Сегодня в российском правительстве немало говорится о необходимости инноваций и инвестиций. Это замечательно. Но иногда возникает сомнение: не приведут ли эти прекрасные речи к созданию очередных отводных каналов для новых денежных потоков?
Отечественная наука накопила немало истинных сокровищ, которые требуют внимания и поддержки ничуть не меньшей, чем прелестные футурологические мечтания о вездесущих нанотехнологиях. Но вряд ли мудрый хозяин сада будет перебрасывать большую часть влаги на юные деревца инноваций, забывая оросить уже плодоносные деревья, плоды коих способны уже сегодня, а не через неопределённое время, помочь России выбраться из кризисной ямы.
Климатические изменения, связанные с увеличением солнечной активности, а не с деятельностью человека, в чём нас пытаются убедить разношёрстные сторонники Киотского протокола, являются, увы, печальной реальностью. Страна уже потерпела огромный ущерб, связанный с гибелью многих сортов зерновых, традиционно районированных в разных регионах России. В 23 губерниях Министерством сельского хозяйства объявлен режим чрезвычайной ситуации. Десять миллионов гектаров зерновых погибло от засухи – это пятая часть всех посевов, заставив российские власти пересмотреть в сторону уменьшения прогнозы производства зерна на 2010 год, пока что с 95 до 85 миллионов тонн.
Только российский сельскохозяйственный сектор, по оценкам экспертов, уже понес потери в размере 40 миллиардов рублей. Украина и Казахстан, в которых лето выдалось тоже на редкость жарким, также объявили о снижении прогнозов на урожай.
Метеорологи и геофизики не обещают, что будущий год будет легче текущего – Солнце пока что не собирается снижать своей активности, и следующее лето будет, скорее всего, не менее жарким. А ведь российское сельское хозяйство могло бы куда легче перенести тяготы засухи, если бы заранее были приняты соответствующие меры. И средства, чтобы обезопасить себя на будущее, покуда сохраняются.
В России существуют уникальные сорта пшеницы и других культур, которые сегодня могут дать серьёзные точки опоры для предотвращения неурожая в будущем году. Речь идёт о сортах, выведенных методом отдалённой гибридизации под руководством замечательного учёного, легендарного генетика и героя Великой Отечественной войны Иосифа Абрамовича Рапопорта (1912-1990).
Рапопорт является автором открытия метода химического мутагенеза, за который ему должны были в 1962 году дать Нобелевскую премию. Однако он отказался от неё по принципиальным соображениям – посредничавшим при этом партийным чиновникам со Старой площади, вызвавшим его для «согласования», и потребовавшим от него подать заявление о восстановлении в КПСС, он ответил:
«Я из партии не выходил. Вы меня исключили, вы и исправляйте ошибку. А я свою честь за 60 000 долларов не продаю». Дело в том, что Рапопорт был исключён из партии и выброшен на 10 лет из науки после печально известной сессии ВАСХНИЛ, состоявшейся в 1948 году, когда он практически в одиночку, как и подобает истинному воину, выступил против Трофима Лысенко.
Метод химического мутагенеза – обработки семенного материала различными химическими мутагенами, на практике показал себя более эффективным и безопасным для исследователей, чем ранее разработанный советскими учёными Г. Надсоном и Г. Филипповым и нобелевским лауреатом американцем Г. Миллером метод обработки семян жёстким радиационным излучением. Возможность обоих методов была предсказана учителем Рапопорта Н. К. Кольцовым.
Удобный способ катализировать мутационные процессы с помощью химических мутагенов особенно продуктивен тем, что при иных методах селекции не затрагиваются генетические барьеры, препятствующие сочетанию признаков удалённых видов. Разумеется, ни радиация, ни, тем более, химические реагенты Рапопорта, вроде солей йода, единожды применённые для того, чтобы «взломать» генетический код подопытных образцов, никак не передаются их удалённому потомству, а мутантами в биологии называются попросту любые особи с отличным от предков генетическим кодом и набором признаков.
Метод Рапопорта даёт уникальные возможности как для возникновения и последующего селекционного отбора особей-мутантов внутри одного вида, так и для межвидового скрещивания. Он позволил создать ряд сортов пшеницы для разных регионов: «Имени Рапопорта» для Центрального региона, «Сибирскую ниву» для Западно-Сибирского региона, «Ставропольскую кормовую» для Ставрополья, «Булаву» для Восточного Казахстана.
Сорт «Имени Рапопорта» неоднократно — и в текущем году тоже! — продемонстрировал свою засухоустойчивость. Более того, он прекрасно зарекомендовал себя и как способный сопротивляться морозам – испытания в Тюменской области в минувшем сезоне показали, что он оказался одним из немногих озимых сортов, перенесших очень суровую зиму. Мука, полученная из пшеницы этого сорта, обладает замечательными хлебопекарными качествами.
Однако, как ни удивительно, сорт пшеницы «Имени Рапопорта» мало известен в России. На большинстве российских нив растут другие сорта, менее способные переносить засуху и мороз, но давно районированные. Там же, где новые сорта были внедрены при жизни Иосифа Абрамовича, ныне они утрачены из-за развала сельскохозяйственных производств.
Сорт «Имени Рапопорта» и другие важные сорта поддерживаются сегодня энтузиастами, среди которых нужно в первую очередь отметить продолжателей дела И. А. Рапопорта, сотрудников Института биохимической физики им. Н. М. Эммануэля РАН Наталью Сергеевну Эйгес и её супруга Георгия Александровича Волченко. Два пенсионера, не оставившие науку, практически вдвоём (!) на протяжении многих лет держат на своих плечах всю работу по сохранению сортов, они сами работают на поле, выдёргивая сорняки и таская пудовые мешки во время уборки на опытной делянке. Учёные нуждаются в срочной помощи, в противном случае уникальные сорта Рапопорта будут утрачены.
Дело в том, что сорта Рапопорта сохраняются на материальной базе Отдела отдалённой гибридизации (ООГ), расположенного в посёлке Снегири Истринского района Московской области. Отдел по сути — особый НИИ со своей славной историей, Он формально приписан к Главному ботаническому саду РАН и финансируется из его весьма тощего кармана. В Снегирях ООГ принадлежат: трёхэтажный лабораторный корпус, фитотрон (исследовательская теплица), коровник, три ангара для размещения сельскохозяйственной и селекционной техники, транспортные средства, 85 га пахотных земель, около 100 га пастбищ. В штате сотрудников около 50 человек.
Здесь хранятся уникальные коллекции сортов пшеницы и тритикале (гибридов пшеницы с рожью), которые были собраны ещё академиком Н.В. Цициным, выдающимся селекционером, чьё имя носит Главный ботанический сад. Пока что эти коллекции вопреки неблагоприятным условиям сохраняются и преумножаются.
Рабочая сельхозтехника ООГ очень стара, многим агрегатам уже около 40 лет. Любому автомобилисту известно, что такой срок не выдерживает даже самая неприхотливая автомашина. Однако средств на замену техники не выделяется. Два механизатора в течение зимы восстанавливают машины и к весне приводят их в рабочее состояние. Эти же механизаторы чинят старое контрольное оборудование, необходимое для определения хлебопекарного качества зерна.
ООГ по-прежнему занимается созданием мутантных сортов с новыми хозяйственно ценными признаками, равных коим нет в мировых коллекциях. Причём Отдел работает не только с пшеницей. Например, при участии ООГ в Краснодарском НИИ сельского хозяйства был получен сорт подсолнечника «Первенец», из которого синтезируют масло со свойствами оливкового.
Сегодня страдает от засухи и молочная промышленность – гибнут кормовые травы, а коровы, тяжело перенося жару, снижают удои. А ведь в том же ООГ существует уникальное стадо «зебукоров» – гибридов зебу и коровы, отличающихся высоким качеством молока, очень неприхотливых и, главное, не болеющих лейкозами, болезнью крови, которой страдает большой процент обычных российских коров.
Но Ботаническому саду не хватает денег даже для того, чтобы ООГ мог расплачиваться за коммунальные услуги. Теперь на повестке дня стоит вопрос о закрытии Отдела, и это может привести к тому, что все коллекции будут погублены. Речь идёт о смешной по государственным масштабам сумме, не превышающей 5 миллионов рублей, но найти эту мизерную сумму дирекция Главного ботанического сада не в состоянии. По этому поводу биологи обращались к Председателю Совета Федерации С. М. Миронову, который узнал о сложившемся положении на встрече с учёным в Институте биологии развития РАН. Однако опасность ликвидации ООГ не снята.
Средства, необходимые ООГ и, в частности, хранителям недовостребованного наследия Рапопорта, несоизмеримы с миллиардами, которые правительство готово тратить на поддержку будущих нанотехнологических инноваций, в то время как остаются без финансовой поддержки реально существующие плодоносные, необходимые стране высокоэффективные сельскохозяйственные технологии. Для этого необходимо преобразовать ООГ в самостоятельную организацию со специальной строкой финансирования в государственном бюджете. А сегодня ООГ срочно необходима финансовая поддержка, которая может спасти положение. АПН
Б. Г. Режабек, кандидат биологических наук, директор Института ноосферных разработок и исследований Д. В. Завольский, сотрудник Российского государственного архива социально-политической истории,
член Московского общества испытателей природы
