Иран начинает усиливать свое позиционирование как доминирующей региональной державы. Так, 24 марта было заявлено, что он подал официальную заявку на вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Об этом сообщил министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки в ходе визита в Таджикистан.
Иран уже не первый год стремится в ШОС, где он наряду с Индией, Монголией и Пакистаном представлен пока в качестве наблюдателя. В то же время он выступает одним из ключевых экономических игроков именно в зоне естественных интересов ШОС — в регионе так называемой «Большой Центральной Азии», и, если исходить из экономической активности и целесообразности, у Ирана есть все основания быть полноправным членом этой организации.
Анализируя ситуацию с «российской колокольни», не стоит сбрасывать со счетов, что у Ирана, помимо политического и военного, есть и другой ресурс международного влияния — энергетический. По величине нефтяных запасов Иран занимает 4 место в мире после Саудовской Аравии, Ирака и Кувейта.
В списке крупнейших мировых добытчиков «черного золота» Исламская Республика также находится на четвертой строчке, уступая Саудовской Аравии, США и России. Большая часть добываемой Ираном нефти поставляется на экспорт. В феврале 2008 г. добыча нефти в стране достигла рекордного уровня за 30 лет – 4,184 млн. бар. в сутки.
По запасам природного газа Иран занимает 2 место в мире после России и может поставлять это сырье на мировой рынок. Добыча иранского газа ежегодно растет на 10% и по итогам 2004 года превысила 140 млрд. куб. м. Почти весь объем газа реализуется внутри страны. В последние годы санкции, технические и политические трудности вокруг добычи газа мешали развитию этой отрасли.
В то же время интерес иностранных компаний к газовым запасам Ирана растет. И под угрозой ужесточения международных санкций, которые наверняка станут заменой военного решения иранской проблемы, Тегеран активизирует свою энергетическую дипломатию в странах ЕС, всячески подчеркивая готовность активно сотрудничать с Евросоюзом в энергетической области. Со своей стороны европейцы, обуреваемые жаждой диверсификации источников газовых поставок, пытаются отделить политику от энергетики и идут на контакты с Тегераном.
Давно ведут энергетический диалог с Тегераном португальцы. Закрытые переговоры между Национальной иранской нефтяной компанией и португальской государственной компанией «Галп» продолжаются с 2006 г. Если они завершатся успешно, то Тегеран станет одним из поставщиков сжиженного газа в Португалию. А компания «Галп» получит право на долевое участие в добыче природного газа в Иране.
Кроме того, Иран ведет переговоры с итальянской компанией Edison по вопросу поставок природного газа в Италию. Как сообщил министр нефтедобывающей промышленности Ирана Голамхоссейн Нозари, на конец 2008 г. поставки составят 1,5 млрд. куб. футов с последующим увеличением до 4,5 млрд. куб. футов (42,5 и 127,4 млн. куб. м соответственно).
В середине марта 2008 г. контракт на поставку газа из Ирана заключила швейцарская Elektrizitaets-Gesellschaft Laufenburg Group (EGL). Договор с National Iran Gas Export Company (NIGEC) стоимостью в $20 млрд. подписан на 25 лет. С 2009 г. Швейцария будет покупать до 5,5 млрд. куб. м газа ежегодно. EGL планирует снабжать им свои электростанции на юге Италии. Ожидается, что после 2012 года, когда будет введен в эксплуатацию новый газопровод Trans-Adriatic Pipeline (TAP) из Греции на юг Италии через Албанию и дно Адриатического моря, объемы экспорта возрастут.
Вслед за Швейцарией договор на поставку иранского газа заключила Австрия и австрийская EconGas GmbH намерена с 2013 года начать его закупки. Об этом на днях сообщил журналистам глава компании Михаэль Пайссер. Судя по всему, заявление Михаэля Пайссера — следствие договоренностей между EconGas, ОМV (владеет 50% EconGas) и NIGEC, достигнутых еще в 2004 г.
Тогда компании подписали меморандум о взаимопонимании, в котором декларировалось намерение сторон развивать долгосрочное сотрудничество в области геологоразведки, поставок природного газа и участия иранской компании в проекте газопровода Nabucco.
Иранские официальные лица уже не раз предлагали свою страну в качестве основы ресурсного обеспечения этого газопровода, который в Европе и США рассматривают как основной маршрут диверсификации газовых поставок в ЕС. Для Ирана в этой ситуации, по меткому выражению индийского аналитика К. М. Бадракумара, Nabucco становится пропуском к интеграции с ЕС.
Напомним, что проект Nabucco разрабатывался изначально именно под иранский газ. Для наполнения трубопровода австрийский энергетический концерн OMV, как уже сказано, готовился разрабатывать иранское месторождение «Южный Парс». Это крупнейшее газовое месторождение в мире. Его запасы достигают 3,5 трлн. куб. м. Сейчас введены в эксплуатацию восемь очередей месторождения, в каждой из которых добывают 25 млн. куб. м газа в день.
Годовая добыча всех восьми очередей – 73 млрд. куб. метров. Но затем, в связи с обострением ирано-американских отношений, газопровод переориентировали на азербайджанский газ. Однако этой сырьевой базы не хватит, ведь минимально рентабельная мощность Nabucco должна составлять не менее 30 млрд. куб. м в год.
Разведанные извлекаемые запасы природного газа в Азербайджане относительно невелики и оцениваются в 1,5 трлн. куб. м. При этом оптимальный уровень внутреннего потребления газа в самой республике составляет 12–14 млрд. куб. м в год. В 2013 году, когда, как планируется, Nabucco будет сдан в эксплуатацию, в Азербайджане прогнозируется добыча 18–19 млрд. куб. м газа.
Из них 8 млрд. планирует добыть государственная корпорация ГНКАР, еще 8,6 млрд. куб. м должно быть добыто в рамках первой очереди проекта «Шах-Дениз» и 1,4 – 2,4 млрд. куб. м попутного газа может дать нефтяной проект Азери – Чираг – Гюнешли. Из 8,6 млрд. куб. м газа Шах-Дениза 6,6 млрд. должна получить Турция и 0,3–0,8 млрд. – Грузия.
Таким образом, в самом Азербайджане может остаться, в лучшем случае, около 12 млрд. куб. м, то есть именно тот минимум, который необходим самой республике. Поэтому Nabucco может, конечно, получить в 2013 году газ из Азербайджана, но это будет газ, уже проданный Турции и реэкспортированный в ЕС Анкарой. По мнению некоторых экспертов, Азербайджан, даже с учетом выхода на полную мощность месторождения «Шах-Дениз», сможет закачивать в новую трубу от силы 4 млрд. куб. м газа в год.
После подписания соглашений о сооружении газопровода «Южный поток» возникло ощущение, что геополитический проект Nabucco окончательно похоронен. Помимо отсутствия ресурсной базы на европейском конце трубы может возникнуть проблема сбыта. Однако упорство инициаторов проекта показывает, что поиск источников поставок газа еще не закончен, и одним из направлений поиска является Иран.
Тегеран прекрасно понимает свою значимость в проекте Nabucco и активизирует свое позиционирование как альтернативы России в газовых потоках с южного направления. При этом, правда, иранские официальные лица крайне озабочены реакцией «Газпрома». Недавно глава иранского МИД Манучехр Моттаки в ходе визита в Болгарию назвал участие в Nabucco «одним из возможных направлений сотрудничества между Ираном и ЕС».
Это было сказано в Софии, где накануне был подписан российско-болгарский договор о строительстве газопровода «Южный поток», поэтому и заявление министра может быть расценено как вызов российской энергетической стратегии в Южной Европе. Сам же Моттаки поспешил заверить, что вовсе не собирался сталкивать российские и иранские интересы в газовой сфере. «Мои высказывания в Болгарии относительно газопровода Nabucco были неправильно интерпретированы. Они не направлены против третьей страны».
Так ли это на самом деле?
Приход на европейский газовый рынок Ирана при серьезном освоении его газовых запасов может серьезно нарушить сложившийся баланс интересов. Можно выделить три группы угроз газовым интересам России.
Инфраструктурные. Иранский газ вкупе с иракским (в случае реализации активно продвигаемых американцами проектов освоения газовых месторождений Ирака) станет тем самым ресурсным фундаментом, который позволит начать практическое осуществление проекта Nabucco. Сегодня эта возможность выглядит гипотетической, однако, даже сам факт наличия потенциальных резервов свободного газа для этого трубопровода означает необходимость форсировать проект «Южный поток».
Как уже сказано, контракт на поставку иранского газа в Швейцарию базируется на скором запуске газопровода Trans-Adriatic Pipeline. TAP — совместный проект EGL и норвежской StatoilHydro. Запланированная мощность первой нитки газопровода, строительство которой должно начаться в 2010 году, — 10 млрд. куб. м в год. Стоимость трубы от греческого города Салоники до итальянского порта Бриндизи (186 км по греческой территории, 201 км по албанским горам и 115 км по дну Адриатики) — 1,5 млрд. евро.
Ожидается, что в дальнейшем TAP может быть подключен к действующему газопроводу из Ирана в Турцию. Недавно Тегеран и Анкара договорились об увеличении экспорта иранского газа в Европу через территорию Турции. Помимо расширения действующих магистралей стороны планируют строительство второго газопровода между двумя странами. Таким образом, иранский газ будет поступать сразу в две экспортные артерии, ведущие в Европу, — Nabucco и TAP.
А это означает борьбу за рынки сбыта. Сегодня доминирует мнение о «необъятности» европейского рынка газа. И действительно, прогнозы роста потребления голубого топлива поражают воображение. Однако стоит также внимательно отнестись к колоссальным усилиям (вкупе с не менее колоссальными расходами), предпринимаемыми европейцами для выравнивания энергобаланса и снижения в нем доли углеводородов, а также на внедрение энергосберегающих технологий. Нельзя исключать, что в перспективе 10-15 лет эти усилия и расходы конвертируются в реальное снижение газопотребления.
Во всяком случае, конкуренция за рынки сбыта неизбежно перейдет в плоскость ценовой конкуренции. Эта третья группа рисков уже начала себя проявлять после солидарного заявления газовиков Туркменистана, Казахстана и Узбекистана о переходе на европейские цены в контрактах с «Газпромом». Последний согласился с мнением своих среднеазиатских поставщиков, хотя для него эта ситуация ведет к сокращению возможностей маневра в случае ценовой конкуренции за рынки сбыта.
Одновременно Иран сегодня активно спекулирует на стремлении Евросоюза не только снизить энергетическую зависимость от России, но и существенно сэкономить. Например, цена 25-летнего контракта NIGEC со швейцарской EGL оценивается в диапазоне 10-22 млрд. евро, то есть цена 1 тыс. куб. м составит от 90 до 200 евро. У «Газпрома» же сегодня среднеевропейская цена составляет 240 евро, а к концу года может вырасти до 260 евро за 1 тыс. куб. м.
Пока объемы доступного для экспорта иранского топлива в страны Евросоюза не могут всерьез угрожать «Газпрому», который удовлетворяет около 30% европейского спроса на газ (около 150-160 млрд. куб. м ежегодно). При заявленных совокупных объемах поставок (Nabucco — 31 млрд. куб. м в год + TAP — от 10 до 20 млрд. куб. м) и сроках реализации проектов 2012-2013 гг., они вряд ли будут способны кардинально поменять ситуацию на рынке. Однако фактор времени является решающим.
Не стоит забывать и еще об одном участнике схемы – Вашингтоне. Признаки смягчения в отношениях с Ираном не означают, что США сняли все претензии. Нет оснований говорить и о свободе выбора для европейцев: Соединенные Штаты уже потребовали широкого рассмотрения контракта о поставках природного газа из Ирана в Швейцарию.
Вашингтон намерен выяснить, не противоречит ли документ санкциям в отношении Тегерана в связи с его ядерной программой. О серии проверок сообщили представители посольства США в Швейцарии. Хотя Министерство иностранных дел Швейцарии отказалось комментировать данное сообщение, сигнал в Женеве, да и в других столицах, без сомнения, воспринят.
И здесь появляется еще одна версия дальнейшего развития событий, значительно более выигрышная для «Газпрома». Имеется в виду переориентация газовых богатств Ирана на Восток – в сторону Китая, Пакистана и Индии. Есть ли смысл Ирану ждать изменения позиции США, когда существуют потребители на Востоке, готовые обеспечить колоссальный спрос на энергоносители и гораздо меньше, чем Европа, склонные оглядываться на Вашингтон?
28 марта министр нефти Индии Мурли Деора сообщил, что Индия по-прежнему заинтересована в проведении газопровода из Ирана и планирует возобновить соответствующие переговоры с Пакистаном. Индийские специалисты встретятся со своими коллегами из Пакистана через несколько дней после того, как новое правительство этой страны займет свои кресла.
Недавно Иран заявил, что готов начать поставки природного газа в Пакистан с 2011 г. Причем при способности строящегося газопровода пропускать 110 млн. куб. м газа в день Пакистану потребуется лишь 50 млн. куб. м, а остальное сможет получать Индия. До сих пор считалось, что против реализации проекта выступают Соединенные Штаты, которые хотят изолировать Иран за его нежелание прекратить свою ядерную программу. Однако индийский министр не склонен переоценивать это обстоятельство. «Американцы… хотя они и являются нашим самым крупным торговым партнером, но это не означает, что они могут давить на нас в плане того, что покупать или не покупать», — сказал Мурли Деора.
Очень возможно, что не конкуренция между Ираном и Россией, а напротив – координация сбытовой политики двух крупнейших газовых держав наиболее отвечает их интересам. Поскольку иранский президент неоднократно предлагал российскому подобное согласование вплоть до раздела рынков, нельзя исключить возможности существования договоренности, по которой Россия останется главным поставщиком Европы, а Иран со своим газом не будет претендовать на рынки ЕС, а пойдет на Восток, сдерживая планы диверсификации источников энергоснабжения чрезмерно зависимой от США Европы.
Появляется все больше признаков формирования газового картеля, которые могут превратиться в организационно оформленную «газовую ОПЕК» в ходе предстоящего летом 2008 года форума стран-экспортеров газа в Москве. Во всяком случае, устав новой организации в Тегеране уже подготовлен. Тогда многие полуформальные договоренности картельного типа, о существовании которых сейчас остается лишь гадать, могут принять четкие очертания. fondsk.ru
