«Промышленные ведомости», февраль 2001 г.
Коль пироги начнет печи сапожник — беда невелика: от подгоревшего башмака с начинкой покупателю можно отказаться, а незадачливый субъект индивидуального частного предпринимательства, решивший поиграть на чужом рыночном поле, тоже погорит.
Хуже будет, если того же сапожника назначат по блату монопольно крутить кино в единственном кинотеатре города. Но и это окажется не смертельно: горожанам можно дома посидеть. Перед телевизором. Ну а ежели потом сапожника — для исправления — поставят заведовать городской электростанцией? Вскорости не станет и света. После чего исчезнут и пирожки, и сапоги, и телевидение, и все прочее, необходимое для жизнедеятельности общества и государства. И такое время, похоже, наступает.
Дело в том, что в 80-х годах ушедшего века у нас в стране, как известно, начался очередной масштабный эксперимент. На сей раз — по вовлечению в управление государством и его экономикой «кухарок». Но «кухарок» необразованных. Хотя классик говорил о необходимости их предварительного обучения. Необученные «кухарки» начали перестройку и развалили СССР, а затем приступили к разрушению его отдельных частей, провозгласивших себя суверенными государствами.
Россия не стала каким-то исключением. Для начала российские «кухарки», догматически восприняв учение классиков об отмирании государства, быстренько лишили страну собственных денег и разрушили тем товарно-денежное обращение. Одновременно они провели акционирование с приватизацией предприятий, развалив почти полностью прежде организованное кооперационное производство. Вместе с тем все эти годы семьями «кухарок» разворовывались и проедались ресурсы, в том числе основные фонды, созданные многими поколениями советских людей. И дабы эти состарившиеся люди не мешали строительству «новой жизни», один из апологетов необольшевизма, Анатолий Чубайс, в 1994 г. заявил: пусть, мол, вымрет 30 миллионов, которые не вписались в рынок. Новые вырастут.
В результате деятельности «кухарок» страна оказалась втянутой в общесистемный экономический кризис, характерной особенностью которого является трансформация денежного дефицита в дефицит материальных и сырьевых ресурсов. Очередной его фазой стал начинающийся масштабный, из-за выработанности ресурса выход из строя десять лет не обновлявшегося технологического оборудования. Особенно опасен энергетический кризис, который уже полыхает на востоке. Для его преодоления «кухарки» подготовили проект очередной «потемкинской деревни».
Анатолий Борисович меняет профессию
Как известно, после разносторонних трудов праведных на ниве торговли цветами, ценными бумагами и государственным имуществом, а также «реформирования» отечественной экономики, подустав при этом малость от нападок неблагодарных сограждан и особенно депутатов Госдумы, решил Анатолий Борисович Чубайс поменять профессию и продолжить свою благородную деятельность на благо отечества в одном из реальных секторов экономики — электроэнергетике. Чтобы динамо в России закрутилось еще лучше, быстрее и на конкурентной основе. И по указанию тогдашнего главного гаранта обещанной нам уже скорой райской жизни назначили в 1998 г. Анатолия Борисовича — больше в России специалистов уже не оказалось — главным управляющим РАО «ЕЭС России». Хотя депутаты и были этим страшно недовольны. Но ведь им не угодишь.
Для начала Анатолий Борисович на новом поприще весьма скоро написал новую книжку, назвав ее проектом программы действий по повышению эффективности и, конечно же, дальнейшим преобразованиям в российской электроэнергетике, которую и обнародовал на собрании акционеров. Программа эта по форме и манерам изложения очень напоминала знакомые из нашего недавнего прошлого призывы ЦК КПСС и Советского правительства к советскому народу, которые публиковались дважды в год — перед майскими и ноябрьскими праздниками, а также ежегодные мартовские обращения к советским женщинам, дававшие всем нам большой заряд бодрости и оптимизма.
И в обращении Анатолия Борисовича к бывшим советским энергетикам содержались не характерные для программы алгоритмы решения актуальных задач, а компилятивно подобранные фрагментарные лозунги и декларации, причем главным образом коммерческого и финансового толка. Удивительно, но в этой программе достаточно случайных намерений не нашлось места самому объекту декларировавшегося реформирования: концепции технического обновления и развития ветшающей единой энергосистемы страны (ЕЭС), без чего бессмысленны все благие призывы догнать и перегнать. А среди них были довольно-таки опасные, почерпнутые из трехлетнего плана МВФ для России по окончательному развалу нашей экономики.
Как известно, исполнение «трехлетки» являлось «нагрузкой» займа МВФ в 10,2 млрд. долларов, который выдавался порциями после завершения правительством РФ соответствующих заданий плана. Задание 1997 г. по «демонополизации» РАО «ЕЭС России» и отказу от бартера, невзирая даже на соответствующий указ Президента РФ, не выполнили: помешали скандал с Бревновым, проворовавшимся предшественником Чубайса, сопротивление Госдумы и такой пустяк, как разваленное в стране денежное обращение, при том что почти вся существующая мизерная денежная масса использовалась в финансовых спекуляциях. Видимо поэтому и задержали тогда благодетели выдачу очередного «куска жареной колбасы», хватая которые власть все ближе и ближе подталкивала страну к краю пропасти.
Однако назначение Анатолия Борисовича главным российским энергетиком, особы особо приближенной тогда и к государю и к МВФ, подменившему собой директивный орган прежних лет — ЦК КПСС, спасло на время власть от банкротства и ей выдали задержанную на полгода очередную подачку. Наверное, в МВФ после этого были уверены, что «трехлетка» нашего собственного удушения за чужие деньги наконец-то будет успешно завершена. Для этого достаточно развалить единую энергосистему страны и лишить тем самым многие территории электроэнергии. Что и делается сейчас под лукавые призывы к демонополизации и внедрению рыночных отношений в сфере энергетической естественной монополии, к тому же в условиях безденежья.
Запрограммированный блеф
Фундаментальный труд Анатолия Борисовича, обнародованный в 1998 году, стал основой его нынешней программы реструктуризации РАО «ЕЭС России», которую сегодня бурно обсуждает вся страна.
Одной из целей предлагаемой реструктуризации является повышение инвестиционной привлекательности российских предприятий электроэнергетики. Денег на требуемое обновление основных фондов нет, а они выработаны уже примерно на треть. Чубайс утверждает, что для повышения этой самой инвестиционной привлекательности вместо нынешних РАО «ЕЭС России» и региональных энергосистем (АО-энерго) необходимо создать множество независимых узкофункциональных, специализированных компаний, в том числе несколько десятков генерирующих и сотню местных распределительных, которые начнут, якобы, конкурировать между собой, снижая тарифы. А связывать их с потребителями будет государственная сетевая компания и единый расчетный оператор, естественно под контролем Анатолия Борисовича.
Но ведь такая, с позволения сказать, реструктуризация еще больше снизит инвестиционную привлекательность российской электроэнергетики, которую и сегодня-то частные инвесторы обходят далеко стороной. Создается впечатление, что руководители РАО «ЕЭС России», претендующие на роль финансовых менеджеров высочайшего уровня, имеют весьма примитивные представления о кредите и залоге.
Представьте себе дом, в котором его владельцу необходимо отремонтировать часть квартир. При получении банковского кредита такое владение оказывается гарантированным ликвидным залогом возврата кредита. В том числе и потому, что неремонтируемые квартиры сдаются в наем, а домовладелец единолично получает квартплату. А что предлагается по Чубайсу? Предлагается распродать все квартиры дома разным хозяевам, сохранив за прежним домовладельцем лишь крышу, лифты с лестницами и подвал, и утверждается, что в этом случае найдется якобы гораздо больше желающих дать денег взаймы на ремонт обветшалых квартир. Известно, залоговое имущество обычно оценивается значительно дешевле его действительной стоимости. Кто сдавал вещи в ломбард под заем денег, хорошо знает это. Поэтому кредитовать ремонт отдельных обветшалых квартир, залоговая стоимость которых, в отличие от дома в целом, близка к нулевой, желающих не найдется, из-за чего постепенно разрушится весь дом.
Понятно, что раздел «ЕЭС» на узкоспециализированные компании еще больше уменьшит привлекательность объектов электроэнергетики для инвестиций. Во-первых, ни одна из этих компаний не будет самостоятельно работать на конечный результат — электроэнергоснабжение потребителя, что существенно снизит ликвидность их промежуточной продукции (услуг), а следовательно, уменьшатся гарантии окупаемости и возврата кредитов. Во-вторых, активы как гарантии возврата кредитов у мелких специализированных компаний окажутся существенно меньшими, чем у нынешних АО-энерго и РАО «ЕЭС России». Ведь примерно треть мощностей электростанций (около 70 млн. кВт) и 40% оборудования линий электропередачи, а также подстанций выработали свой ресурс. Кроме этого, за последние три года пребывания у руля компании сначала скандально известного Бревнова, а затем Чубайса кредиторская задолженность РАО «ЕЭС России» перегнала дебиторскую (до этого было наоборот), и эта разница уже приблизилась к 20 млрд. рублей. К тому же примерно 40% предприятий отрасли убыточны, и вновь организованные с их участием компании получат в наследство громадные долги. Кто же с такими веригами сможет конкурировать на равных, не говоря уже о весьма сомнительной привлекательности подобных объектов для инвестиций. Так что риск для потенциальных кредиторов после реструктуризации «ЕЭС» по Чубайсу значительно вырастет.
Наивно уповать и на конкуренцию между электростанциями. Ведь для ее возникновения требуются одновременно значительное избыточное предложение электроэнергии во всех местах ее потребления и равные условия для всех участников энергетического рынка. Что касается избыточности электроэнергии, то ее не может быть в принципе из-за ограниченности суммарной мощности электростанций единой энергосистемы, в частности вследствие выработанности ресурса примерно трети основных фондов, отсутствия необходимого количества топлива, а также ограниченной пропускной способности системообразующих линий электропередачи, не позволяющей перебрасывать избыточную электроэнергию из ряда мест ее производства.
О ресурсах мощности ЕЭС можно судить по частоте в ней электрического тока в периоды зимних максимумов нагрузок. По данным Центрального диспетчерского управления РАО «ЕЭС России», после 1994 года энергомощностей уже не хватало, чтобы поддерживать в зимние пики нагрузок стандартную частоту 50 Гц. А после 1997 г., с появлением в руководстве РАО «ЕЭС России» необученных «кухарок», продолжительность работы единой энергосистемы с пониженной частотой стала стремительно нарастать. Для поддержания минимально допустимой частоты отключают от системы потребителей. В 1999 г. мощность отключавшейся нагрузки на 30% превысила отключения предыдущего года. А в 2000 г. эти отключения возросли по мощности вдвое: потребителей впервые обесточивали уже летом (!), хотя летняя нагрузка примерно на треть меньше декабрьской.
Для читателя, мало сведущего в электроэнергетике, поясню. В единой энергосистеме все электростанции работают синхронно параллельно подобно параллельно работающим на один механический вал моторам, которые вращаются с одинаковой скоростью. Когда нагрузка на вал начинает превышать суммарную мощность моторов, скорость их вращения синхронно замедляется и в конце концов они аварийно отключаются. Как отключается двигатель автомашины, мощность которого не позволяет подняться ей на крутую гору. Частота 50 Гц тока в ЕЭС поддерживается благодаря определенной постоянной скорости вращения роторов электрогенераторов на всех станциях, работающих на общий электрический «вал».
При возрастании электрической нагрузки на этот общий «вал» сверх мощности, генерируемой в системе, все роторы начинают вращаться медленнее и частота вырабатываемого генераторами тока падает. При частоте ниже 49,4 Гц синхронная работа генераторов нарушается и возникают аварии. Особенно опасно внезапное отключение АЭС. Чтобы избежать аварий, автоматически отключаются «лишние» потребители.
Следует подчеркнуть, что работа с пониженной частотой приводит к вредному снижению мощности нагрузки потребителей. Например, ленточный транспортер, приводимый электромоторами, замедляет свое движение. А так как перемещаемые им изделия продолжают, хотя и дольше по времени, но двигаться к конечному пункту, то энергии для их транспортировки затрачивается столько же, сколько при нормальной частоте и мощности. Однако производительность оборудования и производства при этом падает. А вот плата за потребленную электроэнергию при пониженной частоте возрастает. Дело в том, что электросчетчики настроены на подсчет электроэнергии с током в 50 Гц. А когда частота тока снижается, счетчик этого не различает и отсчитывает из-за возросшей погрешности лишние, не потребленные киловатт-часы. Поэтому при пониженной частоте энергетикам «на халяву» достаются немалые деньги. Об этом почему-то умалчивают.
В декабре 1999 г. резерв мощности при норме 13% составил 9% от об-щей нагрузки единой энергосистемы. Тогда была обеспечена при частоте 49,56 Гц пиковая нагрузка в 123,6 млн. кВт с отключением при этом из-за дефицита мощностей 3,5 млн. кВт. В 2000 г. в середине декабря нагрузка составила почти 123 млн. кВт, частота — 49,9 Гц, но отключили при этом у потребителей уже 6,5 млн. кВт. Такова динамика «успехов».
Невозможно обеспечить всем электростанциям и равенство условий для конкурентной борьбы хотя бы потому, что станции существенно различаются по группам «весовых категорий» — себестоимости производства одного киловатт-часа электроэнергии. Наименьшая у гидроэлектростанций, их суммарная мощность составляет около 20% от общей мощности российских электростанций. Но ГЭС используются для оперативного поддержания стабильности работы единой энергосистемы и часть их мощностей находится в резерве для быстрого принятия на себя внезапно возрастающей нагрузки. Поэтому ГЭС, загружаемые в среднем за год на 50—60% и используемые в качестве скорой помощи, не должны участвовать в состязаниях.
Нецелесообразно вовлекать в конкурентную борьбу и АЭС, доля которых в общей мощности составляет около 10%. Их необходимо полностью загружать ради получения экспортной выручки от продажи замещаемых ядерным топливом газа и нефти. Ведь эти деньги нужны для выплат госдолга.
И, наконец, не смогут участвовать в конкуренции ТЭЦ в городах и поселках (около 35% мощности единой энергосистемы), не имеющие физического выхода в общефедеральную сеть на так называемый федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности (ФОРЭМ).
Таким образом, боґльшая часть входящих в единую энергосистему станций с суммарной мощностью примерно 65% от общей мощности не сможет участвовать в конкурентной борьбе. Остальные несколько десятков крупных тепловых станций (ТЭС) неравномерно размещены по стране.
Но даже если допустить, что конкурировать на рынке смогут все электростанции, одинаковых для них условий транспортировки электроэнергии невозможно обеспечить в принципе. И вот почему.
Во-первых, пропускная способность электросетей в разных регионах существенно различается, а между регионами в ряде случаев она весьма ограничена. Например, в Сибири запертыми оказались громадные мощности сибирских ГЭС с дешевой электроэнергией.
Во-вторых, стоимость электроэнергии определяется также и дальностью ее передачи, поэтому потребители в разных местах за использование электроэнергии одной и той же станции будут платить по-разному.
И, наконец, в-третьих, с увеличением дальности передачи нелинейно растут в проводах потери электроэнергии. Как известно из школьного курса физики, электрическая мощность определяется произведением тока и напряжения. С увеличением передаваемого тока для уменьшения потерь электроэнергии, часть которой из-за сопротивления проводов преобразуется в тепло, необходимо увеличивать сечение проводов. Поэтому для передачи больших мощностей, чтобы уменьшить ток и соответственно сечение проводов линий, увеличивают в них напряжение.
Основная часть действующих линий электропередачи предназначена для связи электросетей соседних регионов и работает с напряжением 220 и 330 киловольт. Однако транспортировка электроэнергии по ним экономически выгодна лишь на расстояния до 400 км, а для более удаленных потребителей существенно увеличиваются затраты из-за роста потерь энергии в проводах. Поэтому, осуществись реструктуризация по Чубайсу, в силу всех перечисленных факторов рынки сбыта на местах, причем на многих, вновь монопольно займут близрасположенные к ним электростанции, как это уже произошло при акционировании электроэнергетики. Однако тарифы им теперь не будут устанавливаться государством, как это делается сейчас, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями, вплоть до сговора о ценах. Так что естественные монополисты превратятся в неподконтрольных диктаторов, которые будут состязаться в обдирании потребителей.
Следует заметить, при внедрении в естественную монополию рыночной конкуренции, что само по себе абсурдно, приватизированные электростанции с наиболее дорогой электроэнергией, оказавшись аутсайдерами, попросту исчезнут: хозяевам невыгодно будет их содержать. Поэтому спустя какое-то время в стране начнется энергетический кризис, так как нечем будет обеспечивать возрастающую зимой нагрузку. К тому же летом из-за спада потребления часть — до трети — генерирующих мощностей, вырабатывающих наиболее дорогую электроэнергию, должна консервироваться и ремонтироваться. А в «самостийных» компаниях либо эти мощности исчезнут, либо зимой из-за их дефицита цены на электроэнергию резко подскочат.
Предлагая свою авантюристическую программу реструктуризации российской электроэнергетики Анатолий Чубайс не представил, да и не смог бы представить каких-либо расчетов, обосновывающих хотя бы экономическую эффективность его новаций. Никак не объясняет он и почему надо отказаться от принципов, положенных в основу построения единой энергосистемы страны, и от самой системы. Хотя придумали ее отнюдь не дураки. Поэтому, чтобы осознать все негативные последствия намерений Чубайса разделить единую энергосистему на множество узкопрофильных самостоятельных компаний, занятых только либо производством, либо передачей, либо распределением электроэнергии, необходимо четко понимать, для чего создавалась ЕЭС, и принципы ее построения и функционирования.
Бассейновая стратегия
Те, кто бывал за рубежом, наверняка удивлялись обильной ночной, на грани расточительства, освещенности улиц, дорог, зданий, а также громадному количеству не гаснущей всю ночь световой рекламы. Объяснение такому электрическому изобилию весьма простое. Дело в том, что в той же Европе основную часть электростанций составляют тепловые и атомные. Чтобы по ночам значительно снижать мощности ТЭС, надо гасить соответствующее количество котлов и останавливать тепловые турбины, а на АЭС проводить достаточно сложные операции со стержнями, в которых заключено ядерное топливо. Так вот, полный сброс мощности и ее последующее восстановление занимает на тепловых станциях до 8 часов, а на АЭС — около суток.
По этой причине производство электроэнергии на подобных станциях снижают по ночам примерно лишь на 20—30%, вследствие чего почти во всех странах, особенно небольших, расположенных в одном-двух часовых поясах, вынуждены в нерабочее время сливать лишнюю электроэнергию в буквальном смысле на улицы. Для привлечения ее использования в это время даже тарифы значительно снижают. Именно этими обстоятельствами объясняется, почему там по ночам разлито море света, освещающего самые глухие закоулки.
Наша же ЕЭС существенно экономичнее и надежнее зарубежных систем электроснабжения. Образно и упрощенно ее можно представить в виде общефедерального бассейна, состоящего из группы сообщающихся бассейнов, расположенных на территории Европейской части страны, Урала и Сибири. Таких бассейнов шесть, каждый из которых совпадает примерно с границами соответствующих федеральных округов. «Окружные» бассейны, представляющие собой объединенные энергосистемы-подразделения РАО «ЕЭС России», наполняются электроэнергией расположенных на их территориях крупных станций.
По одному бассейну-распределителю — называются они региональные энергосистемы (АО-энерго) — имеется в каждом регионе. И почти каждый из них со своими, наполняющими его станциями. Но эти станции менее мощные, чем в федеральном бассейне, а вырабатываемая ими электроэнергия более дорогая. Причем, лишь несколько регионов могут круглый год спокойно обеспечивать себя и даже соседей собственными источниками «воды», а прочие в той или иной мере заимствуют ее из соответствующих «окружных» бассейнов, с которыми они связаны.
В чем же преимущества подобной бассейновой системы? Если бы каждый регион снабжался водой из собственного изолированного бассейна при условии достаточной мощности и производительности наполняющих его источников, то по ночам, когда потребление существенно падает, пришлось бы сливать лишнюю воду. А у нас федеральный бассейн охватывает примерно шесть часовых поясов, и по мере смены в регионах дня и ночи оказывающаяся лишней вода циклически перетекает в нем с востока на запад и обратно. Наличие системы сообщающихся бассейнов вместо множества изолированных региональных позволяет, помимо экономии топлива, существенно снизить и суммарно потребную мощность электростанций, так как одни и те же станции последовательно во времени обслуживают разные часовые пояса.
В дореформенные времена эта экономия составляла примерно 20 млн. кВт. На самом деле экономия оказывается существенно боґльшей. Ведь в изолированных бассейнах по мировым меркам требуется иметь еще про запас, на случай аварий, около 40% резервных мощностей. А в ЕЭС при общем бассейне и наличии станций, размещенных в разных часовых поясах, допустим меньший резерв, так как он общий для всей системы и образован главным образом за счет мощностей «скорой помощи» — гидроэлектростанций. Поэтому и надежность ЕЭС существенно выше изолированных энергосистем, таких, как, к примеру, в США, где, в отличие от российской системы, возникали крупные системные аварии. После чего американцы начали внедрять у себя наши бассейновые принципы.
Следует отметить еще одно важное обстоятельство. До акционирования ЕЭС находилась под крышей российского министерства энергетики, являвшегося, подобно МПС, хозяйствующим субъектом и естественным монополистом. Управление перетоками электроэнергии было тогда централизованным и оптимальным, при котором добивались минимизации затрат в системе в целом. Для этого, в первую очередь, вырабатывалась и использовалась наиболее дешевая электроэнергия самых мощных станций, а менее эффективные станции, потребляющие больше топлива для производства киловатт-часа, наполняющие региональные бассейны, включались в основном осенью и зимой, когда возрастало потребление энергии. К тому же сама ЕЭС СССР проектировалась и развивалась как цельный объект, содержимое которого и его размещение обеспечивали экономное энергоснабжение потребителей по тем же критериям минимизации общесистемных затрат.
Первый удар по ЕЭС был нанесен развалом Советского Союза. Тогда оказались разорванными пути перетоков электроэнергии из Сибири через Казахстан на Урал, а также из Центра через южные районы Украины на Северный Кавказ. Последнюю дыру как-то залатали строительством новой линии электропередачи. А дешевую сибирскую электроэнергию намеревались разблокировать строительством новой высоковольтной — на 1150 кВ — линии Сибирь-Центр. Но так ее пока и не достроили.
Второй удар по ЕЭС нанесли неверно проведенным акционированием электроэнергетики, когда в хозяйствующие субъекты превратили региональные энергосистемы, после чего вместо одного федерального естественного монополиста их оказалось около 80 мелких местных. Иначе говоря, джинн, выпущенный из бутылки с этикеткой «Минэнерго», превратился в многоголовую гидру, и каждая голова требует теперь себе дорогих подношений. Так как разрушили единое управление ЕЭС, то нынче в регионах на всю катушку круглый год используют собственные станции с более дорогой электроэнергией.
Даже большая часть местных ТЭЦ, которые эффективны лишь при одновременном использовании вырабатываемых ими тепла и электроэнергии, на лето теперь не выключаются, а ненужной никому тепловой энергией обогревают атмосферу. Так выгоднее и АО-энерго, получающим за более дорогую электроэнергию больше прибыли, и местным властям, получающим при этом соответственно больше налогов в абсолютном исчислении. Ведь за все платит потребитель. А федеральный бассейн лукаво назвали федеральным оптовым рынком электроэнергии и мощности (ФОРЭМ). Однако станции, наполняющие его наиболее дешевой электроэнергией, загружены теперь в среднем в год всего на треть своей мощности, а тарифы им устанавливает государство. О какой конкуренции и каком рынке может идти речь при этом?
Фига «невидимой руки»
По самым приблизительным оценкам, в результате непродуманного акционирования электроэнергетики, разрушившего прежнее организационное и технологическое единство ЕЭС, в частности оптимизацию перетоков, расход топлива в сравнении с прежними временами возрос не менее чем на 20%, стоимость пережога которого превышает 15 млрд. рублей. Поэтому одно лишь восстановление прежнего оптимального управления перетоками позволило бы существенно снизить затраты на производство электроэнергии, а следовательно, и тарифы. Чубайс же предлагает теперь разрушить организационное и технологическое единство уже региональных систем, разделив их на независимые генерирующие, сетевые и сбытовые компании, причем в новое множество генерирующих компаний вольются и крупные тепловые станции. Тем самым будет окончательно похоронена ЕЭС.
Известно, что только в больших системах, подобных ЕЭС, можно концентрировать ресурсы и рационально их использовать в интересах достижения общесистемных целей, обеспечивая при этом эффективность технологически связанных производственных процессов внутри системы. Ведь лидерами на мировых рынках оказываются именно крупные промышленные компании, концентрирующие у себя громадные ресурсы, которые позволяют им интенсивно развиваться, маневрировать и рисковать. И в то время, когда во всем мире растут тенденции к интеграции производства и созданию крупных промышленных и финансово-промышленных объединений, согласованно, для исключения хаоса, регулирующих свои отношения на мировых и внутренних рынках, Чубайс и иже с ним без всяких обоснований намерены разделить ЕЭС, руководствуясь лишь давно устаревшей и не оправдавшей себя идеологией свободных от всего рыночных отношений. Хотя «невидимая рука» свободной конкуренции уже показала нашим радикал-реформаторам, в том числе и Анатолию Борисовичу, громадную фигу в виде постигшего страну экономического кризиса. А еще раньше, в 30-е годы, показав такую же фигу, «рука» дала старт общемировой Великой депрессии. После чего весь мир пересмотрел взгляды на свободную конкуренцию времен Адама Смита, которая была хороша для мелкотоварного производства.
Поэтому для достижения прежней эффективности единой энергосистемы необходимо восстановить ее былое всестороннее организационное и технологическое единство, а также ввести единое комплексное под государственным контролем регулирование деятельности РАО «ЕЭС России» как субъекта естественной монополии, лишенного по закону многих свобод рынка. В частности, цены на ту же электроэнергию повсеместно и единообразно должно устанавливать государство. Как все это сделать, обсуждается ниже.
По нотам системной технологии
Акционирование ЕЭС кусками в рамках региональных границ «удельных княжеств» и ее подобная же организационная реструктуризация противоречили не только принципам создания экономически сильных, функционально и хозяйственно самостоятельных компаний, но и сложившейся в ЕЭС двухуровневой структуре общего «бассейна» электроэнергии. Его верхний уровень образован из множества высоковольтных магистралей с напряжением от 1150 кВ до 330 кВ, которые предназначены для дальней передачи электроэнергии между «окружными» бассейнами, а второй уровень, связанный с верхним через понижающие напряжение трансформаторы, охватывает линии с напряжением 220 и 110 кВ, используемые внутри «окружных» бассейнов для перетоков электроэнергии между соответствующими региональными энергосистемами.
До рыночной революции объединенные энергосистемы являлись в ЕЭС самостоятельными в рамках отведенных им функций предприятиями, в которые входили нынешние региональные системы. Сейчас в России 7 объединенных систем — Центра, Северо-Запада, Средней Волги, Северного Кавказа, Урала, Сибири и Востока,— но они потеряли свое былое юридическое лицо и за ними сохранилась лишь часть прежних технологических функций. При этом объединенная система Восток, включающая Амурскую, Дальневосточную и Хабаровскую энергосистемы, работает изолированно от ЕЭС. Причем на Дальнем Востоке в «миниатюре» уже смоделированы и реструктуризация по Чубайсу и ее трагические последствия.
Верхним уровнем общего бассейна и гидростанциями дирижирует Центральное диспетчерское управление в Москве, а диспетчерские пункты объединенных энергосистем распределяют электроэнергию между региональными системами и управляют потоками электроэнергии расположенных на их территориях ГРЭС и АЭС, работающих на федеральный оптовый рынок. Таким образом сама технологическая структура единой энергосистемы диктует целесообразность и необходимость придания объединенным энергосистемам адекватного статуса хозяйственно самостоятельных акционерных компаний с подчинением им расположенных в их зонах всех предприятий нынешних региональных АО-энерго, а также ГРЭС и АЭС, причем атомные станции, как госсобственность, можно лишь передать в управление. При этом региональные АО-энерго и самостийный, созданный в угоду чьим-то отраслевым амбициям государственный концерн «Росэнергоатом» представляется целесообразным упразднить, а специализированные предприятия, обслуживающие АЭС, передать в управление РАО «ЕЭС России».
Естественно, в этом случае производство ядерного топлива и тепловыделяющих элементов для АЭС останется в Минатоме. Подобно тому, как производство мазута сохраняется за нефтяными компаниями. А сторонникам цеховой самостийности атомной электроэнергетики хочется задать вопрос: не нужно ли, следуя их логике, подчинить Министерству по атомной энергии атомные ледоколы и атомные подводные лодки? К слову, и в «Росэнергоатом» входят не все АЭС страны.
Что же даст предлагаемая реструктуризация РАО «ЕЭС России», направленная на создание объединенных (зональных) акционерных компаний АО-энерго?
Во-первых, организационная структура и функции составных частей единой энергосистемы будут приведены в соответствие с ее системной технологией, и тем самым восстановится прежнее организационное единство ЕЭС как тождественно соответствующее технологическому производственному. Это необходимо не само по себе, а для воссоздания былого, проверенного многими годами, комплексного эффективного управления естественным энергетическим монополистом, включая оптимизацию перетоков электроэнергии. При этом материнская компания вплотную займется стратегией развития общего «бассейна» ЕЭС, в том числе латанием дыр в сетях, в частности меж-ду Уралом и Сибирью, возникших после развала СССР, по-прежнему будет управлять перетоками энергии между объединенными системами и поддерживать в ЕЭС необходимую частоту тока, используя в качестве регуляторов ГЭС. А объединенные АО-энерго будут озабочены развитием своих региональных систем и повседневным надежным энергоснабжением потребителей в своих зонах, в том числе организацией оптовых поставок топлива для станций. Следует подчеркнуть, что подобное перераспределение ответственности и функций, помимо всего прочего, позволит сэкономить немало денег и повысить оперативность управления. Ведь сейчас по всякому пустячному поводу энергетики из регионов обращаются и ездят в Москву, так как нынешнее управление РАО «ЕЭС России» является неоправданно централизованным. Охватывая из Москвы все регионы страны, оно оказывается малоэффективным.
Во-вторых, вместо нынешних, зачастую карликовых, лишенных собственных станций, и экономически слабых региональных компаний, появятся семь объединенных АО-энерго, обладающих большими ресурсными возможностями со всеми преимуществами крупных компаний. В частности, они окажутся солидными гарантами для инвестиций, чего не скажешь о многих нынешних компаниях.
В-третьих, упразднение свыше 70 дирекций региональных АО-энерго позволит сэкономить немалые финансовые средства. Ведь в каждой дирекции занято от 200 до 300 человек. Оклад только генерального директора АО-энерго составляет 6—7 тысяч долларов в месяц, да еще примерно столько же набегает всяких дополнительных выплат. Количество работающих в отрасли после ее акционирования за 7 лет увеличилось более чем на 60% и превысило 850 тысяч человек, а вот установленная генерирующая мощность ЕЭС уменьшилась. По данным Минтопэнерго, работникам электроэнергетики в 1999 г. выплатили примерно 2,4 млрд. рублей. По сравнению с 1990 г. доля зарплаты в себестоимости киловатт-часа в 1999 г. возросла в 10 раз, а общехозяйственные расходы — более чем в 100 раз.
В-четвертых, можно будет существенно упростить и значительно усовершенствовать расчеты с потребителями электроэнергии и поставщиками ресурсов, а также с материнской компанией за передачу электроэнергии, и бюджетами. Для этого в каждом объединенном АО-энерго все платежи потребителей будут поступать на счета региональных отделений единого расчетного центра данной компании, с которых можно переводить деньги за производство и передачу электроэнергии соответствующим предприятиям, поставщикам топлива, а также РАО «ЕЭС России». С этих же счетов будут перечисляться в бюджеты налоги, причитающиеся со всех предприятий компании. Причем для удобства контроля за выплатами представляется целесообразным создать при каждой объединенной энергокомпании, учитывая их масштабы, специальную налоговую инспекцию. Чтобы при создании объединенных АО-энерго не ущемлялись интересы местных (региональных) бюджетов, необходимо будет сохранить для предприятий новых АО-энерго нынешний порядок выплат ими местных налогов, т. е. по месту своего нахождения, а не месту регистрации объединенного АО-энерго. Для этого потребуется внести соответствующую поправку в Налоговый кодекс.
В-пятых, в границах объединенных энергосистем можно будет ввести зональные средневзвешенные тарифы, что позволит за счет смешивания дорогой и дешевой электроэнергии множества станций всей зоны существенно снизить их в сравнении с нынешними региональными, зависящими от мощности и рентабельности только местных станций. Это удастся сделать в том числе и благодаря приоритетному использованию эффективных крупных ГРЭС и АЭС, которые перейдут в хозяйства объединенных АО-энерго. Ведь их электроэнергия дешевле, чем у более мелких тепловых станций, принадлежащих нынешним региональным компаниям. А эти компании вследствие существующего раздела хозяйства и функций озабочены не общесистемным, а собственным, губернским эффектом. Поэтому, чтобы получить больше навара у себя, они, как отмечалось, в первую очередь, в чем заинтересованы и местные власти, используют на полную мощность, пусть и похуже, но свои местные станции. При этом об интересах потребителей думают меньше всего, заставляя их расплачиваться за более дорогую энергию.
В-шестых, благодаря единому управлению всеми станциями внутри объединенных систем появится возможность оптимизировать перетоки электроэнергии как внутри каждой зоны, так и между ними, добиваясь максимального снижения общесистемных потерь, что также позволит снизить затраты, а значит, и тарифы.
От регионального волюнтаризма — к государственному регулированию
Производство электроэнергии неразрывно связано с ее транспортировкой и немедленным сбалансированным потреблением, так как подобную продукцию-невидимку невозможно складировать. Вот еще почему эти непрерывно технологически связанные процессы для надежности и эффективности энергоснабжения потребителей требуют организационно единого, без каких-либо посредников, согласованного, как в метрополитене поездами, управления. В том числе и сбалансированного регулирования тарифов, учитывающего интересы и платежеспособность потребителей. К слову, к посредникам необоснованно причисляют владельцев коммунальных сетей.
Однако сегодня в стране отсутствует единая система регулирования тарифов на электрическую энергию. В Москве Федеральная энергетическая комиссия (ФЭК) устанавливает отпускные цены примерно на треть вырабатываемой в стране электроэнергии лишь для нескольких десятков электростанций, работающих на оптовом рынке. Но на нем продается полуфабрикат—электроэнергия с напряжением не ниже 220 кВ,— которым могут пользоваться лишь немногие потребители. Поэтому далее в региональных системах и местных сетях высокое напряжение неоднократно трансформируется и понижается до различных уровней, необходимых соответствующим потребителям. Самым низким — 220 В — пользуются в коммунальных сетях, в том числе в быту, и оно оказывается наиболее дорогим по себестоимости.
Для электростанций, принадлежащих нынешним АО-энерго, и потребителей тарифы в каждом регионе устанавливают соответствующие региональные энергетические комиссии (РЭКи). Из-за чего в разных местах тарифы отличаются между собой от 2 до 14 раз, а в соседних областях с примерно одинаковыми условиями энергоснабжения — до 7—8 раз. Происходит это потому, что РЭКи фактически подчиняются региональным администрациям, которые монополизировали их деятельность и превратили в инструмент для удовлетворения собственных интересов. Так, нередко предприятиям и учреждениям, финансируемым из федерального бюджета, на местах устанавливают более высокие тарифы, чем «своим» потребителям, и через увеличенную подобным образом прибыль энергетиков в местные бюджеты перекачиваются дополнительные налоги из федеральных средств.
Следует подчеркнуть, что условия энергоснабжения потребителей в границах объединенных энергосистем при одном и том же напряжении нагрузок примерно одинаковы. Именно поэтому, а также чтобы устранить монополию местных властей на электроэнергетические тарифы, понизить их и прекратить перекрестное субсидирование, представляется необходимым устанавливать тарифы не персонально в каждом субъекте Федерации, а, как отмечалось выше, в зонах объединенных энергосистем, причем и для электростанций, и дифференцированно для групп потребителей по напряжениям. Естественно, этим должна будет заняться Федеральная энергетическая комиссия и ее будущие зональные органы. Тогда свыше 70 РЭК упразднят, сэкономив на этом также немало средств. Тем самым ФЭК начнет выполнять функции, предписанные ей законом о естественных монополиях, оправдывая свое название «федеральная».
Долг платежом красен
Как же вместо нынешних региональных на законных основаниях создать объединенные АО-энерго? Очень просто. Акции 51 региональной компании полностью или их контрольные пакеты принадлежат РАО «ЕЭС России», слово государства для них решающее, и поэтому эти акции можно просто обменять на единые акции соответствующих, вновь созданных объединенных компаний.
Несколько сложнее обстоят дела с остальными региональными АО-энерго, так как РАО «ЕЭС России», согласно соответствующему указу Президента РФ от 1992 г., принадлежат по 49% акций этих компаний. Правда, несколько из них указу частично не подчинялись, «Иркутск- энерго» под нажимом местных властей не передало ни одной акции, а в Татарии энергосистему вообще не акционировали. Тем не менее и преобразование этих компаний вполне возможно, даже если акционеры этого не пожелают.
Президентским указом от 1992 г., по которому создано РАО «ЕЭС России», в уставный капитал материнской компании должно было быть внесено не менее 49% акций, принадлежащих государству в уставных капиталах нынешних «дочек» РАО. А так как перед акционированием электроэнергетики все ее имущество являлось государственным, можно утверждать, что уставные капиталы «матери» и суммарный ее «дочек» должны быть сегодня примерно одинаковыми. Однако, согласно годовому отчету, обнародованному на последнем собрании акционеров РАО «ЕЭС России», суммарный уставный капитал дочерних компаний, равный почти 139,9 млрд. рублей, в 7 раз (!) превышает уставный капитал материнской компании, равный 21,558 млрд. рублей. Но за все эти годы появился и добавочный капитал: у «матери» в размере 108,5 млрд. рублей, а у «дочек» в размере 352,5 млрд. рублей, т. е. примерно в 5 раз и 2,5 раза соответственно превышающие соответствующие уставные капиталы.
Однако далеко не вся «добавка» принадлежит солидарно акционерам. Во-первых, несколько лет после организации РАО на создание и обновление его основных фондов выделялись бюджетные средства. Во-вторых, в тарифы на электроэнергию включена так называемая инвестиционная компонента. По грубой оценке, с потребителей за все годы собрано этой компоненты на сумму примерно 9 млрд. долларов. И созданное на эти деньги имущество, строго говоря, солидарно принадлежит потребителям. В-третьих, длительное время государство оставляло причитавшиеся ему по акциям дивиденды в Обществе, на которые, видимо, тоже кое-что построено. В-четвертых, после акционирования государство передало РАО «ЕЭС России» дополнительное имущество на значительную сумму.
Таким образом для РАО «ЕЭС России» существует реальная возможность пополнить все имеющиеся у нее пакеты акций региональных компаний до уровня контрольных. Для этого в размерах стоимости нового имущества, созданного за счет инвестиций потребителей и государства, надо выпустить дополнительные акции и сделать их для начала собственностью государства, являющегося главным акционером РАО «ЕЭС России». К слову, такая эмиссия, вопреки кое-кем поднятой панике, одновременно позволит понизить относительную долю акций РАО «ЕЭС России», находящихся у иностранцев, до требуемых законодательством 25%. Но Чубайс упорно не желает проводить дополнительную эмиссию. Ведь тогда гласно придется перевести в уставный капитал весь добавочный, большую часть которого в виде акций придется закрепить за государством. И не исключено, что в размере 75% всего нового пакета.
Поэтому рискну предположить, что истинной мотивацией «реформаторских» намерений Анатолия Борисовича и его сподвижников является приватизация в чьих-то интересах, возможно собственных, в первую очередь всего добавочного капитала Общества и его «дочек». Ведь опыта грабительской приватизации ему не занимать. Вспомним, как, превратив орган управления госимуществом в торговый дом по его дешевой распродаже, на халяву раздавали бывший советский пирог, что в немалой степени поспособствовало развитию в стране масштабного экономического кризиса. Теперь настала очередь электроэнергетики.
Объектами наибольших вожделений приватизаторов окажутся уставные и добавочные капиталы дочерних компаний РАО «ЕЭС России» в сумме 492 млрд. рублей, что более чем в 23 раза превышает уставный капитал «матери». Видимо, не случайно согласно принципиальной диспозиции декларируемых Чубайсом реформ региональные АО-энерго должны упразднить, выделив из них самостоятельные региональные сетевые, генерирующие и сбытовые компании. Таковых окажется несколько сотен. Правда, в зависимости от складывающегося противостояния этим планам, версии реструктуризации «дочек» и «матери» меняются с легкостью необыкновенной, что тоже свидетельствует о профанации замыслов.
Неизменным остается одно: полное отсутствие каких-либо публичных суждений о реструктуризации соответствующих пакетов акций. А в мутной воде, как известно, легче ловить неприватизированную рыбку. К тому же часть активов нынешних региональных компаний — высоковольтные линии электропередачи и относительно мощные станции — должна будет перекочевать в соответствующие сетевые и генерирующие компании. Утверждается, что их выкупят. Но на какие деньги?
Полная неясность, как станут перевыпускать и обменивать акции при намечаемом вселенском перемещении и смешивании активов РАО «ЕЭС России», вызвала протест со стороны мелких акционеров. Они боятся потерять часть своего и так небольшого капитала ввиду неподконтрольности переакционирования по Чубайсу. Но принципиальной причиной такой угрозы является сама «рыночная» реструктуризация РАО «ЕЭС России», которая окажется гибельной для единой энергосистемы и приведет к разрушению электроэнергоснабжения страны. Выживут лишь отдельные электростанции, обслуживающие сырьевые и металлургические предприятия, работающие на экспорт, которые эти станции в конце концов поглотят. Пилотные проекты подобных объединений уже пытаются реализовать.
Раздел региональных АО-энерго по Чубайсу еще больше, как показано, снизит инвестиционную привлекательность входящих в них предприятий, а следовательно, и котировку будущих, перевыпущенных акций специализированных компаний. Если же региональные энергосистемы объединятся в зональные, то инвестиционная привлекательность будущих объединенных АО-энерго и котировки их акций возрастут в сравнении с нынешними, так как активы новичков во много раз превысят активы нынешних региональных компаний.
Таким образом, выгода предлагаемого переакционирования за счет укрупнения энергосистем очевидна для акционеров. А дополнительная эмиссия акций на добавочный капитал, часть которых можно будет продать, еще больше увеличит инвестиционную привлекательность как объединенных АО-энерго, так и самого РАО «ЕЭС России». Поэтому акционеры должны согласиться с укрупнением компаний. Что же касается упомянутых выше «бунтовщиков», то призвать их к порядку можно через суд (если полагать, что мы живем в правовом, а не криминальном государстве).
Нэп для «сиамских близнецов»
В электроэнергетике производство и потребление электроэнергии физически и технологически сливаются в единый организм с общим, подобно кровяной системе сиамских близнецов, токообращением. И так как производимая электрическая продукция должна немедленно поглощаться — ее невозможно складировать,— нагрузка потребителей физически является составной неотъемлемой частью энергосистемы. А нагрузочные характеристики потребителей во многом предопределяют режим работы электростанций, в первую очередь, их генерирующую мощность, обеспечивающую производство того или иного количества электроэнергии в заданное время.
Вследствие этих особенностей эффективность работы энергосистемы нельзя рассматривать изолированно от свойств нагрузки. Неоправданное использование и потери энергии у потребителя — это впустую сожженное топливо и затраченный ресурс мощностей электростанций. Между тем снизить на 1 кВт излишнюю мощность нагрузки у потребителя стоит в 3—5 раз дешевле, чем создать киловатт на электростанции. Ведь стоимость ввода одного нового «генерирующего» киловатта за годы реформ, по данным бывшего Минэкономики, возросла в среднем с 750 до 1750 долларов. Уже сегодня из-за выработанного ресурса требуется обновить несколько десятков миллионов кВт генерирующих мощностей.
А в последние годы вводят ежегодно менее чем по 1 млн. кВт. Причина не только в безденежье. Нынче в отрасли в более чем сотне недостроенных объектов «заморожены» десятки миллиардов рублей. Получается парадокс. У потребителей берут деньги на обновление мощностей и закапывают их в землю, в то время как эти деньги можно было бы со значительно большим эффектом использовать для энергоснабжения у тех же потребителей — инвесторов поневоле. И благодаря этому какую-то часть генерирующих мощностей вообще не обновлять. Ведь резервы у потребителей для снижения излишней мощности нагрузок исчисляются, по оценкам, десятками миллионов кВт, а потребляемой электроэнергии — десятками миллиардов киловатт-часов.
Экономически эффективный потенциал энергосбережения суммарно оценивается в 150—180 млн. т. у. т., что соответствует примерно 20% всего российского энергопотребления. Из них 80—90 млн. т. у. т. приходятся на потери при транспортировке тепловой и электрической энергии. А стоит 1 т. у. т. до 350 рублей. Поэтому совершенно очевидно, что эффективным для страны может быть энергоснабжение, которое основано на экономически целесообразном сочетании развития генерирующих мощностей и энергосбережения у потребителей и самих энергетиков. Одним из критериев такой целесообразности должна стать минимизация удельных затрат электроэнергии при производстве продукции. Нынешняя же политика РАО «ЕЭС России» и его дочерних компаний является прежней узковедомственной: больше произвести электроэнергии и получить больше прибыли. Но ведь речь идет о естественном монополисте.
Для эффективного сберегающего энергоснабжения страны необходимо коренным образом изменить организационные и экономические взаимоотношения между энергетиками и потребителями с тем, чтобы привести их в соответствие с существующим технологическим единством производства и потребления электроэнергии. Этого можно добиться, если потребители, главным образом крупные, станут совладельцами-акционерами как РАО «ЕЭС России», так и предложенных выше объединенных АО-энерго. И для этого у них есть все права. Ведь они солидарно уже вложили в электроэнергетику около 9 млрд. долларов.
Поэтому акции, которые предлагается выпустить в счет созданного на эти деньги имущества, справедливо будет после организации объединенных АО-энерго отдать инвесторам поневоле. Причем либо раздать их пропорционально вложениям, либо организовать некую корпорацию потребителей, придав ей статус коллективного (корпоративного) акционера, куда и передать акции в управление или в качестве солидарной собственности. Тогда представители новых акционеров смогут войти в правления и советы директоров энергокомпаний и узкоотраслевым интересам энергетиков будут противопоставлены общесистемные интересы: снижение удельных энергозатрат при производстве продукции. А добиваться этого можно, внедряя ресурсо- и энергосберегающие технику и технологии как в производстве и передаче электроэнергии, так и у ее потребителей.
Кадры решают все!
Государство, будучи главным акционером РАО «ЕЭС России», оказалось неспособным как-то конструктивно влиять на его деятельность. Совет директоров «ЕЭС», где преобладают государственные представители, бесстрастно взирает на безобразия, творимые в этой компании, и нынешнее некомпетентное управление ею. К тому же совет не определяет, как ему положено, стратегию компании и не контролирует работу ее правления. А власть уже вторично через совет назначает, видимо, в чьих-то личных интересах, председателем правления человека весьма далекого от электроэнергетики и ее экономики. Да и в самом совете директоров преобладают люди, также знакомые с электричеством лишь по выключателям и розеткам. То, что в совете директоров крупнейшей энергокомпании мира из 15 человек только трое, а в правлении — всего двое энергетиков по своему образованию и опыту работы, говорит о многом.
Если деятельность РАО «ЕЭС России» начнет строиться на сочетании интересов производителей и потребителей электроэнергии, которые станут совместно управлять отраслью, государству незачем будет иметь дополнительную головную боль от проблемы, с решением которой оно явно не справляется. Поэтому при предлагаемой реструктуризации оно могло бы передать свои акции этой компании и ее «дочек» в управление объединенным АО-энерго и корпоративному акционеру — потребителям. Причем в таком соотношении, чтобы у потребителей в советах директоров оказалось равное представительство с другими акционерами или преобладающее.
А со стороны государства контролировала бы эту естественную монополию в соответствии с действующим законодательством Федеральная энергетическая комиссия. В том числе она начала бы следить за целесообразностью крупных капвложений. Подобный демократический принцип консолидированного, сбалансированного по интересам управления представляется наиболее пригодным для любого естественного монополиста.
Новые лица, которые появятся в совете директоров РАО «ЕЭС России» вместо чиновников, нередко только имитирующих защиту государственных интересов, управляющим, конечно же, назначат не Чубайса, а авторитетного специалиста, имеющего специальные знания и опыт руководства энергосистемами. Ведь утка, которой подложили куриное яйцо, непременно будет пытаться высиженного ею цыпленка научить плавать. Даже если он утонет. Так и Чубайс, явно тяготеющий к околофинансовым делам и торговле, своей программой и действиями хочет утопить подложенную ему компанию — естественного монополиста,— заставляя ее плавать по-рыночному. Да еще в отсутствие в стране нормального ценообразования и денежного обращения, к развалу которого он сам приложил руки. А нынче усугубляет порожденное всеобщими неплатежами катастрофическое финансовое положение компании.
Так, вместо того, чтобы потребовать от правительства проведения взаиморасчета с бюджетом в счет отпущенной в кредит поневоле электроэнергии бюджетным организациям, а также предприятиям, выполняющим госзаказы (ее стоимость составляет примерно треть долгов энергетикам), Чубайс прибегает к многочисленным заимствованиям, главным образом за рубежом, под неоправданно высокие проценты, и выплачивает ими налоги. Хотя и не все. Сегодня на погашение долгов тратится четверть бюджета компании. Куда деваются деньги, должна была прояснить последняя проверка Счетной палаты. Но финансовая деятельность РАО «ЕЭС России» почему-то осталась вне внимания проверявших. Между тем еще несколько лет назад топлива энергетики закупали вдоволь. Делалось это во многом за счет бартера. Без него при дефиците денежного обращения, превышающем 70%, не обойтись. Но Чубайс заставил энергетиков почти полностью отказаться от бартера и тем самым от закупок необходимого топлива и части ремонтных работ, а за услуги материнской компании энергосистемы вынуждены платить только «живьем». Но топлива в достатке у станций, принадлежащих РАО «ЕЭС России», также нет, а на станциях растет число аварий.
Зато РАО «ЕЭС России» недавно приобрело акции телекомпании REN–TV, которые обошлись, судя по публикациям в печати, в 100 млн. долларов. Эту сумму, взятую в кредит, оплатят потребители электроэнергии, так же, как они содержат авиаэскадрилью «Авиаэнерго», состоящую из почти двух десятков самолетов и вертолетов, и многое, многое другое, не имеющее отношения к деятельности компании.
Иначе говоря, в энергетике проедается большая часть создаваемой прибавочной стоимости, причем проедается надстройкой отрасли. В этом отношении высший менеджмент РАО «ЕЭС России» ничем не отличается от обычных трейдеров, занятых, к примеру, перепродажей зерна. Покупается оно на селе за тысячу рублей за тонну, а хлебозаводу продается за пять тысяч рублей. Таким образом большая часть прибавочной стоимости уходит в карманы спекулянтов. Поэтому крестьяне не могут приобретать сельхозтехнику и удобрения. В результате разрушается и сельхозмашиностроение, и сельское хозяйство, и производство продуктов питания… Это лишь одно из звеньев в цепи системного экономического кризиса.
Таким же деградирующим звеном стала энергетика. Различие между руководством энергокомпаний и трейдерами в том, что первые просто не доплачивают электростанциям положенное по тарифам. Поэтому и топлива в достатке покупать не на что. А дефицит денег трансформируется в дефицит самих ресурсов, в том числе топливных. И их теперь в достатке не купить даже при наличии денег. Так, в том же Приморье 10 лет назад добывалось до 52 млн. т угля в год, сейчас — 28 млн. т. А между угольщиками и энергетиками тоже стоят спекулянты-перепродавцы, и горнякам достаются денежные крохи. Причем в угольно-энергетической компании «ЛуТЭК», одном из пробных продуктов реструктуризации, куда входит принадлежащая РАО «ЕЭС России» Приморская ГРЭС, уголь отдают на станцию за бесценок, а деньги, необходимые для обновления оборудования, горнякам не выделяются. Поэтому в морозы техника, добывающая уголь в разрезе, оказалась буквально замороженной, после чего Приморская ГРЭС значительно снизила свою мощность, вызвав цепное отключение многих ТЭЦ и котельных края.
Вот такую уникальную экономику создали в России необученные «кухарки», олицетворением которых является Анатолий Чубайс. Поэтому тысячу раз прав был великий вождь всех времен и народов, утверждавший, что кадры решают все. Радикал-реформаторы за последние годы порешили в стране почти все. Осталось немного. И если им на смену в ближайшее время не призовут волевых профессионалов, то великий вождь вновь окажется прав. Причем правота эта будет окончательной и бесповоротной.
