Любой, кто бывал в Советском Союзе в 1980-х, помнит, как его осаждали жаждущие избавиться от своих рублей в обмен на западную валюту. Даже с окончанием коммунизма, когда обычные россияне могли продавать рубли легально, они предпочитали хранить свои сбережения в проверенных долларах, припрятанных дома. Тем временем российское правительство продолжало всячески оберегать рубль за счет различных юридических ограничений, сохраняя за ним положение валюты второго класса, не продаваемой за пределами России.
То, что через 14 лет после начала рыночных реформ Россия готовится сделать рубль полностью конвертируемым, является знаменательным событием. В любом случае, такую задачу поставил Владимир Путин в своем ежегодном послании к Федеральному собранию, призвав правительство снять оставшиеся валютные ограничения к 1 июля.
«Это хорошая реклама для России», – говорит главный экономист МДМ-банка Питер Уэстин, отмечая, что назначенная дата всего на несколько дней опережает начало международного саммита «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, председателем которого выступит Путин.
Решения снять валютные ограничения очевидно является символом судьбоносного переворота в российских финансах, после финансового краха и девальвации рубля в 1998 году. «У них огромный профицит, и они откладывают все эти нефтедоллары. Это означает, что валюта весьма сильна», – говорит Эл Брич, глава отдела исследований инвестиционного банка UBS в Москве. Рекордно высокие цены на нефть говорят о том, что Россия зарабатывает десятки миллиардов долларов дополнительной экспортной выручки ежегодно, и это приводит к повышенному спросу на рубли.
В то же время правительство ведет крайне консервативную бюджетную политику, используя огромные нефтяные прибыли для того, чтобы расплатиться с долгами и увеличить резервы. Валютный резерв России, составлявший в 1998 году жалкие 15 млрд. долларов, недавно достиг планки в 230 млрд. долларов.
Путин выступил со своим предложением в тот момент, когда обычные россияне расхватывают рубли как никогда охотно и активно осаждают обменные пункты. Причина этого бума связана не столько с новообретенной уверенностью в рубле, сколько в почти паническом ужасе в связи с беспрецедентным падением доллара. В начале мая курс доллара опустился ниже психологического барьера в 27 рублей – впервые с 1999 года. Однако даже до последнего снижения курса доллара общественное доверие к рублю росло.
Растущая уверенность в валюте объясняет, почему российские власти могут себе позволить рискнуть и провести либерализацию валютных операций. Правда, в последнее время самой большой проблемой было не отсутствие доверия к рублю, а огромный приток иностранных капиталов в Россию. Большинство сохранившихся ограничений связаны с контролированием входящих, а не выходящих денежных потоков.
«Надо следить, чтобы не было слишком большого поступления денег, – говорит Уэстин, который предостерегает, что при плохом управлении снятие ограничений может привести к слишком высокому спросу на рубли. – Некоторые проблемы сохраняются. Однако теоретически российская экономика достаточно сильна, чтобы с ними справиться».
Иностранные предприятия и инвесторы тоже выиграют от этого. Основные ограничения касаются иностранных кредитов российским компаниям и иностранных инвестиций в ценные бумаги. В частности, иностранная партнерская компания, дающая кредит сроком на два года своему дочернему предприятию в России, должна положить депозит в размере 1% его стоимости в Центробанк на один год. Более того, инвестирующие в государственные ценные бумаги должны на один год депонировать 7,5% инвестируемой суммы.
Михаил Турецкий, адвокат конторы Baker & McKenzie в Москве, говорит, что для большинства предприятий эти ограничения являются бременем скорее из-за бюрократической волокиты, которая с этим связана, чем из-за прямых экономических последствий. Тем не менее, их снятие – благоприятный шаг. Однако, отмечает Турецкий, требуется нечто большее, чем снятие ограничений, чтобы рубль действительно стал конвертируемой валютой. «Основное препятствие для конвертируемости – отсутствие интереса к российской валюте», – считает он.
Экономисты полагают, что необходимы дополнительные усилия, чтобы формальная конвертируемость стала реальной. Эл Брич из UBS говорит, что международный интерес к рублю проснется не раньше, чем будет снижен уровень инфляции (сейчас составляющий 12%) и правительство заменит текущий регулируемый плавающий курс обмена валют свободным курсом. Чтобы вызвать международный спрос на рубли Путин призвал к созданию на территории России биржевой торговли нефтью и продаже ее за национальную валюту.
Если российская экономика будет продолжать развиваться нынешними темпами, то международный интерес к рублю непременно возрастет. В более долгосрочной перспективе у рубля, вероятно, еще более радужные возможности. «Учитывая, как плохо ведут США свою финансовую и бюджетную политику, идея, что рубль однажды станет резервной валютой, не так уж глупа», – размышляет Брич. Возможно, это несколько преувеличено. Но никто не станет отрицать, что многострадальная российская валюта и сама Россия проделали большой путь. Business Week — Inosmi.ru
