Новое слово в законодательстве: государственное регулирование чувств граждан
Моисей Гельман
Недавно был принят закон о наказании за неуважение к обществу, а также к государству, госорганам и госсимволам, условно – «за неуважение к власти». Документ подготовили сенаторы Андрей Клишас и Людмила Бокова совместно с депутатом Госдумы Дмитрием Вяткиным. Однако законопроект «о неуважении к власти», которому после подписания президентом страны предстоит стать законом, как представляется, противоречит некоторым нормам русского языка и основ права, а также здравому смыслу.
Андрей Клишас — доктор юридических наук, профессор, специалист по теории государства и права, член Совета Федерации от Красноярского края, является представителем Совета Федерации в Конституционном суде и Генеральной прокуратуре России. Кроме того, Андрей Клишас — судья Международной кинологической федерации (международная организация, созданная для развития и защиты кинологии и чистопородного собаководства, базируется в бельгийском городе Тюэн). Он же — автор известного закона об изоляции Рунета от «мировой паутины», получившего в народе признательность под названием «закон Клишаса».
Людмила Бокова представляет в Совете Федерации правительство Саратовской области. В 2000 г. она окончила Борисоглебский государственный педагогический институт, получив диплом учителя русского языка и литературы и учителя истории. Является заместителем председателя Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, а также председателем Комиссии по развитию информационного общества Совета Федерации. Третий член законотворческого коллектива — Дмитрий Вяткин, он же — член партии Единая Россия, первый заместитель председателя Комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений Госдумы, кандидат юридических наук.
Разработанный ими законопроект дополняет статью 20.3.1. Кодекса об административных правонарушениях РФ (КоАП) Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства нормой в такой редакции:
Распространение в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет», информации, выражающей в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, влечет наложение административного штрафа в размере от тридцати тысяч до ста тысяч рублей.
Повторное совершение такого административного правонарушения – оно, видимо, будет свидетельствовать уже о нелюбви к власти, влечет наложение штрафа от ста тысяч до двухсот тысяч рублей или арест на срок до пятнадцати суток, а совершенное более двух раз — наложение штрафа от двухсот тысяч до трехсот тысяч рублей или арест на срок до пятнадцати суток.
Однако содружество двух юристов с учеными степенями и учителя русского языка и литературы, призванного обучать подрастающее поколение языковой грамоте, не привело, на мой взгляд, к намеченной ими и поддержанной подавляющим большинством депутатов и сенаторов цели: признать правонарушением неуважение общества, государства, госорганов и госсимволов, высказанное в неприличной форме. Сначала остановлюсь на семантических и синтаксических огрехах, допущенных на мой мало просвещенный взгляд, авторами законопроекта. Огрехи эти внесли бессмыслицу в предложенную правовую норму, что уже по этой причине делает ее, как представляется, непригодной для применения.
Во-первых, говоря о распространении… информации, выражающей в неприличной форме… явное неуважение к обществу, государству…, авторы путают или отождествляют форму представления информации с ее смысловым содержанием. Как известно, информацию в зависимости от сферы ее применения представляют в разных формах. Это может быть привычный для большинства людей печатный текст, состоящий из обычных слов, шифрованная запись информации, которой пользовался, к примеру, Штирлиц, словесная устная речь, цифровое представление информации с записью на различных электронных носителях, ее графическое, живописное и музыкальное представление, язык жестов и мимики, а также различные комбинации, в том числе с представлением информации на видеоэкране. Так что вопреки утверждению авторов законопроекта все формы представления информации являются вполне приличными и широко используются во всем мире. Исключение могут составить лишь некоторые жесты, позы и органы человека, демонстрируемые им в звуковом сопровождении или без слов собеседнику, как знаки возмущения или неуважения к нему. Ввиду множественности видов форм информации это понятие является абстрактным.
Надо полагать, авторы законопроекта имели в виду вовсе не формы представления информации, а неопределенное множество неприличных, как им кажется, выражений, перечень и определения которых в законе отсутствуют. Между тем «неприличные выражения» – также понятие относительное и абстрактное. К ним, в частности, относят, используемые плохо воспитанными людьми, так называемые матерные или нецензурные выражения, но и они юридически не определены и законодательно не перечислены. Или, к примеру, некоторые части человеческого тела в их простонародных названиях кому-то могут показаться неприличными, а для кого-то они привычны в общении.
Таким образом, семантическая абсурдность словосочетания неприличная форма информации и его абстрактность, а также отсутствие юридически значимого определения этого понятия могут приводить к необоснованным административным наказаниям и поэтому с правовой точки зрения оно непригодно.
Во-вторых, согласно синтаксису русского языка при перечислении в предложении однородных членов – существительных, глаголов, прилагательных, они разделяются между собой запятыми, которые в подобных случаях тождественны союзу «и». Такая форма изложения указывает на одновременность или совместность происходящего с предметами рассмотрения. В предложенной новой законодательной норме перечислены существительные — субъекты и объекты, которые гражданам запрещено не уважать, выражая свое неуважение в неприличной форме. Это «…явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации…».
Соавтор законопроекта Людмила Бокова, учительница русского языка и литературы, должна была бы знать, что запятые в этом тексте, тождественные союзу «и», означают обязательность одновременного или совместного оскорбления перечисленных субъектов и объектов и тем самым неуважения к ним. Таким образом, согласно синтаксису русского языка, наказывать некоторых нехороших людей можно только в том случае, если они в несуществующей неприличной форме выразили неуважение одновременно и чохом к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации. Отсутствие хотя бы одного из этих объектов и субъектов в числе совместно неуважаемых не позволит считать это деяние правонарушением. От них союзом «или» отделены органы, осуществляющие государственную власть в Российской Федерации. Это обособление должно, видимо, свидетельствовать о более высоком статусе органов власть предержащих, нежели прочих перечисленных субъектов и объектов.
Таким образом, с точки зрения семантики русского языка одобренный Госдумой и Советом Федерации законопроект, относящий проявление гражданами одного из своих чувств к правонарушениям, представляется несуразным. Но может быть после грамотного литературного редактирования законопроект оказался бы пригодным для применения с правовой точки зрения? Увы!
Согласно теории права, юридические законы регулируют наиболее важные общественные отношения субъектов различных видов деятельности, длительно остающиеся неизменными. Под общественными отношениями следует понимать социально значимые взаимодействия физических и/или юридических лиц, обусловленные их статусным положением и выполняемыми функциями. Эти отношения могут быть производственными, экономическими, политическими и прочими.
Под регулированием общественных отношений следует понимать установление норм и правил, регламентирующих поведение и взаимоотношения людей в различных сферах человеческой деятельности. Такое регулирование условно можно разделить на два вида: социальное и несоциальное. Социальное регулирование означает регламентирование поведения людей и их общественных отношений для достижения определенных целей. Под несоциальным регулированием следует понимать нормирование свойств и характеристик материальных объектов, и установление правил, регламентирующих обращение с ними человека. При этом регулирование может являться правовым или внеправовым. Правовое регулирование регламентируют законодательными и подзаконными актами, обязательными для всеобщего исполнения, внеправовое – ненормативными документами для воздействия на конкретного человека (конкретный объект) или определённую группу лиц (объектов), например, в рамках предприятия (организации).
Правонарушение — это противоправное деяние (действие) лица, причинившее вред другим лицам или обществу, что влечет в отношении этого лица правовые меры государственного принуждения в виде какого-то наказания, установленного соответствующим законом. Правонарушением не могут считаться мысли, чувства, желания человека, его сознание, воля, если они не проявились в его поведении, в результате чего был нанесен конкретный вред другим лицам или обществу. Статьей 29 Конституции России каждому гарантируется свобода мысли и слова, при этом никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них, и запрещена цензура.
Чтобы оценить правовую пригодность принятого Госдумой законопроекта Клишаса — Боковой – Вяткина, я несколько отредактировал часть его текста, чтобы он стал понятным для меня и читаемым. Для этого пришлось исключить упомянутые выше семантические огрехи. В таком случае, правонарушением предложено было бы считать распространение в информационно-телекоммуникационных сетях информации, которая, оскорбляя человеческое достоинство и общественную нравственность, выражает явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации.
Замечу, государственные символы и Конституция России – предметы неодушевленные и поэтому оскорбить их человеческое достоинство и общественную нравственность каким-либо образом, то есть нанести им тем самым вред, невозможно. Что означают эти понятия по сути своей и по отношению к обществу, государству и органам государственной власти в законопроекте не указано. Отсутствуют также ссылки на какие-либо источники их юридически значимого толкования. На самом же деле, эти понятия характеризуют качества, но не упомянутых институтов, а человека. Они охватывают множество соответствующих его свойств и характеристик и поэтому относятся к категории абстрактных. Человеческое достоинство включает все ценности человека, а общественная нравственность — совокупность правил и норм, имеющих социальное значение и регулирующих поведение человека во всех сферах общественной жизни. Естественно, что абстрактными понятиями человеческое достоинство и общественная нравственность нельзя характеризовать правонарушения и наносимый ими вред, к тому же, в применении к общественным и государственным институтам.
Что касается явного неуважения к упомянутым объектам и субъектам, если это неуважение высказано в неприличной форме, то эти понятия в законопроекте юридически также не конкретизированы. Они тоже являются абстрактными, так как прилагательные «явный» и «неприличный» носят качественный характер, охватывая множество соответствующих конкретных свойств. Так, к абстрактной «неприличной форме» можно, как отмечалось, отнести конкретную нецензурную брань. Но для квалификации правонарушения в законе должна быть указана конкретно — «нецензурная брань». Бранные слова нередко «шифруют, записывая их с пропуском букв. В таком случае домысливание брани формально также не может служить доказательством злого умысла и нанесения ущерба.
Очевидно, что абстрактные, не определенные семантически и юридически, понятия не должны быть элементами правовых норм, так как их можно толковать как кому вздумается. К примеру, спикер Госдумы при обсуждении законопроекта заявил: депутаты — выбор народа, значит их критика — это неуважение его выбора, и, следовательно, критика депутатов — это неуважение народа. Хотел того Володин или не хотел, но, надо полагать, невольно по Фрейду выдал истинную цель законопроекта – признать критику действий властей правонарушением, независимо от характера ее высказывания. Об этом желании свидетельствует и солидарность с ним почти всех депутатов, в подавляющем большинстве своем – членов Единой России. За принятие законопроекта о «неуважении к власти» проголосовали 327 депутатов, против — 40, один воздержался.
В толковом словаре Ожегова и толковом словаре Ефремовой понятие «неуважение» трактуется как отсутствие должного уважения к кому-либо или к чему-либо, а также как непочтительность. «Неуважение» — это чувство человека, которое само по себе при его выражении не является правонарушением. Чтобы неуважение, высказанное в неприличной форме, трактовать правонарушением, необходимо было в законопроекте указать какой конкретный, а не абстрактный вред наносится этим публичным высказыванием перечисленным в законопроекте субъектам и объектам, которые в их перечень притянуты за уши.
Статьей 20.1. КоАП Мелкое хулиганство, за нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, предусмотрен административный штраф от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток. Те же действия, сопряженные с неповиновением законному требованию представителя власти, влекут наложение административного штрафа от одной тысячи до двух тысяч пятисот рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток. В этой статье КоАП, в отличие от обсуждаемого законопроекта, говорится, в чем конкретно выражается явное неуважение к обществу — нецензурной бранью, а не «неприличной формой информации», и в чем конкретно выражается ущерб, наносимый гражданам и представителю власти, а не абстрактному обществу или государству и его органам.
Законопроект «о неуважении к власти» касается такой же неопределенной категории граждан и абстрактных признаков правонарушений, как и в статьях КоАП об экстремизме и оскорблении чувств верующих, поэтому с вступлением «закона о неуважении к власти» в силу при желании наказать можно будет любого неугодного. Неизвестно как понятия «неприличная форма», «неуважение к обществу», «оскорбление органа госвласти» будут трактоваться для средств массовой информации.
Прежде чем пройти три чтения с обсуждением в Госдуме, законопроект обсуждали в правительстве и его органах, проводилась экспертиза документа в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, рассматривали комитеты Госдумы… Одобрил законопроект и Совет Федерации, хотя Совет по правам человека при Президенте России рекомендовал отклонить и отправить его обратно в Государственную Думу для исправления. Однако, как представляется, этот документ в несостоятелен в принципе, и поэтому вряд ли подлежит какому-либо исправлению. Однако президент страны закон подписал.
Очевидно, что неуважение к обществу, государству, госорганам и Конституции России демонстрируют те чиновники во властных структурах, депутаты с сенаторами, а также некоторые работники правоохранительных органов, которые своими противоправными действиями нарушают законодательство, публично оскорбляют граждан, унижая их, принимают надуманные и вредные законы, не могут вывести экономику из кризисного состояния и способствуют обнищанию населения страны, или издеваются над людьми, пользуясь своим служебным положением и безнаказанностью. На мой взгляд, принятый законопроект Клишаса — Боковой – Вяткина «о неуважении к власти» как раз и является одним проявлений такого неуважения, провоцирующего социальное недовольство и наносящего ущерб стране и обществу, о чем свидетельствуют, в частности, протестные уличные митинги.
