Сергей Глазьев,
академик РАН
По экспертным оценкам, потенциал прироста продукции обрабатывающей промышленности составляет не менее 8 процентов в год, а по некоторым направлениям возможен рост до 20 процентов. Однако нашей экономике ожидать чего-либо сложно без создания соответствующих макроэкономических условий.. Центральный банк за последние пару лет изъял из экономики более 8 трлн. рублей, санкционеры взяли еще 200 млрд. долларов. На фоне сжимающейся экономической активности, особенно инвестиционной, растет давление налогового пресса, выжимающего ранее не уплаченные налоги, чтобы ничего уже не смогло вырасти.
Центральный банк продолжает упорно политику изъятия денег из экономики, на ближайшие три года запланировал еще 4 триллиона изъять. То есть в чистом виде Центральный банк становится отсасывателем денег из экономики в том смысле, что через свои облигации и через депозиты он уже высосал все, что дали до 14 года, а теперь отсасывают то, что, собственно, сами экономические агенты сформировали за эти годы. В результате у нас полностью остановлен трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики, банки не занимаются кредитованием инвестиций. По оценкам, доля производственных инвестиций в активах банков составляет не более 5 процентов, а в пассивах предприятий – не более 7 процентов. У нас создалась виртуальная система регулирования, где в кривых зеркалах Центральному банку кажется, что денег – избыток в экономике. Но избытка не может, если процентные ставки зашкаливают по-прежнему в 2-3 раза выше уровня рентабельности в производственной сфере. Банковская маржа у нас рекордная. Нигде в мире государственные банки, которые являются основой нашей банковской системы, не дают столь дорогие кредиты, не присваивают себе столь большую маржу, которая достигла уже 6 процентов. То есть, с одной стороны, банки показывают рекордную прибыль благодаря этой марже, с другой стороны, они фактически не занимаются кредитованием реального сектора.
Понятно, что без кредитов не будет инвестиций, не будет роста, не будет технического развития. И эта победа над инфляцией, которой сегодня козыряют, оказывается пирровой, потому что в отсутствии кредитования экономического развития падение инвестиций оборачивается технологическим отставанием. Технологическое отставание влечет снижение конкурентоспособности. Снижение конкурентоспособности влечет девальвацию национальной валюты. Курс валюты при деградации экономики долго держать не удастся, значит, страну новая волна девальвации и новый всплеск инфляции. Мы на эти грабли натыкались уже несколько раз, но примитивная либертарианская догматика сохраняется, политика становится все более простой, и скоро можно, наверное, вообще отказаться от Центрального банка, поскольку у него весь инструментарий сведен только к выпуску облигаций.
По экспертным оценкам, потенциал прироста продукции обрабатывающей промышленности составляет не менее 8 процентов в год, а по некоторым направлениям возможен рост до 20 процентов. В качестве контрпримера нашей политики хочу привести трансграничную торговлю с Китаем. Одна китайская компания сумела монополизировать импорт леса из России путем очень простого набора инструментов. Они получили кредит на 10 лет под 0,2 процента годовых от китайского банка. Под эти деньги они построили гигантский хаб переработки леса. Им денег хватило, чтобы давать кредиты нашим лесорубам. То есть, фактически китайский предприниматель кредитует всю лесопромышленность Дальнего Востока и Сибири, опираясь на те дешевые кредитные ресурсы, которые он получает у китайского банка, где в целом уровень монетизации сегодня уже составляет около 200 процентов – в 4 раза выше, чем в России.
Как наладить кредитование реального сектора? Все механизмы для этого у нас есть в законодательстве. Это государственно-частное партнерство, специнвестконтракты с взаимными обязательствами инвестора и предприятия, специальные инструменты рефинансирования, которые были освоены в части малого и среднего бизнеса, в части проектного финансирования правительством, в части сельского хозяйства. Но они свертываются, к сожалению, Центральным банком, хотя наоборот их необходимо расширять.
Если мы хотим иметь рост ВВП в 6-8 процентов, нам надо ориентироваться на рост инвестиций не менее 15 процентов. Но приходится признать, что для такой политики нынешняя система управления не готова, в ней отсутствует механизм ответственности за обязательства, в том числе со стороны наших министерств и ведомств. До сих пор не внедряется закон о стратегическом планировании, он оказался просто не по зубам нынешнему правительству. И примитивизм либертарианской догматики доведен практически до абсурда.
Поэтому нужна новая парадигма управления, ориентированная на рост инвестиций, снабженная соответствующими приоритетами, которая базируется на трех составляющих: опережающий рост нового технологического уровня, динамическое наверстывание там, где мы впереди по технологическому фронту и догоняющее развитие там, где мы отстали. Но все три составляющие требуют роста инвестиций. Если такая новая парадигма управления у нас появится, то мы можем выйти на рост не менее 8 процентов в год при сохранении той фоновой инфляции, которая сегодня имеется.
Портал zen.yandex.ru
