По Макиавелли недуг в государстве сравним с чахоткой, своевременно обнаружить и избавиться от него дано лишь мудрым правителям. Но если недуг запущен так, что всякому виден, то никакое снадобье уже не поможет.
Хронический недуг государственной промышленной политики – создание технологически несовместимых человеко-машинных систем, что служит главной причиной провала масштабных проектов, катастроф и аварий, иссушает бюджет, привело к распаду СССР, а теперь подталкивает в зону бедствия и Россию. В полную силу недуг этот проявился в СССР после смерти Сталина. Говорят, что книга «Государь» Макиавелли была настольной у вождя.
При Хрущеве инженерный стиль управления промышленностью уступил место идеологии и политике. А директивные решения открыли шлюзы человеческому фактору в самой наукоемкой отрасли того времени – ракетостроении.
Прошли десятилетия и стали известны технические детали катастрофы на Байконуре 24 октября 1960 года при испытаниях ракеты Р-16. Тогда вместе с первым главкомом РВСН Митрофаном Неделиным погибли десятки человек. Причиной трагедии стала предпраздничная спешка, «сырость» системы управления и эксплуатационной документации, отразившей причудливое сочетание новой элементной базы и традиционных конструктивных решений.
Однако отвечать тогда на вопрос, почему разработка системы управления самого сложного по тому времени изделия была поручена харьковскому КБ, а не более компетентной фирме Пилюгина, председатель госкомиссии Леонид Брежнев не стал. Он просто переложил всю вину на погибших, в том числе на главного конструктора системы управления Коноплева, расплатившихся за чужие ошибки жизнью.
Не нагруженный специальными инженерными знаниями мозг политика обладает опасным свойством упрощать технические процедуры и верить в реальность примитивных образов. Убежденность в безопасности «мирного атома» с «топкой — реактором» ослабили требования к управленческому персоналу и толкнули на бессмысленный эксперимент на ЧАЭС, отбросивший атомную энергетику на десятилетия. Его инициаторы также ушли от ответственности.
История техники не прощает захват проектов, исходя из надуманной политической целесообразности и вопреки реалиям технологического развития того же ОПК, что имеет сходство с современным «черным рейдерством». В одном ряду с «аппаратными рейдерами» 1960-х годов, решившими создать сверхзвуковой пассажирский лайнер Ту-144 на технологической платформе стратегического разведчика КБ Сухого, стоит несостоявшаяся морская ракета «Булава», несовместимая технологически с сухопутным «Тополем». Рейдерский захват Московским институтом теплотехники (МИТ) данного проекта у профессионалов ГРЦ им Макеева обошелся России в сотни миллиардов рублей и отбросил морское ракетостроение на тридцать лет назад.
Инерция лавины миллиардов, направленной по ложному пути, сметает сегодня созданную в 1968 году централизованную, юридически оформленную технологическую систему промышленного надзора за стратегическими вооружениями, взаимной ответственность войск и промышленности за организацию, качество, технологическую дисциплину и безопасность работ на ракетных комплексах наземного и морского базирования. Параллельно функционирует возглавляемая МИТ кооперация предприятий четвертого — пятого эшелона ОПК СССР, далеких от технологий космической отрасли. Высшим достижение этой кооперации является МБР «Тополь-М» и РС-24.
Можно провести параллель между МИТ и его американским визави – «Мартин-Мариеттой» — разработчиком подвижного тактического ракетного комплекса «Першинг», выступившим главным подрядчиком при разработке стратегической МБР МХ стационарного шахтного и подвижного наземного базирования. Когда выяснилось, что технический уровень этой огромной ракеты близок к Першингу, а подвижный вариант не лезет ни в какие ворота, американцы решили избавиться от «Пискипера», ставшего лишним в стратегической триаде США.
Распространению аппаратного рейдерства способствует активное участие ряда госструктур на всех этапах овладения чужой собственностью. В лихие 1990-е рейдеры сфокусировались на захвате объектов информационно-коммуникационных технологий. Эту отрасль волевым решением упразднил «за ненадобностью» фактически возглавлявший тогда Правительство РФ Гайдар.
Сегодняшний куратор ОПК вице-премьер Сергей Иванов сетует: «Наши компании в лучшем случае собирают зарубежную электронику, а фирмы, пытающиеся конкурировать с мировыми грандами хайтека, не в состоянии наладить серийное производство своего продукта и обеспечить ему качественную сервисную поддержку».
После череды «блекаутов» заключительным аккордом рейдерского захвата российской электроэнергетики стала катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС. Технологическая несовместимость структур с рыночной и государственно-регулируемой экономикой породила в замкнутом энергетическом цикле короткое информационное замыкание.
Подтвердился непреложный факт – экономические реформы не отменяют закономерности управления сложными человеко-машинными системами. Без строгой регламентации коллективного производства возникает синдром потери технологий, о чем в своих воспоминаниях говорит видный советский организатор серийного выпуска оружия и боеприпасов, активный участник атомного проекта Б. Л. Ванников. Пример тому — потеря качества автомата Калашникова в зарубежном исполнении, производимого без лицензии многими странами.
Фактор уникальности опыта специалистов дает о себе знать и при смене дислокации производства, как это случилось в Ярославле при переводе шинного завода на другой берег Волги. Утратой ключевых технологий грозит сосредоточение всех авиационных КБ в подмосковном Жуковском, где не найдут пристанища опытные кадры, «присохшие» к рабочему месту в Москве.
Известно: дьявол кроется в мелочах. На пути омоложения и профессионализации ОПК встал пресловутый «квартирный вопрос» и бесперспективность ипотечного кредитования молодых ученых и специалистов. Не способствует закреплению молодежи в «точках роста» и стратегия образования. Ее отражением служит пресловутый ЕГЭ. При дефиците специалистов судьбу лидера аэрокосмической отрасли ВСМПО-АВИСМА определяет молодежь из Верхней Салды, успешно штурмующая вузы, и находящая другую жизнь за 40 километров в Нижнем Тагиле или за 180 км в Екатеринбурге.
Неуловимая субстанция, именуемая коллективным опытом, из которого состоит скелет технологий, складывается десятилетиями. Одномоментное ускорение этапов этого процесса за счет административного ресурса или денежного вливания малопродуктивно, что наглядно показала неудача с «Булавой».
Профессионализм начинается с интеграционных процессов на «клеточном» уровне опыта специалистов. Их компетентность ограничена определенным этапом «жизненного цикла» и средой функционирования системы. Без кооперации, сложившейся в морском ракетостроении, и перспектив подготовки собственных кадров, МИТ, перехвативший проект «Булавы» у макеевцев, попал в технологическую западню, оставшись без профессионалов, знающих тонкости подводного старта баллистических ракет. По признанию главного конструктора «Булавы» Юрия Соломонова «опытные образцы делаются штучно, иногда людьми, которые не имеют в ряде случаев необходимой квалификации в новых областях, поэтому по мере приобретения этого опыта мы и движемся вперед».
Для глубокого проникновения в новые области деятельности профессионализм должен рассматриваться не с точки зрения наличия у специалиста навыков каких-либо практических действий. Необходима способность фокусировать внимание, интенсифицировать мышление и четкий контроль разума. Стоит вспомнить в этой связи о диком случае установки в 1960-е годы при заводском ремонте вместо красномедной нештатной прокладки в рулевой гидропривод АПЛ «Ленинский комсомол». Результат – жизни десятков моряков.
При отсутствии профессиональных качеств, по словам Соломонова, «абсолютно невозможно контролировать состояние предприятий промышленности, особенно в «нижней» части кооперации», поставляющих «некачественные материалы и полуфабрикаты и нам приходится от них избавляться». К слову, это относится и к человеку, отвечающему в МИТ за испытания «Булавы», который имеет опыт аппаратной работы в Росавиакосмосе по тематике тактической ракеты «Точка».
Создание крупных структур – процесс необходимый, ибо источник прогресса человечества в интеграции. Первый технологический прорыв — камень, привязанный к палке, стал результатом синтеза знаний и опыта предков. Вопрос заключается в точке интеграции: это «финишный продукт» — каменный топор, либо отношения людей, преобразующих знания и опыт в новое изделие? Факт, что наши проектанты ориентируются на первое.
По мысли академика В. А. Легасова, это отражает уходящий «технический», а не наступивший «технологический» век: раньше думали «что сделать», а теперь «как сделать». Соответственно, новый тип интеграции должен фокусироваться на цели и процессах получения конечного результата, а не на финишном продукте.
Как и «Булава», не страшная противнику, и не вселяющая гордость в россиян, подобные продукты объединяет синдром дефицита целей. Без внятных целей чиновника беспокоит зуд объединительства структур, где реактор несовместимости испепеляет и опыт, и ресурсы по формуле Черномырдина: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда».
При отсутствии генеральной цели поле управления федеральных органов исполнительной власти распадается на монопольные секторы бесконтрольного решения частных задач с высокой коррупционной составляющей госслужащих. В результате сокращения множащихся федеральных органов их механическим объединением появились причудливые образования — министерства-монстры с несовместимой деятельностью: транспорт и связь, атомная энергетика и коммунальное хозяйство, образование и наука, медицина и труд, культура и массовые коммуникации, промышленность и торговля…
Реакцией системы на несовместимость стало умножение чиновников, а на дефицит целей – вал отчетной документации, угрожающий национальной безопасности при торможении нижних звеньев, например, учебного процесса при подготовке учителями школ массы справок в органы управления образованием.
Совмещением технологий – отсталой административной с передовой — бюджетирования, ориентированного на результат, реформа убила в зародыше программно-целевой поход в госуправлении. Карикатурой на такой подход являются федеральные целевые программы (ФЦП). Без механизма определения целей и потребных средств ФЦП превратились в средство для безнаказанного выкачивания бюджетных ресурсов. Неработоспособность госаппарата вызвала к жизни параллельные структуры национальных проектов и корпораций, настроенных на финишный продукт.
Приговор административной системе вынес создатель «Булавы» Юрий Соломонов. По его словам она «приводит к бесконтрольному поведению отдельных предприятий, динамика поступления финансовых средств и инструментарий получения аванса являются абсолютно ущербными. Отношения заказчик-исполнитель все более усложняются, а при отсутствии механизма ценообразования система конкурсных заказов имеет много белых пятен и недоработок. В итоге Программа вооружений до 2010 года и новая, принимаемая в 2011 году, окажутся нежизнеспособными».
Россию в технологическую западню загнала некомпетентность чиновников, не спешащих с добровольной отставкой. Рецепт освобождения от злокачественных новообразований заложен в ответе великого французского скульптора Огюста Родена на вопрос ученика, в чем состоит его искусство: «Взять глыбу мрамора и отсечь от нее все лишнее».
Олег Сергеев, кандидат технических наук,
полковник, ветеран РВСН
