Предлагаем вниманию читателей — без комментариев — ответ официоза Минпромэнерго на публикацию в «Промышленных ведомостях» № 7-8, 2006 г. Так как точка зрения официоза противоречит интересам потребителей и национальной безопасности страны, редакция «ПВ» обратилась к министру Христенко дать официальное разъяснение разделяет ли её руководство министерства. Письмо редакции опубликовано в этом же номере газеты.
Сам дурак
В начале августа в газете «Промышленные ведомости» была опубликована статья Моисея Гельмана «Проплаченный стриптиз перед вступлением в ВТО», в которой автор статьи в «зубодробительном» стиле разносит всю существующую в России систему технического регулирования (статья на самом деле называлась «Закон “О техническом регулировании” развала российской экономики. Проплаченный стриптиз перед вступлением в ВТО». — Прим. редактора «ПВ»).
Ну, было и было — дело прошлое, тираж газеты невелик, и никакого резонанса статья не вызвала. То есть — сначала не вызвала. А недавно начались чудеса. Статью, прошедшую полтора месяца назад, неожиданно опубликовали сразу несколько интернет-сайтов. Такие чудеса редко бывают случайными. Народ у нас вообще не очень склонен к общественной активности, а вопросы технического регулирования — это не налоги, не пенсии, не процесс над Ходорковским, и даже не имя возможного преемника президента.
Тем более удивительно, зачем и кому понадобилось начинать атаку на систему техрегулирования спустя несколько лет после принятия закона, воспользовавшись для этого статьей, все достоинства которой сводятся в основном к резкости тона — достаточно сказать, что статья начинается обзыванием авторов закона о техрегулировании «дураками». (Авторы лгут. — Прим. ред. «ПВ» ).
Но поскольку заказчики черных пиар-кампаний не публикуют свои фамилии, нам остается только внимательнее отнестись к статье Гельмана, проанализировать ее аргументы, и попытаться ответить на сакраментальный вопрос «кому выгодно?».
Итак, начнем с того, что сам Моисей Гельман, автор статьи, известен как сторонник административно-командных методов управления экономикой и убежденный приверженец левых взглядов. И поэтому, прежде всего, следует отметить явную склонность автора к демагогии и дешевым пропагандистским эффектам, как впрочем, у всех последователей ультралевых взглядов: Моисей Гельман обвиняет своих оппонентов в глупости и некомпетентности, правовом нигилизме, предательстве интересов родины, работе на иностранные структуры, лоббировании интересов отдельных компаний, и так далее, и так далее.
Но в чем же суть претензий? Начинается статья с откровенного доноса. Доноса, впрочем, написанного в духе времени, но от этого не менее отвратительного. Все дело в том, что — ужас, ужас, ужас — первоначально концепция закона о техрегулировании была написана на иностранные гранты! И ладно бы просто иностранные, а то американские! «Сумма, выделенная из этих средств на реформу в России технического регулирования, тщательно скрывается», — нагнетает страсти Моисей Гельман. Но наша доблестная контрразведка все знает: «Можно предположить, что сумма составила никак не меньше $100 млн. Это сущий пустяк в сравнении с той громадной выгодой, которую получат западные компании от устранения российских конкурентов на товарных рынках».
Думаю, что разработчики концепции закона могут сильно удивиться, узнав, что им досталось $100 млн. Откуда взялась такая сумма, автор статьи точно подсчитать не берется, но точно уверен — никак не меньше указанной суммы. Спросите у Гельмана, он знает все.
А знаете, кто взял эти кровавые деньги у империалистов? «Как следует из отчета грантополучателя, проект выполняли в основном всего 6 человек вместе с руково-дителем упомянутого Центра Александром Рубцовым, кандидатом философских наук, специалистом по социокультурной прогностике, либералом по убеждениям». Действительно, что может сказать либерал о техрегулировании, если ему сразу сказать, что он либерал?
Назад к социализму! Но давайте разберемся по существу, без актерских поз и мизансцен. Статья Гельмана обширна, но ее главную мысль можно резюмировать вкратце довольно однобоко: автору не нравится, что прекратила свое существование советская система стандартизации. Раньше, когда были десятки тысяч стандартов, все знали, что и как им делать. Сейчас никто не знает. Вот беда-то!
О советской нормативной базе Гельман говорит с придыханием: «В руках государства были сосредоточены все административно-правовые возможности: сертификация и регистрация продукции до ее поступления на рынок, лицензирование производства продукции и услуг, право допуска лабораторий, проводивших соответствующие испытания и выдававших лицензии и сертификаты, а на рынках существовал государственный контроль и надзор…»
Если бы автор статьи на минуту перестал ностальгировать по советским временам и посмотрел бы вокруг, он увидел бы, что никакого хаоса в промышленности нет. Да, у отечественной промышленности накопилось достаточно проблем, но почти никому не приходит в голову винить в этом разработчиков ФЗ о техрегулировании.
Более того, на заседаниях правительства у членов кабинета министров многократно вызывали и вызывают изжогу безумно дорогие и бюрократические процедуры сертификации продукции. Так, по словам главы МЭРТ Германа Грефа, чтобы наладить производство питьевой воды, требуются десятки сертификатов соответствия. Спрашивается, зачем? Но Моисей Гельман, кажется, точно знает зачем. Ну нельзя производителю выпускать питьевую воду без десятков сертификатов — а вдруг заокеанские или отечественные буржуи захотят потравить россиян?
Кстати, наглядный пример того, что многочисленные разрешения вышестоящих и контрольных инстанций, различного рода сертификаты и стандарты не решают проблем безопасности граждан и качества произведенной продукции и оказанных услуг, хорошо заметны в строительном бизнесе. Та же обрушенная крыша «Трансваальпарка» в Москве прошла множество согласований в городских инстанциях. И что? Люди мертвы, а крайним сделали архитектора Канчели. Возникает вопрос: а почему солидарную ответственность с ним не разделили лица, выдававшие многочисленные разрешения и сертификаты? Вот где собака зарыта!
Впрочем, разбираться в подобных фактах вопиющего нарушения действующих нормативных законов авторам статьи некогда. На вопрос же, почему «мгновенная отмена десятков тысяч стандартов» — вопреки утверждению Гельмана — не привела к всеобщему массовому хаосу и обрушению, ответ у авторов статьи прост: потому, что к моменту принятия закона о техрегулировании эта система была уже мертва. На самом деле старую систему стандартов никто не отменял — по замыслу авторов реформы, одни устаревшие стандарты должны отмереть полностью, а другие будут доработаны в соответствии с современными требованиями. Будут вводиться и совершенно новые стандарты.
Более того, большая часть ныне производимой в России продукции вышла на мировой уровень — не в пример товарам, производимым в СССР. Или автор статьи забыл те времена, когда прилавки магазинов были полны продукцией отечественного легпрома, но почему-то граждане предпочитали носить американские джинсы и импортную обувь. А ведь все производство в СССР, как пишет автор статьи, было надежно стандартизировано! И почему российский автопром, унаследовавший традиции и школу передовой советской стандартизации, безбожно отстал от своих зарубежных конкурентов?
Несбывшиеся мечты отраслевой бюрократии
Очевидно, что в нынешних условиях было принято единственно возможное и правильное решение: государство не берет на себя ответственность ни за качество, ни за надежность, ни за прогрессивность, ни за эффективность, ни за стоимость — только за безопасность. Обязательные к соблюдению государственные стандарты должны только предотвращать нанесение ущерба жизни и здоровью граждан, а все остальное пока отдается на откуп производителям и рынку. И это единственно разумный выход — потребитель в конце-то концов сам разберется, какую ему обувь надеть и на каких самолетах летать.
Действующая модель техрегулирования предполагает написание «с нуля» примерно 300 техрегламентов, которые будут соответствовать современному состоянию техники и производства и будут посвящены только и исключительно вопросам безопасности. Гельман и те, кто стоит за ним, вместо этого предлагают начать процесс «гармонизации» нормативной базы. Но этот процесс давным-давно запущен. И если автор упомянутой статьи не в курсе, то это вовсе не означает, что процесс не движется.
Конечно, проблемы есть, и закон еще будут поправлять, и нужно будет искать решения для каких-то специфических проблем — в частности для упомянутых Гельманом проблем стандартизации военного производства на государственных предприятиях, но очевидно, что ответы на эти вопросы лежат не на пути реанимации советского нормативного монстра.
Добавим к этому, что статья Гельмана испещрена множеством чисто демагогических выпадов, вроде тех, что требования по безопасности должны быть не минимальными, а максимально возможными. Но в законе требования безопасности названы минимальными в том смысле, что эти требования являются обязательными. А сверх них производители могут что-то предпринимать добровольно. Но говорить, что закон должен санкциониро-вать «максимально достижимую» безопасность — явная демагогия, поскольку пределов совершенству нет, но есть финансовые ограничители.
Что же касается вопроса о том, «кому выгодно?», то мы этого, конечно, не знаем, но можно предположить, что в возрождении прежней системы стандартизации за-интересованы те, кто ею занимался: бюрократия бывшего Госстандарта, технические специалисты преобразованных в ГУПы институтов и научно-производственных объединений. Суть их требований заключается в том, что вместо небольшого числа документов, имеющих статус законов, нужны тысячи стандартов, принимаемых отраслевой бюрократией. И это — прогресс? Спросите у Гельмана, он знает. Артем Голованов, Максим Шилов«Еженедельник промышленного роста» № 30, 2006 г., издаётся Минпромэнерго
