Китайцы изобрели порох. Американцы высадили на Луну человека. Россияне первыми открыли возможность банкротства собственных оборонных заводов. Говорят, что это и есть то самое русское чудо-оружие, по своей разрушительной силе не имеющее аналогов в мире. Только в процессе его эксплуатации выявилась одна конструктивная недоработка: никто не знает, как теперь выключить эту адскую машину.
Раньше, в Советском Союзе, государство полностью владело средствами производства. Экономика была закрытой. Отсутствие экономических стимулов компенсировалось административными рычагами. В те времена не существовало самого понятия «банкротство предприятия», тем более оборонного. Но ведь и в странах с рыночной экономикой предприятиям, работающим в составе военно-промышленного комплекса, банкротство также не угрожает. Именно государство, используя экономические рычаги, делает их деятельность прибыльной. Там принято дифференцировать подходы к игорному бизнесу, сырьевым отраслям, национальной обороне…
О последствиях правоприменительной практики предотвращения банкротств предприятий ОПК можно судить по скупым, как фронтовые сводки, обрывочным заявлениям официальных лиц. Заместитель руководителя администрации Президента РФ Виктор Иванов так комментирует эту ситуацию: «Велика доля заказных банкротств, когда арбитражный суд нередко «становится орудием в руках дельцов». При этом дела о банкротстве возбуждаются «в целях разорения и разворовывания», а число предприятий, преодолевших банкротство и восстановивших платёжеспособность, ничтожно мало — примерно 30 из 10 тысяч в 2003 году.
В ряде регионов перестали существовать целые отрасли, особенно оборонной промышленности. «Если банкротство пойдёт такими же темпами, через несколько лет наши вооружённые силы останутся без оружия», — подытожил заместитель главы президентской администрации.
Ему вторит генеральный директор Московского института теплотехники Юрий Соломонов: «Уже утрачено более 200 технологий. Сырье для изготовления отдельных компонентов ракет не производится в России», – сказал он. Соломонов подчеркнул, что сохраняется опасность утраты и других технологий. Так, по его словам, в РФ осталось около 100 килограммов угольной ткани для производства конструкций ракет. Этого хватит на изготовление половины одного элемента ракеты, а таких элементов в каждой ракете порядка десяти.
Он также отметил, что практически не осталось оборудования для производства сырья, которое используется в изготовлении ракет. Так, единственная установка по производству панволокна осталась на предприятии «Саратоворгсинтез». Причем она была произведена в 1960-х годах и более 10 лет не работает. «Все остальное распродано», – сказал Ю. Соломонов. По его словам, с органоволокном, которое используется при производстве силовых установок, ситуация та же самая.
В общий хор включается и вице-премьер, министр обороны РФ Сергей Иванов.
Участвуя в обсуждении вопроса о «тихом» уничтожении оборонных предприятий и организаций, путём заказного банкротства, он в конце февраля этого года в Правительстве РФ заявил: «Процесс банкротства предприятий и организаций, исполняющих государственный оборонный заказ, приобретает массовый и не всегда управляемый со стороны государства характер». По его словам, «использование банкротства в интересах недобросовестных кредиторов приводит к утрате контроля над стратегически важными отраслями, снижению мобилизационного потенциала экономики, ослаблению контроля за сохранностью сведений, составляющих государственную и коммерческую тайны». Иванов выразил обеспокоенность тем, что несмотря на меры, принимаемые правительством, улучшить финансовое состояние и предотвратить банкротство предприятий удается не всегда.
В этих заявлениях помимо обеспокоенности сквозит искреннее удивление. И это понятно. Если бы информация о реальном положении дел в российском ОПК поступала ответственным лицам своевременно можно было бы предпринять адекватные контрмеры. Ведь мы обогнали всех по числу контролирующих организаций на душу населения. Однако качество мониторинга за состоянием оборонных предприятий, за отраслью в целом позволяет оценить ситуацию лишь с запозданием.
Свою лепту в банкротство предприятий отечественной оборонки вносят и налоговые органы. Это и неподъёмный груз просроченной задолженности, и штрафы, и пени, которые без остановки продолжают начисляться. Так может вместо того, чтобы увеличивать налоговый пресс на оборонку, ослабить его? Изменить в отношении этой категории «хозяйствующих субъектов» враждебную налоговую политику на протекционистскую? Списать предприятиям, работающим на оборону государства, задолженность, возникшую по вине этого самого государства? Перестать начислять штрафы и пени? Ведь не секрет, что в результате обвальных неплатежей именно государство подвело предприятия оборонного комплекса к долговой яме.
Залогом от банкротства для любого предприятия является устойчивое финансовое состояние. Устойчивым оно не станет, если производственные мощности большинства предприятий оборонки России будут загружены на 15-20%. В марте этого года на парламентских слушаниях на тему «Законодательное обеспечение создания экономических условий обновления российского флота, развития судостроительной промышленности и поддержки судостроения в Российской Федерации» заместитель руководителя Федерального агентства по промышленности Андрей Дутов высказал мысль о том, что не стоит совмещать военное и гражданское судостроение на одном предприятии: «не будет синергетического эффекта».
В 1990 году у нас на заводе «Авангард» строилось одновременно 5 траулеров-рефрижераторов и только 3 военных корабля. Кроме этого ежегодно сдавались заказчикам десятки речных судов. Вот в таких условиях и люди шли на завод, и качество продукции было на высоком уровне, и производство развивалось. Хотя никто тогда синергетическим эффектом это не называл.
Нужно в комплексе посмотреть на проблему загрузки оборонных предприятий. Нужен системный подход. Нужно уже сегодня предоставить приоритетную возможность предприятиям оборонной отрасли участвовать в реализации и профильных гражданских заказов и заказов для национальных проектов.
Ни сегодня, так завтра мы «вляпаемся» в ВТО. Зачистка, которая ожидает машиностроительные предприятия, может оказаться необратимой. Нужно найти мужество спасать не всех. Нужно, как в 1941-м эвакуировать хотя бы самую необходимую для страны промышленность в безопасное место. Статус стратегического предприятия России – вот тот заповедник, где можно будет шаг за шагом восстанавливать производство. Вот откуда начнётся возрождение российской тяжёлой промышленности.
В процессе выработки новых законов и внесения поправок в действующие нормативные акты должна просматриваться логика. Приведу только один пример, где она отсутствует. Успех в решении задач поставленных Верховным Главнокомандующим России по укреплению обороны во многом зависит от позиции региональных и местных властей.
Федеральный закон «Об обороне» в прежней редакции в статье 7 обязывал органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления во взаимодействии с органами военного управления в пределах своей компетенции обеспечивать выполнение государственного оборонного заказа организациями в пределах своих территорий. Исполнение оборонного заказа может и не являлось задачей №1 для всех местных чиновников, но у них можно было на законном основании хотя бы потребовать ответа.
«Либеральные» поправки были внесены 22.08.2004 г. Ныне действующий закон подобной задачи уже ни на региональные, ни на местные власти не возлагает. Но ответственность за судьбу оборонных предприятий должна лежать не только на столичных чиновниках. Нужно быть последовательным. И в законотворчестве в том числе.
***
Выключатель русского чудо-оружия видимо следует искать в головах наших руководителей. Страны, которые до 1990-х считались либеральнее России, даже не догадывались, что прагматизм товарно-денежных отношений может безраздельно хозяйничать в столь деликатной сфере как ОПК. Ни в США, ни в Англии, ни во Франции, ни в Германии налоговый инспектор не имеет права поставить крест на судьбе предприятия национальной обороны. Сказку о том, что рынок всё отрегулирует сам, они читали только нашим руководителям. В итоге череда заблуждений в сфере макроэкономики на начальном этапе реформ привела к тому, что прежняя твердая поступь российской оборонки стала больше смахивать на походку больного церебральным параличом.
Прошли долгие годы пока поняли: устойчивое финансовое положение предприятий российской оборонки – задача государственной важности. России нужен крепкий тыл. Только он исключает появление фронта. В руководство нашей многострадальной страны наконец каким-то чудом внедрились люди с высокой гражданской позицией, для которых эта мысль бесспорна. А значит и Россия не только есть, но и будет! Александр Костюнин, председатель Совета директоров ОАО «Судостроительный завод «Авангард» г. Петрозаводск
