал рассказывать с немецкой обстоятельностью, но Али-оглы остановил его.
— Не надо подробностей. Меня интересует только был ли он мусульманином, когда жил и как закончил своё правление? — Он не был мусульманином, жил сто лет назад и кончил жизнь самоубийством из-за разгрома своей армии, — ответил референт.
— Странно. Мне о нём никто не докладывал. Впрочем, для неверного в таком конце нет ничего необычного.
Канцлер сделал затяжку из кальяна и подошёл к огромному глобусу в углу кабинета. Он снял со стены золотой ятаган, подарок папы Римского, и остриём начал очерчивать на глобусе обширную территорию, включавшую Европу, Турцию и Сирию. Дойдя до Израиля и Палестины, Али-оглы остановился и вспомнил, что в Мюнхене обещал эти земли Айюб-хану, который ссылался на какой-то старый британский мандат.
Он не любил Айюб-хана и не доверял ему. Его раздражала эта пакистанская надменность, оставшаяся со времён Британского Содружества, и бахвальство, к месту и не к месту, что когда-то Пакистан предоставил убежище Усаме Бин-Ладену. Подумав, канцлер решил, что для «паки» будет достаточно одного Израиля, тем более, что эта агрессивная непредсказуемая страна уже давно исключена из ООН.
«Пусть повоюет с евреями, посмотрим, как у него это получится» — Али-оглы усмехнулся своим мыслям. И как бы продолжая их, остриё ятагана сделало плавную дугу, оставив Израиль за пределами нового тысячелетнего рейха.
***
Спустя пять лет глобус, исцарапанный ножом, был обнаружен в развалинах имперской канцелярии бойцами спецназа «Голани» и переправлен в качестве трофея в музей бригады в Галилее.
Израиль
