Пресс-конференция генерального директора Удоканского горнометаллургического комбината (УГМК) Андрея Козицына в пресс-центре агентства «Интерфакс-Урал»
Андрей Анатольевич, на встрече премьер-министра Михаила Фрадкова с представителями Торгово-промышленной палаты Вы подняли вопрос о внесении поправок к закону «О недрах». О чем именно шла речь?
—Предложения по изменению редакции закона сформулированы и вынесены на рассмотрение Правительства РФ в сентябре 2003 года за подписью президента Торгово-промышленной палаты Евгения Примакова. Это коллективная работа 4 комитетов ТПП, в том числе и комитета металлургии. Закон «О недрах», в своей прежней редакции к настоящему моменту сложно применим. Изменились условия жизни и экономика. Те понятия, которые есть в законе — конкурс, аукцион — требуют более детальной регламентации. Актуальный вопрос- каким образом могут претендовать на отечественные запасы иностранные представители и могут ли? Например, в Англии и Франции по закону иностранные компании не могут претендовать на природные ресурсы. Недра — понятие достаточное общее. В него входят и углеводороды, и минеральное сырье, на котором работаем мы. А это, с нашей точки зрения, принципиально разные вещи. Нефть уже при выходе на поверхность дает 90% цены, а руда до обагощения- только 10-15%. Поэтому все это и многое другое было изложено в наших предложениях, а в январе 2004 года правительство поручило Минэкономразвития работать над этим законом. Сейчас уже май, а концепции закона, которую можно было бы обсуждать, никто пока не видел. Насколько нам известно, рассмотрение проекта этого закона планируется на заседании правительства в августе 2004 года. Такой замедленный ритм не может не вызывать беспокойства. Эксперты из комитетов Торгово-промышленной палаты РФ активно выражают желание быть привлеченными к разработке этого закона, потому что нельзя недооценивать важность вопроса. Ведь недра — это 85% национального достояния нашей страны. Именно в такой редакции мной был поднят этот вопрос на встрече с премьер-министром.
Есть ли какие-то изменения в ситуации вокруг освоения Удоканского месторождения меди? Возможно ли все же участие здесь иностранных компаний? —Если формой лицензирования будет аукцион, то участие иностранных компаний возможно, потому что по действующему законодательству нет основания не принимать от них заявки на участие. В случае если заявка не будет принята, это решение можно будет обжаловать через суд. На последнем заседании по вопросу Удокана, которое происходило при участии всех заинтересованных сторон, со стороны Минэкономразвития было заявлено, что это будет аукцион, но окончательное решение должно принимать правительство в лице премьер-министра. Когда это произойдет, и какая редакция будет принята, пока неизвестно.
Как Вы можете прокомментировать отказ представителей администрации Читинской области принять решения последнего совещания в Минприроды по Удокану? И какие надежды вы связываете с новым руководством этого министерства?
—Аукцион предусматривает разовую продажу и соответственно разовое пополнение бюджета. Поэтому логику администрации Читинской области понять можно, так как производство одного только концентрата (а такая опасность возникает в случае аукциона) гарантировать долгосрочное пополнение бюджета региону не может. Мы же выступаем за конкурс, где пополнение бюджета расписано по каждому переделу: от сырья до производства готовой продукции. По моей информации Читинская администрация считает более приемлемым конкурс, так как аукцион — это разовая продажа, и, вероятнее всего, -вывоз концентрата за границу. Читинская область на сегодня дотационная, северные районы, где располагается медное месторождение — депрессивные, большинство жителей находятся за чертой бедности. Для них несколько переделов, предполагаемых при конкурсе — это новая страница в развитии, своеобразная путевка в жизнь. Рассчитывая на конкурс, мы детально прописали ситуацию в меж бюджетных отношениях. Условия там такие, что с позиции интересов своих жителей администрация Читинской области напрямую заинтересована в том, чтобы это был конкурс. Перемены к лучшему в ситуации стали происходить после кадровых перестановок в министерстве природных ресурсов, вопросы, которые энное количество времени находились без движения, сейчас решаются. Это объективная реальность. Новый министр Юрий Петрович Трутнев понимает проблему российских недр, что называется, изнутри, благодаря своему профессиональному образованию и опыту.
Насколько ситуация на УГМК зависит от решения Удоканского вопроса? Если торги будут открытыми, то какие главные конкуренты могут быть у УГМК?
—Если будет объявлен открытый аукцион, мы в любом случае будем принимать в нем участие. Все будет зависеть от того, на какой цене остановятся участники. В числе вероятных претендентов — «Казахмыс», но я считаю, что объективно основными конкурентами и потенциальными победителями могут стать представители Китая. Металлургия в Китае получает значительные субсидии, фактически она представлена государственными компаниями. Не знаю, насколько далеко они готовы идти по цене, но резонов побороться за Удокан у китайцев много. Во-первых, это географическая близость данного месторождения. Во-вторых, с компаниями, за которыми стоит целое государство, конкурировать гораздо сложнее. И в третьих, потребление меди в Китае постоянно растет — сегодня это почти 4 млн. тонн в год. При этом собственной меди, которую они могут добыть и переработать у себя в концентрат — всего на уровне 300 тыс. тонн в год, и больше не будет. Вся остальная медь собирается Китаем, если можно так сказать, по всему миру. Налицо жесточайший дефицит первичного сырья, и я думаю, что за ценой они не постоят
Андрей Анатольевич, каковы планы по производству катодной меди на текущий год?
—В этом году в рамках компании мы планируем произвести 300-310 тыс. катодной меди, в том числе 200-220 тыс. тонн в виде медной катанки. На экспорт будет направлено не более 30 тыс. т медных катодов, и то лишь потому, что нам необходимо исполнить обязательства перед международными трейдерами. Однако уже с 2005 года мы будем экспортировать катодную медь только в виде готовой продукции, в виде товарных катодов на экспорт она отправляться больше не будет. Ставка будет сделана на развитие внутреннего рынка и более глубокую переработку.
Означает ли отказ от экспорта то, что Вы будете развивать дополнительные перерабатывающие мощности?
—Мы отказываемся от экспорта только катодной меди. Экспорт катанки идет по нарастающей, тем более, что он в отличие от катодной меди пошлиной не облагается. Кроме того, Россия ежегодно на 15-20% увеличивает объем потребления производимых нами металлов. Например, за прошлый год в России было потреблено более 300 тыс. тонн продукции на основе меди и тенденция к росту сохраняется. Чтобы не терять, а, наоборот, продолжать завоевывать российский рынок дальше, нужна более глубокая переработка катодной меди. Мы этим вплотную занимаемся. Сегодня наш Кировский завод по обработке цветных металлов загружен практически на 100%. В ближайшие три года там будет реализована инвестиционная программа, которая в первую очередь коснется производства плоского проката, а еще точнее ленты «евростандарт». Пока Кировский ОЦМ, увы, не в состоянии на 100% закрыть потребности в ленте для производства теплообменников , запущенного нами на Шадринском автоагрегатном заводе. И прежде всего это касается качества ленты, ее толщины. Поэтому, чтобы не потерять уже занятые рыночные ниши, мы будем продолжать инвестировать в развитие имеющихся у компании производств высоких переделов. Цена вопроса реконструкции Кировского завода — $27 млн., в результате которой будет получено производство мощностью 8 тыс. тонн в год по ленте «евростандарт».
Рост цен на металл — до каких пределов он возможен, как это отражается на вашей компании. Необходимо ли государственное регулирование?
—Рост цен на металл связан с дефицитом данного металла или с резким развитием экономики. Хочу напомнить, что вопрос о регулировании цены на медь не стоял, когда она три года находилась на своем нижнем пределе — $1500, и даже $1400 за тонну, и отечественные производители пребывали в кризисе. Медь — биржевой металл, его цена определяется на Лондонской бирже металлов и от этой цены зависит стоимость реализации металла. Сегодня ситуация благоприятна — цена подходит к трем тысячам долларов, в какой период времени цена изменится — сказать сложно. Если говорить о регулировании цен на другие металлы, которые не являются биржевыми, нужно рассматривать вопрос в комплексе: структуру затрат, факторы влияющие на рост и снижение цены. Производство металлов, например, черных, напрямую зависит от стоимости услуг монополий — железнодорожников, энергетиков, газовиков. Поэтому к слову «регулирование», с моей точки зрения, следует относиться осторожно. Допустим, сегодня вводится пошлина на экспорт, как пример регулирования цены, а завтра цена падает. Пошлину тут же никто не изменит, потому что есть инерция принятия решений, и получим кризис в отрасли. Нужно находить компромисс между потребителями и производителями металлов. Я считаю, что с обеих сторон — разумные люди, и приемлемое решение будет найдено.
Какую выгоду извлекла УГМК от высоких цен на медь? Почему медный рынок на пике цен ведет себя спокойно, в отличие от рынка черных металлов? —Тенденция высоких цен на медь сохранилась и в первом квартале этого года. Поэтому можно сказать, что дивиденды от этого повышения в конкретном финансовом выражении мы получили и, более того, продолжаем их получать. Каким образом мы распоряжаемся этой дополнительной выручкой? Есть инвестиционный пакет, по которому идет реинвестирование наших проектов.
Как отразилась на Вашей компании налоговая реформа, и в частности снижение ставки НДС? —Снижение ставки НДС существенного влияния не оказало. Тем не менее, нельзя не отметить общее улучшение ситуации с возвратом экспортного НДС. В прошлом году долг по возврату НДС в течение полугода держался на уровне 600 млн. рублей — согласитесь, огромные деньги. Кроме того, существовал очень интересный порядок возмещения. По идее, возмещение должно происходить при сдаче декларации, но по инструкциям, которые были в МНС и продолжают действовать и сейчас, в суд можно было обратиться, только если деньги не возвращены в течение трех месяцев после подачи декларации. Судопроизводство занимает не менее 3-4 месяцев, и только потом происходило возмещение. Сейчас ситуация меняется к лучшему — в текущем режиме невозврат не превышает 300 млн. рублей.
Если говорить об уменьшении ЕСН, то можно сказать, что это уменьшение перейдет в увеличение заработной платы людей, которые у нас трудятся. Пожалуй, это все более или менее существенные изменения в налоговом законодательстве. .
Не могли бы назвать цифру общих инвестиций компании по всем предприятиям и планы на этот год?
—Во-первых, речь идет о реконструкции Серовского метзавода, для которой нам на сегодняшний день Внешторгбанком открыт инвестиционный кредит на 17 млн. евро. Оставшаяся часть инвестиций приходится на собственные средства компании. Общая стоимость проекта — чуть больше 30 млн. евро. Проект реконструкции металлургического комплекса предусматривает установку сталеплавильной печи, вакууматора и машины непрерывного литья заготовки .Фактически это будет новая металлургия. Аглофабрику мы отрегулируем только по выбросам, а в доменном производстве наведем элементарный порядок. Все остальное, подчеркиваю, будет евростандарт, как по технологии, так и по структуре затрат, по себестоимости и конкурентоспособности. Стоимость первого этапа — 49 млн. евро, реализован он должен быть в течение 3-4 лет. Следующий этап — прокатное производство. Его стоимость чуть меньше — около 40 млн. евро. Мы сейчас все просчитываем, думаем, какой нужен будет прокат и в каком количестве — с учетом требований рынка как на сегодняшний день, так и в перспективе. Это очень сложный вопрос. Номенклатура видов продукции, которые может сегодня производить металлургический завод, насчитывает около 300 единиц. И поэтому необходимо решить, на сколько увеличивать номенклатуру и определить, сколько это будет стоить. Общая же цена реконструкции — свыше 90 млн. евро. Но здесь естественно речь идет уже о более длительном периоде времени. В части металлургии сортамент практически не изменится. Самое главное, что изменится экологическая обстановка и расход материалов на выплавку стали (в первую очередь — ферросплавов). Кроме того, сократится продолжительность плавки, это будет совершенно другая экономия энергоресурсов. То есть все те составляющие, которые определяют экономику в металлургии. И, повторюсь, конечно экология. Необходимые газоочистные сооружения и для электроковша, и для электропечи значительно улучшат экологическую обстановку. Через несколько лет металлургический завод им. А.К. Серова будет совершенно другим. Помимо этого нами получен консолидированный кредит на $20 млн. на строительство новой обогатительной фабрики. Было принято решение строить ее не в Реже, на базе Сафьяновского рудника, как предполагалось ранее, а на «Святогоре». К концу следующего года фабрика будет запущена. Она специально строится под переработку руд северных месторождений Свердловской области, в частности Тарньерского, которое в данный момент мы готовим к разработке, а также уже действующих Волковского и Сафьяновского месторождений. Мощности новой обогатительной фабрика на «Святогоре» будут рассчитаны на 2,5 млн. тонн по руде, при том что сейчас фабрика имеет мощность 1,5 млн. тонн. Сафьяновское месторождение будет разрабатываться на уровне рудника. На первом этапе предусмотрена его открытая разработка, на втором — подземный способ добычи. Общая сумма вложений по 2004 году составит около 180 млн. долларов.
Какие перспективы ожидают Гайский ГОК в связи с тем, что УГМК приступает к реализации масштабной инвестиционной программы?
—На Гайском ГОКе планируется расширить подземную часть рудника. Сегодня Гайский ГОК вместе с месторождением Летнее дает 75 тыс. тонн меди в концентрате. По нашим планам, к 2009 году он должен делать 105 тыс. тонн меди в концентрате. Для этого прежде всего нужно увеличить подземную добычу руды на 30 тыс. тонн по меди в год. Это серьезная работа, фактически необходимо построить новый рудник на более глубоких горизонтах. Кроме того, предусмотрено увеличение мощности фабрики с нынешних 5,2 млн. тонн до 8 млн. тонн ежегодно. Инвестиции в целом по ГОКу оцениваются в сумму порядка $120 млн.
Какие планы имеются у компании в отношении ЗАО «Сибкабель»? —Надо сказать, что сегодня ЗАО «Сибкабель» работает более эффективно, чем в 2002-м и 2003-м годах. Однако проблема остается прежней — очень низкая рентабельность из-за очень высокой конкуренции на рынке. Увы, но так сложилось, что потребителей качество кабельной продукции сегодня не очень интересует. Такие заводы как «Сибкабель», «Камкабель», «Кольчугино», гарантируют качество, но при этом у продукции соответствующая цена. К сожалению, за это время появилось очень много мелких производств кабеля, которые работают буквально «на коленке», не гарантируют качество, но при этом очень активно демпингуют. Это более чем серьезная проблема для рынка.
Например, в прошлом году рентабельность «Сибкабеля» была чисто условной — 1-1,5%. Сейчас многое на предприятии поменялось, в том числе руководство. И то, как завод отработал первый квартал этого года, вселяет оптимизм. Рентабельность повысилась до 6%, по некоторым маркам даже до 8%. Если эта тенденция сохранится, то завод будет иметь полное право на продолжение работы.
Каким образом сегодня развивается ваше полиметаллическое направление, имеются в виду планы по производству цинка, свинца, ванадия? —Мощности приобретенного нами в конце прошлого года завода «Электроцинк» на сегодня с учетом возможности переработки отходящих газов в серную кислоту составляют примерно 85-90 тыс. тонн по металлическому цинку. Загруженность его составляет 100%, и мы имеем возможность реализовывать на рынке металлический цинк, а не цинк в концентрате.Более того, постепенно начинаем выходить на российский рынок с цинко-алюминиевыми сплавами, то есть продукцией, которую потребляют металлургические комбинаты, производящие плоский прокат для автомобилей.
Параллельно на «Электроцинке» ведется реконструкция сернокислотного производства, которая позволит без потерь для экологии, с соблюдением всех норм ПДВ выйти на проектную мощность — 110 тыс. тонн по цинку в год. Я думаю, этой цели можно будет достичь уже в будущем году. Кроме цинка на этом предприятии будет производиться до 30 тыс. тонн свинца, 300 тонн кадмия и 200 тыс. тонн серной кислоты. Что касается строительства цинкового завода в Башкирии, то документы, связанные с переходом в доверительное управление УГМК акций трех предприятий — Башкирского медно-серного комбината (г.Сибай), Бурибаевского ГОКа и Хайбуллинской горной компании — уже готовы. И если в ближайшее время президент Башкирии их подпишет, то мы вступим в управление по конкретной инвестиционной программе. Тогда в рамках этой программы будет решаться вопрос о строительстве цинкового завода на 100 тыс. тонн в г.Сибае. По другим металлам. Около 20 тыс. тонн свинца мы рассчитываем производить на Верхнейвинской площадке ОАО «Уралэлектромедь», там же будем производить сплавы на основе бронзы и латуни, примерно 1,5 тыс. тонн в год. Кроме того, на производстве полиметаллов в Кировграде в следующем году будет запущен гидрометаллургический цех, где будет производиться около 10 тыс. тонн цинка и 8 тыс. тонн свинца. От ванадиевого проекта мы вынуждены были отказаться, поскольку цена на ванадий за это время упала в 10 раз. На момент проработки идеи о производстве ванадия на площадке «Святогора», он стоил $30 тыс. за тонну, сейчас его цена — всего $3 тыс. Производить ванадий в данной ситуации нерентабельно.
Известно, что УГМК планирует запустить систему ипотечного кредитования для своих сотрудников. На какой стадии сегодня находится этот проект? —Вопрос на уровне руководства УГМК решен, списки людей, изъявивших желание участвовать в программе, по предприятиям собраны, и вся схема будет запущена с 1 июля этого года. За реализацию этой программы персонально отвечают директора предприятий. Это будет дополнительная финансовая нагрузка на УГМК, потому что та схема ипотеки, которая декларируется государством, с моей точки зрения, фактически нереализуема из-за отсутствия приемлемых условий кредитования населения.
